Наверное, я действительно слабачка, потому что трусливо молчу, вместо того, чтобы выгрызать зубами свое право на свободу. Но дело в том, что я и сама до конца не уверена, что родители не правы насчет меня. Быть может, стать бухгалтером собачьих консервов и женой кого-то вроде Томаса действительно мой шанс на лучшую жизнь.
Просидев остаток ужина как на иголках и получив пару не обнадеживающих наставлений от мамы, я вызываю такси и еду домой. Настроение у меня, как это часто бывает после посещения родного дома, препаршивейшее.
Обычно я звоню Фелисити и приглашаю ее к себе смотреть какой-нибудь трогательный фильм, чтобы спустить накопившееся напряжение в пролитых слезах, и вместо этого плетусь в ближайший супермаркет и покупаю себе друга. Его имя Джек, он надежен, неразговорчив и удивительным образом умеет поднять мне настроение.
Плюхаюсь перед телевизором и включаю кулинарное шоу, предварительно замешав приятеля с колой. Технично напиваюсь, наблюдая, как две толстушки на экране взбивают яйца. С тоской вздыхаю, понимая, что не могу выговорить и половины названий блюд, которые там показывают, не говоря уже о том, чтобы их приготовить, и начинаю бесцельно переключать каналы. Киммел, Эллен Дедженерес, Гордон Рамзи…Внимание ничего не цепляет, и так как я уже изрядно пьяна, то со вздохом откладываю пульт в сторону и решаю идти спать. Суровые будни популярной девушки.
Мобильный вибрирует в кармане моих вытянутых на коленях спортивных штанов на половине пути к спальне. Мне редко приходят сообщения — в основном, это смешные картинки от Фелисити и кулинарные рецепты от мамы, и почти никогда так поздно. Снимаю блокировку с телефона и впиваюсь глазами в экран. Незнакомый номер. Забавно. Хотя, в таком состоянии мне все забавно.
Мой помутненный алкоголем разум несколько раз перечитывает сообщение, пока меня не осеняет. Нейт уехал в Нью-Йорк несколько дней назад. Должно быть, сообщение от него. Но откуда у него мой номер?
Пячусь задом к дивану и машинально опускаюсь на него с телефоном в руках. Неуклюжими пальцами набираю:
Я наблюдаю за мелькающими точками на экране, чувствуя, как в животе рассыпаются искры восторга. Он написал мне. Он помнит обо мне даже за тысячи миль.
При мысли о том, что в понедельник я снова встречусь с Нейтом, меня наполняет волнительная радость. Такие ощущения я испытывала в детстве накануне дня рождения, когда ждала, чтобы следующее утро поскорее наступило, и мне подарили подарки.
Мой палец замирает на клавиатуре, после чего я, не дав себе шанса передумать, печатаю:
Вибрация.
Кусаю губу и медлю.
Я хрюкаю от смеха, представляя лицо Дарена, когда Нейт спрашивает его, насколько тот скучает по нему. Набравшись храбрости, спрашиваю:
Ответ не приходит в течение нескольких минут, и я уже собираюсь бежать на кухню за помощью друга, когда на экране вспыхивает:
13
В воскресенье я встаю ни свет ни заря, что обычно и происходит, когда я пью алкоголь. Я понимаю, что будет лучше остаться в кровати и попытаться поспать еще, но какой-то жужжащий механизм во мне не дает этого сделать. Я топаю на кухню и начинаю перекладывать чашки с места на место, затем иду в ванную и чищу раковину. Возвращаюсь в спальню, начинаю заправлять постель. Складываю подушки в определенном порядке, одеяло кладу привычным рисунком вверх.
Раньше я думала, что подобная любовь к системности — это моя личная особенность, но недавно прочла на одном из сайтов, что эта штука называется ОКР, или обсессивно-компульсивное расстройство, и им страдают около сорока процентов населения США. Даже здесь я не смогла отличиться.
Автор статьи утверждает, что подобные ритуалы создают иллюзию контроля над своей жизнью и помогают чувствовать себя более защищенным. Не знаю, прав ли он, но одно я точно знаю: ОКР поддерживает идеальную чистоту и порядок в моем жилище, так что намек на психологическую неустойчивость меня совсем не расстраивает.
Смахиваю несуществующие пылинки со стола и достаю свой блокнот. Кто-то ведет дневник, а я — такую тетрадку, где серым карандашом зарисовываю свои мысли. Иногда на ее страницах появляется образ кудрявой девушки, одетой по последней моде. Она очень похожа на меня, вот только грудь у нее на два размера больше. Еще есть картинки женских ступней, лежащих на песке у воды, и сплетение двух ртов. Сейчас же торопливые пальцы бегло накидывают новое изображение: высокий парень в пиджаке, прислонившись к окну, смотрит на сияющий огнями ночной город, а в его руке зажат мобильный телефон.
После того как эскиз окончен, я со вздохом плетусь к шкафу и натягиваю на себя беговую майку. Это еще одно обещание, которое я дала себе в своей новой жизни — заняться спортом. Вставляю наушники и несусь вниз по ступенькам.
Говорят, при беге организм выделяет большое количество эндорфинов, так называемых гормонов счастья. Мой организм, кажется, о таком не слышал, потому что, не пробежав и мили, к горлу подкатывает тошнота, ноги превращаются в дрожащее желе, и я зла на каждого, кто имеет отношение к такому изобретению, как врезающиеся в задницу леггинсы.
Через полчаса я возвращаюсь домой, дыша как престарелый астматик, и залезаю в душ. Стоя под струями горячей воды, я снова думаю о Нейте. Интересно, он уже в Лос-Анджелесе? Может, мне стоит ему написать?
С остервенением выскоблив тело мочалкой, заворачиваюсь в махровый халат и хватаю в руку телефон. Ростки навязчивой идеи посеяны и теперь обязаны взойти.
Слишком банально.
Тоже.
Да, так лучше. Пару секунд смотрю на экран и жму отправить.
Ответ приходит секунд через тридцать.
Таращусь в экран, желая продолжить беседу, но на ум, как назло, ничего не приходит.
Печатаю дежурное «Удачного полета», повержено вздыхаю и откладываю телефон. Виртуальное общение — не мой конек.
А может это и не совсем так, потому что телефон снова пищит.
Я хлопаю глазами, боясь поверить в увиденное. Ужин с ним? То есть, мы вдвоем за одним столиком на глазах у других людей? Он еще спрашивает?!
Покусываю губы от распирающего восторга и набираю:
В течение нескольких секунд осознаю, насколько я жалкая, стираю и пишу скромное:
Меня так и подмывает спросить, куда он меня поведет, чтобы решить, что надеть, но я быстро отказываюсь от этой идеи, потому что думаю, что это невежливо. Он может отвезти меня хоть в МакАвто, если это означает провести время вместе.
До встречи остается около девяти часов, а я успела перебрала весь свой гардероб в поисках одежды, которая может впечатлить Нейта. Это оказывается сложно в виду наличия в нем самых простых и немодных вещей, поэтому я решаю остановиться на узких джинсах и шелковой майке на тонких бретельках, которую у меня когда-то забыла Фелисити.
Часы растягиваются в дни или даже недели, пока я жду назначенных семи вечера. Пытаюсь смотреть фильм, но никак не могу сосредоточиться на сюжете. Решаю, что это из-за отвратительной игры актеров, и захлопываю крышку ноутбука.
Когда стрелки настенных часов, наконец, показывают без десяти семь, я едва сдерживаю себя, чтобы не выскочить на улицу. К счастью, через пару минут телефон голосом Нейта говорит мне спускаться, и я, вдев ноги в высокие голубые танкетки, перекидываю через плечо сумочку и вылетаю за дверь.
Нейт водит BMW M6. Как будто ему был необходим еще один жирный бонус в и без того переполненную копилку. Неужели он не мог забраться в какой-нибудь неуклюжий пикап? Нет, красавчику нужно было непременно выбрать утонченную спортивную тачку.
Это еще одна моя страсть, помимо рисования. Я обожаю автомобили и все, что с ними связано. В детстве, когда все девочки моего возраста наряжали кукол, я отрывала колеса у игрушечных машинок, чтобы посмотреть, как устроена подвеска изнутри. В пятнадцать я подписалась на журнал Road&Track, а в шестнадцать втайне от родителей угнала дедушкину колымагу и едва не утопила ее в пруду, пытаясь выжать из нее когда-то заявленные производителем сто двадцать миль в час. Еще я до сих пор пересматриваю старые выпуски Top Gear, потому что считаю, что это лучшее автомобильное шоу всех времен, и потому, что немного влюблена в Джереми Кларксона.
Нейт выходит из машины и целует меня в щеку.
— Прекрасно выглядишь, Тэйлор
Бог мой, он прекрасен. Я никак не могу решить, каким он мне нравится больше: с уложенными волосами и костюмах, либо же с растрепанными волосами в простой футболке и низко сидящих на его идеальной заднице джинсах.
Его дыхание щекочет мне ухо, и я мысленно матерюсь, потому что соски мгновенно твердеют под тонкой майкой. Прижимаю сумку к груди и бормочу: