— Пожалуйста, не подходи. Что тебе нужно? Кто ты?
От этого голоса мальчик вздрогнул. Он то возрастал, то понижался до шепота. Казалось, одновременно в существе говорит несколько голосов. Это как будто первое слово произнес огромный монстр, потом он перерос в тихий ласковый шепот, а затем неожиданно перешел в детский голос. Перворожденный замер на месте.
— Меня зовут Юный Рери, — сказал он как можно спокойнее, сам стараясь унять нотки подкрадывающегося волнения в голосе. — Я ищу выход из этого места и непреднамеренно забрел в эту комнату. Прошу, не бойся меня. Я ответил на твой вопрос?
В ответ тишина.
— А теперь скажи мне, кто ты? — не сдавался мальчик.
— Я не знаю, — произнесло существо несколькими голосами. — Я не знаю, кто я такая. Отец называет меня Бести.
— Но ведь у тебя есть прошлое? Нельзя же совсем ничего не помнить о себе, так не бывает.
Бести вся напряглась, вызывая в себе забытые воспоминания, и тихим шепотом произнесла:
— Иногда, во время утреннего пробуждения, я вижу какие-то обрывочные видения, которые, как может показаться, являются продолжением ночных сновидений. Тьма окружает меня, вокруг множество незнакомых существ, которые обращаются ко мне на неведомом языке. Я пытаюсь вспомнить хоть что-то, постоянно мысленно напрягаюсь, копаясь в себе. Когда уже начинает казаться, что вот он, ответ на все мои вопросы, нить, ведущая к правильному ответу, обрывается, оставляя только призрачные видения и куски непонятных фраз. И так каждый день, все безрезультатно.
— А кто твой отец, Бести?
— Мой отец, — задумчиво произнесло существо из темноты. — Мой отец создал меня. Как он мне сам рассказал, он взял душу из самого темного уголка, заключил ее в мертвую плоть, и получилась, — существо ненадолго замолчало, задумавшись о чем-то, — и получилась я. Это все, что я знаю о своем происхождении.
— Но как? Разве возможно из мертвой плоти создать что-то живое? — удивленно спросил Перворожденный, сам не осознавая того, что своими словами может глубоко ранить собеседника.
— Я перед тобой как доказательство того, что возможно все, — сказала Бести, выходя из тени.
От увиденного мальчик отшатнулся, но, справившись с волнением, подошел поближе. Он положил руку на изуродованное лицо, которое было начисто лишено кожи. Часть головы с редкими волосами была смята, будто на нее пришелся удар чудовищного молота. Бести смотрела на Юного Рери немигающими белками глаз, оскалившись в вечной улыбке, состоящей из неровного ряда желтых крошащихся зубов.
Она поднесла руки к нему и осторожно с опаской прикоснулась к его лицу. При этом ее дыхание участилось, выдавая непрекращающуюся бурю эмоций:
— Ты выглядишь точно так же, как отец. Только он намного старше тебя.
Наступила пауза. Они оба изучали друг друга, открывая все новые подробности, пока мальчик первый не решил нарушить затянувшееся молчание:
— Что ты можешь мне рассказать про этот Замок?
— Я ничего не знаю. Отец не позволяет мне выходить за пределы этой комнаты, — сказала она, постоянно меняя тембр своего голоса. — Он говорит мне, что без его постоянного присмотра я умру. И что я не такая, как все.
— Но зачем… Зачем отец тебя создал?
— Я не знаю. Я ничего не знаю! — внезапно закричала Бести в порыве неизвестно откуда взявшейся ярости.
— Послушай, я не хочу причинить тебе вред. Возможно, я могу чем-то помочь? — спросил мальчик как можно более тихим голосом, пытаясь ее успокоить.
— Нет, — произнесла уже совсем детским голосом Бести. — Ты ничем не можешь помочь. Посмотри на меня. Я видела себя. Видела в зеркало. Я не знаю, что я, но мне не место на этой земле.
Она сжала руки, пытаясь унять бурю проскакивающих эмоций.
— Он не рассказывает, зачем создал меня. Но я слышу, как он часто бормочет, называя меня своей ошибкой. Он не понимает, что со мной делать! А я… А я могу только слушать и гадать, чем же помочь ему.
— И чем же ты можешь ему помочь, Бести?
— Я не знаю как, но мне необходимо исчезнуть, испариться, чтобы навсегда освободить его от этого тяжелого бремени в виде неудавшегося эксперимента.
— Отец так важен для тебя? Ты его любишь? — спросил Перворожденный.
Бести, ни секунды не сомневаясь, ответила мальчику:
— Конечно. Почему ты это спрашиваешь? Разве ты не любишь своих родителей?
Юный Рери запнулся:
— Я не знаю. У меня нет родителей. Но у меня есть, вернее, была моя названная мать. По крайней мере, я считал ее своей матерью.
— И где она сейчас? Почему ты ее оставил? Ведь родителей нельзя покидать, так говорит мой отец, — вопросительно посмотрев на Рери, спросила Бести.
— Она мертва, — дрожащим голосом сказал мальчик. — Ее убили.
— Нельзя лишать жизни кого бы то ни было. И ты сейчас ищешь его? Того, кто сделал это с ней?
— Да.
— Что ты сделаешь с ним, когда найдешь? — спросила она.
— Я не знаю. Все, что я сейчас хочу сделать, это посмотреть в его глаза и задать единственный вопрос: «Зачем?»
— Я бы, наверное, поступила так же, — сказала Бести после недолгой задумчивости. — А теперь прошу тебя. У меня есть вот это.
Она протянула Перворожденному тетрадь с какими-то записями. На ее обложке чернилами было выведено: «Бести».
— Здесь есть всё про мое рождение. Я чувствую это. Отец оставляет здесь все свои мысли. Но я не умею читать. Прошу тебя, умоляю, прочти эти записи, — сказала Бести, вцепившись в руку мальчика. — Я так же, как и ты, пытаюсь найти ответы на вопросы. И главный: почему он считает меня своей ошибкой?
Глава 15
Запись № 1. День 36 10897 цикла Басилиса. Наконец в моей голове сложилась мозаика, которую я не мог собрать уже так много времени. Я весь в нетерпении! Завтра приступаю к новому своему творению и смогу вдохнуть наконец разум в ее тело. Я назову ее Бести. К сожалению, умственная отсталость у моих творений есть результат одной самой большой ошибки, которую я допускал из раза в раз, воскрешая подопытных. Я был невнимателен при прочтении трудов Герасиуса «Алхимия живых и всяческих потусторонних бестий», не обратив внимания на одну небольшую деталь, о которой по понятным причинам не могу здесь упоминать. Будем считать, что этот секрет хранится только в моей голове на тот случай, если кто-то захочет воспользоваться результатами моих трудов. Итак, как я упоминал ранее, все опыты по воскрешению оканчивались неудачей. Живой пример тому — Гаспар, хотя он и смог в силу своих ограниченных возможностей найти жизненное призвание и даже стал полезен и незаменим, заняв свое место на нижней кухне Замка Асмаунт. Остальные подопытные после воскрешения в основе своей либо погибали от скорой болезни, либо, как в случае с последним творением Нарасти, оканчивали жизнь самоубийством. Эти попытки суицида были выполнены чрезмерно показными и жестокими способами. Некоторых подопытных приходилось усыплять из-за чрезмерной активности, которая могла причинить большой вред окружающим людям и в особенности мне. Пора заканчивать на сегодня, время уже позднее. А пока отведаю стряпню Гаспара, которая в последнее время как-то стала надоедать, и пойду спать. Надеюсь, мне удастся заснуть сегодня».
«Запись № 2. День 37 10897 цикла Басилиса. Как я и предполагал, проспал всю ночь без сна, думая о предстоящем эксперименте. Итак, все компоненты в сборе. Тело подопытной, как обычно, было подобрано из тюремного морга, который как никогда оказался переполнен. С этим нужно что-то делать, иначе не избежать эпидемии падучей болезни, которая застала всех нас врасплох пятнадцать циклов назад. Источником эпидемии, откуда все пошло, была тюрьма Замка Асмаунт. Тогда вымерло более половины всего населения окрестных деревень, а в самом Замке тюрьма была почти полностью освобождена от заключенных. Мне чудом удалось выжить, отгородившись на несколько месяцев от внешнего мира. Я сделал себе большие запасы еды и воды и полностью погрузился в работу. К тому времени как провиант подошел к концу, опасность заражения миновала. Итак, все готово. Звезды сошлись так, что сегодня наиболее удачный день для воскрешения, пора приниматься за работу».
«Запись № 3. День 38 10897 цикла Басилиса. Я в смятении. Полный провал. Что же пошло не так, что я упустил опять? Бести сидит передо мной, вся мокрая и трясущаяся, смотрит испуганным и непонимающим взглядом. Ей далеко до разумного существа, очень далеко. Она очередная неудача. Все так же недоразвита, как и прежние. Теперь новая подготовка к эксперименту и поиск нужных компонентов займут не менее двух циклов. Но в любом случае я теперь должен наблюдать за Бести, вести записи о ее состоянии здоровья, поведении и поступках. Очень важно будет увидеть, сколько она может продержаться. Сейчас пока сложно определить, кто же все-таки конкретно в нее вселился. Но по записям Герасиуса и по моим вычислениям ясно, что это кто-то из Высших Темных. Приход Высшего Темного — это большая честь для любого алхимика, постигающего суть вещей. Хоть одна положительная новость во всей этой нелепой ситуации».
«Запись № 4. День 40 10897 цикла Басилиса. Я раздражаюсь на каждое ее действие. Меня просто выводят из себя эти нелепые вопросы! А еще грустные вопрошающие глаза, в которых нет ни капли интеллекта. К тому же ее уродство достигло всех мыслимых пределов. С каждым днем Бести становится все страшнее и страшнее, пугая окружающих. Ко мне в комнату перестали заходить слуги, теперь приходится делать домашние дела самому, как будто больше нечем заняться. Надеюсь, ее физическое перевоплощение вскоре станет фатальным для ее организма, и она наконец освободит меня от необходимости наблюдать за ней».
— Хватит, — сказала тихо Бести, забирая у Перворожденного записи алхимика. — Я благодарна тебе за все, Юный Рери, но теперь ты должен уйти.
— Что ты намерена дальше делать? — спросил мальчик.
— Я… Я не знаю. Все, что я сейчас хочу сделать, это посмотреть отцу в глаза и задать ему тот же вопрос, ответ на который ты так ищешь: «Зачем?». Вот что меня интересует. А теперь уходи, мне ты уже ничем не сможешь помочь.
«Никому, почему я никому не могу помочь? Я оказываюсь бессилен в любой ситуации, когда другим необходима моя помощь. Но я не знаю, чем им можно помочь! Жизнь несправедлива к ним, вот и все, что я могу подумать. Мысленно пожалеть их, и все! Но ведь это неправильно, так не должно быть», — подумал мальчик, бросив прощальный взгляд на несчастное растерянное одинокое существо, сидящее в углу.
— Прощай, Бести. Надеюсь, ты найдешь ответы на вопросы.
— Прощай, Юный Рери. И тебе пусть сопутствует удача в поисках.
Дверь за ним закрылась, и Перворожденный упал на пол, колотя по красной обивке обеими руками. Его тело сотрясалось в рыданиях, отвергая и отказываясь воспринимать этот мир. Мир, в котором таким, как Бести, не было места. Но нужно было вставать, во что бы то ни стало вставать и идти наверх Замка. Ради нее, ради названной матери и ради тех несчастных, кого он повстречал на своем пути.
***
— Привет, Бести. Не удивляйся, я не твой прежний гость. Совсем не он, и тебе нужно будет как-то это принять. Я полагаю, что ты быстро привыкнешь к этому. Ты же ведь не какая-то там умственно отсталая, как утверждает отец? Ведь правда? Я не знаю тебя, но поверь мне, мы очень похожи с тобой. Похожи даже больше, чем ты можешь себе представить. Во мне и тебе затаилась обида и боль на тех, кто создал нас. Посмотри на своего отца, посмотри внимательно. Я вижу, ты очень растеряна. Не обращай внимания на его крики и телодвижения. О чем он думал, когда писал такие строки в своем дневнике? Спроси его, спроси сейчас. Вот видишь? Он даже толком не может тебе объяснить и хоть как-то оправдать свою жалкую натуру перед тобой, его творением, за которое он должен был нести полную ответственность. А все эти показные самоубийства его прошлых чудовищных результатов проведения опытов. Алхимик, они пытались показать тебе, что они не просто жертвы неудавшегося эксперимента. Они живые существа. Вот и все. Все очень просто. В нашем мире на все самые сложные вопросы есть простые ответы. Не плачь, Бести. Не плач и не кричи. Ты единственная на моем пути, к кому я испытываю сострадание. Чистое, искреннее и ничем не замутненное чувство сострадания. Как же это прекрасно. И вот что я тебе скажу, Бести. Ты абсолютно свободна с этой минуты. Ничто тебя уже здесь не удерживает и не связывает с этим местом, кроме воспоминаний, которые нужно поскорее похоронить. Я покажу тебе, как отсюда выйти. Но прежде ты должна сделать одну вещь. Понимаешь, о чем я? Это именно то, что ты сейчас хочешь сделать. Вот, держи. Не бойся. Ведь именно страх до этого времени сдерживал тебя. Освободи себя.
Глава 16
«Дверь с изображением песочных часов. Видимо, это особое место», — подумал Юный Рери, приоткрывая новую главу в своей жизни. Это была пустая комната, посредине которой витала некая сущность. Ее форма менялась, ежесекундно показывая мальчику то маленькую серую сферу, то огромное раздувшееся игольчатое существо, то перетекающую реку, то некое подобие лица, которое заинтересованно наблюдало за вновь вошедшим. Воздух вокруг него искрил и тихонько гудел. «Оно старается подстроиться под мое восприятие», — подумал мальчик. И был прав.
— Кто ты?
— Я вычислитель 10987009, - сказало существо в центре комнаты глубоким голосом без эмоций, приняв форму Юного Рери.
— Разреши, я буду называть тебя Вычислителем. Мне так проще.