— Простите. — заикается Динозаврик, и слегка трясет головой, — я не подумала об этом. Обещаю впредь проявлять больше… Достоверности.
Мда. Достоверности мне не хватает, щас же! Я просто хочу узнать девчонку получше, потому что не помню, когда мне последний раз было так интересно.
Лезу глубже в память, роюсь и достаю слова, сказанные мамой Киры когда-то.
«Крис, ну ведь можно же… Не как с преступниками. Иногда эффективнее спросить напрямую».
Глубоко вдыхаю, потому что давно не тренировался в таких примитивных методах.
— Элли, в чем дело? Я тебя чем-то обидел, или успел напугать? Или я настолько старый и противный, что для беседы со мной мне нужно угрожать убийцей?
Она распахивает голубые глаза, мечется, будто оказалась полностью беззащитна перед такой атакой.
— Я… — спотыкается, молчит, но слова будто толкаются у нее во рту, — дело совсем не в этом… Вы не пугали, вы просто…
Она краснеет теперь так, что ее шея идет пятнами. Мне так интересно услышать продолжение, что я невольно подаюсь вперед, оказываясь максимально близко.
И, кажется, это становится последней каплей.
— Вы просто очень хорошо целуетесь, — выпаливает она, и хватается за свой рот ладошкой.
Мда.
Права была бывшая, иногда правда — самое мощное оружие. Но теперь, кажется, ее будут щедро приправлять ложью.
— Простите, пожалуйста…
— Не прощаю.
— Я не хотела…
— Хотела.
— Не совсем то имела в виду…
— Именно это!
Элли в изнеможении делает пару шагов назад, и усаживается на первую парту. Ее лицо выражает такую степень ужаса, будто призналась она в чем-то страшном.
А мне кажется, будто в кабинете стало как-то солнечней, будто кто-то за окном пододвинул солнце поближе.
Улыбаюсь ее испугу, подхожу ближе, и вытягиваю руку. Она в оцепенении смотрит на ладонь, но не шарахается в сторону, как до этого в моей спальне.
— Раз уж ты сегодня столь откровенно, могу и я сделать то, что давно хочу?
Кивает.
Хм, это слишком просто, видимо, девочка в каком-то трансе или шоке. Но я не медлю, а подхватываю пальцами заколку, и осторожно разжимаю тугие зубчики в волосах.
Каскад ослепительно-рыжих прядей падает по спине и плечам, делая из Элли сказочную фею с глазами-озерами. Сейчас все в ней играет, как надо — горящий румянец, распахнутые глаза, полные губы и гладкие рыжие волосы. Кажется, они стали гуще и стали более завиваться на концах с последнего раза, что я их видел, и даже такие мелочи отмечает мой восторженный взгляд.
Элли тихонько дышит, и смотрит на то, как я залип на ней. Словно ожидает в любой момент подвоха, удара… С кем она общалась до этого?
— Ты знаешь, что динозавры не вымерли на самом деле? — ловлю одну яркую прядку, и тихонько потягиваю, привлекая внимание Элли.
— А что с ними стало? — почему-то шепотом интересуется она.
Не потому ли, что ее голос сейчас выдаст ту самую хрипотцу, которая появляется от сильного желания?..
— Известно, что, — хмыкаю, делая почти незаметные плавные движения, и вот уже стою вплотную к девчонке, заставляя ее задрать голову выше, — они превратились в прекрасных рыжеволосых фей.
После произнесенной бурды губы Элли, как и ожидалось, распахиваются в вопросе, и я пользуюсь своим шансом.
На этот раз нам не нужно соблюдать временные приличия, мисс недотрога.
И покажу тебе, что на самом деле «хороший поцелуй».
Глава 13
Кристофер
Мне сейчас даже не нужно медлить и «прощупывать» — я уже знаком с этим теплым ртом, и теперь без сомнения ныряю туда языком, нащупывая уже знакомые и приятные глубины, которые неспеша начинаю ласкать.
Моя маленькая жена уже привычно дергается всем телом в начале, но затем по миллиметру в секунду расслабляется, давая мне полностью захватить контроль, и вести наш поцелуй дальше.
Туда — где горячо.
И я с наслаждением сам погружаюсь в эти ощущения, не помня, когда последний раз испытывал подобное.
Я не был сухарем по натуре, и не так чтобы совсем игнорировал женщин — но их пустая болтовня и примитивное «свидание — поцелуй — свидание — секс — свидание — разговоры о будущем» настолько утомляли, что после секса я не хотел идти дальше.
С Динозавриком у нас с самого начала все иначе — «свадьба — поцелуй — разговор в моей постели, после которого все пошло по одному месту», и все это приправлено ароматом тайны и угрозы, которое лично меня всегда влекло и утаскивало на самый пик адреналина.
Мне интересно разгадать, что скрывает моя жена. Я знаю и вижу, что не все в ее прошлом так просто, но по-настоящему цепляет лишь одно — тащится ли оттуда за ней что-то в настоящее?
Что бы ей не пришлось совершить там, до нашей встречи, я приму, потому что вижу, какой человек Элли сейчас. Но не цепанет ли нас какая-нибудь информация, которая заставит меня взглянуть на жену по-другому?
Я внутренне вздрагиваю, и слегка оттягиваю тяжелые волосы Элли на затылке, получая легкое постанывание в ответ.
Почему я думаю о ней как о «нас»?
Не потому ли, что привязываюсь намного больше, чем сам себе могу признаться?..
Дверь с тихим щелчком открывается, и я слышу судорожный вздох.
— Простите! — пищит какая-то студентка, и пулей уносится прочь, хлопая за собой дверью.
Мы с Динозавриком распадаемся, отрываясь друг от друга с тяжелым дыханием.
— Не кабинет, а проходной двор, — пытаюсь шутить я, ероша затылок, и наблюдая, как лицо и шея Элли окрашивается в бордовый цвет.
Уверен, у нее покраснели и уши, но за рыжими прядями их просто не видно.
— Я пойду, — хрипит она, хватаясь за щеки, и тут же спрыгивает с парты.
Я еле успеваю открыть рот, и то мои слова догоняют Элли у самой двери, так быстро несется девчонка.
— Погоди, Динозаврик, — быстро произношу я, и открываю ящик своего стола.
Вытаскиваю большую плитку молочного шоколада, и поднимаю взгляд. Моя жена держится за дверную ручку, глядя при том на меня с таким недоверием, что становится дурно.
Кто тебя научил так бояться, Элли? И почему у самого внутри все гадко и мерзко от этого взгляда?
Оглядываю хрупкую фигурку девушки с падающими на спину волосами и горящими диким румянцем щеками, с тревогой в душе понимая, что не хочу ее такой выпускать.
Это ведь только для меня она такая, верно?
Или я уже напридумывал того, чего и в помине нет?