До обеда мы, не поднимая голов, корпим над бумагами, и к часу дня я уже полностью уверена, что никогда не свяжу свою жизнь с бухгалтерией. Нужно будет попробовать нарисовать картину или сочинить песню. А может, стоит залить несколько литров силикона себе в задницу и стать интернет-блогером.
— Ты составишь мне компанию за обедом? — спрашивает Дарен, нависая над моим столом.
Я поднимаю на него глаза и нагло вру:
— Я совсем не голодна.
На самом деле за весь день я выпила лишь чашку кофе, и желудок вот уже час издает жуткие звуки, но мой бюджет распланирован на месяц вперед, и порция риса стоимостью двадцать баксов в окрестностях Калифорния Плаза совсем в него не входит.
Дарен пытливо смотрит на меня, но больше ничего не говорит и, перекинув через руку пиджак, покидает кабинет.
Оставшись одна, я со вздохом поднимаюсь со стула и плетусь к аппарату с кофе на служебную кухню, чтобы хоть как то забить ноющую пустоту в желудке. Нажимаю на кнопки и наблюдаю, как коричневая жидкость льется в кружку. Может, открыть кофейню?
— Привет, Тэйлор, — слышится сзади. От неожиданности я подпрыгиваю на месте и едва не расплескиваю кофе по всему столу.
— Каждый раз, когда мы с тобой сталкиваемся, это грозится вылиться в катастрофу, — весело говорит Нейт, с улыбкой глядя на меня.
Разумеется, ему весело, ведь только мне пришлось выслушать часовую лекцию о том, как губительно ощупывание моих коленей скажется на бюджете Соединенных Штатов.
Сжимаю в руке кружку и пытаюсь его обойти.
— Извини, мне нужно работать.
Нейт перехватывает мое запястье:
— Почему ты не на обеде со своим боссом?
Черт бы побрал его магические прикосновения, лишающие меня способности соображать и внятно излагать свои мысли.
— Я..эээ, я…много работы, — бормочу я, старательно избегая его взгляда.
— Если ты любишь лапшу Вок, то я заказал две порции. Одному мне все равно все не съесть, поэтому я с удовольствием поделюсь ею с тобой.
Я открываю рот, чтобы вежливо отказаться, но в это момент мой желудок урчит так громко, что мы оба вздрагиваем.
— Кажется, Дарт Вейдер пытается что-то мне сказать, — смеется Нейт, отпуская мою руку.
Я краснею и со всех ног несусь в спасительный кабинет, с грохотом захлопывая за собой дверь. Я как раз раздумываю над тем, чтобы переехать жить в Австралию, когда раздается мелодичный стук и в дверном проеме показывается голова Нейта.
— Если уж ты отказываешься идти ко мне в кабинет, то я пришел сам, — улыбается он, глядя на мое смущенное лицо.
Я киваю ему.
— Проходи.
Как будто ему нужно мое разрешение, чтобы войти к себе в офис.
Нейт толкает дверь ногой и уверенно шагает ко мне, держа в руках две цветные коробочки с лапшой.
— С курицей или с креветками? — спрашивает он, ставя их на стол передо мной.
Я выбираю курицу и по довольному выражению лица Нейта вижу, что он предпочитает креветки. Он берет свободный стул и, придвинув его к столу, садится напротив меня.
— Так как идет работа, — интересуется он, ловко орудуя палочками, — Мне уже стоит подумывать об эмиграции?
Я завороженно смотрю, как он всасывает лапшу своими яркими губами, и с трудом выговариваю:
— Пока все в порядке.
— Нравится работа?
— Дарен кажется хорошим начальником. Он очень лоялен ко мне, — уклончиво отвечаю я, потому что мне стыдно признаваться этому успешному двадцатишестилетнему парню, что работа с документооборотом кажется мне самым скучным занятием на свете, при том, что я в свои двадцать один понятия не имею, чем хочу заниматься в будущем.
— Я не об этом тебя спросил, — стреляет он в меня взглядом.
— Она скучная, — нехотя признаюсь я, ковыряясь палочками в коробке.
Нейта, кажется, мой ответ не расстраивает.
— Отец говорил то же самое.
— Мне жаль, что твой папа умер, — осторожно говорю я, потому что считаю, что обязана ему это сказать. Вряд ли для кого-то в столь молодом возрасте потеря родителя может пройти безболезненно.
Взгляд Нейта тускнеет.
— Спасибо. Он был замечательным человеком.
— Вы были близки?
— Мы были лучшими друзьями.
Боль в его голосе передается мне, и сама того не осознавая, я накрываю его ладонь своей.
— Мне, правда, очень жаль.
Нейт секунду смотрит на мою руку, а потом на меня. В его взгляде читаются смятение и паника.
Я быстро убираю ладонь и пытаюсь перевести тему:
— Лапша очень вкусная. Кажется, не только итальянцы знают толк в макаронах.
Тревога покидает лицо Нейта, и он снова улыбается:
— Хочешь попробовать мою?
Я киваю, собираясь нырнуть приборами в его коробку, но у Нейта другие планы. Он наматывает скользкое тесто на свои палочки, подносит их к моим губам и ждет.
Я замираю. Карие глаза смотрят на меня с такой интенсивностью, что, кажется, способны прочесть каждую мою непристойную мысль.
— Открой, — шепотом требует он.
Не в силах отвести взгляд, я делаю то, что он говорит, после чего Нейт проталкивает палочки в мой рот. Я медлю, а потом обхватываю их губами и втягиваю в себя.
Рука Нейта замирает в воздухе, и он с шумом выдыхает. Мое тело полыхает огнем. Все это слишком напоминает наш первый урок на полу спальни в Брентвуде.
Кажется, Нейт тоже его помнит, потому что он чертыхается себе под нос, затем резко встает и, развернувшись, вылетает за дверь. Я остаюсь растерянно жевать креветку, понимая, что Америка действительно в большой опасности.
9
— Какие планы на завтра? — интересуется Фелисити, ковыряя вялый салат в дешевой забегаловке, находящейся неподалеку от моего дома.
Она знает, что сегодня я получила свою первую зарплату в Ernst & Young, и теперь могу позволить чуть больше, чем пакет замороженного горошка в Costco. Но новая Тэйлор не такая. Она ответственно походит ко всему, что касается денег и выпивки.
— Наверное, останусь дома и пересмотрю Большую маленькую ложь.
Фелисити морщит нос и скрещивает руки на груди.
— В KingKing намечается крутая закрытая тусовка. Я до жути хочу туда попасть.