— Сейчас будет твоя очередь речь говорить, — тихо сказала я Тоше, сосредоточенно накладывая себе в тарелку какой-то очередной салат. Он вздрогнул так, словно я его ему в тарелку по ошибке положила. — Не спорь, все равно придется — лучше раньше. Скажешь что-нибудь… — Я задумалась. — Запоминай быстро: скажешь, что, как давний друг Анатолия, ты очень рад за него, рад за то, что он встретил в своей жизни меня… — На этот раз хрюканье слева оказалось коротким, но емким. — … И что ты желаешь ему, чтобы воспоминание об этом дне поддерживало его на протяжении всей его долгой, счастливой жизни.
Заметив, что Сергей поднял бокал (Вот черт — неужели я ошиблась в очередности тостов?), я пнула Тошу ногой под столом и пробормотала на одном дыхании: — Давай, вставай. И подними бокал с шампанским — потом сядешь и поставишь его на место. И перед этим «Горько!» скажешь.
Тоша встал, отставив перед собой бокал почти на вытянутую руку. Гости одобрительно закивали (Фу, слава Богу — значит, не ошиблась!). Позеленев под гнетом всеобщего внимания, Тоша заговорил, слегка заикаясь:
— Как давний друг Анатолий, я хочу сказать, что очень рад за него. — Он сделал паузу — чтобы перевести дыхание — но она прозвучала к месту. — Я очень рад, что он встретил меня…
Гости дружно захихикали. Мой сосед слева хрюкал уже со всхлипами.
— Татьяну, — прошипела я под прикрытием дружного веселья.
— Я хотел сказать — Татьяну, — поправился Тоша и повел бокалом в мою сторону, чтобы на этот раз не возникло никаких недоразумений. — И я желаю ему, чтобы воспоминание об этом дне поддерживало его на протяжении всей его долгой и счастливой жизни.
Вот это память! Закончив свою речь, он сел, громко произнес «Горько!» и поставил свой бокал на стол. Гости озадаченно смотрели в нашу сторону, ожидая дальнейших указаний.
Мы с ангелом одновременно вскочили, отвлекая внимание на себя.
— Ближе к вечеру убью обоих, — пообещал мой ангел, склоняясь к моему лицу.
Когда все гости высказались, атмосфера за столом как-то расслабилась и стала больше напоминать встречу добрых знакомых, чем официально-торжественное мероприятие. За горячим разговоры велись уже по интересам. Сергей делился с моим отцом своим опытом строительства дачи — отец снисходительно указывал ему на совершенные ошибки и советовал, как их теперь исправлять. Мать расспрашивала Светку об Олежке, ахая, как быстро летит время, и уговаривая ее даже не думать о возвращении на работу. Марина перебралась поближе к нам — с напутствиями о том, как вести себя и чего остерегаться во Франции. Тогда как я — доброжелательно, но твердо — уговорила Тошу пригласить Галю на танец.
Мы, конечно, тоже танцевали. Оказалось, что мой ангел и это умеет. Я, правда, не смогла оценить его танцевальные способности в полной мере, поскольку после второго крутого виража я стала насмерть — застыла на одном месте, как вкопанная, чтобы головокружение прошло. После этого он спокойно топтался в ногу со мной, сокрушенно вздыхая и обещая исправить этот недостаток в моем образовании в самом ближайшем будущем.
Чтобы хоть немного оттянуть это будущее, я уговорила его потанцевать с Мариной. Хорошо — сначала со Светкой. И с моей мамой. И с Галей. Хорошо. А потом — с Мариной. Нехорошо ее одну бросать. А я пока с отцом потанцую — он тоже не любитель кружиться. Или просто за столом посижу. Отдышусь. И туфли сниму под столом.
Вот так и случилось, что в какой-то момент они все очутились на танцевальной площадке, а я осталась одна за нашим столом. Я вдруг почувствовала, что тугой узел, в который с самого раннего утра скрутилось все у меня внутри, постепенно распускается. Хорошо-то как! Я внимательно прислушалась к своим ощущениям в поисках хоть каких-то перемен. Я же, вроде, замужем уже! Никаких. Просто хорошо.
Мой ангел подвел Галю к нашей части стола и протянул мне руку.
— Пойдем к озеру прогуляемся?
— На каблуках? — ужаснулась я.
— У меня есть идея по этому поводу, — дружно подмигнули мне веселые херувимчики в его глазах.
Мы спустились на первый этаж и вышли на улицу. Там уже вечерело. Темно еще не было — нет; но как-то ясно ощущалось, что день подходит к концу. Когда мы обошли стоянку, и перед нами открылась спокойная гладь озера, отделенная от территории ресторана полосой девственной лесной растительности, мой ангел бросил небрежно: — Как насчет босиком по траве?
— И ты тоже? — подозрительно уточнила я.
— А я, что — не человек, что ли? — рассмеялся он, разуваясь и закатывая брюки.
Босиком по траве — это было здорово. А еще лучше — босиком по воде, у самого берега. Мы принялись бродить вдоль кромки воды, и мне пришлось приподнять края платья, чтобы не забрызгать его. Мой ангел окинул меня критическим взглядом, ощупал ногой дно чуть дальше от берега, нахмурился, выпятив губы и вздохнув — и одним движением переставил меня на берег. Я открыла рот, чтобы возмутиться вопиющей несправедливостью — кто, в конце концов, целый день на каблуках мучился? — но он наставил на меня палец и сказал: — А вот теперь «Горько!».
И запятая превратилась в многоточие.
Когда мы вернулись к себе на второй этаж, мы сразу увидели, что без нас наша компания как-то распалась. Светка с Сергеем все еще танцевали. Мои родители сидели в одиночестве за гостевым столом — устало как-то сидели, сиротливо, отец на часы поглядывал. За нашей частью стола устроились Тоша с Мариной — они оживленно беседовали, по очереди тыча пальцами в мобильный телефон. Маринин, вне всякого сомнения. Гали вообще нигде не было видно.
Мой ангел прищурился.
— Пойду я, наверное, с твоими родителями посижу, — процедил он сквозь зубы. — А ты… Татьяна, нужно Тошу как-то… от нее оторвать. Мне туда лучше не приближаться — могу не сдержаться.
Он решительно направился к моим родителям, сев лицом к ним — и к нашей части стола.
Я растерянно оглянулась по сторонам. И что мне теперь делать? Как-то неудобно… в разговор вмешиваться. — «Ах, о чем это вы тут беседуете? А тоже хочу!». И потом — если Марина ему мобильный подсунула, его теперь от него за уши не оттащишь. И как я буду выглядеть? Кто я ему — чтобы запрещать ему общаться с другими людьми, да еще и на интересующие его темы? Марина уже заметила меня, и уголки губ у нее насмешливо дрогнули.
Я вдруг заметила, что из-за площадки для оркестра, за которой располагались туалеты, вышла Галя. Отлично! Сейчас мы с ней вместе к столу вернемся, а там она у меня свой телефон вытащит — пусть Тоша проведет нам сравнительный анализ их характеристик. Я пошла ей навстречу и — когда она поравнялась со мной — сказала: — Ну, что, Галя, пойдем — посидим? Не знаю, как у тебя, а у меня ноги отваливаются.
— Вы позволите мне пригласить Вас на танец? — послышался у меня за спиной бархатисто-уверенный голос.
Вскинув надменно бровь — и подбородок заодно — я обернулась. И едва удержала на месте челюсть. Передо мной стоял молодой человек. Ну, это, в принципе, было ожидаемо. Но таких молодых людей я раньше видела только в рекламе элитных мужских духов. Высокий — я ему едва до плеча дохожу. Темные, слегка волнистые волосы зачесаны назад. Темные, почти черные глаза с легкой поволокой в обрамлении почти по-женски густых ресниц. Прямой ровный нос. Тонко очерченные, почти капризные губы — сейчас изогнутые в приветливой улыбке. Стройный, прекрасно сложенный — или темно-синий костюм на заказ сшит. Рубашка ему в тон и аккуратный галстук «бабочка»…
Я успела рассмотреть все это за какую-то долю секунды и только затем заметила, что он смотрит куда-то мне за спину. Глянув через плечо, я увидела круглые Галины глаза и не менее круглый рот, между которыми по всему лицу ее расползался яркий, но нездоровый румянец.
Молодой человек сделал небольшой шаг в сторону и повторил свое приглашение, протянув ей руку с длинными изящными пальцами. Не сводя с него немигающих глаз, она вложила в нее свою руку, и они направились к танцевальной площадке. У меня наконец-то захлопали глаза. Слава Богу, не навсегда столбняк поразил.
Не успев окончательно прийти в себя, я плюхнулась на стул возле Тоши с Мариной и без обиняков поинтересовалась, чем это они тут занимаются. Марина загадочно улыбнулась и поведала мне, что у нее в телефоне обнаружились некие неведомые ей функции, и ей понадобилась консультация специалиста. Вышеупомянутый специалист, казалось, даже не заметил нашего обмена репликами. Он двумя руками — с невероятной скоростью — нажимал на кнопки на аппарате, бормоча что-то себе под нос. Вдруг он повернулся ко мне, сунув мне экран под нос:
— Вот, смотри, в этом есть 3G — нужно было все-таки такой Анатолию покупать…
— Чего? — растерялась я.
— Ну, смотри… — Он принялся клацать кнопками на клавиатуре, и через несколько мгновений на экране открылся сайт новостей. — Видишь, как быстро…
Я чертыхнулась про себя — какое быстро! У него Галю из-под носа увели — быстро — а он с кнопочками играется!
В этот момент к нам подошел мой ангел — словно почувствовав, что мы о нем заговорили.
— Ну что — будем домой собираться? — спросил он, наклоняясь ко мне. — Машина через пятнадцать минут должна быть. И родители уже уходят. Марина, ты Свету с Сергеем подбросишь?
— Да, конечно, — небрежно отозвалась она, отбирая у Тоши телефон. — Тоша, ты бы оставил мне свой номер — вдруг у меня еще вопросы возникнут…
Мы — все втроем — замерли.
— Да у меня… — начал было Тоша, но мой ангел перебил его.
— Он его утопил, — натянуто фыркнул он. — В туалете. Вот теперь и облизывается, на чужие глядя…
Тоша возмущенно выпрямился, но мой ангел пригвоздил его взглядом к стулу.
— И вообще, Тоша, давай, сворачивайся. Мы же должны вас с Галей домой доста… А где Галя? — спросил вдруг он, оглядываясь по сторонам.
— Ее… танцевать пригласили, — выдавила я из себя.
Оба ангела уставились на меня — затем друг на друга. У моего ангела выдвинулась вперед челюсть, у Галиного забегали глаза. Мне показалось, что за несколько секунд молчания между ними произошел короткий, но весьма оживленный разговор. Затем они оба повернулись к танцевальной площадке. Тоша начал приподниматься…
— А вот теперь сиди уже, — бросил ему мой ангел сквозь зубы.
— Марина, спасибо тебе, что ты Светку с Сергеем привезла, — заговорила я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
Она рассеянно кивнула, задумчиво щурясь.
Галя подпорхнула к нашему столу минут через пять — раскрасневшаяся, сияющая.
— Что, уже пора? — спросила она, окидывая взглядом наши похоронные лица.
— Да, Галя, пора, — решительно закивал мой ангел.
В машине безмолвный ангельский разговор, по-моему, продолжился. Мой ангел, крепко прижав меня к себе, сверлил глазами подголовник переднего сидения, на котором ерзал Тоша. Галя тоже молчала, отодвинувшись от меня к самой двери и глядя прямо перед собой ничего не видящими глазами. Мне тоже не хотелось разговаривать — мне хотелось попасть домой и забыть на некоторое время обо всех человеческих и нечеловеческих заботах.
Когда мы уже подъезжали к ее дому, Галя вдруг очнулась.
— Ребята, вы меня у подъезда высадите, и везите Тошу домой — поздно уже, — сказала она, повернувшись к нам с моим ангелом.
— Да нет, Галя, — тут же отозвался мой ангел, — Тоша тебя хоть до лифта проводит — а мы пока подождем. Ты на каком этаже живешь? На третьем? Ну вот — до третьего этажа ты и сама доберешься, недалеко, — закончил он, покосившись на переднее сиденье.
Высадив Галю с поникшим Тошей у ее дома, мы дождались, пока они скроются в подъезде — и еще через пару минут мой ангел попросил водителя трогаться с места.
— Идиот, — тихо пробормотал он, зарываясь лицом мне в волосы.