— Надь, ты приляг пока. Подумай хорошенько. У тебя будет масса времени для подготовки. Девять месяцев — это больше, чем полгода. Даже почти год. Успеешь созреть. — В его устах все это звучало настолько банально, обыденно и просто, что даже крыть стало нечем. Осталось только прилечь и, действительно, подумать.
Глава 22
Удивительно, как просто и легко заронить мысль в голову, чтобы она дала ростки, а потом уже покоя не давала. Тем же утром я чуть не опоздала на работу, застряла в душе: разглядывала себя в зеркало, представляя, что через какое-то время появится маленький, а потом и немаленький животик… и что это будет ребенок Влада. Сначала не поняла, что почувствовала, а потом… мне понравилось это представлять. И как будто не было всей предыдущей жизни, в которой я всегда жестко отстаивала идею, что дети должны быть запланированными, а никак не случайными. Фигня какая! Если жизнь в тебе зародилась, то она уже точно должна продолжаться!
Подозреваю, что так проявилась влюбленность в Хмеля. Любовью свое отношение называть еще побаивалась. Не самого чувства боялась. Нет. Страшилась ошибиться и принять за данность то, чего еще в природе нет. С такими дурацкими мыслями я и бродила по дому, да и по офису тоже, будто слегка пришибленная пыльным мешком. Влад, похоже, понять не мог, что со мной происходит: вопросы задавал наводящие, ответы получал, по-моему, адекватные, но оставался ими не очень доволен.
Я, как он и предлагал, подала заявку, чтобы участвовать в конкурсе на должность смещенного шефа. Влад тоже направил свою анкету. Думаю, что еще половина всех коллег туда же свои взоры обратила. Девчонки и парни шушукались, шептались по углам и в чатах, растущих как грибы после дождя, обсуждали возможности и шансы свои и конкурентов… А мне было как-то пофигу, параллельно, фиолетово. Я отправила резюме в несколько разных компаний и ждала от них ответ. А в конкурс подалась лишь потому, что не знала, сколько времени займет поиск новой работы. Ну, и силы свои захотелось проверить. На что я, вообще, гожусь, когда палки в колеса не ставят?
Влад был не в курсе моих поисков нового места. Решила не пороть горячку и не сообщать ему ни о чем раньше времени. Тем более, очень не хотелось, чтобы он на мой выбор влиял. А в том, что Хмель будет вмешиваться и давать советы, ни на секунду не сомневалась.
— Надь, давай, сходим в ресторан в пятницу? — он огорошил меня идеей где-то через неделю после моего возвращения из командировки.
— Ого. Что за праздник? У тебя же нескоро еще День Рождения? Или я что-то путаю? — даже испугалась немного. Не хотелось бы выглядеть невнимательной дурой. — Или тебя опять на должность назначили, без всяких там конкурсов?
— Игнатьева, ты думаешь, мне одного раза не хватило, чтобы больше сюрпризов тебе не делать? Я похож на любителя бродить по одним и тем же граблям?
— А что за повод, в таком случае? — ненавидела разговаривать с ним, когда мы куда-то ехали: в глаза не посмотришь, а разглядывать профиль — неинформативно, хоть и приносит эстетическое удовольствие.
— Да мы с тобой вечно, как затворники: то у меня дома, то у тебя в квартире. Пора уже и в люди выходить.
— И начать ты решил с ресторана?
— А тебе очень хочется побродить под дождем и ветром? Любишь осеннюю романтику? Или в кино, на кресла в последнем ряду пойдем?
— Ну… не знаю… — мне, действительно, в голову не приходило ничего интересного.
— Ну, как придумаешь, мы сразу же твою идею и осуществим. А пока в ресторан сходим. Это ж не значит, что наши выходы в свет на нем и закончатся?
— Ну, да…
— Тогда давай в субботу лучше. В пятницу после работы вряд ли у тебя будет настроение наряжаться, красоту наводить и тащиться из дому куда-то к черту на рога.
— Прямо к черту, таки?
— Ну, от дома твоего далековато. Поэтому лучше в субботу, хорошо?
— Давай. — Я и в субботу с удовольствием бы дома повалялась, погода стояла совсем нелетная, и мысли об уютном выходном с книжкой под одеялом очень меня вдохновляли. Поэтому ответила без особого азарта в голосе.
— Надь, я постараюсь сделать так, чтобы ты не пожалела об этом выходе в свет. Правда!
Что мне оставалось делать? Только поверить и согласиться. Тем более, в состоянии легкой прострации, что не покидало меня все эти дни, я вообще почти во всем была с Владом согласная…
Ресторан Хмелевский выбрал пафосный и красивый, я в такие за свой счет никогда не рисковала ходить. И даже корпоративные праздники у нас проходили в заведениях попроще и подешевле. Но, раз уж парень решил произвести на меня впечатление, нужно было его этим порадовать. Я восхищалась и хвалила все, что видела, даже чуть больше, чем надо.
— Надь, прекрати, ты уже перебарщиваешь… — Влад поморщился, когда я изумленно прочитала состав очередного блюда в меню. — Я помню, что ты всегда стебалась над нашей разницей в статусах, но сейчас-то можно не так ее акцентировать?
— Черт побери, Влад! Тебе жалко, что ли, что я дурака поваляю? И я шучу не над тобой, а над тем, как у ребят все серьезно и пафосно. Кстати, в карте вин я вообще ничего не поняла. Закажи мне красного сухого, пожалуйста! Оно ведь здесь должно быть вкусным, я уверена. Мне всегда хотелось попробовать настоящего вина, а не дешевого из супермаркетов…
— А… тебе можно, Надь? Это никак не отразится на… — видно было, что он хочет спросить о возможной беременности, но сформулировать мысль не может. Забавно: Влад — и не знает, как правильно что-то сказать. Похоже, не одну меня придурью накрыло…
— Пока еще непонятно, есть ли на чем отражаться, Влад. Тест еще рано делать. — Почему-то, и мне было странно и страшно было вслух произносить слово «беременность». Словно сглазить боялась.
— А если, вдруг, он положительный будет? А тут вино?
— Слушай, Хмелевский, ты в курсе, что беременным женщинам отказывать нельзя? Удачи в жизни не будет? — все-таки, это слово выскочило. И сразу стало намного легче. — Ну, серьезно. Бокал хорошего вина вреда не нанесет. А я, может, всего пару глотков хочу сделать!
Влад о чем-то серьезно поразмышлял, похмурил брови, потом кивнул. Подозвал официанта, сделал заказ из слов, из которых ни одно мне не было знакомым и понятным.
— Вот сейчас ты заработал сто дополнительных очков в моих глазах!
— Надеюсь, что это мне поможет.
— В чем?
— Ну, так… Решишь меня убить когда-нибудь, а я тебе напомню про эти сто очков и получу помилование… Или еще какая-то сложная ситуация случится, а у меня всегда козырь в рукаве… — Влад улыбался одними губами, но взгляд, отчего-то, был очень серьезным и сосредоточенным. Не могла понять, в чем дело: неужели, так расстроился из-за этого бокала вина?
Официант бродил где-то очень долго. Так, что я успела изучить меню от корки до корки, выбрать блюда, забыть их название, сделать выбор заново…
Наконец, приперся. Почему-то, в руках тащил не только бутылку, но еще и здоровенный букет из бордовых роз. С таким бы селфи сделать, да выложить где-нибудь в сетях — все знакомые и незнакомые обзавидуются. Жаль, что я не люблю делать селфи.
Букет был очень осторожно положен на стол. Рядом поставлена бутылка с вином. Парнишка с крайне важным видом ее откупорил, затем отлил в здоровенный бокал какие-то несколько капель и вручил его Владу. По-хорошему, в эту посудину можно было бы всю бутылку поместить. Но я молчала и лишь с любопытством взирала на происходящее. Хмелевский сначала разболтал содержимое по стеклу, затем понюхал, и только потом пригубил. Я такое видела только в кино. Однако, и Влад, и официант, похоже, считали, что все их действия — норма. Или ржали в душе, но очень качественно притворялись, кто их поймет? В конце концов, дегустация закончилась. Хмель кивнул. Парнишка испарился. Бутылка осталась на столе. Заказ на еду, кстати, мы так и не сделали.
— Ну, наливай уже, что ли… Если есть нечего, так хоть выпьем… — я так расстроилась тем, что нормальный ужин откладывается все дальше, что даже о розах на время позабыла.
— Надь, я заказ еще вчера сделал, старался выбрать самые адекватные блюда, ты уж прости, что твоего мнения не спросил.
— А если мне не понравится?
— Закажем что-нибудь еще, здесь быстро готовят. Не расстраивайся.
— Ну, так мы будем пить или нет? — начала настаивать больше из вредности, чем из настоящего желания попробовать вино.
Влад молча наполнил бокалы, один протянул мне. Я тут же подняла свой, хоть и не знала, положено ли здесь чокаться, или это вообще моветон.
— Погоди, я сначала скажу пару слов, ладно, Игнатьева? — в его устах моя фамилия давно уже не звучала обидно, но иногда цепляла слух.
— Да куда уж деваться, говори, Хмелевский.
— А «Хмелевская Надежда» тоже хорошо звучит, согласись?
— К чему ты клонишь, Влад?
— Вот никакой романтики с тобой. Выходи за меня замуж, Надя! Я что-то все слова, которые готовил, уже забыл! — и он вручил мне тот самый букет и коробочку. Ну, такую, бархатную, маленькую. Вот прямо как во всех мелодрамах показывают. Здесь мой новоявленный жених был ничуть не оригинален.
— Ой, спасибо! Цветы красивые, очень… Давай, попросим, чтобы их в вазу поставили? Жалко, если к вечеру завянут…
— Надь, с цветами разберемся. Если завянут — куплю еще букет, не хуже этого.
— Нет, я не хочу другой букет. Мне нужен этот… — я от растерянности жутко тормозила. Были мысли, конечно, к чему весь этот балаган затеян… Но одно дело — предположение, а совсем другое — когда тебя прямо в лоб спрашивают.
— Черт побери! Игнатьева! Ты выйдешь замуж за меня или нет? — Влад не выдержал, вспылил. Понятное дело, я бы на его месте уже ногами топотала.
— Да конечно, выйду. С тобой проще сразу согласиться, чем объяснять, почему не согласна! Теперь ты займешься букетом?
— Теперь мы выпьем за твое согласие! За две секунды ничего не случится с цветами! — Он отобрал у меня розы, всучил в руки бокал, который пришлось отставить, так как обе руки были заняты подарками. — Повтори еще раз, ты согласна выйти за меня замуж?
Что-то было в его тоне такое… волнение, скрытое за нарочитой злостью, неуверенность, затаенная радость… какая-то смесь загадочная, из-за которой резко расхотелось валять дурака и отвечать шутками. Это было бы сродни кощунству.
— Да, Владислав Хмелевский, я согласна. — И взгляд не смогла отвести от его глаз: таких дерзких, таких наглых, таких жгучих и таких… нежных? Ласковые глаза у Хмелевского? Только ради этого стоило согласиться выйти за него замуж. Честно. Даже слегка прослезилась, кажется. Носом шмыгнула, так точно.
— Я тебя люблю. Ты знаешь это?
— Ну, теперь уж точно знаю… — О любви он еще никогда не говорил так прямо.
— Если не хочешь признаваться в ответ, то не надо. Я не тороплю события… — похоже, он таким образом готовил пути отступления, и мне, и себе.
— Капец, Хмелевский, вот же ты умеешь взбесить в самый нужный момент! Как детей мне делать, так он и мнения не спрашивает, как замуж звать — так подумать не дал даже, а как про любовь говорить — он, видите ли, не спешит. Ты как, вообще, нормальный?