— А насчет остального, Надь? — он уже за руку меня схватил. И сжал крепко. Похоже, я с театральными эффектами переборщила.
— Насчет любви? Нет. Вовке я этого не говорила. Незачем марать наши отношения об эту мразь. Просто решила, что я тебя люблю, похоже, раз даже не задумалась о том, чтобы поверить Зацепину…
— Блин. Хоть звони и благодари его теперь… — Влад с силой выдохнул, откинулся расслабленно на кресле, забарабанил пальцами по рулю.
— За что?
— Ну, считай, что он тебя спровоцировал на признание… Так бы мне еще ждать пришлось фигову тучу времени.
— А… Ну, если хочешь, поблагодари. Мне не жалко. Только тебе не противно будет, зная, что он со мною втихую встречи ищет?
— Так он ко мне приходил тоже. Тебя уже, видимо, встретил потом. Когда его на выход проводили.
Если опустить подробности, то Зацепин явился, чтобы пообщаться с Владом. Родители Хмелевского, после перемирия, снова сына выслушали, и на этот раз не пороли горячку, а тоже решили избавиться от такого ненадежного партнера. Вариантов было два: они либо продавали свою долю другому человеку, либо выкупали зацепинскую долю. В обоих случаях, места в компании Вовке не оставалось, так как возможный новый собственник Зацепина тоже успел невзлюбить, и планировал его выдавить, не мытьем так катаньем. Вот Владимир и пришел к Владу с белым флагом, то бишь мириться. Только вот был изгнан пинком под задницу, хорошо хоть флаг никуда не засунули. А я ему попалась на закуску и была последней попыткой нагадить бывшему другу. Неудачной, как он ни старался.
— Надь, только нам теперь придется вскрыть карты на работе. Не хватало, чтобы этот наглец начал гадить. Если шефы узнают о наших отношениях от кого-нибудь постороннего, ничего хорошего нам не светит.
— Я уже разослала резюме в разные компании. Несколько вариантов есть на примете, но хотелось поискать что-нибудь более достойное. Но если очень прижмет, я могу хоть завтра написать заявление и пойти туда, куда уже приглашали…
— Надь, я не хочу, чтобы ты работала где попало. Хоть и наша контора — не идеальный вариант, но менять шило на мыло не стоит. — Как ни странно, Влад даже не обиделся, что я предприняла какие-то действия у него за спиной. Или история с Зацепиным его так вышибла из колеи, что остальное стало не таким и важным…
— Ну, а что ты тогда предлагаешь?
— Мы можем подобрать тебе место в хорошей компании. У предков очень много связей здесь. И тебя с удовольствием возьмет на работу кто-нибудь из его партнеров.
— Мне это не нравится, Влад. — Он уже снова тронулся с места, и приходилось общаться с профилем Хмеля, не видя лица полностью. Но не заставишь же его снова остановиться?
— Ну, давай, тогда я уйду. Какие проблемы? Тебе хочется дальше здесь участвовать в тараканьих бегах? Ради бога, Надь. Развлекайся. А я займусь чем-нибудь еще интересным. Вариантов — масса.
— Ага. И оба останемся, в итоге, безработными… Отличная перспектива, Влад. Мне она нравится, бесспорно.
— Надя, не переживай. Если вопрос встанет о том, чтобы содержать тебя и ребенка, я и к отцу на фирму вернусь. В том случае, если других вариантов не останется.
— Но… вы же поссорились, ты хотел доказать, что можешь и сам пробиться в жизни…
— Все это ерунда. У меня теперь другой уровень ответственности. И понты закончились. Ты это понимаешь, Надь? — он глянул коротко и очень остро. Потом снова отвернулся.
- Такое ощущение, что я к тебе уже на шею уселась и устраиваюсь поудобнее.
— Ради бога. Мне только в удовольствие. Только ж ты, все равно, там сидеть не станешь. Дай только волю — и понесешься куда-то доказывать, какая ты независимая и амбициозная. Разве не так?
Глава 24
Спорить с ним и доказывать обратное не стала. Одно дело — надежный партнер в отношениях, на которого можно положиться и быть за ним, как за каменной стеной. И совсем другое — вообще ничего не делать и только на партнера полагаться. Особенно, когда вы еще не женаты, и вообще неизвестно, будет ли у вас ребенок, или это только мечты и надежды.
Я написала заявление на увольнение уже на следующий день. Самое смешное, что визировать его должен был сам Хмелевский, как мой непосредственный начальник. У Влада не дрогнул ни один мускул на лице.
— Пиши уже тогда и заявление на отпуск. С последующим увольнением. Зачем тебе сюда еще две недели таскаться, Надь? — я не такой реакции ожидала. К более горячему приему готовилась.
— И ты меня отпустишь, вот просто так, не уговаривая?
— Ну, ты девочка взрослая. Сама лучше знаешь, как поступать. А мне будет легче и приятнее, если ты пару недель побудешь дома. Может, станешь ужинами встречать и провожать завтраками… — и он мечтательно заулыбался.
— Мне твою логику никогда не понять, Хмелевский!
— Ну, и не трать на это силы и время. Давай, пиши заново заявления, только в отпуск с завтрашнего дня пойдешь, и увольнение тоже от завтрашнего дня отсчитывай. Сегодня передашь дела Тасечке. А вечером я гордо и счастливо заберу тебя прямо из кабинета. Еще и расцелую при всех.
Отчего-то, такая перспектива меня взволновала и заставила покраснеть. Но повеселиться стоило. Хотя бы в последний рабочий день. Все-таки, есть преимущества, когда твой жених по совместительству — твой же начальник.
Такого фурора в нашем отделе еще никто и никогда не производил. Сначала я — новостью о быстром и для всех неожиданном уходе. Все девчонки в кабинете гудели, донимая меня вопросами о том, что же случилось, и о чем таком я знаю: вдруг, им тоже пора делать ноги? Я второй волны сопротивления Владу не желала, поэтому изо всех своих оставшихся сил отмазывалась, сочиняя байки про хорошую вакансию на стороне, и про усталость от разъездов, и прочее, и прочее. Девочки, вроде бы, поверили, но не очень охотно. Косо поглядывали, и каждая по отдельности пыталась выведать подробности. Но я не кололась до последнего.
А за полчаса до конца рабочего дня в кабинет ввалился Влад с огромным тортом и двумя бутылями шампанского. Девочки обалдели еще больше: еще никого у нас так с работы не провожали.
— Дорогие коллеги. Прошу капельку вашего внимания! Хочу объявить вам о том, что мы с Надеждой планируем очень скоро сыграть свадьбу. Вы все приглашены. А так как мы слегка зажали помолвку, то я хочу реабилитироваться: угощайтесь, пожалуйста, шампанским и тортом!
Я молчала, будто пришибленная. Мы о таком не договаривались, вообще-то. Но ведь не станешь выяснять отношения с новоявленным женихом принародно? Некрасиво получится. Тем более, что меня бы никто и не услышал: все ахали, рассыпались в поздравлениях, сетовали, что никакого подарка нет… В общем, вели себя, как любой женский коллектив при известии о готовящейся свадьбе: слегка радостно, немного завидно, кому-то горчит, а кому-то и вовсе противно, но показывать это нельзя, ибо некомильфо. Владу было совершенно пофигу на эти настроения: он шампанское открыл, торт вручил Тасечке с наставлением порезать и разделить, а потом нагло меня обнимал и целовал, на зависть всем незамужним девчонкам.
Этот же номер с шампанским и тортом был повторен еще несколько раз: в самых стратегических отделах и кабинетах. Хорошо, что хоть у генерального директора в приемной у Хмелевского хватило ума не целоваться. Только вручил начальству коньяк и объявил о приглашении на свадьбу. Гендир слегка удивился, сдержанно нас поздравил, насчет явления на торжество отвечал очень туманно. Получив самое главное благословение, мы отбыли восвояси. То есть впервые смело уселись вдвоем в машину Хмеля прямо на парковке офиса.
— И что это было, Влад? — такая залихватская демонстрация чувств и намерений была совсем не в его духе. Грешным делом подумала, что он сам где-то успел шампанского перебрать, а теперь еще и за руль брался.
— Лучшая защита — нападение. — В этот момент я увидела, насколько он выжат морально и как физически устал.
— А на кого мы с тобой нападали? Чтобы не защищаться?
— Пока ни на кого. Но, кроме Зацепина, есть много желающих посплетничать и вывернуть ситуацию как-нибудь некрасиво. А теперь у них не осталось шансов. Мы всем сообщили о статусе отношений. Ты уволилась. Тема закрыта. Ее немного помусолят в кулуарах и забудут.
— Я бы никогда не додумалась до этого…
— Ты не видела, какие многоходовки мой отец проворачивает. То, что я сегодня сделал, это такая мелочь по его масштабам…
— Ты и со мной так же ходы вперед просчитываешь, да, Влад? — вроде бы, и не так это страшно… Однако, вопрос прозвучал очень грустно.
— А толку-то от них? С тобой, как ни просчитывай, вечная фигня получается. Я от этой затеи отказался еще в универе, Надь. Что бы ни сделал, чтобы тебя завоевать, постоянно в дураках оставался. Так что в личной жизни больше по наитию действую.
— Но привычка-то все равно никуда не девается? Вон, на мое увольнение как спокойно отреагировал?
— Ну, ясное дело, я заранее продумывал возможные варианты твоих поступков, чтобы быть готовым к ним.
— У тебя хорошо получилось…
— А что получилось-то, Надь? Сегодня был сплошной и бесконечный экспромт. Ты столько лет пахала, сцепив зубы, что я не верил до последнего, что вот так возьмешь и запросто уйдешь. Пришлось достойно реагировать.
— Да что-то я устала, Влад. Неожиданно для себя поняла, что устала, и нужно сделать перерыв.
— Вот и славненько! Поехали отмечать! Давай, у меня сегодня? Мне будет приятно уходить завтра из дома и знать, что ты там осталась и будешь меня ждать… — это звучало настолько мечтательно и заманчиво, что я не смогла не согласиться.
И мы отметили замечательно. Никаких завтраков от меня Хмелевский не дождался, потому что уснули мы ближе к утру и, конечно же, дружно проспали. Он метался по квартире, пытаясь хоть как-то привести себя в порядок и не опоздать, а я довольно наблюдала за этой процедурой из-под одеяла. Только проводить вышла к самой двери, завернутая в рубашку Влада.
— Может, и мне уволиться, а, Надюх? — он целовал меня в губы и все никак не мог уйти. — Я бы тоже пару неделек с тобой тут повалял дурака. Правда, отличная же идея, а?
— Иди уже! Зарабатывай на семью! На пенсии наваляешься.
Поваляться мне так и не дали, в общем-то. Успела только призадуматься о том, как бы потратить свободное время с максимальной для себя пользой, да еще поломала голову над тем, что приготовить на ужин. Зря, что ли, Хмель, так об этом мечтал?
Но не успела даже провести ревизию кухонных шкафов и холодильника, как мне на телефон посыпались звонки. Будто прорвало какую-то плотину: раньше все общение по поводу моего резюме происходило только в переписке, мне задавали уточняющие вопросы, я на них отвечала, до личных разговоров не доходило.
А тут, неожиданно, я заинтересовала сразу нескольких работодателей. Им просто необходимо стало позвонить, поговорить, выяснить какие-то подробности. И я отвечала, рассказывала, пыталась с телефона дать приличные ответы в почте, после этих ответов снова отвечала на звонки. Увлеклась процессом настолько, что про ужин вспомнила… Ровно в тот момент, когда Влад открыл двери своим ключом.
— Надя, привет, я дома! — Он прошел в комнату, не раздеваясь. Только ботинки снял. — А ты здесь?
Я сидела в темной комнате, даже свет не включила — было не до того. Вылезла из мягкого кресла, с трудом разгибая конечности, затекшие от долгой неподвижности.
— Надь, а ты почему в темноте сидишь? Что-то произошло? — голос у Влада был встревоженный, почти испуганный.
— Ничего страшного, Влад. Я просто увлеклась звонками и перепиской, про свет забыла… — Подошла к нему ближе, обняла, потерлась щекой о его шею и лицо, с утра не бритые и довольно колючие. Но даже не поморщилась: отчего-то, чувствовала себя немного виноватой. — И про ужин для тебя тоже… Извини, пожалуйста? Я сейчас придумаю что-нибудь на скорую руку…
— Успокойся, Надя! — выдохнул шумно и с облегчением. — Я уж себе всякого насочинял! Еще звонить не стал заранее, что еду домой, хотел сделать сюрприз… А дома встречает тишина и темнота… Решил, грешным делом, что ты к себе уехала. Хотел уже сзади бежать и догонять!