— Почему ты переехал в ЛосАнджелес?
Нейт мрачнеет на моих глазах и, глядя куда-то в сторону, произносит:
— Захотелось сменить обстановку.
Я чувствую, что за его ответом скрывается нечто большее, но считаю, что не вправе давить на него, и осторожно интересуюсь:
— Получилось?
Его короткий ответ меня озадачивает.
— Я несколько раз менял свое мнение на этот счет.
Приносят нашу еду, и, черт меня побери, если когда-либо я пробовала что-то восхитительнее. Ягненок, буррата, кольца кальмара, какие-то забавные комочки, похожие на тефтельки, даже свежевыпеченный хлеб — все это походит на кулинарные шедевры.
— Мне нравится, как ты ешь, — улыбается Нейт, поглядывая на меня. — Как будто никогда не пробовала ничего вкуснее.
— Но так оно и есть, — говорю я с набитым ртом. — В последнее время я ем только сэндвичи и китайскую лапшу в пакетиках.
Длинный-длинный язык Тэйлор Челси.
Нейт сдвигает брови и морщит лоб.
— Ты живешь одна?
— Я переехала от родителей чуть больше года назад.
— Они не помогают тебе деньгами? Ведь ты еще учишься.
Его вопрос отзывается во мне смятением, но я решаю быть честной, потому что в моей жизни и так предостаточно вранья.
— Я не беру у них денег, чтобы не зависеть от них. Папа был против, чтобы я жила отдельно, и позволил мне съехать при условии, что я не возьму у него ни цента. Этим я и занимаюсь. Пытаюсь доказать, что я способна к самостоятельной жизни.
Мы некоторое время молчим, ковыряясь в своих тарелках, а потом Нейт предполагает:
— Ему, наверное, нелегко это дается.
Я усмехаюсь.
— Отец уверен, что рано или поздно я сдамся. Он не верит, что я могу чего-то добиться самостоятельно.
— Что ж, он подготовил хорошую почву для этого, лишив тебя возможности самой выбрать себе образование, — сухо замечает он, отпивая воду.
Он озвучил то, о чем я часто думаю сама, но почему-то в этот момент мне хочется защитить отца.
— Папа хочет обеспечить мое будущее, чтобы не волноваться за меня.
— Решая все сам? Это сделает счастливым его, но никак на тебя.
Я не успеваю ему возразить, потому что внезапно слышу над собой знакомый металлический голос.
— Не ожидал тебя здесь встретить, hermana.
Я, черт подери, тоже, братец.
Я нехотя поднимаю глаза на стоящего рядом Рико и слабо киваю в знак приветствия. На руке брата висит разодетая в пух и прах София, похотливыми глаза рассматривающая Нейта. Кажется, гормоны окончательно затмили ее и без того не слишком развитый мозг, потому что она не перестает облизывать губы. Гадость.
Я собираюсь представить Нейта свое семье, но Рико уже протягивает ему руку, гордо заявляя:
— Я Рико Челси, старший брат Тэйлор. А это моя супруга София.
София хихикает как умалишенная и почему-то пытается прикрыть сумкой свой семимесячный живот.
Крепко пожимая руку брату, Нейт представляется.
— Нейт Лотнер.
Рико пробегается по нему цепким взглядом, слегка задерживаясь на винтажном Rolex на его запястье, и спрашивает:
— Не возражаете, если мы посидим с вами?
Cabeza de mierda! Он, черт возьми, из ума выжил? Ресторан наполовину пустой!
Нейт удивленно смотрит на него, но тактично молчит, представляя возможность решать мне.
Я убиваю Рико взглядом, в то время как он настойчиво пытается выдвинуть стул для Софии.
— Рико, — рявкаю я. — на минуту!
Брат криво усмехается и, сказав что-то на ухо своей плотоядно улыбающейся жене, позволяет оттащить себя в вестибюль.
— Какого черта ты делаешь, — шиплю я, разъяренно глядя в его смуглое лицо. — Ты не видишь, что я на свидании?
— Правда? — фыркает он. — И что плохого в том, чтобы мы узнали твоего спутника поближе?
— Потому что я сама хочу узнать его поближе!
— Это все объясняет, — скучающе заявляет брат.
Внутренне напрягаясь, с подозрением щурюсь на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Этот парень просто хочет тебя поиметь, сестренка, — небрежно информирует Рико. — Это написано у него на лбу. Такие парни, как он, не путаются с такими девчонками, как ты.
Я дергаюсь в сторону, словно он только что смачно плюнул мне в лицо. Я снова деревце. Я гнусь, я ломаюсь, я трепещу на ветру.
— С какими такими девчонками как я? — дрожащим голосом уточняю я.
Рико молчит и с сочувствием смотрит на меня, выжидая, когда я сама додумаю горькую правду. Я призываю на помощь всю свою злость, чтобы она помогла мне не разреветься на глазах этого высокомерного ублюдка, которого я имею несчастье называть своим братом, и шиплю:
— Забирай свою начиненную гормонами жену, пока она не попыталась оседлать моего парня прямо посреди ресторана, и убирайтесь подальше от нашего стола. Я не желаю находиться в твоем обществе ни одной минуты, cabron.
В спину мне льется поток отборной испанской брани, когда я, не оборачиваясь, бегу к столу. И бегу я очень кстати, потому что по испуганным глазам Нейта вижу, что его нужно вызволять из лап оголтелой беременной самки.
— София, мы уходим! — гремит у меня за спиной разъяренный голос. Та нехотя поднимается с моего места и, не переставая оглядываться, семенит за братом.
Я опускаюсь на стул, не решаясь поднять взгляд на Нейта. Мне стыдно за себя, стыдно за Рико, и еще я чувствую, что из моих глаз готовы вот-вот брызнуть слезы.
— Хочешь уйти? — слышу я мягкий голос.
Из моего горла вырывается судорожный вздох, больше напоминающий всхлип, и я киваю.
Подозвав официанта, Нейт расплачивается и, приобняв меня за талию, ведет к машине. Я купаюсь в тепле его прикосновения, ощущая, что чувство унижения постепенно покидает меня.
— Умеешь водить? — спрашивает он, перед тем как открыть для меня пассажирскую дверь.
Я шмыгаю носом и утвердительно трясу головой. Я умею водить в четырнадцати лет, хотя никто в моей семье об этом не подозревает.