Только бы успеть!
И он успел.
Сильные руки затаскивают его вовнутрь и массивная дверь захлопывается.
Человек затравленно оглядывается. Теперь мы смотрим на происходящее его глазами. Стекла, на которые бросаются беснующиеся ожившие трупы, защищены снизу железными плитами. А внутри огромного, светлого холла чистота, тишина и покой — практически нереальные в новом мире. Причастность к нему выдают лишь кровавые пятна со стороны улицы и несколько аккуратных костров, разведенных прямо на мраморных напольных плитах. Несколько людей в обычной, повседневной одежде заняты своими делами.
Мираж?
Его окликнули. Все еще не веря в свое спасение, мужчина на автомате идет за человеком в форме. Ему оказывают первую помощь, проводят на этаж распределения, где выясняют его профессию и навыки, а также закрепяют за куратором.
Как им это удалось?!
Свежий воздух; стены и окна, ничуть не покореженные многочисленными нападениями; вода по лимиту, но все же есть; собственные огороды; ходы эвакуации, генератор. Куратор показывает ему здание, объясняет режим и принципы существования. Они даже на крышу забираются, где расположены солнечные панели, на постоянной основе питающие всю систему.
И мужчина понимает — он спасен.
Камера от крыши поднимается выше, на высоту птичьего полета: картинка охватывает всю полуразрушенную Москву, далекие вспышки и пожары. Экран тухнет и появляется надпись.
«Здание Up! Переживет даже конец света»…
В переговорной стояла гробовая тишина.
Броневой сомкнул челюсти, надеясь, что никто не заметил, что она валялась на столе.
Твою ж мать. Она точно ненормальная.
Конечно, всё было надергано из разных источников и графика далеко не профессиональная. Но это не помешало сделать талантливый монтаж и полностью погрузить в атмосферу происходящего. Это был, фактически, готовый ролик.
Бледная Катерина Самойлова сидела прямая, как палка, и она, похоже, впервые в жизни потеряла дар речи.
Дмитрий беспомощно переводил взгляд с Катерины на него, потом на рыжую и обратно. Стас, неожиданно возжелавший участвовать в презентации, лежал на столе и плечи его беззвучно тряслись — и вряд ли он плакал. А вот на лице Гриши был восторг. Причем, не совсем понятно, относился ли этот восторг к происходившему на экране или к рыжей, которая спокойно стояла рядом с экраном и улыбалась.
Черт, ему на маленькую негодяйку нельзя было смотреть. Павел быстро отвел глаза и судорожно вздохнул.
Она не просто сегодня принесла самый безумный рекламный ролик из всех, что он когда-либо видел, но и нарядилась так, что при взгляде на нее он быстро сел за стол, чтобы не выдать себя.
За два дня, прошедших с их последней стычки, они пересекались уже несколько раз, что удивляло. Нет, не случайность встреч, а то, что они вообще имели место быть: ну как то же они не виделись всё то время, когда она работала здесь?
Пряталась, что ли?
И каждый раз при встрече Ярослава была… неизменно вежлива.
Сдержана.
И шикарно одета.
Павел понимал, что это следствие их разговора, но он даже подумать не мог, что его замечание про субординацию и дресс-код вызовет к жизни сексуальную, привлекательную красотку в облегающей на грани приличий одежде.
Красотку, которая на его появление реагировала неизменно — кивала в знак приветствия и отходила в сторону.
Не дерзила, не хамила, не лезла с идиотскими предложениями, а вела себя, практически, как и все сотрудники, которые старательно избегали попадаться на траектории его движения. Разве что не боялась, как и прежде.
И это бесило гораздо больше, чем все её предыдущие действия. Хотя он не мог сказать, что ему не понравился её новый образ. Понравился бы, если бы он был ДЛЯ него, а не против. Если бы эти каблуки, этот обтянутый юбкой зад демонстрировался ему, а не уродам, с которыми она так весело щебетала, отчего уроды радостно скалились.
Он даже специально включил сегодняшний эфир: в динамике был слышен все тот же ликующий, бархатный голос и все те же шутки и разговоры на грани приличий. Она продолжала иронизировать и хохотать; она продолжала подкалывать сотрудников и ярком огоньком носиться по холдингу.
Она только к нему относилась по — другому!
Вот и сегодня — полное равнодушие и вежливая заинтересованность, направленная на него, и радость, смешанная с нетерпеливым ожиданием — на остальных. Аккуратная прическа, накрашенный яркой помадой чувственный рот; черт, она даже с глазами что-то сделала, отчего они выглядели огромными и сверкающими. Умопомрачительные лодочки телесного цвета на высоченных каблуках; голые ноги — впрочем, может и в чулках, но настолько тонких, что было ощущение полностью голых ног; серое платье, едва прикрывающее бедра. Он было порадовался, что оно, хотя бы, широкое, но стоило рыжей наклониться при раздаче презентационного материала, как радоваться перестал, поскольку увидел мелькнувшее в довольно глубоком вырезе красное кружево.
Павел, вспомнив это, стиснул зубы, выматерился про себя и снова посмотрел на экран с горящей всполохами надписью.
Молчание было нарушено аплодисментами. Гриша. Друг чуть ли не стучал ногами от умиления и с обожанием смотрел на Ярославу. В голове замелькали кровавые картинки, где он встает и душит Гришу голыми руками.
От громких хлопков все пришло в движение. Катерина начала что-то говорить, Стас поднялся, наконец, со стола — хотя явно хотел полежать и поржать еще, а Ярослава улыбнулась шире, отодвинула кресло напротив Броневого и села на него, смиренно сложив руки, демонстрируя готовность к переговорам. Дима прокашлялся:
— Хм…это было оригинально…
— Оригинально?! Да это просто восторг!
— Мне тоже понравилось, — согласился Стас с Гришей и лукаво посмотрел на Броневого, — Теперь понятно, почему наш холдинг так успешен. Раз тут работают такие талантливые люди…
Ярослава просияла, а Павел Сергеевич стиснул зубы.
— Сценарий и ролик, безусловно, бомба и может вызвать большой резонанс, но поможет ли это продать хоть один проект? — рассудительно спросил пришедший в себя Дмитрий.
— Почему бы и нет, — пожал плечами Стас.
— Потому нет, что, согласно исследованиям, потенциальные покупатели нашего будущего продукта люди от тридцати пяти до пятидесяти, с достаточно… серьезным взглядом на жизнь, — вступила Катерина.
— Не вижу проблем, — возразил Григорий — мужики в этом возрасте далеко не так консервативны, как может показаться.
Собравшиеся окончательно пришли в себя. Все-таки они были профессионалами, а значит в состоянии обсуждать и просчитывать дальнейшие ходы, несмотря на удивление любой степени. Какое-то время они спорили, приводя те или иные аргументы, а потом уставились на погруженного в себя Павла. Тот вздохнул, посмотрел на рыжую и чуть нахмурился.
Девушка, как и он, хранила молчание. Он то понятно — обычно за ним оставалось последнее слово. Но вот почему молчала она? Разве не должна была отбивать свое детище всеми изящными лапками, как и обычно? Но нет, сидела, отрешенно смотрела в точку позади него и ничего не говорила.
Павел снова почувствовал раздражение.
— Ясь…рослава, — Стас снова рухнул на стол от такого обращения и преувеличенно затрясся. Паяц! — А вы не хотите сказать свое мнение?
— Позволите, Павел Сергеевич? — мягко спросила рыжая и глянула на него своими глазищами, в которых… ничего не читалось. Видеть такую Ярославу было непривычно и как-то… странно.
— Говорите уже, — буркнул Броневой и отвел взгляд.
— Безусловно, если мы изначально выпустим этот ролик, далеко не все инвесторы смогут понять. — произнесла Ярослава спокойно и снова равнодушно на него посмотрела, отчего его внутренности скрутило узлом. Злости? Недоверия? — Но у меня есть предложение. Мы выпускаем схожий вариант без всяких зомби — просто показываем особенности здания изнутри, насколько оно надежно, легко эксплуатируется и прочее. Устраиваем громкую презентацию, выставляем на нашем ютуб-канале. А потом якобы некие неизвестные личности делают на это пародию. Якобы пародию, как вы понимаете, выбрасывают в сеть и…
— И ролик вирусом разносится по всему Интернету, — подхватил Гриша.
— Все, конечно, захотят его посмотреть — а потом посмотреть и реальный ролик! — восторженно завопила Катерина, и Павел подавил в себе желание прочистить зазвеневшее ухо. — Мы еще сыграем удивление подобной ситуацией, но, по факту, в итоге о нашем проекте будут говорить все.
— И о зданиях тоже будут говорить все, — задумчиво протянул Дмитрий.
— Главное — все захотят такое здание, — подытожил Стас.
И собравшиеся снова посмотрели на Броневого.
Павел был хмур и напряжен, но, похоже, это никого не трогало. Все были в восторге от рыжей знакомой незнакомки и её идей. А ему не нравилось. Не идеи- там вообще все было хорошо придумано. Талантливо. Эффектно, быстро и нагло, как он и любил. Ему не нравилось, что Ярослава вела себя как…
Он не мог подобрать слова. Как взрослая? Как профессионал? Как человек, который видел перед собой исключительно коллег и начальство?
Павел чуть ли не потряс головой, выбивая невнятные мысли и кивнул.
— Меня все устраивает.
Они обсудили кое-какие детали и начали расходиться.
— Пошли поужинаем вместе, — махнул ему Стас.