Мы долго смотрим друг на друга, и я вижу, как крутятся шестеренки в его голове, а затем он делает то, чего я не ожидал. Он кивает.
— Хорошо… но не так, как ты предлагаешь. Нам необходима помощь. Нам нужно наше подразделение… и нужен Крио.
Не отрываясь смотрю на Кроу. Его предложение подразумевает, что нам придется повременить до тех пор, пока нас снова не пошлют на задание. А это целый месяц! Во мне поднимается буря. Я должен оставить Ларону на целый месяц в «Древе Жизни»? А если у нас не будет четкого плана и уверенности, что наши собратья на нашей стороне, то и еще на месяц?
Кроу смотрит на меня. Я знаю, он ожидает от меня именно этого.
— Они ничего ей не сделают. Она останется в секторе «A» до рождения ребенка, и с ней ничего не случится. У нас достаточно времени, чтобы спланировать все. Нам нужен Крио! Он единственный, кому доступен сектор «C», в котором находится центр управления. И именно к нему нам нужен доступ. Мы не можем рисковать тем, что «Древо Жизни» отправит сигнал бедствия на Землю. Мы должны быть готовы. Нам недостаточно будет захватить один сектор «A». Нам также необходимо взять под контроль сектор «C».
Я сжимаю губы. Часть меня твердит, что план дрянной. Ларона подумает, что я отказался от нее. Другая часть меня достаточно адекватна, чтобы понять, что план Кроу является единственно верным. Знаю, меня это убьет, но я киваю и смотрю на Кроу.
— Хорошо, брат. Мы сделаем, как ты скажешь… Спасибо! — добавляю я искренне.
Серьезное лицо Кроу кажется слегка насмешливым, но одновременно и понимающим. В подразделении он не у всех пользуется популярностью. Четко структурированное мышление, которое зачастую показывает его превосходство над остальными, нравится не всем — особенно таким мудакам, как Страйк, которому не хватает самоконтроля.
Наверняка, Кроу в конечном итоге станет командиром подразделения… когда пообтешет рога и получит свое звание в иерархии. А до тех пор наш командир Крио… но ходят слухи, что «Древо Жизни» собирается вывести его из команды, чтобы использовать только в секторе «C». У Крио гениальные технические способности. Я понимаю, насколько прав Кроу в своем предположении, что нам нужен будет Крио.
— Я никогда не забуду этого, брат, — с искренней благодарностью говорю я.
— Возможно, ты прав, — спокойно отвечает Кроу. — Может быть, пришло время измениться. И, может быть, есть кое-что, чего мне хочется для себя.
Я смотрю на него, нахмурившись. Кроу всегда был самым уравновешенным из нас — тем, кто ничего не хочет, ничего не требует и просто принимает вещи такими, какие они есть. Его откровение удивляет меня.
— Что бы это ни было, брат… ты получишь это.
Глава 7
Уже более месяца они проводят надо мной всевозможные тесты, контролируют мою пищу, сон… просто все! Доктор Барнер выделила мне в исследовательском центре симпатичную комнатку, но она всегда заперта, если только меня не забирают на какие-нибудь обследования. Я смирилась. Доктор Барнер права — выхода нет. Они отберут у меня ребенка сразу после рождения и отправят его в сектор «C», где его будет воспитывать нянька. Я знаю, что будет мальчик, потому что Совершенные Бойцы производят на свет только мужское потомство. Их генетика была сознательно изменена, во избежание бесконтрольного размножения. Хотя, я по-прежнему понимаю не все.
Я знаю, что ОП хотят создать элитную группу, но не понимаю, почему Бойцов просто не клонируют. Это было бы намного быстрее. Я спросила об этом доктора Барнер, и она ответила, что первые подразделения как раз и были клонами, но развитие эффективности Бойцов оказалось ограничено.
— Они были слишком одинаковы, и не могли учиться друг у друга. Поэтому была создана программа «ИНБРИД», где клонов спаривали с женщинами. Это дало ту самую здоровую генетическую основу, которая у нас есть сейчас. Нынешние единицы — только основа генеалогического древа. Мы работаем над развитием самых разных способностей: эмпатии, агрессии, интеллекта, а также способности подчиняться приказам. В какой-то момент мы надеемся объединить этот «набор» в некоторых Бойцах. Только тогда ОП отдадут приказ клонировать лучших из них и запустить массовое производство… для могущественной армии, которую отправят на Землю.
Я смотрю на доктора Барнер и качаю головой.
— И вы считаете это правильным?
Она переводит взгляд в угол, чтобы убедиться, что камера не включена, и отвечает очень тихо, почти шепотом:
— У меня нет выбора, Ларона. Не думайте, что я свободнее вас. Может, я и приехала сюда добровольно, поскольку считала, что работаю над чем-то хорошим. Но, думаете, ОП так просто позволят мне вернуться на Землю? С тем, что я знаю? — На ее лице появляется циничное выражение. — Это все, что я могу сделать. Под моим руководством сектор «A» стал вполне цивилизованным местом — никаких изнасилований, никакого физического воздействия. Поверьте… здесь есть места и похуже.
Доктор Барнер воздерживается от рассказа об этих местах, а я и не спрашиваю. Что-то… какой-то глубинный страх… ограждает меня от этого.
— А гены хищников? Когда они вступили в игру? — вместо этого интересуюсь я.
Не знаю, почему доктор Барнер так разоткровенничалась со мной о «Древе Жизни». Я уже успела познакомиться с некоторыми из ее коллег. Доктор Дэйв — молодой врач, не то чтобы недружелюбный, но он воспринимает меня, как часть своей работы. Иногда он берет у меня кровь, но почти никогда не разговаривает со мной. Есть еще два лаборанта… Крэнк и Марв. Они относятся ко мне свысока и, когда доктор Барнер не видит, позволяют себе отпускать в мою сторону шуточки: «У него большой член?», «Тебе понравилось трахаться с ним?» Крэнк и Марв — свиньи. Я стараюсь их не замечать, но это сложно. Кроме них я знакома с пожилой женщиной… Брианной. Именно она должна будет заботиться о моем ребенке, как только он появится на свет. Она обращается со мной ровно, но такое впечатление, что вообще не считает меня за человека.
Я так сильно, до боли скучаю по Торну. Как я могла считать его монстром? Он не монстр. Он не холодный и не бесчувственный. «Древо Жизни» — вот кто монстры, включая людей, работающих на них, кроме доктора Барнер. Но она тоже не может мне помочь, что всегда дает понять.
— Гены хищников были частью уже первого поколения, — вспоминаю я ответ доктора Барнер на свой вопрос. — Если честно, первое поколение оказалось очень неудачным. Получившиеся существа были скорее животными, чем людьми: агрессивные, непредсказуемые и неконтролируемые. Некоторым из них удалось вырваться из исследовательской станции и сбежать в джунгли Терра-Альфы, где они и размножились. В то время мы не были достаточно умны, чтобы контролировать размножение путем генетических манипуляций. Краулеры, как мы их называем, нашли идеальные условия, и нам до сих пор не удалось справиться с этой ошибкой, потому что они воспроизводятся невероятно легко и быстро. Однако мы используем эту «чуму» с пользой — отправляем наших Бойцов на внешние территории охотиться, чтобы они убивали как можно больше этих существ. Таким образом, у Бойцов есть задание и плюс к этому они могут развивать свои боевые навыки. Так мы сохраняем популяцию краулеров в разумных пределах.
Я смотрю на доктора Барнер. Так вот кто такие краулеры! Неудавшиеся эксперименты, которые теперь используются в качестве учебно-охотничьих объектов.
— Это безумие… вы же понимаете?
Доктор Барнер отводит взгляд.
— Не я решаю… эти вещи произошли задолго до того, как я пришла в «Древо Жизни». И если бы я о них знала, я бы никогда не позволила ОП заманить себя.
Ну… теперь это моя жизнь. Я думаю о вещах, которые узнала, о будущем — каким оно могло бы быть, но никогда не будет… я думаю о Торне. Интересно, чем он занят, пока я заперта в своей комнате, ожидая появления на свет его ребенка. Это наш ребенок! Впервые я осознаю это так четко. И я не хочу, чтобы они отобрали его у меня. Но я также понимаю, что это нереально.
Я атакую краулера спереди, хотя это явно худшая позиция для нападения. Но я на взводе и рад наконец дать выход своему бешенству. С тех пор, как забрали Ларону, разлука практически убивает меня. Будто часть меня удалили хирургическим путем, и остался лишь беснующийся монстр. Иногда мне кажется, что я ненамного лучше краулеров, на которых мы охотимся. Все человеческое кануло в прошлое. Остались лишь инстинкты и боль.
Краулер издает глубокий рык, когда я направляю удар прямо в его волосатый живот. Уродливые существа — почти такие же большие и мускулистые, как мы, но их тела покрыты длинными, грязными, бурыми волосами, которые слишком редки, чтобы назвать их шерстью. Под волосами просвечивает тело… и самое раздражающее, что их тела, если не брать в расчет волосы, очень похожи на наши. Даже гениталии, как у нас. Но не смотря на это, у них странный способ передвижения — смесь вертикальной ходьбы и ползания. Поэтому мы называем их краулерами (прим.: «ползучие»).
Я вспоминаю, как эти существа растерзали малышку Арроу. Как она лежала там… в прямом смысле затраханная до смерти! В следующий миг лицо мертвой девушки сменяется лицом Лароны, и адреналин врывается в мою кровь, усиливая мое безумие. Эти уродливые засранцы не получат Ларону!
Каждый раз, завидев краулера, мне становится мерзко. Глаза у них желтые, как у рептилий, только зрачок, как у людей — круглый, а не удлиненный. Ярко выраженные челюсти со смешанным прикусом, при котором резцы явно напоминают клыки. Свою добычу они едят сырой. Хоть они и используют элементарное оружие, они не столь умны, как люди, но умнее животных. Более того, они сильны, и превосходят нас численностью. Джунгли внешних районов — их дом, и они прекрасно здесь адаптировались. Я никогда не слышал, чтобы краулер разговаривал, во всяком случае, не так, как это делаем мы. Но звуки, издаваемые ими, кажутся своего рода примитивным языком, и, я считаю, что он также содержит слова — не так много, как в человеческой речи, но краулеры общаются с помощью простых фраз.
Стоящий передо мной краулер хватается за живот и скрежещет зубами, коричневато-желтыми из-за корешков, которыми питаются эти существа. Своим укусом краулеры способны разорвать даже мои мышцы. Вдобавок, я получил бы тяжелую бактериальную инфекцию, которая может быть смертельной здесь, в джунглях. Наша иммунная система очень сильна, но не несокрушима.
Краулер бросается на меня, и я отскакиваю, отсекая его голову мачете. Кровь брызгает мне на ноги, но я уже поворачиваюсь к следующему.
Рядом со мной Кроу бросает хира-сюрикэн (прим.: «звёздочка ниндзя»), который застревает в горле напавшего на него краулера. Быстро переглянувшись, мы ищем следующего противника. Простое традиционное оружие с Земли, без преувеличения, оказалось наиболее действенным в ближнем бою. Использование газа может стать ловушкой, если ветер поменяет направление. Старомодное огнестрельное оружие тоже не лучше — краулер устоит на ногах, даже когда его тело продырявит пять пуль. Высокотехнологичное оружие, такое, например, как лазер, может задеть одного из нас. Мачете же в состоянии разрубить сухожилия, мышцы и позвонки с первого удара.
Краулеры напали на наш лагерь сегодня утром. Но, как всегда, против нашего сплоченного подразделения у них не было шансов. У нас лучшее оружие, а главное — мы боремся с умом. Они же, в свою очередь, лишь хаотично бегают и сражаются каждый за себя. Тем не менее, они так же опасны, как и любой хищник, который нападет на вас во сне.
— Получи, ты, черт побери, краулерская сука! — слышу я ругательства Страйка, расчищающего себе дорогу мачете. Его лицо в крови убитых существ, отчего он выглядит еще более ужасающе, чем до того со своими татуировками. Страйк наслаждается больше всех нас вместе взятых, давая волю своему внутреннему животному.
Внезапно все стихает. Последний нападающий падает на землю, и я стою на поле боя, полном убитых краулеров. Металлическое зловоние крови раздражает нос.
Ко мне подходит Крио и хлопает меня по плечу. Его брюки забрызганы кровью. У него впечатляющая внешность: короткие светлые волосы и серо-голубые глаза.
— Хорошая работа. Мы всех их сделали. Общий сбор! — созывает он нас.
Мы оставляем мертвых краулеров лежать на поле боя и подходим к Крио. Он — командир, лидер, его власть бесспорна, все его уважают… даже Страйк. Надеюсь, мы с Кроу убедим Крио присоединиться к нашему плану. Помимо того факта, что этот Боец — единственный, кто имеет доступ к сектору «C», а также достаточные технические знания для обслуживания центра управления, его участие в качестве командира подразделения будет иметь важное значение. Если Крио не будет участвовать, то и другие тоже не будут.
— Они напали на нас, пока мы спали. Гребаные краулеры становятся умнее… они учатся. С этого момента мы сделаем в лагере ловушки и поставим дозорных. — Крио проводит рукой по лицу, смешивая свой пот с кровью своих противников. С тех пор, как мы вновь оказались на миссии, я чувствую, что его что-то мучает. Обычно Крио не рискует обходиться без ночных дежурных, а сейчас он просто-напросто забыл их выставить. Он не может допускать подобных ошибок, если хочет сохранить свой статус командира.
Мы возвращаемся в лагерь и начинаем демонтаж палаток. Все заняты работой и знают, кто и что должен делать. Мертвых краулеров просто оставляем лежать на земле. Они — часть пищевой цепи Терра-Альфы. В джунглях есть крупные хищники — кошки, а также ящеры, которых привлечет падаль. Однако, к тому времени нам лучше убраться. Обычно, если выпадает такая возможность, хищные кошки предпочитают свежую добычу.
Закончив со своей палаткой, я помогаю Кроу. Мы в джунглях уже неделю, и меня в основном занимает один единственный вопрос, который я и задаю:
— Когда мы поговорим с Крио?
Кроу смотрит на меня, но отвечает не сразу:
— Мы должны поговорить с ним один на один, иначе он почувствует себя загнанным в угол.
Я киваю и надеюсь, что скоро появится такая возможность, потому что не знаю, как долго еще смогу сдерживать себя.
К вечеру мы уже далеко от поля битвы. Мы разбиваем наш лагерь у водопада — роскошь, особенно после кровавого утреннего боя. Я смываю вонючую кровь краулеров, когда Кроу и Крио подходят к водопаду. Мои мышцы напрягаются. Мы одни. Идеальное время, чтобы спросить Крио. Но Кроу ничего не предпринимает. Вместо этого он моется без особой поспешности и, как бы между прочим, обращается к Крио:
— Хочу татуировку.
Крио смотрит на него и усмехается. Наносить друг другу татуировки — давний ритуал в обиходе подразделений. Кто-нибудь из подразделения всегда может это сделать. У нас это Крио. Он также делал тату на голове Страйка. До сих пор я не испытывал желания украсить свое тело татуировками, но Кроу, как самый молодой из нашего подразделения, должен постепенно начать завоевывать звание и расти в иерархии. Татуировка — явный признак того, что он готов к этому.
— Хорошо, Кроу. Ты удачно влился в подразделение и ты прекрасный боец. Приходи вечером в мою палатку.
Кроу соглашается, и я понимаю, что речь совсем не о татуировке, по крайней мере, не только.
Он бросает на меня короткий взгляд, незамеченный Крио. Но я понимаю. Сегодня вечером! Либо мы приобретем союзника в лице Крио, либо он убьет нас. Он может… это было бы даже нормально. Поскольку командиру просто так не бросают вызов, если не хотят занять его место.
— Проходите, — предлагает Крио, когда мы входим в палатку. Он уже приготовил тату-инструмент. Это шипы растения, растущего в джунглях, а чернила — черный сок из растительного волокна.
Кроу усаживается на табурет и стаскивает футболку. Я устраиваюсь на койке Крио. Наш командир не удивлен, что мы явились вместе. Он знает о нашей дружбе.
— Какую татуировку ты хочешь и где?