— Как обычно, забоданных коровами в райцентр перевожу, прятать.
— Тебе всё хаханьки, а у нас оборотни сбежали. По всей области объявили розыск. Слышал?
— Не, не слыхал. Вы каждый день кого-то ловите. У меня вот обычных волков полно вокруг двора. Хошь наловлю?
— Та иди ты. — В окне появилось усатое лицо Игнатыча. — Что у тебя тут в салоне лежит?
— Говорю же, корова забодала. В этот раз на три части получилося. Бушь смотреть?
— Да ну тя к лешему. Я еще от прошлого раза не отошёл.
— Твоя Аня с дочкой приедет кататься в этом году? Её же скоро же в школу.
— Не, Анька моя наслушалась ящика, репортаж про оборотней какой-то. Она теперь совсем боится в лес ездить.
— Незадача. Ты б хоть на выходные дочку вытащил, а то она скоро такой же трусихой станет.
— Ага, потом Анька меня по всей области похлеще оборотней будет гонять, с теми хоть договорится можно, — махнул рукой Игнатыч. — Ладно, езжай уже, а то заболтался я.
— Ты эта, маякни друзьям по радиво, чтоб не тормозили меня, а то я так к вечеру не вернусь. Все ж знакомые, с каждым лясы точить, — попросил Фёдор Леонидович напоследок.
Вечером кобыла совсем окрепла и Татьяна уже неспешно ездила на ней верхом по двору. Вернувшись с Константином, Фёдор Леонидович внимательно осмотрел, ощупал лошадь.
— Неплохо. Это вы её лаской, али словом добрым? — спросил он, хитро щурясь.
— Примерно так. У меня диплом по ласканию и удобрению словами, одна известная академия выдала, — съязвила Татьяна.
Константин, прилаживая добытые в поездке седельные сумки, неодобрительно покачал головой.
— Мда-а, — улыбнулся Фёдор. — Ещё вчера я подозревать начал, что-то такое. Гляжу, на машине не ехали, чистые и сразу лошадей покупать, даже на еду не годных. Чудно, думаю. Однако, засомневался, когда Константин решил в райцентр ехать. Ох, рискованно энто было, однако же, повезло. Ладно, не буду вас отвлекать болтовнёй, коли в ночь выезжаете, значит есть повод спешить.
Константин только хмыкнул, а вот Татьяна выглядела немало удивлённой, даже рот открыла, но смолчала.
У самых ворот Фёдор окликнул Константина, уже сидевшего верхом, и вручил ему два небольших мешка с зерном.
— Это в подарок, лошадей кормить, пока они ещё не окрепли, — сказал Фёдор Леонидович.
Когда Серовы отъехали несколько километров от двора, Татьяна спросила:
— Слушай, мне не даёт покоя мысля. Он шо догадался, шо мы операторы?
— Ну да — Константин рассказал про лошадь в стойле, про поездку.
— Думаешь, он верек?
— Вряд ли. Никаких признаков я не нашел. Скорее кто-то из его домашних, а может, просто дружит с ними.
— Надо было всё его хозяйство просканировать, — задумчиво сказала Таня.
— Странный у тебя этикет.
— Какой этикет? Это, блин, вопрос безопасности! — разгорячилась Татьяна.
— Ну знаешь, дорогая. Раньше ты людям доверяла, некоторым. Да и сейчас, ты же не сканировала?
— Нет, не сканировала.
— Значит, тоже доверилась. И я доверился. Давай не будем. Мы рискнули и всё получилось. А на станции перестраховались, струхнули и вот. Чёрт его знает, как надо было.
— Хорошо, — обиженно оттопырила губу Таня.
— Что нашим коням надо, для окончания преобразования? — сменил тему Константин.
— Найти шо-нибудь с электроникой. Ещё металл нужен: медь, алюминий, сталь.
5. Туман
Из плотного тумана выныривали тёмные от влаги стволы пихт. Меж них то появлялась, то исчезала фигура Кости верхом на коне. Татьяна неспешно ехала позади на вороной лошади, которую сейчас никто бы уже не назвал клячей — поджарые бока теперь лоснились, движения стали по молодому отрывистые, и даже с виду было заметно, что эта лошадь может лететь галопом. Наверное, поэтому Таня и дала ей кличку Ворона.
Впереди, за этим тёмным лесом, среди болот прятался посёлок Туманово, где они собирались пополнить запасы. Не всегда ведь удавалось поохотиться, да и времени это занимало порядком.
Стволы расступились, впереди осталась одна промозглая серость, под копытами захрустели щепки на взрыхлённой земле. В тягучем воздухе висел запах падали, машин и волков. Лошади, уже не первый день управляемые сознанием всадников, послушно остановились не издав ни звука.
“Живых рядом нет. Есть три скопления металла. Скорее всего, машины лесорубов. Как раз коням хватит”, — передал по радио Костя, не оглядываясь.
“Запах?” — спросила Таня.
Говорить вслух она тоже не рискнула — луч радоволн они направляли друг на друга, и его весьма сложно было засечь посторонним, а звук, чуткие уши могли услышать издалека.
“Да, тут где-то трупы. Животных, надеюсь”.
“Я про метки. Это же не вереки?” — произнесла Таня с тревогой.
Костя глянул на Таню, через плечо. Покачал головой:
“Скорее всего вереки”.
Верить в это Татьяне не хотелось: после еды вереки либо ничего не оставляют, либо одни кости — там просто нечему так пахнуть. Это у них почти на уровне рефлексов. Симбиот вызывает распад остатков еды, чтобы не привлекать животных на запах, и чтобы извлечь оставшуюся энергию, её ведь всегда мало. Значит здесь, либо кого-то убили, либо вереки спятили.
Спешивишись, Татьяна пошла на запах. Тёмная бесформенная громада вблизи оказалась трелёвочным трактором. Его до верха оплёл колючий урас из шиповника, монолитом из побегов толщиной в руку зарастил мотор. Трупный запах нестерпимо усилился. Таня обошла замерший трактор. На чёрной земле лежало распластанное человеческое тело с перегрызенным горлом. Рядом валялось ружьё.
Судя по виду и запаху прошло не больше недели. Таня присела было, но, ничего разглядеть толком не смогла, во рту образовалась солёная тягучая слюна. Таня отпрянула, пытаясь сдержать позывы, и отправила на осмотр вьюва. Да, на шее видны следы клыков. На земле множество волчьих следов, все без отпечатков когтей — точно вереки.
“Тань, сюда!” — позвал Костя.
Он нашёл труп волка. В голову стреляли из дробовика. Костя палочкой перевернул лапу: когти втянуты — верек.
“Там заросший трактор, возле него ещё труп. Давай пойдём отсюда?” — попросила Таня.
“Тут только тела. Потерпи, пусть лошади сначала металл наберут. Похоже, там дальше, может быть опасно, лучше их здесь завершить”.
“Но… эти же машины принадлежат кому-то”.
“Таня, ты чего? Хозяина, возможно, уже и нет в живых. В любом случае, из ураса их не достать”.
Татьяна кивнула. Да всё верно. Теперь надо несколько часов ходить вокруг трупов, да следить пока лошади поглощают, что им нужно. Как на зло, Вороне нравилась именно та сторона трактора, где лежал труп. Она просовывала морду через колючки ураса поближе к мотору. Появлялось голубоватое свечение, ползли молочные потоки, иногда, клубился непроглядный чёрный дым. Чтобы не думать о трупах, Таня пыталась разгадать, что же это белое. С чёрным то понятно — порошок металла. Иногда подстраивала эмку, стараясь снизить свечение, на него ведь тратится лишняя энергия.
Обнаружив три ружья, два также заросших лесовоза и больше ни одного трупа, Константин направил своего коня, по кличке Иж, на ближайшую машину. Сам принялся окислять горючее, оставшееся в баках — добыть энергию и отвлечься. Ему самому не нравилось это место, хотелось быстрее покинуть его, тут он был согласен с Таней. Но не бросать же столь нужные им материалы? Когда они в розыске, а надо преодолеть еще тысячу километров, и неплохо бы ещё вернуться. Нет, нельзя упускать такой шанс только из-за трупов.
В глубине души, Константин опасался, что скоро, очень скоро, трупный запах для многих станет привычным, что разрушение фесмаба, это только начало — погибнет ещё много людей.
Остановились Серовы перед опушкой леса. Дальше раскинулось поле, за ним виднелись крайние дворы Туманово. Справа, лес разрезала гравийная дорога. Серая, в цвет нависшего неба, она шла к посёлку, но с чердака крайнего дома на дорогу смотрел человек с ружьём.
Вряд ли средь бела дня, будут стрелять в первого встречного всадника, рассудил Константин, но прикрылся щитом, всякий случай. Выехал на дорогу, позади слышался цокот копыт Вороны — Таня рядом. Человек заметил всадников и принялся отчаянно махать руками и кричать. Кажется, просил быстрее ехать к нему, будто в лесу опасно. Серов даже огляделся, но кроме них рядом никого не было.
За крайними домами Туманово стояла ограда, наскоро сколоченная из досок, дверей и листов железа. Наружу торчали заточенные колья, меж которых клубились мотки ржавой проволоки. Ограда опоясывала несколько домов в самом центре посёлка, превратив их в настоящую крепость. Константин уже догадывался против кого она сделана.
— Зря вы сюда пришли, — сказал Пётр, крепкий мужик с изрядной сединой в чёрных волосах.