Вритра машинально кивнул.
— Инду, не надо ходить к червячкам, — наконец сказал он, когда малыш поел. — Это… моя просьба.
— Почему? — Мальчик забрался к Вритре на колени и внимательно уставился голубыми глазами в тёмные. — Скажи, Вритра, что ты сейчас чувствуешь?
Индра насторожился — ему это тоже было интересно.
— Почему ты спрашиваешь? — смущенно ответил юноша, придерживая малыша.
— Я умею чувствовать радость, счастье, смех, любопытство, — перечислил Сома, загибая пальчики. — Но всё остальное — не умею. Поэтому мне сложно понять, что чувствуют другие, если это не радость. Но я не хочу никого огорчать! Так что ты чувствуешь? Ты расстроился? Почему?
— Я… — Вритра провел свободной рукой по волосам. — Инду, я чувствую смущение, ведь мои семейные дела приоткрылись перед посторонними….
— Кто посторонние? — искренне удивился малыш. — Я и Инд… Шакра, что ли?
— Конечно, мы уже не посторонние, — рассмеялся Индра. — Вон Вритра нас кормит, поит, играет…
— Мы не посторонние! — Инду настойчиво смотрел на царевича. — Твоя мата Дити — и мне мата!
— Как это? — Вритра был рад перевести разговор на другую тему. Инду растерялся и посмотрел на Индру просительно — мол, выручай!
— Видишь ли, Вритра, матушка Дити очень долго просила, чтобы Инду родился, — пояснил Индра.
— Просила, но он родился у другой женщины? — моргнул Вритра. — Можно по порядку? Я ничего не понял!
— Тут Инду лучше знает, — улыбнулся Индра.
— Мата говорила, что мата Дити просила ребёночка такого лёгкого, чтобы, когда он ступал по земле, то её не тревожил, — Инду поднял брови. — Вот он я! Видишь, какой лёгкий? Я не знаю, почему родился не у маты Дити, но точно знаю, что она меня ждёт! Где она? Пойдём к ней, Вритра?
— Инду, — строго ответил Индра, — помнишь, что я тебе объяснял про мату Дити?
— Забыл, — честно ответил малыш, округляя глаза.
— Некоторые женщины так сильно хотят кого-то видеть, что потом не могут отпустить, — напомнил Индра. — Даже чтобы ребёнок вернулся к собственной матери.
— Какая мата так поступит? — вздохнул Инду. — Вритра, разве она такая?
— Честно говоря, я не знаю, в чём там дело и как поступит старшая мата Дити, — произнёс Вритра не очень уверенно. — Давай-ка, Инду, сначала сами наиграемся. Ты искал своего друга, верно? Мне Шакра рассказал.
— Друг! — вспомнил мальчик и вскочил, но замер на месте. — А червячки? Они точно голодные, я вспомнил! Покормим?
— Вритра, мне кажется, морить червячков голодом — это зверство, — хитро сощурившись, глянул на царевича Индра. — Покормим?
— Нет! — отчаянно крикнул Вритра. Инду посмотрел на него с недоумением, силясь понять, с чего вдруг нужно кричать. — Вы не понимаете! Их нельзя… кормить…
— Вырастут большие и сожрут весь мир? — полушутливо спросил Индра.
— Как-то так, — Вритра снова взял себя в руки. — Они злые, Инду, очень злые. Будут есть, пока не вырастут больше Вселенной, а затем съедят вообще всё. Не надо с ними играть, очень тебя прошу. Давай лучше искать друга, хорошо?
«Хотелось бы знать, откуда такие отродья вышли…» — подумал Индра и встал:
— Инду, ты поел же? Пойдём, действительно, друга поищем.
— Ну ла-а-адно… — Инду с сожалением оставил тему червячков, но глазёнки малыша хитро блеснули. Индра понял, что дай шанс — и мальчик вернётся к новой игре. — Друг-то — в той стороне! Пошли!
— Пойдём, — согласился Индра. — Вритра, ты с нами?
— Разумеется, — Вритра, кажется, решил, что дёшево отделался, и снова повеселел. Они шли запутанными проходами, пока, наконец, не оказались снова у стены, охраняемой свирепыми стражами.
— Там твой друг? — хмыкнул Вритра. Малыш радостно закивал.
— И мы сюда уже приходили, — вполголоса сообщил Индра. — Аккуратнее.
Вритра не успел ничего сказать, как послышались шаги. В одном из проходов показались риши Бхригу и его сын.
— Прячемся скорее! — зашипел Вритра, заталкивая Индру с Сомой в какую-то стенную нишу. Сам царевич поспешно принял облик змея и пополз приветствовать учителя.
Индра зажал Соме рот, чтобы, если тот надумает смеяться, не было слышно, и прошипел в самое ухо мальчику:
— Ни звука!
Малыш даже зажмурился, так старался сдержаться. Тем временем Вритра поприветствовал риши Бхригу и Ушанаса, а те приветствовали его в ответ.
— Сын, преграда к водовороту разорвана, и его кто-то баламутил, — сказал спокойно риши. — Ты, случаем, не знаешь, в чём дело?
Индра напрягся: интересно, что будет говорить Вритра?
— Э… учитель, это я виноват, — Вритра склонился в глубоком поклоне. — Я случайно… Я забыл, что там тупик, и влетел головой в стену и сломал её. А потом заглянул в водоворот — просто так, чтобы посмотреть, могу ли удержаться в его течении… Простите! Я готов понести наказание, учитель.
«Неплохо, — подумал Индра. — Но врёт. Наверняка риши Бхригу умеет распознавать ложь. Эх, Вритра, чего бы правду не сказать?»
— Твои браться говорят иное, — холодно бросил риши. Вритра весь сжался.
«Так и думал! — воскликнул про себя Индра. — Целый выводок братьев-змей!»
— Сын, никогда не лги мудрецу. — Бхригу смотрел на ученика без тени жалости. — Ибо тогда наказание за проступок утяжеляется в тысячу раз. Ложь — самое отвратительное и гнусное, что есть на свете. Даже убийство лучше, ибо убивает только телесную оболочку, а ложь губит дух. Теперь скажи правду.
Индра морально приготовился предстать перед мудрецом. В принципе, никаких законов он не нарушал, поэтому гнева не боялся…
— Простите, учитель, я не могу, — Вритра опустил глаза. — Готов принять наказание.
— Ты дал слово? — вопросил Бхригу, прищуриваясь.
— Да.
— Понятно. Что ж, я подвешу тебя на верёвке в дыму очага, будешь там висеть, пока не скажешь правду. Ты должен думать, прежде чем разбрасываться словами, Вритра. Нельзя давать обещаний чего-то утаивать от своего учителя.
Индра задумался. Бхригу был безусловно прав: утаивать чего-то от учителя нельзя ни при каких обстоятельствах, ибо учитель — Бог. Но, с другой стороны, они с Сомой…
— Сома, — прошептал Индра на ухо мальчику, — ты готов показаться риши Бхригу?
Малыш закивал. Он, казалось, ничего не понял, но риши — это же как баба, что-то родное и знакомое. Индра, глубоко вздохнув, крепко сжал руку Сомы и вышел из ниши так, чтобы их обоих было видно. А после этого простёрся перед мудрецом:
— Мои поклоны, риши Бхригу.
И пригнул к земле Сому — мол, тоже приветствуй.
— Дядя риши! — завизжал Сома. Выбравшись из-под руки Индры, малыш бросился к мудрецу и обнял его, куда достал. Индра про себя простонал, но остался простёртым на полу, выражая почтение. Прерывать простирание — оскорбительно.
— Прояви уважение, мальчик… — начал Бхригу автоматически, затем замолчал. — Так, ты — Сома, младший сын риши Атри?
— Это я, — лучился радостью Сома. — Но, дяденька, мы играем, и надо называть меня другим именем — Инду!
— Неправильно указывать старшим, как тебя называть, — пробормотал растерянный Ушанас.
— Ты как мои братики! — обрадовался Сома, посмотрев на Ушанаса. Тот едва скрыл улыбку.
Индра покорно ждал, пока его заметят. Если чему его отец и научил его, так это уважению к мудрецам. И вроде бы, пока Сома ни в какие неприятности не влип, можно и полежать лицом в пол…