— Папа! — она кинулась ему на шею, но Гилар, едва обняв её, тут же отстранился, — В чём дело?
— Мы должны уходить, солнышко, — серьёзно заявил он, заталкивая девочку обратно в комнату, и протягивая ей походный мешок, — Собери себе одежду и захвати самое необходимое.
— Что? Куда уходим? — не поняла Лина, — Зачем?!
— Потом, солнышко, — отец был взвинчен и, судя по всему, с трудом удерживался от того, чтобы не запаниковать, — Собирайся, пожалуйста, твои братья уже занимаются этим.
Лина, несмотря на свой ранний возраст, поняла — отец не шутит, а значит, случилось что-то серьёзное. Девочка не стала спорить, и принялась лихорадочно запихивать в мешок всё подряд. Отец, увидев это, выхватил его у нее из рук, достал из шкафа куртку, жакет, штаны, платье и еще несколько вещей, запихал их в мешок и выволок Лину за руку из комнаты. Последнее, что она успела захватить с собой — небольшое зеркальце с ручкой в оправе из чистого золота — подарок братьев на ёё третий день рождения. И лук, который не успела отнести в арсенал, оставив вместе с тулом рядом со входом в комнату.
Яльгорт и Едримин уже ждали их внизу, в полном боевом обмундировании — кольчуги, луки, сабли, мешки за плечами. Выглядели братья встревожено.
— Мама, — воскликнула Лина, увидев женщину, стоявшую между молодыми эльфами, и кинулась к ней.
— Доченька! — Эрея прижала девочку к себе, — Мы должны срочно уходить.
— Папа сказал, но…
— Потом, солнышко, все вопросы потом!
Родители, не желая тратить время на разговоры, вывели детей на улицу и направились той же самой дорогой, которой пришли Яльги и Лина. Только вот теперь город не выглядел живым и жизнерадостным — эльфы, словно почуяв опасность, передвигались чуть ли не бегом. Вокруг царила суматоха, а еще Лина почувствовала изменения в воздухе — он стал… Затхлым? Она не могла понять, в чём дело.
Проходя мимо одной из башен чародеев, семья услышала внутри крики. Гилар, побледнев, велел всем ускориться, но совет был запоздалым. Каменные створки башни вылетели наружу, словно их хорошенько пнул великан, а через секунду из-за них показалось такое, отчего волосы на голове у Лины зашевелились.
Нечто, напоминающее массу грязи, заляпав арку, принялось выползать из башни. Вокруг послышались крики эльфов, заметивших эту мерзость, и все кинулись врассыпную. Гилар, подхватив Лину, передал ее Яльги, а сам принялся плести заклинание. Эрея присоединилась к нему, пытаясь помочь.
— Уходите! — крикнул отец, — Уходите через ущелье! Мы задержим это!
— Папа! Нет! — выкркнула девочка, словно кожей чувствуя исходивший от этой грязи запах затхлости и… Опасности?
— Уходите! — повторил Гилар, не отводя взгляда от черной мерзости, которая, несмотря на все старания эльфов, потихоньку просачивалась сквозь все защитные барьеры. На его виске вздулась вена, — Яльги, уведи её отсюда! Мы догоним вас позже!
— Я останусь! — заявил Едримин, но его отец, дёрнув рукой, оттолкнул братьев и сестру потоком воздуха на несколько метров.
— Прочь! — заорал он, и вновь сфокусировался на неизвестном сгустке. В этот момент к ним присоединились пробегающие рядом несколько чародеев невысокого ранга, влив силу в выстроенный Гиларом щит. Он полыхнул золотистым, и грязная жижа словно оказалаь заперта в стеклянной банке. Одной большой массой она билась внутри щита, вздувшегося у входа в башню, и после каждого удара тот покрывался сетью медленно зарастающих трещин.
Неожиданно одно из окон наверху рассыпалось сотнями осколков, и вместе с рамой прямо на мостовую с неприятным звуком рухнул молодой эльф. Лина ахнула, зажав рот руками, а после через пару секунд, не выдержав, завизжала. Заляпанный черной жижей адепт с переломанными костями встал, и немигающим взглядом уставился на семью Тувал. Грязь на его теле передвигалась самостоятельно, заползая в нос, рот и уши, обволакивая эльфа и превращая его… Во что-то неизвестное.
В тот момент, когда адепт сделал шаг вперед, Яльги побежал. Он послушал отца и, крикнув что-то Едримину, скрылся вместе с Линой на руках в ближайшем проулке. Они неслись по белокаменным улицам, а вокруг слышались крики, грохот, треск, и визг разрываемых заклятий…
Лина. Третий летний месяц года Встреч (по староимперскому календарю)
Империя Шан
Эльфийка резко распахнула глаза и дернулась на шёлковых простынях. Успокоив сбитое дыхание, она встала с постели и подошла к столику в дальнем углу комнаты. Налив себе холодной воды, девушка залпом осушила кубок. Кошмары из прошлого, преследовавшие её всю жизнь, вновь вернулись. Они то исчезали, то приходили — но никогда не оставляли Лину надолго, каждый раз заставляя вспоминать тот день во всех подробностях, вплоть до запахов и ощущений. И с этим ничего нельзя было сделать.
В одном легком пеньюаре девушка подошла к занавешенному окну и отдёрнула толстую материю. На улице только-только начало светать. Во дворе особняка конюх убирал стойло, а чуть дальше, в саду, рабочие начинали постригать живые изгороди.
Поняв, что сегодня больше не заснёт, Лина неторопливо надела длинную тёмную юбку, высокие сапоги, ажурную белую рубашку и чёрный жакет, а затем спустилась в столовую. Заметив её, одна из горничных услужливо поинтересовалась, не подождёт ли госпожа завтрака за столом, так как тот еще не готов. Получив утвердительный ответ, служанка удалилась, а Лина устроилась в одном из кресел. Ждать пришлось недолго — уже через десять минут перед девушкой стояла тарелка с фруктовым салатом, стакан свежего сока, три вида выпечки и чайный набор. Отправив горничную восвояси (эльфийка предпочитала, чтобы её не тревожили во время приема пищи), Лина налила себе чашку ароматного отвара и сделала глоток.
И почти сразу поморщилась, когда в двери комнаты постучались.
— Войдите, — разрешила она.
В комнате появился мужчина. Он был уже немолод — по местным меркам ему минуло двадцать три, может быть, двадцать пять зим. Поседевшие волосы уложены назад, надменный взгляд выдаёт человека, привыкшего к подчинению окружающих. Дополняли портрет гладко выбритое лицо, глубоко посаженные тёмные глаза, узко сведенные брови и дорожная одежда — дорогая, но порядком затасканная во время долгого путешествия.
— Приветствую, леди Тувал. Прошу прощения, что побеспокоил в столь ранний час, — поклонился гость, — Полагаю, вы ожидали меня только к вечеру?
— Доброе утро Ренуар, — кивнула Лина, — Не извиняйтесь, я мало сплю, и просыпаюсь очень рано. Должно быть, вы устали с дороги? Присаживайтесь.
Она указала посетителю на стул, и тот, не заставляя упрашивать себя дважды, устроился на нём. Эльфийка позвонила в серебристый колокольчик, вызывая служанку. Та появилась почти мгновенно, и выслушав пожелания Ренуара по части завтрака, молча удалилась. Лина взяла вторую чашку из набора (горничная словно знала, что она понадобится), наполнила её отваром и подвинула к посетителю.
Тот благодарно кивнул, сделал скупой глоток, и сказал:
— Леди Тувал, вы позволите спросить?
— Конечно, мессир Водье. И прошу, если вас не затруднит, называйте меня просто Лина.
— Как вам будет угодно, — Ренуар склонил голову, — Пока я жду завтрак, позволите поинтересоваться — для чего мои навыки могли понадобиться вам?
— Кажется, мы с вами встречались как-то раз? — вместо ответа припомнила Лина.
— Однажды, в летнем дворце герцога Каланского. Там я был в качестве сопровождающего.
— Да, я помню этот день. Вы тогда обсуждали с нашим общим знакомым перспективы в качестве главного следователя центральной провинции Аластонского королевства, не так ли? И как с тех пор продвинулась ваша карьера?
Ренуар понял, что Лина не издевается — она спрашивала его совершенно равнодушно. Эльфийке было абсолютно всё равно, как продвигается его карьера, и заденет ли она его своим вопросом. Девушке прислали инструмент — и она собиралась им воспользоваться. Интересовалась она исключительно ради того, чтобы поддержать беседу пока не принесут еду. Или — рассчитывала узнать, что он за человек. А играть в кошки-мышки с эльфийской княжной мессир Водье не собирался.
— Не так, как я рассчитывал, Лина, — признался гость, — После дворца герцога Каланского, признаюсь, я не бывал на светских мероприятиях. Меня поставили во главе шпионской сети, на востоке королевства. Там нашлось немало работы для меня и моих людей, как выяснилось. Правда, в середине прошлой зимы наш общий знакомый договорился о расширении моих полномочий, и отправил нас по следу мальчишки-мага в Вольные земли.
— Действительно, кажется, граф упоминал что-то подобное, — кивнула Лина. Хотя выразилась она, по меньшей мере, скупо. Граф из-за этого мальчишки мага постоянно был раздражён. С того момента, как он узнал о его прибытии в Ринору, с ним стало совершенно невозможно разговаривать. Поэтому Лина была только рада наконец-то отправиться подальше, и взяться за то, о чём она так долго мечтала.
— Откровенно говоря, это оказалось одним из немногих дел, которые я умудрился провалить, — вздохнул Ренуар, — Мы преследовали парня до конца весны — от Риноры до самого Лазурного моря. Но там потеряли след. Слишком много людей в это время путешествуют, слишком активная торговля идёт. И в итоге, потратив несколько месяцев на поиски этого мага по всему побережью, я получаю от графа указание отправляться в Империю Шан и встретиться с вами. Не поймите меня неправильно, Лина, но, похоже, желанный пост удалятся от меня прямо пропорционально расстоянию до Королевства. И мне хотелось бы, по крайней мере, знать — по какой причине?
— Справедливо, — ничуть не впечатлившись его тирадой, эльфийка коротко кивнула, — Тогда и вы не поймите меня неправильно. Сейчас вы получили не менее чем второй шанс, дорогой Ренар. Потеря того мага очень расстроила графа. И он выразил сомнения в вашей компетентности. Именно поэтому вы здесь — чтобы помочь мне. Если справитесь — получите то, что вам обещали. Возраст у вас как раз позволяет занять серьёзную должность.
Он пропустил мимо ушей эту колкость от столетней девчонки. Ренуара и самого доконала эта бесконечная и безрезультатная погоня, так что сейчас он как никогда хотел поскорее вернуться в свое поместье и пару недель отвлекаться только на хорошеньких служанок, вино и теплые ванны. И сон — долгий и приятный сон.
— Я понял. Позвольте поинтересоваться — в чем будет заключаться моя помощь?
— Мне нужно найти человека, — Лина не стала ходить вокруг да около, — Это маг, его зовут Айсин. Здесь, в Империи Шан, этот человек считается ренегатом, за практику запрещенных видов магии. По документам он — преступник, за чью голову назначена огромная награда. По факту — работает на местного фэнъгуна. Это я выяснила самостоятельно, но вот всё остальное мне требуется от вас. Разыщите место, где его держат, узнайте всё, что только можно — где оно находится, сколько человек его охраняет, над чем работает маг, что он ест, пьёт, сколько раз выходит на прогулку. Когда вы предоставите мне эту информацию, мы продолжим разговор.
— Хорошо, — согласился Ренуар. Как раз в этот момент принесли его завтрак, и решив, что вводная часть закончена, он допил отвар и принялся за яичницу. День обещал быть долгим.
Глава 8. Последняя из рода Тувал. Часть 2
Лина. Тогда
Две понурые кобылы тащили по грязной дороге телегу. На козлах сидел Яльги, натянув капюшон плаща чуть ли не до самого подбородка. Он почти не правил — лошади сами плелись в единственно возможном направлении. Под невысоким тентом, натянутым на жердины по углам телеги, сидели Едримин, Лина и ещё двое эльфов — мужчина и женщина. Они были последними, кто остался с семьёй Тувал. После случившегося в Эллиорте прошло много времени, и те, кому удалось спастись, со временем просто отсеивались, выбирая свой собственный путь в этом мире.
В тот злополучный день светлый город поглотила Зараза. Так назвали ту субстанцию, которя проникла на родину кёльс через только-только открытые между их поселениями порталы. Те из выживших, кто хоть что-то понимал в метафизике Разломов, были уверены — эта сущность пришла из-за Грани. Но подобное знание не могло спасти всех погибших.
Родители Лины и её братьев погибли — в этом не было никаких сомнений. Весь Эллиорте и изрядная часть Шон-ра-Ван’а превратились в огромное кладбище, пожранное чёрной субстанцией. Остановилась Зараза только возле древних камней, опоясывающих земли эльфов — их предки постарались, и создали защиту, которая выдержала даже такую атаку. Но наверняка никто из древних строителей не рассчитывал, что она будет нужна, чтобы сдерживать что-то изнутри…
Те, кому удалось бежать, рассказали о случившемся в ближайших поселениях людей. Где-то вспыхнула паника, породившая волну беженцев, устремившихся на юг. Где-то к подобным вестям отнеслись настороженно, не сразу поверив в произошедшее. Впрочем, скептики быстро поубавили свой пыл, когда поняли, что согнать эльфов с насиженного веками места могла только очень серьёзная беда. Кое-кто из местных феодалов собрал копья и мечи, отправившись в древний лес — чтобы лично убедиться в произошедшем.
Вернувшись, каждый из владык, побывавших в Шон-ра-Ван, написал письмо королю, подтверждая сказанное народом кёльс. Но пока это произошло — молва о случившемся уже разнеслась по Аластонскому королевству и Союзу торговых городов. И хотя никто из людей, за исключением тех феодалов, своими глазами не видел Заразу — народ кёльс, едва появившись где-нибудь, неожиданно становился виновен во всех бедах и невзгодах.
И если поначалу к беженцам относились с состраданием, то уже через год, когда новости разнеслись по соседним странам, их перестали пускать в некоторые города и постоялые дворы. Мало кто решался взять эльфа на работу, а те, кто дружил с ними, бывало и вовсе подвергались гонениям. Найти убитого эльфа в придорожной канаве стало обычным делом.
Поначалу народ кёльс старался сглаживать все конфликты. Они пытались объяснить произошедшее, полностью признавали свою вину и раскаивались (хотя все те немногие эльфы, которые действительно имели отношение к произошедшему, давно были мертвы). Они понимали, почему люди с такой злобой смотрят на них. Века, в течение которых «старшая раса» с высоты своей долгой и комфортной жизни высокомерно взирала на муравьиную возню смертных, давали о себе знать. Теперь человечество злорадно отыгрывалось за то, чему они всегда завидовали.
Со временем стало понятно — никто не хочет слушать объяснения эльфов. Людям всегда было нужно что-то, на что можно направить свои проблемы, ярость и злость. В тот момент, когда эльфийские города поглотила Зараза, и люди узнали об этом — «всеобщим врагом» стал народ кёльс. Их и так оставалось немного, а после волны ксенофобии, разлившейся по материку словно вино из опрокинутого кубка, убить эльфа считалось вовсе не зазорным. И карали за это чрезвычайно редко. Практически никогда, если быть более точным.
Это ожесточило беженцев. Они стали держаться большими группами, реже появлялись возле крупных поселений людей. Несколько таких отрядов попытались было основать новые поселения — но как только об этом узнавали люди, те сразу оказывались уничтоженными. Скитаясь по континенту в поисках нового дома, эльфы превратились в народ бродяг, не имеющих родины. Очень опасных бродяг, надо заметить — практически каждый из них был превосходным бойцом, да и магией владела едва ли не треть от всех бежавших из Эллиорте. Поэтому частенько случалось так, что патрули крепостей находили в придорожных канавах не мёртвых эльфов — а тех, кто нападал на них.
Лина, как и её братья, за эти годы стала гораздо жёстче. Долгое время они, вместе с другими беженцами, искали новый дом в пределах Союза торговых городов и Аластонского королевства. Но найти место, где их приняли, наследники дома Тувал так и не смогли. Нигде не удавалось прижиться надолго, даже несмотря на аскетство и скромность, к которой себя приучали эльфы.
Последняя попытка основать поселение на южных склонах Герийских гор, которой руководил Яльги, закончилась полным провалом. Местный князёк, узнав об этом, потребовал от эльфов убираться. При том, что та земля даже не принадлежала ему — просто находилась недалеко от границы владений. Но соседствовать с эльфами князь не желал, поэтому собрал все свои копья, и выдвинул сотне с небольшим беженцев ультиматум — либо они уходят с только обжитого места в середине зимы, либо их перебьют.