А потом он меня поцеловал. Вот так просто, без всяких переходов. Только что усмехался гаденько, глазами то сверкал, то щурился надменно, и вдруг его рот оказался вплотную с моим. Сначала впился в нижнюю губу, втянул ее, потом добрался до верхней, язык его очень уверенно стремился пробраться внутрь. Я, признаться, впервые в жизни целовалась с открытыми глазами. До того была ошарашена! Это что ж такое нужно выпить, чтобы потом так невероятно себя вести?!
Когда первый ступор слегка прошел, вспомнила, что нужно как-то отбиваться, снова замолотила руками по рукам Хмеля, по груди, попыталась голову отвернуть, вырваться — но не тут-то было, он жестко зафиксировал лицо ладонями, не позволяя сдвинуться даже на чуточку.
— Ну, что ты, Игнатьева, как не родная? Тебе же понравилось вчера, я помню… — наверное, поцелуй без взаимности Хмелевскому не очень понравился, мое сопротивление слегка отрезвило.
— Ненавижу, когда меня пытаются изнасиловать! — чуть не плюнула в лицо ему, но сдержалась. Черт знает, на что еще способен этот гад…
— Ах, вот оно что! Вы с Зацепиным в такие игры не играете? Не любишь жесткость? Ладно… А вот так?
И еще одна попытка поцелуя. Только теперь не грубая, а чересчур нежная… Даже, я бы сказала, интимная. Ощущение, что тебя пробуют на вкус, предлагая в ответ сделать то же самое. И руки, что до этого держали меня в жестком захвате, вдруг расслабились, стали нежными, почти мягкими… Иллюзия, конечно: как только снова попыталась вырваться, они ни на капельку не отпустили.
Шквал эмоций, какие-то качели — от страха к удивлению, от удивления к панике, от паники к… Черт знает, как это еще назвать. Я и последние слова-то забыла…
— Хмель! Да ты заколебал! Сказал же: оставь Надю в покое! — спасение пришло, откуда не ждали. Вовка.
Налетел откуда-то из темноты, дернул Хмеля за шиворот (даром, что ниже ростом), тот, наверное, от неожиданности, поддался. А потом Зацепин дал ему по морде. Именно так, другие слова у меня не подбираются.
Что ж, Надежда Игнатьева, твоя заветная мечта сбылась: два мужика из-за тебя подрались!
Глава 18
Мечта сбылась. А вот что делать дальше, я как-то себе заранее не придумала… Никогда еще не видела вживую, чтобы люди по-настоящему дрались. Детские потасовки не в счет.
Сейчас же два взрослых парня, скорее, мужчины, с чувством, толком и упоением друг друга мутузили. Это было страшно и некрасиво. И больно даже со стороны. Как себя ощущали Влад и Вовка, не хочу и представлять. Они хватали друг друга за одежду, тут же с силой отталкивали, явно стараясь уронить или ударить об стену, непонятно хрипели, вскрикивали, матерились… В полутьме коридора нельзя было понять, кто и над кем одерживает верх: просто темная живая масса из двух тел, которая внезапно упала на пол, а затем покатилась.
Я смотрела на это, застыв. Кажется, рот открыла, но не помнила, зачем. Шок от происходящего был слишком велик, чтобы сообразить быстро, что в таких ситуациях нужно делать…
Лишь когда поняла, что кто-то из парней уселся верхом на другом, поняла, что сейчас может случиться непоправимое: Влад, а это был он, с размаху наносил удары, не останавливаясь. Вовка пытался сопротивляться, но это давалось ему все труднее.
— Влад! Прекрати! Ты же его убьешь! — Разнеслось по коридору отчаянным визгом. Лишь потом дошло, что это я и визжала. Кинулась в его сторону. Потом остановилась: Влад поднял на меня взгляд, в котором что-то страшное отсвечивало. Так, наверное, бешенство выглядит. Настоящее бешенство, когда надо уколы колоть и натягивать смирительную рубашку.
— Уйди, Игнатьева. Тебе здесь не место. — Зло, напряженно и предостерегающе прозвучало. Вовку, при этом, он так и держал прижатым к полу.
— Не уйду. Слезай, давай, с Зацепина. Иначе, я на подмогу кинусь. — Врала. Конечно же, врала. В отличие от парней, у меня не было пьяного дурного запала. И лезть к этим двум было страшно до одурения. Ноги тряслись и подкашивались. Голос тоже дрожал. Но оставить их здесь я просто не имела права.
— Капец, Игнатьева. Ты мне казалась умнее. — Хмелевский неожиданно заржал. — Твоя взяла. Не буду убивать твоего Зацепина. — Но при этом, тряханул того за грудки еще разок, так, что голова об пол стукнулась, и спине тоже пришлось несладко.
— Слышь, Вован? Ты снова на меня не кинешься, если отпущу? — Почти мирным тоном спросил у Вовки. Сплюнул в сторону. — Или подождем, пока немного остынешь?
— Я тебя убью, Хмель! Ты меня конкретно задолбал! — дальше Вовкину речь нужно было запикивать и заглушать, я таких словец отродясь не слышала. И он снова начал выворачиваться из рук Хмелевского, явно пытаясь его достать.
— Ну, видишь, Надь, твой милый, что-то, никак не может успокоиться… А ты говоришь, отпусти… Нельзя. Иначе, будет второй раунд.
— Боже… За что мне все это? — мне осталось только сползти по стеночке. Села, не глядя, на пол, закрыла руками лицо. Растерла с силой. Несколько раз вдохнула и выдохнула. — Как же вы меня достали, оба! Что вам от меня надо?! — последнюю фразу уже выкрикнула. — Неужели, нельзя без меня подраться? Какого хрена, два вы таких мудилы, играете в свои игры со мной и у меня на глазах? Других развлечений нет, что ли? Вам подавай игрушку Надю?!
Кажется, это была истерика. Или что-то похожее на нее. Уже и неважно было, кто из них кого победит, искалечит или убьет. Хотелось одного: чтобы они пропали с глаз моих долой, и больше никогда не показывались. Я ведь не хотела, совсем и никогда не хотела, чтобы Вовка дал по лицу Владу. Это ведь глупо и неправильно, решать вопросы кулаками! И я совсем не понимаю, почему я оказалась замешана во все это! Не трогала никого, не приставала, не обижала, не задевала… За что? За что я должна терпеть все это?!!
— Надь, Наденька, Надя… Надюш, успокойся… Слышишь, Надь? Все нормально уже. Не бойся, не нужно… — кто-то пытался отнять мои руки от лица и говорил Зацепинским голосом.
— Да отвали ты от нее сейчас! Дай человеку проораться! Выйдет стресс, она сама угомонится. — Это уже Хмель вмешался. — Лучше за водой сходи. После истерик такой откат накрывает, что точно пригодится.
— Вот сам и иди. А я рядом с ней побуду.
— Бл*, Зацепин… Ты и теперь хочешь поспорить, а? Иди уже, куда сказал. Ты хоть раз видел истерики бабские? Вооот… И что ты здесь будешь делать? — Не знаю, убедил ли он до конца Зацепина, но тот руки от меня убрал.
Я тоже отняла от лица ладони. Стыдно подумать, что все эти мысли свои и претензии я только что вслух проорала. Ну, теперь уже что с этим делать? Зато эти два придурка успокоились и прекратили заниматься убийством.
— Оба идите. Куда-нибудь. — Устало осмотрела изрядно помятые лица. Вздохнула. — Это будет лучшей помощью для меня.
— А ты молодец, Игнатьева! Быстро пришла в себя. — Насмешка в голосе Хмеля словно никуда и не девалась. — Я думал, откачивать будем, водичкой отливать, по лицу шлепать… А ты, смотри-ка, сама… Будто только что и не орала благим матом…
— Влад!
— А что «Влад»? Я сейчас искренне хвалю Надю. Так что, никаких претензий.
Я сидела, откинув голову к стене, глаза прикрыла. Накатила такая усталость, что впору прямо здесь лечь и уснуть. Странно, кстати, что в этот коридор никто, кроме нас, так ни разу еще и не заглянул. А к туалетам всегда народная тропа прокладывается… Значит, я не в ту сторону шла.
— Заткнитесь уже. Вы меня реально достали. — Не открывая глаз, сквозь зубы. — Не нужны мне ваши похвалы, защита, помощь… Ничего не нужно. Просто отвалите.
Хотелось домой. К маме. Просто посидеть с ней рядом и о чем-то поговорить. Даже не рассказывать о безумной катавасии, творящейся в моей жизни. Она не поняла бы. А разговаривать о чем-то насущном… Например, о том, что сапоги бы нужно новые, старые уже три сезона отходили, а вот этот не выдержали, да денег не хватает… Я ненавидела такие разговоры обычно. А вот сейчас — послушала бы, с радостью. И даже поискала бы варианты, как этот вопрос решить. Но приходилось выслушивать бред от двух нетрезвых дуболомов и безнадежно перебирать способы, как отделаться от них обоих.
Противная дрожь в руках никак не проходила. Да и всю меня трясло. Но очень странно: снаружи ничего не заметно было, а по ощущениям — как будто все тело ходуном ходит. Отвратительно. Как будто ты сам собой не можешь управлять. И зубы разжать очень сложно. От злости, кажется. Злилась на то, что кто-то смог так меня довести…
— Надь, ты здесь? — голос Малининой, словно из другой реальности донесся. Потом цоканье каблуков. — Надь, это ты там? Разве можно так убегать надолго?
Не знаю, как она смогла догадаться, что это я сижу: саму Аньку было не видно из-за спин Зацепина и Хмеля.
— О-па-па! А что это у вас тут случилось? И почему Надя на полу сидит?
Глава 19
Мне только Аньки здесь еще и не хватало. Она человек хороший. Дружелюбный, заботливый, приятный. Но вот сейчас ее неуемное любопытство и чрезмерная живость ума будут лишними.
— Анют, давай, ты подождешь меня в зале, а? Я скоро вернусь. Обещаю. — Прикрыла глаза. Мне, действительно, вообще никого не хотелось видеть.
— Ну, как же так, Надь? Как я тебя здесть оставлю? С этими… — Сквозь приоткрытые веки было сложно смотреть, но гримаса на лице Малининой была уж слишком выразительной. — О… Ребят, а с вами-то что приключилось?
Да, рожи у обоих были помяты знатно. И одежда — местами подрана, местами испачкана…
— На Надю кто-то напал, а вы ее защищали, что ли? — Анька оставалась верной сама себе. Ей было пофигу на настроение окружающих, главное — информацию получить. Ту, которая ей интересна.
— Малинина, шла бы ты отсюда. Не до тебя пока, если честно. — Это Хмель ввернул свое веское слово.
— А что ты здесь распоряжаешься? Аня — подруга Нади. Почему она должна уйти? — Зацепин решил, что и тут нужно пободаться.
— Надь, может, ты мне объяснишь, что здесь происходит, все-таки? — Аньке, похоже, было глубоко плевать на мнение парней и желание Хмеля ее спровадить.
Я смотрела внимательно на эту троицу и думала. Пыталась понять, сравнить, сопоставить… С глубинным анализом выходила полная хрень, если честно. Сплошные нестыковки какие-то. Или все стыковалось, и замечательно. Вот только, мне тогда впору пойти и повеситься.
— А как вы здесь оказались? — Кажется, мой голос поверг всех в ступор. То ли звучал не очень приятно, то ли услышали совсем не то, что ожидали.
— Кто «вы», Надь? Ты о чем? — Зацепин, похоже, решил, что у меня началась белая горячка или психоз. Слишком уж голос был добрым и заботливым.
— Вы. Все. Трое. — Поглядела в глаза каждому. Хоть и неудобно смотреть снизу вверх, но уж постаралась, чтобы вышло повыразительнее. — Как вы здесь оказались?
— А тебя-то саму, за каким чертом сюда понесло, интересно? — Хмель, как обычно, не смог удержаться от подколки.
— Это уже второй вопрос. На мой ответьте. Что вы все здесь делаете, и почему пошли за мной следом? И как напали на этот след?
— Это уже несколько вопросов…
— Влад, прекрати хохмить. Ты можешь и промолчать. А вот Аня и Вова меня больше всего интересуют.
— А че это, я не собираюсь молчать! Мне скрывать нечего… увидел, как ты одна сюда свернула, и пошел следом. — Хмелевский был доволен собой и радостен. Как обычно, впрочем.
— Зачем, спрашивается, ты пошел за Надей? — А вот Вовка, в отличие от Хмеля, не спешил радоваться.
— А ты не видел, что ли? Просто так на меня налетел, от плохого настроения?