Варвара недовольно фыркнула, с силой стукнув в дверь ботинком.
— Пфе! Мужичье сиволапое!
— Варвара Петровна, — послышался стон поднимающейся Аксиньи: — Госпожа! Чем эти злыдни нас таким приложили.
— Лежи-лежи! Сейчас я водички сама принесу. И мы же, Акся, сговорились ведь, почтение оставлять за порогом дома.
— Ох, я и забыла. Прости, Варька, дуру. — но та ей не ответила, занявшись водой. Напоив из наполненного ковшика прежде Аксиньюшку, заодно помогла той приподняться. Затем напилась оттуда сама и принялась задумчиво расхаживать по комнате. В голове Варвары Бардиной крутилась только одна мысль. Как же передать родным весточку?
— Варь! Вконец измучили нехорошие предчувствия. Нас же ослобонят, верно? — жалобно произнесла лежащая на видавшей виды кровати девушка.
— Что за дурные мысли, Аксиньюшка? Конечно же, милая. Папенька мой непременно в деле разберется и найдет способ нас высвободить. — забеспокоившись за подругу, поспешно попыталась успокоить ту ее соседка. Хотя на вид сама держалась преувеличенно бодро: — Знаешь, у папеньки такие связи и выслуга. Будет надобно, папенька доберется и до самого государя.
— Хорошо бы. Только вот за тебя, может, денежку родные и отдадут. А за меня, прислугу безродную, никто и беспокоиться не станет. Горничная ведь. Всего лишь простая горничная князя Отяева-Конова, случайно оказавшаяся не в том месте. Поколотят, прирежут по-тихому и бросят в море. С них станется.
— Они не посмеют, слышишь, Акся. — зашипела той Варвара:- И я не оставлю тебя здесь с ними. Им придется отпустить меня вместе с тобой. И князь Отяев-Конов, что ты себе не представила, в том я уверена, не такой как некоторые из благородных. Сергей своих не бросит. И прошу, выкинь из головы этот вздор, а не то сама поколочу.
— Мой господин. Сергей! — мечтательно произнесла Аксинья: — Доведется ли еще разок свидеться?
— Доведется! — машинально ответила подруге Варвара: — Уж я об том позабочусь.
И в волнении, поняв двоякий смысл фразы, закрыла рот ладошками: — Аксиньюшка! Как? Вы уже! Но он же…
— Что? Варь, что он? — услышав в голосе треволнение, привстав с кровати буркнула той Акся.
— Ты, верно, не все знаешь?! Так у него ж полюбовница есть.
— Кто ж еще такая? — зарычала на подругу Аксинья: — Не молчь! Скажи!
— Так ведь ее высочество. — задумавшись, с сомнением на лице, медленно выдала ей Варвара: — Правда сейчас не видятся, обоим встречаться его величество запретил. Пригрозив арестом и высылкой. Но ее высочество Александра, знаешь ли, жуткая собственница и иных девиц не потерпит.
— Знаю про нее! Не отдам ей! Его высочество бросила-я подняла. Мой он! Пусть и недолго. — словно выплюнув, зло протянула подруга.
— Даже так? — хмыкнула она на это заявление: — И что же в таком случае ты намереваешься делать дальше? — выжидала ответ Аксиньи дочь асессора. Та в недоумении пожала плечами.
— Хоть ты и моя подруга, но пойми, голова пока на плечах имеется. Как фрейлина ее высочества супротив ее высочества Александры не пойду. Клятву верности ей давала. И, знаешь, сказать ведь придется.
Девушка всхлипнула:
— Не знаю, что и делать! Думала, ты о другой девице баешь.
— О какой ещё другой? — ахнула Варвара, видя сомнения на лице подруги: — Ты что-то знаешь? А ну, не реви! Колиси давай!
Знание, что у названного брата имеется кто-то ещё, было ей неприятно. Вот же, оказывается, кобель гулючий. И из женской солидарности была на стороне ее высочества. Желая вывести того на чистую воду.
— Не знаю. — вытерла слезы Акся: — Приворот любовный кто-то ему ставил. Бабуля моя учила такие вещи на раз распознавать. Только он, знаешь, странный…
— Что еще такое? — встрепенулась Бардина, вспоминая отрывки из памятного вечера и странную оговорку Пашки в своём рассказе родным про житье-бытье в катайском рабстве и встрече с Сергеем. Была там девица деревенская, точно была. Ах он!
— Будто бы в спешке деланный. Потому и результат иной на ем проявился. Обратный. Девки сами липнуть должны. Надолго ли хватит, не знаю.
— А снять-то его поди, верно, можно? — подумав, выпалила подруге Варвара.
— Наверное. Вот только править чужой приворот не смогу, научить ворожбе бабка не успела. Ежели только к магу какому сводить, так ведь Сергей и сам маг.
— Как маг? — удивленно молвила Варвара. Услышанное от Акси стало для нее новостью дня.
— Не знала, подруга? А вот так. Сама своими глазами видела, как князь раны заживлял. Зыркнет и ящики тяжеленные сами в воздуся стремятся. Гляделки вот только апосля зеленющие, во!
— Значит, гришь, люб он тебе. И как он? Ну там… — в разговор включилась фрейлина ее высочества.
Аксинья немного смутилась, покраснев от заданного ей подругой бесстыдного вопроса, но выдохнула:
— Знаешь, Варь, как бы то ни было, в руках его сиятельства князя побывать вновь не откажусь…
Варвара, услышав сказанное подругой, нервно прикусила губу, вспомнив свои ощущения от общения с братцем и следом довольно рассмеялась, осознав, какой великолепный повод для шуток над братцем ей достался. Хватит с него скабрезных анекдотов про Вовочку, не раз вгонявших ее вечерами в краску. Знал он их подозрительно много. Вот так-так. Ну держись, братец названый, коли влип! Ох же, Господи! — настроение девушки поменялось, едва она вновь осознала, где находится: — Скорей бы все разрешилось.
— Вы! Как вы посмели заявиться? Не боитесь, что с лестницы скину! — передо мной прямо у входа в квартиру стоял, заявившийся без приглашения, известный мне г-н Кулябка, в свое время крепко приложенный об потолок в клубе. Оставленный дознавателем полицейский наряд находился внизу, на первом этаже, прижившись на мягком в фойе. По вечерам городовые сменяли друг друга. И этот персонаж, ничуть не стеснявшийся присутствия городовых и не ожидавший никакого подвоха, оскалившись, переминался с ноги на ногу.
— Ничего вы мне не сделаете. Это не в ваших интересах, князь. Девки-то ваши у нас сидят- ехидно усмехаясь, выдохнул мне ждановский представитель. Злость захлестнула. Вскипев, не в силах больше терпеть насмешки гостя, взмахнул рукой.
Одно мгновение и посланник моего врага висел подвешенный за ногу в проеме над лестничными маршами. Смешно размахивая руками, пытаясь дотянуться до ближайших перил в поисках хоть какой-то опоры, Кулябка завизжал как резаный:
— А-аа! Попустите! Это не шутки! Вы не посмеете! — разнесся его голос по этажам. А с самого низу послышался топот бегущих по лестнице.
— Да! Надо же. А мне кажется, это весьма весело! — наигранно весело, держа магией Кулябку, доводил его до крайней степени испуга: — Где Варька с Аксиньей? Говори сука, а не то в последний полет отправлю!
— А-а-а! Не знаю! Правда, не знаю, где их держат… Я человек маленький. Господин не сообщает о своих планах. — в ужасе хрипел, пытаясь выговорить нужные слова, тот:- Убьёте меня — пытаясь справиться с собой, висящий гость натужно покраснел и уже тяжело дышал: — не видать своих девиц, как ушей своих. Мой господин…весьма мстителен и… попытки нанести вред ему и его людям… так просто не оставит.
— Вот как ты запел, сволочь? Что же тебя послали сообщить, неуважаемый? Неужели твой Жданов смилостивился и решил изменить условия? Так я со всем вниманием слушаю. И только попробуй сообщить не все, знаешь, силы не бесконечны. — я слегка дрогнул. По ушам резанул очередной визг. Кулябка резко опустившись вниз на метр, завизжал вновь.
— Попустите меня обратно — орал тот: — Мой господин поручил узнать ваше решение. Больше я ничего знать не знаю. Слышите! Не знаю! Попустите!
— Решение узнать хочешь, гад! Погодишь! — подтянул я его к себе, чтобы голова Кулябки оказалась напротив моей. Коснувшись головы посланца, отдал ментально приказ сообщить мне известные ему события, касающиеся меня и девушек.
Вновь, как наяву, передо мной встала картинка прошедших событий. Но подробностей тот действительно знал не много. Кулябка и впрямь был посыльным на побегушках, выполнявший разные поручения. Удалось после просмотра лишь подтвердить несколько мест, где можно было застать Жданова и его людей. Ну и просмотреть сцены отданных по мою душу приказов. Твари, какие же твари, — детально рассматривал я их всех, запоминая своих врагов. Топот бегущих ботинок становился все ближе.
— Скажешь Жданову, чтоб вернул девок живыми и здоровыми. И с материальными извинениями. А фальшивые векселя, скажешь хозяину, чтоб засунул себе в зад. Не вернете…зловеще произнес я: — тогда живые позавидуют мертвым. Все запомнил?
— Сергей! — внезапно донесся громкий бас с верхнего этажа. Петр Алексеевич собственной персоной: — Остановись! Этот господин не стоит и капли твоих усилий. Лучше сдай его полиции. Уверяю, он от нас не отвертится. Лично прослежу за этим.
— Стоять! Полиция! — на лестничном марше раздались новые голоса. Городовые из наряда полиции вскинули парострелы, увидев ужасную картину перед собой.
— Не сметь палить! — закричал сверху асессор: — Первое Управление
— Отпустить немедленно! — кричали полицейские, демонстрируя мне дула парострелов. Боязни не было совсем, зная защитные возможности родового княжеского кольца.
— Хорошо-хорошо! Как скажете! — успокаивал я их, чего орать-то:-Отпускаю!
Показательно разжимаю пальцы и демонстрирую их городовым.
— Сергей, н-нет! — резкий крик асессора по ушам: — Ну зачем же?
— А-а-а-а! — голос и крик падающего вниз Кулябки стремительно удалялся от нас. Все ринулись к перилам и перегнувшись через них, смотрели вниз, ожидая развязки. Но вопреки ожиданиям, тело злосчастного посланника дернулось на весу у самого пола и медленно коснулось его. Обрадованный нежданным спасением, Кулябка вдруг захохотал и залившись истерическим смехом, медленно пополз вперед, скрываясь из нашего вида.
— Сергей, ну зачем? — с укоризной, словно маленькому, выговаривал на лестнице Бардин, пока городовые, заломив руки, осматривали мою тушку на предмет запрещенных предметов: — Он мог знать, где их держат. Сложно было додуматься? Дознаватели в полиции не зря едят свой хлеб. Уж жалею, что отдал бумаги. Мне следовало бы догадаться. Эх, Сергей-Сергей! Все, я беру дело в свои руки.
— Отпустить этого! — отдал следом приказ городовым асессор: — Под мою ответственность! Догнать и арестовать визитера от похитителей. Везите оного сразу в участок. С дознавателем сам грить стану.
— Это не ваша епархия, вашбродие. Будем вынуждены сообщить своему начальству. — городовые не спешили отпускать меня.
— Сообщайте-недовольно отмахнулся тот от них: — Доложу по инстанциям, как положено. Отпустить немедля!
Те подчинились и, освободив мои заломленные руки, отправились посвояси вниз. И вскоре побежали по ступенькам, принявшись выполнять новый приказ.
— Ну! Чегой молчишь-то, дурень? Где Варьку-то искать прикажешь, а? Сказать неча?
— Не знал Кулябка ничего. Ничего он не знал. Пустышка он, понимаете, Петр Алексеевич — устало выдохнул я тому и ушел в свою квартиру, оставив остолбенелого Бардина на лестнице: — Просто пустышка.