«Юный господин» - это обращение прозвучало для Яна, как раскат грома, ведь, скорее всего, уже через пару дней он таковым не будет, превратившись в младшего супруга альфы без каких-либо особых прав и с брачной лентой на шее. Если бы омега мог выбирать, то он бы уехал отсюда, далеко-далеко, где нет этого устоя и все равны, но реальность жизни была такова, что уехать он никуда не мог, более того, что, независимо от его желания, к концу юна* (*июнь) он все равно станет младшем мужем.
Ему 18, причем уже пять месяцев, и если он самостоятельно не выберет себе альфу, то через месяц, когда минует отведенные на свободные поиски полгода, его внесут в реестр свободных омег, и король сам выберет ему старшего мужа, того, на кого укажут арлеги, проще говоря, того, на кого упадет жребий, потому что омега не мог оставаться свободным, по крайней мере, не в Даарии.
Яркие всполохи в черном небе своими отблесками освещали пожарище, в которое превратилось некогда мирное селение. Холодный диск Лели, наполовину спрятавшись за мрачной тучей, тускло сиял багряным ореолом, будто отражая видимое им на земле. Обуглившиеся постройки исходили черным едким дымом, рассыпаясь на пепел. Земля же покрылась трещинами и воронками, будто над местностью прошел дождь из камней. Воздух был пропитан запахом горелого мяса и крови, рассекаемый мелкими разрядами молнии.
Длинный клинок, казалось, рассек пустоту, но тут же очернился кровью существа, которое, явив свое присутствие, протяжно взвыло, обнажив острые клыки и выпучив ярко-алые глаза. Ещё одна песчинка Числобога, и тело существа рассыпалось на порох, являя прозрачную сферу, которая, блеснув ярким сиянием, поднялась в темную высь и, мигнув, вошла в небесные чертоги арлегов.
- Покойся с миром, - едва слышно произнес человек в длинном черном плаще с металлическими наплечниками, после чего спрятал свой клинок в ножны и поднял голову, всматриваясь в очертания огненного дракона, стрелой пронзившего небесную гладь.
- Зачистка завершена, аль-ди, - позади человека в черном плаще остановился мужчина, сжимая в одной руке массивный двуручный меч, который, казалось, его совершенно не тяготил.
- Слишком много схетов на этот раз, - не оборачиваясь и все так же продолжая смотреть вверх, ответил мужчина задумчивым голосом, - да и слишком далеко от барьера, - говоривший немного помолчал, будто убеждаясь в том, что огненные блики сходят на нет, и только тогда, когда небо вновь стало темным, продолжил, слегка повернув голову, чтобы боковым зрением видеть собеседника. – Не кажется ли тебе, Брьянт, что это «слишком» должно нас насторожить?
- Да, аль-ди, - второй мужчина, закинув меч на плечо, от чего тот тихо звякнул о коричневые стальные наплечники, медленно осмотрел пожарище, - барьер, и правда, далеко, а схеты… - воин помедлил, - думаю, все селяне были обращены в схетов, так как тел, ни целых, ни растерзанных, нет.
- Причина, Брьянт, - слегка сузив глаза, продолжил свою речь мужчина в плаще, - мы должны узнать причину прежде, чем подобное повторится в Венейе.
- Аль-ди, - будто спустившись с неба, перед мужчиной в плаще возник ещё один человек, тоже в плаще, только алом и с черными наплечниками, впрочем, парные клинки воина тоже имели огненный цвет лезвий, а его волосы даже в темноте поблескивали медью, - нам нечего больше здесь делать. Те схеты, которых мы обнаружили, уже очищены от скверны, а остальные, скорее всего, воспользовались Темными Иглами и ушли за барьер.
- Да, Арт, ты прав, но… - мужчина в черном плаще ещё раз оглядел пепелище, после чего его темные брови сдвинулись на переносице, - но что-то не дает мне покоя. Такое чувство, будто я что-то упустил, что-то не увидел, о чем-то не догадался… - и говоривший вновь замолчал, хмурясь.
- Аль-ди, – рыжеволосый воин подошел к мужчине в плаще и положил руку ему на плечо, - давай обсудим это дома, на свежую голову.
- Да, - мужчина кивнул и будто сбросил из себя тяжелую пелену, после чего обратился ко второму воину. – Уходим, Брьянт.
- Открыть Врата? – осведомился Арт, уже начиная клинками чертить на земле круг.
- Нет, - мужчина решительно шагнул вперед, - до Венейи доберемся обычными порталами а после, достигнув барьера и убедившись, что схеты действительно ушли, откроем Врата Междумирья.
Воины в ответ только кивнули, а после рыжеволосый, начертив в воздухе линию и что-то прошептав, открыл мерцающий черно-фиолетовым проход, в который и ступили остальные: сперва мужчина в черном плаще, после воин двуручного меча, а потом и третий человек.
- Сущность Огня: девять кругов Сварога, - прошептал рыжеволосый воин, и, только за его спиной закрылся проход, селение, охваченное девятью огненными кольцами, остаточно исчезло с лика Даарии, развеявшись по ветру сизым пеплом.
========== Глава 2. ==========
Прием был скучным, по крайней мере, так считал Ян, молчаливо отстаиваясь у портьеры и для приличия держа в руке бокал с игристым вином. Вообще-то празднество было в самом разгаре: слегка приглушенный верхний свет, ненавязчивая музыка, чопорные альфы и о чем-то перешептывающиеся омеги, - но Ян не спешил присоединяться ни к одной из многочисленных компаний, так как просто не видел в этом смысла. Все его сокурсники из Семинарии уже обзавелись старшими мужьями и поэтому, естественно, на приеме не присутствовали, да и не мог Риверс сказать, что с кем-то из них он был особо дружен, разве что с Никки и то, после выпуска он о нем ничего не слышал и не знал, как сложилась его судьба. Нет, тех омег, которые были в зале, он тоже знал, ведь они были младше его максимум на два года и, естественно, он видел их в Семинарии, а некоторых даже знал лично, но все же Ян предпочел не вступать в светские беседы, при этом понимая, что он нарушает обещание данное отцу, но и будучи не в силах преступить себя.
Олдвин часто упрекал его в излишней горделивости, да и другие альфы посматривали на него не так уж и снисходительно, считая, что своими отказами он всего лишь набивает себе цену, но это было далеко не так. На самом деле Ян просто не хотел замуж, не хотел становиться игрушкой старшего мужа, не хотел за пять лет родить троих детишек, а после прибегать к сомнительным настойкам, чтобы предотвратить беременность, не хотел видеть презрение или зависть со стороны жены и не хотел повязывать на шею эту ленту, которую про себя все же называл ошейником. Нет, у юного Риверса не было мечтаний о продолжении обучения или карьере доступной только альфам. У него вообще не было никаких четких планов на будущее, но одно омега знал точно – без любви он замуж выходить не хочет.
Папа-омега всегда говорил ему, что он почувствует, когда встретит именно того альфу. Как, Завир не объяснял, всегда советуя полагаться на голос своего сердца, но, как назло, сердце Яна до сих пор так учащенно и не забилось, по крайней мере, ещё ни один альфа не смог ускорить его бег. Были, конечно же, привлекательные, статные, умные, обходительные, но омега быстро понимал, что это всего лишь увлечение, и в душе не переставал лелеять надежду, что когда-нибудь встретит того альфу, которого он полюбит, и который полюбит его. Несколько раз он пытался расспросить папу о том, как тот познакомился с отцом и как понял, что именно с Олдвином Риверсом ему нужно связать свою судьбу, на что Завир отвечал всегда одинаково: приехал в Равену, увидел Олдвина, принял брачное предложение, - а вот о том, откуда он приехал и как родители отпустили его одного, да ещё и в столицу, папа-омега всегда умалчивал.
Будучи ещё ребёнком, Ян часто мечтал о том, что его папа-омега окажется каким-нибудь знатным руттом-магом, за которым приплывет большой корабль, и он уедет вместе с папой далеко-далеко, где альфы и омеги равны. Но шло время, и Ян понял, что его папа – обычный омега, пусть и выглядит не совсем привычно, а все потому, что у руттов-магов нет ни альф, ни омег, к тому же, они раса долгоживущая, в то время как у Завира с каждым годом вокруг глаз появлялось все больше морщинок. И хотя его папа в свои неполные 40 выглядел привлекательно, все же зрелость уже наложила отпечаток и на его руки, и на лицо, и на шею, и, да, это было большим разочарованием для Яна, мечты которого так и остались мечтами. Больше никаких иллюзий омега не питал, осознавая, что у него самая обыкновенная семья, которую он сейчас подводит.
В Семинарии им, конечно же, рассказывали об особенности мужчин-омег, как представителей мужской стати, которые способны зачать в себе новую жизнь, но почему-то, когда другие восхищались этой своей особенностью, у Яна она вызывала лишь омерзение. В отличие от женщин, у мужчин-омег не было ежемесячных регул, что, пожалуй, облегчало им жизнь, зато у них была, так называемая, течка – период два раза в год, когда из заднего прохода начинает обильно выделяться смазка, что свидетельствует о том, что организм готов зачать. Сама течка длится недолго – примерно 2-3 дня, а после, если не произошло зачатия, ещё день-два приходилось на регулы, после чего организм мужчины-омеги начинал круг подготовки заново. У самого Яна течки ещё не было, хотя, в основном, именно в 18 лет и происходила первая, откуда и пошла традиция выдавать омег замуж до полного созревания или через несколько месяцев после него, но, как чувствовал сам омега, именно до его полного созревания оставалось не так уж и долго.
Осмотревшись по сторонам и слегка пригубив игристое вино, Ян только вздохнул, понимая, что его скромная персона явно уже заинтересовала нескольких альф, но те почему-то пока не решались подойти, лишь поглядывали на него искоса, да периодически втягивали носом воздух. Омеги тоже косились на него, вот только взгляды их был неодобрительны, а изредка и завистливы, и если первое Риверс ещё мог понять, то второе определенно не укладывалось у него в голове, впрочем, к подобным гляделкам ему было не привыкать. Невольно взгляд юного омеги остановился на возвышении, к которому вела мраморная лестница в несколько ступенек, и на котором разместили малый трон – кресло из чистого золота, оббитое багряным бархатом, с изогнутыми ножками и витиеватыми ручками. На малом троне, как и подобает обычаю, восседал монарх – Тоан де’ Грей – который со скучающим видом осматривал действо, развернувшееся перед его взором в малой бальной зале дворца.
Когда Лили сказала, что правитель Венейи – стар, она, конечно же, имела в виду именно возраст, так как альфа был старше самого Олдвина Риверса, но при этом выглядел куда моложе своих лет, хотя, оно и неудивительно, ведь, поговаривали, что дворцовые лекари знали много снадобий способных не только поддерживать молодость, но и продлевать жизнь. Пожалуй, Тоана де’ Грей можно было назвать красивым мужчиной: волевой подбородок, короткие темные волосы, глубокие карие глаза, завидный рост и могучая ширина плеч и груди, - но в то время, когда у большинства омег замирало сердце при виде монарха, Ян лишь улыбался, любуюсь истинно альфьей красотой правителя Венейи. Тоан де’ Грей действительно был вдовцом, причем полным: его жена умерла 12 лет назад при родах, а младший муж и того раньше от длительной болезни, - и с тех пор монарх так и оставался без супругов, чем вызывал массу сплетен и перешептываний, особенно у ещё свободных омег. Конечно же, ученики Семинарии лишь мечтали о том, чтобы стать женой или младшим мужем самого монарха, так как большинству из них родословная этого не позволяла, а вот его фаворитом стремились стать многие, поскольку фаворит имеет не менее почитаемое положение при дворе, чем законные супруги. Ян, слыша эти мечтания из уст своих сокурсников, лишь хмыкал, считая их наивными, ведь фаворит любим и почитаем лишь до тех пор, пока его место не занимает новый или его красота не начнет увядать, а после… после фаворитов ожидало два пути – либо замуж за вояку монаршей армии, либо Храм Сантии, в котором омеги занимались не только книгочтейством.
Пожалуй, если судить о красоте, то Ян воистину прекрасным мог назвать Его Высочество Даара де’ Грей, который с не менее скучающим видом стоял подле отца по правую руку. Наследный принц был старше самого Риверса на два года и, как заметила Мари, был абсолютно свободен. Как и у отца, у Даара де’ Грей были темные волосы, правда, их можно был назвать не темными, а черными, но не смоляными, а отливающими на свету иссиня-черным, к тому же, на затылке они были собраны в хвост и перевязаны тонкой коричневой лентой, что позволяли себе не многие альфы, считая длинные волосы прерогативой женщин и мужчин-омег. Его Высочество был одет в темно-коричневый камзол и такого же цвета штаны, заправленные в высокие сапоги, рубашка была на тон светлее с золотистой вышивкой, а шейный платок цвета бронзы был шелковым, что считалось признаком роскоши. Но более всего Яна поразили глаза молодого альфы, угольно-черные, настолько черные, что зрачок в своем цвете сливался с радужкой, и смотрели они очень пронзительно и испытующе… смотрели прямо на него.
Ян поспешно отвернулся, и его щеки вспыхнули ярким румянцем стыда. Он посмел рассматривать Его Высочество – более чем вопиюще с точки зрения морали и его низкого положения в обществе. Но подумать о своем неподобающем поступке омеге так и не дали, точнее, юноша сперва почуял приторный запах альфы, а после и почувствовал тяжелую руку у себя на плече.
- Скучаешь, Ян? – губы альфы растянулись в кривой улыбке.
- Скорее, отдыхаю от суеты, - сглотнув вязкий ком и взяв себя в руки, ответил юноша. Запах альфы забивал нос, от чего хотелось чихнуть, а его прикосновение казалось не просто тягостным, а мерзким, точно так же как и взгляд, который был скользким и до дрожи неприятным.
- Ты никогда не отличался общительностью, Ян, - мужчина, убрав руку, отступил на пару шагов, но стал так, что самого омегу остальным гостям было не видно.
- Просто я не любитель шумных компаний, - Риверс старался отвечать альфе учтиво и вежливо, в виду того, что тот был из родовитой семьи, имел знатное положение в обществе и был старше его более чем в два раза, но на самом деле юноше хотелось плюнуть в это надменное лицо с россечью устарелого шрама на правой щеке от виска до уголка губ и высказать все, что он о нем думал.
- Тогда, полагаю, моя компания тебя устроит, - слегка приглушенным голосом и вновь в кривой ухмылке сказал альфа, после чего провел ладонью по его щеке.
- Господин Хавелок, - дрожа от негодования, но все ещё сдерживая себя, ответил Ян, - я, кажется, предельно четко дал вам понять, что в ваших ухаживаниях нет смысла, - юноша так и не смог побороть в себе отвращение, которое сейчас буквально плескалось в его взгляде, к тому же, на мужчине был костюм какого-то грязно-серого цвета, который не слишком выгодно подчеркивал его крепкое телосложение.
- Да, ну? – альфа оскалился и сжал подбородок юноши двумя пальцами, впрочем, для более слабого омеги и этого было достаточно, чтобы почувствовать боль. – А вот мне кажется, Ян, - приблизив свое лицо к лицу Риверса, ядовито произнес мужчина, - что ты не в том положении, чтобы перебирать.
- А вы не в том положении, чтобы прикасаться ко мне, - в порыве негодования Ян резко ударил мужчину по руке и тот, как не странно, разжал пальцы, но, скорее всего, не потому, что его это заставил сделать омега, а потому, что своими действиями он, и правда, нарушал правила этикета на глазах у толпы.
- Ничего, Ян, - альфа вновь отступил на приличное расстояние, при этом с каким-то нехорошим огоньком в глазах окинув юношу придирчивым взглядом, - я очень терпелив и умею выжидать, - мужчина слегка поклонился, но вновь-таки сделал это только потому, что на них уже начали косо посматривать другие гости, а после, выпрямившись, едва слышно добавил. – Ты ещё сам приползешь ко мне, Ян Риверс, когда попадешь в реестр свободных омег, и будешь умолять взять тебя в младшие мужья, дабы не стать подстилкой какого-нибудь солдафона.
Альфа ушел, спешно и торопливо, явно разгневанный, но и не подающий особого вида, что в разговоре с омегой он потерпел очередное поражение. Ян, облегченно вздохнув, прислонился к стене, из-под полуприкрытых век наблюдая за Хавелоком дан’ Глис – его настырным ухажером вот уже два месяца. Мужчина, конечно же, был не очень красив, и дело было не в шраме, которые были у многих альф и которые, порой, только прибавляли им шарма, дело было во внешности в целом. Вытянутое лицо с крупным подбородком, темные волосы, коротко стриженные на затылке и доходившие до ушей спереди, серые глаза, которые чем-то напоминали Яну волчьи, нос с горбинкой и тонкая линия усов, - грубая красота, пожалуй, так бы сказал Риверс. К тому же, поговаривали, что Хавелок дан’ Глис состоит в дальнем родстве с монархом, что, впрочем, не особо-то и помогло альфе в его жизни, который дослужился до своего нынешнего поста только благодаря цепкому уму и заслугам перед государством.