Я поднимаюсь с места и прежде, чем и сама успеваю сообразить, просто подхожу и, присев на корточки, обнимаю вредину, что спрятав ручки за спину, стоит и пыхтит, как паровозик. Обнимаю и чувствую, как и она отмирает и робко приобнимает в ответ.
— Прощаю, Каролина, — глажу по голове и ловлю удивленный, даже шокированный взгляд Эммы и добрую улыбку Сергея.
Конечно, на ребенка можно было злиться, ругаться, кричать и пытаться методом кнута добиться послушания, а можно просто попробовать найти общий язык.
— Забыли, ладно, — отстраняюсь, встречаясь с растерянным взглядом девчонки, — мир? — тяну ладошку.
— Ага, — кивает с нерешительной улыбкой Каролина. — Мир.
— Ну, и славно, — врывается в наш диалог бас Сергея, — раз это мы решили, то оставляю вас, девушки, обедать, — по-отцовски сжимает рукой мое плечо мужчина и, быстро обогнув стол, целует каменное изваяние по имени Эмма в щеку. — До вечера. Думаю, мы с Ильей приедем сразу к ужину. Надеюсь, без нас справитесь? — переводит взгляд с меня на внучку и останавливает свои цепкие темные глаза на жене. — Эмма?
— Да, конечно, у меня уже почти все готово к вечеру. С оставшимся Настя поможет, — натянуто улыбается хозяйка дома, а я решительно киваю.
В самом деле, не съедят же они меня тут?
Съесть не съели, но работой загрузили так, что я почувствовала себя настоящей служанкой. Или Золушкой. Тут уж как посмотреть.
Каролина после нашего утреннего “примирения” вела себя тише воды, ниже травы и только изредка бросала в мою сторону любопытные взгляда, словно что-то обдумывала. И очень хочется верить, что не очередную “пакость”.
Зато Эмма была все еще в своем репертуаре и неприязни к моей персоне не прятала. Не забывала выдавать колкие, едкие замечания и щедро раздавала мне свои презрительные взгляды. Просто не “свекровь”, а мечта. Правда в середине дня, когда ее дорогая ваза, какого-то там века, чуть не встретилась с полом из-за пробежавшей мимо внученьки, и которую я, по счастливой случайности, поймала — мне сказали скупое “спасибо”. Может не все еще потеряно?
В какой-то момент даже подумалась, как я сильно заранее сочувствую будущей настоящей невестке Сокольского! Это точно должна быть дама со стальными нервами и… кое чем другим. Потому что иначе такую “маму” любимого выдержать о-о-ох как не просто!
Ближе к вечеру мне наконец-то удается вырваться из “лап” хозяйки дома и закрыться в нашей с Ильей спальне в поисках подходящего к ужину наряда.
Мужчина семьи Сокольских все еще не вернулись. Да, собственно, раньше семи мы их и не ждем. А это значит, что у меня есть целых пара часов, чтобы позвонить Ксю, сообщить последние новости “с фронта” и выбрать в каком из дорогущих платьев я буду блистать на этом змеином “собрании”.
С первым справляюсь быстро, а вот второе вводит в ступор, разделяя мое “я” на: “я хочу” и “я боюсь”. Потому что, стоит только зайти в гардероб, как в глаза бросается первым делом одно. Самое, пожалуй, яркое, кричащее и вопящее — красное. Спору нет — оно шикарно. Длинное, в пол, без плеч, со смелым декольте, и вырезом до бедра. Искуснейший работа, тончайший шелк, что струится как вторая кожа по фигуре, подчеркивая все изгибы, каждую деталь. В таком, я бы точно стала главной персоной на этом ужине. Была бы в центре внимания. Мужской половины, так точно. Но-о-о вот беда, а хочу ли я этого? А решусь ли я на такой… “выход”? А главное: как отреагирует на такой наряд Сокольский? Ведь платье до ужаса провокационное. Отмолчаться точно не получится. Так же как и забиться в угол серой мышкой.
Но стоит только подумать о горящих пламенем желания черных глазах мужчины, а потом вспомнить какой непрошибаемый этот индюк был ночью, как внутри просыпается маленькая, злая и ужасно коварная Настя. Да и план по очарованию вырисовывается в голове сам собой…
Глава 19. Илья
Весь день в офисе отца в суете. Единственное, что успеваю — закинуться кружкой кофе, и на этом все.
Утром, когда отец сказал, что на фирме проблемы с поставщиками материалов, пришлось сорваться и помчать, оставив Настю снова наедине с матерью. Так себе идея, вполне осознаю, но отец пообещал, что проконтролирует утреннее “поведение матери”. Очень надеюсь, что батя не подведет.
В середине дня набирает Вадик. Коротко, но по делу сообщает, что на фирме “все пучком”, и язвительно замечает, что “коллектив нисколько не скучает по своему большому боссу, и только он сгорает в томительном ожидании приезда Анастасии” — цитирую дословно. И стоит другу только напомнить мне нашу общую знакомую, как перед глазами тут же вырисовывается картинка утра. И она. Настя. Такая соблазнительная, милая и домашняя. С растрепанными по подушке шоколадными локонами и полным умиротворением на лице. Нежная и невероятная…
А вслед за этой картинкой подсознание тянет и другие, уже жарче и смелее, поэтому приходится быстро рыкнуть на партнера, чтобы подобрал слюни и забыл о всех своих похотливых планах, и тут же бросить трубку, пребывая злющим, как черт, сам на себя.
Не отдам. Ему ее точно — не отдам!
А что собираюсь делать сам с этой соблазнительной и сексуальной упрямицей? Черт возьми, не знаю! Но с каждым днем, да что там — часом — она все больше сводит меня с ума. И это начинает не на шутку пугать.
День пролетает как час, и уже ближе к семи мчу обратно домой. Отец уехал примерно на час раньше и уже должен быть готов к ужину. Мне же нужно только принять душ и сменить джинсы на брюки, а футболку на рубашку. Надеюсь, Настя не растеряла за день боевой настрой и не пребывает в таком же состоянии легкой паники, в котором нахожусь я. Анжела может устроить нам конкретные проблемы, если вдруг решит проболтаться про наше с ней “уединение” в номере отеля. Остается только надеяться, что мне удастся ее подловить и перекинуться парой слов до того, как мы все окажемся за столом.
Стоит только вырулить на парковку у особняка родителей, в глаза бросается авто гостей, которые, судя по всему, уже прибыли. И, похоже, гостей у нас ожидается немного больше, чем планировалось. Плюс один точно.
Младший брат Анжелы — Костя, с которым я не виделся уже примерно столько же, сколько не был дома.
Не думаю, что он может стать большой проблемой. Парень адекватный и, насколько я знаю, славы повесы или бабника за ним не водится. Уверен, что Загорская должна его одной улыбкой очаровать.
В дом захожу, а там встречает тишина и пустой холл, и только из столовой доносится тихий шум голосов. Видимо, все уже собрались и ждут нас с Настей.
Широким шагом быстро несусь к нашей спальне с Настей, когда дорогу преграждает вырулившая из-за угла Анжела. Торможу и смотрю на “идеальную”, по меркам матери, невесту, понимая, что она совершенно не меняется.
— Илья, — тихо и нараспев.
Губы непроизвольно кривятся, когда ее тонкие пальцы с ярким маникюром ползут в мою сторону, устраиваясь на груди, а на алых губах появляется улыбка. Взгляд из-под ресниц так и кричит от похоти.
— Привет, Сокольский, — на выдохе шепчет Анжела, ластясь, как кошка.
— Анжела, — выходит довольно резко. — И тебе здравствуй, — аккуратно беру тонкие запястья и убираю со своей футболки, отводя гостью чуть в сторону.
— Как ты? — вроде невинный вопрос, но из ее уст раздражает.
— Лучше всех. А ты?
— А я соскучилась, — снова делает попытку приблизиться девушка, а я смотрю на нее, в ее темные глаза, что слишком ярко подведены, на ее упрямые, тонкие губы и не понимаю, как пару месяцев назад я умудрился спутаться с ней! Что было в моей голове, что я повелся на ее смелые взгляды, откровенно себя предлагающие на ужине в ресторане, и даже снял с ней номер?
— Я здесь с невестой.
— В курсе, мать твоя сказала. Ну и что, — пожимает плечами Анжела. — Мы-то с тобой оба понимаем, что это за невеста, — подмигивает девушка, а меня натурально воротит.
Нет.
Анжела далеко не дурнушка, даже наоборот. Типичная дама из высшего общества, в дорогих шмотках, с парфюмом за пару миллионов и с украшениями на сотни тысяч долларов. Но ее слишком кричащая красота и благосостояние, а еще стервозный характер совершенно ее не красят. И если тогда ее “идеальная” красота за толстой маской макияжа привлекала, то за время, что мы не виделись, во мне что-то изменилось. Где-то что-то надломилось, и другое лицо, другой типаж стали для меня эталоном.
— Нам, кажется, нужно кое-что прояснить, — говорю, так как желания задерживаться здесь, с ней наедине, нет абсолютно. Почему-то именно в этот момент я понимаю, как сильно хочу оказаться в обществе Загорской. Словно все естество бунтует против другой женщины рядом. Что за чёрт со мной происходит? Я вообще после этого “отпуска” смогу на других женщин смотреть, или она меня импотентом сделает, интересно?
— Что за тон и взгляд, Сокольский? Неужто не рад меня видеть? А мне казалось, мы прекрасно тогда провели вр…
— Тормози, — одергиваю, — то, что произошло между нами тогда, была случайность и ничего больше. У меня есть невеста, Анжела. Есть и была тогда. То, что произошло после ресторана — ошибка.
— Ошибка, значит? — вмиг закипает девушка. — Мне можешь не рассказывать о своей внеземной любви, Сокольский. Я читать еще умею. Практически из каждого журнала орали о том, какой ты завидный холостяк. Живешь, ни к кому не привязываешься, и тут на тебе! Невеста. Смешно, неправда? — ухмыляется Анжела.
— Смешно, что даже спустя столько лет на этой “кухне” ты все еще веришь в то, что пишут в журналах.
— Видишь ли, Илюша, это отцу и Эмме ты можешь вешать лапшу на уши, что со своей драгоценной Настей уже полгода, как вместе. Но я в эту чепуху ни на грамм не поверю. Еще буквально два месяца назад мы с тобой провели ночь в отеле. Бурную, надо сказать. И ты правда думаешь, что я поведусь на твою лже-невесту?
— На тот момент у нас с Настей все было не очень… гладко, — рычу сквозь зубы, — и да, изменил. Но больше такого не повторится. Мы скоро поженимся, а тебе лучше забыть о притязаниях на свадьбу с моим холдингом.
— Не боишься, что о твоей “измене” узнает Эмма?
— Не боишься, что о твоей далеко не непорочной репутации узнает твой отец, — притягиваю за острый локоток надумавшую угрожать мне бывшую. — Чего он обещал тебя лишить? Дома? Наследства?
Между нами виснет упрямая тишина. Анжела буквально скрипит зубами от злости. А я готов молиться, чтобы хоть раз в жизни она бросила свое упрямство и не лезла туда, куда не просят.
Однако…
— Рано или поздно твоя Настя все равно проколется. И будь уверен, я буду в первых рядах, когда наступит момент ее разоблачения! — бросает зло девушка и, фыркнув, выдергивает руку из моего захвата. — Встретимся за ужином, — удаляется, оставляя меня один на один с собой и своими мыслями.
Проколется.
Разоблачение.
Стерва.
Только сейчас, анализируя, я понимаю, какое количество готовых перегрызть друг другу глотки “львиц” меня окружает. Анжела, ее мать Лукреция, тоже та еще “дама”, все любовницы и подруги, мимолетные и не очень. Да даже мать, и та показала себя во всей красе. И куда я привез Загорскую?
Глава 20. Настя
Нервы. Нервы. Нервы.
Вдох и выдох, и приоткрыть сначала один глаз, а потом и второй, чтобы посмотреть на свое отражение в огромном зеркале в гардеробной и еще раз ахнуть от того, какую Настю я вижу там.
Сногсшибательную и умопомрачительную. Смелую, яркую и дерзкую.