— Ненавижу луки, — процедила она, а потом добавила: — Позже расскажу. Не сейчас.
Пожав плечами, я присоединился к Катарине на правом фланге, и те псоглавые, что наблюдали за нами сквозь заросли камыша и ивняка с пологого берега, быстро спрятались.
Клэр с Гердой заняли место на уже безопасном левом берегу. Так уж получается, что для экспедиции жизнь графини куда важнее моей, и если я погибну, вместо меня прогрессорством займётся кто-нибудь другой. И это в целом совпадает с системой ценностей этого мира: знать всегда в приоритете. Да что греха таить, мы тоже не при коммунизме живём, где все одинаково важны и жизнью рулит совесть.
Мы шли, поглядывая на чудище. Броситься на него прямо сейчас — глупая затея, но вот стравить с псоглавыми вполне возможно. Вождь гамадрилов при виде наших перестроений громко завизжал, начал раздавать тумаки стоявшим рядом обезьянцам, а когда увидел лох-несское чудовище, схватил за лохматый загривок шамана и ткнул пальцем в сторону монстра.
— Жертва! Жертва демону глупо! Мы сила! — раздался визгливо-хрипловатый крик вождя, и он воздел над головой свой свисток, который наверняка являлся символом власти, и начал его раскручивать. Над водой снова разнёсся жутковатый вопль.
А я улыбнулся: пока всё шло по плану. Но радоваться пришлось недолго: змей остановился.
— Я поняла! — снова закричала Клэр. — Разделяй и властвуй! А кто это сказал?
Графиня с любопытством уставилась на меня, раскрыв рот, словно и не было предстоящей схватки. С этими подростками сплошная беда: везде у них чёрное либо белое. То супергероями себя мнят, ничего не боясь, то уныло ревут по мелочи, думая о харакири.
— Была у нас такая мудрая королева, — ответил я. — Её звали Цезаресса. Прошло две тысячи лет, а её мудрость до сих пор помнят.
Я улыбнулся. Пришлось намеренно исказить гендер правителя, и, надеюсь, он не перевернётся в гробу, но иначе никак. Если скажу, что это мужик-полководец, местные засмеют. У них мужчина, ведущий в бой войско, такой же герой анекдотов, как на Земле блондинка за рулём.
— Ясно, — ответила Катарина, а потом вдруг зарычала и ударила рукой по воде. Я нахмурился, так как проворонил момент и не связал между собой короткий писк магодетектора и лопнувшую на ее луке тетиву. Понял только тогда, когда шаман псоглавых засмеялся, как сумасшедший учёный из дешёвых мультиков про супергероев, и хлопнул ладонью по своим мужским причиндалам, мол, вот я какого мнения о вас. Как-то захотелось этот зад надрать. Ну, ничего, надеру.
— Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! — громко произнёс я. — Наше дело правое! Победа будет за нами!
Змей неспешно проплыл в пяти шагах от нас, а, приблизившись к границе защитного барьера псоглавых, остановился. Над водой показался передний конец туловища. У этой прозрачной пиявки невозможно понять, где голова, где хвост, все одинаковое. Но раз движется этим концом вперёд, пусть он и будет головой.
Лох-несское чудовище повернуло голову сперва вправо, потом влево, а затем нырнуло и начало двигаться к берегу, намереваясь проскочить между сушей и шаманом.
— Э-э-э! — закричал я. — А ты что, биться не собираешься?!
Змей не обратил на меня никакого внимания, продолжая свой неспешный манёвр, зато подала голос Герда.
— Сучки тупые, что стоите?! Бегом за змеем! Держаться так, чтоб тварь была между нами и этими раскрашенными выродками.
Солдатки, Клэр, Катарина и я разом побежали к броду, а вождь псоглавых сообразил, что дело неладное и начал раздавать тумаки, и кричать на шамана. Из прибрежных кустов выскочил тот отряд обезьянцев, что отрезал наше отступление. Они прятались за стволами тощих ив, стараясь попасть в нас дротикам с каменными наконечниками и камешками из пращи.
— Я займусь этими чучелами! — зарычала Катарина и бросилась в сторону берега. Гамадрилы завизжали и бросились в разные стороны. Ближайший распался на две половинки, и в воздухе возник целый сноп кровавых брызг. Чем-то этот бой напоминал фильм из телеканала «Дискавери», где леопард гонял стайку павианов. Те так же визжали, бегали и кидали камни, стараясь держаться на безопасном расстоянии.
— Разделяй и властвуй! — закричала Клэр, держась поближе ко мне и одновременно с этим строя пафосные рожицы. Она несколько раз ударила клинком по воде.
Вождь бесновался пуще прежнего, несколько раз дав шаману подзатыльник: наверное, его бесило то, что он такой умный и храбрый, а глупые людишки вот-вот улизнут, оставив его с кучей трупов подданных и не потеряв ни единого из своих. Это же позорище на всю Африку!
После очередного подзатыльника чародей псоглавых огрызнулся и начал хрипло петь речитатив, раскачиваясь из стороны в сторону и стуча концом посоха по дну под ногами. Прозрачная вода доходила ему до колен, и потом было видно, как палка поднимала муть, тут же уносимую течением.
— Мака-нака-мака-тар. Мака-нака-нута-шок! На-а-ар! — завопил чародей псоглавых.
Магодетектор запищал, наращивая громкость и извещая тем самым о готовящемся колдовстве, для которого накапливалась сила.
— Сука! — выругался я, сунул за пазуху пистолет и быстро достал из сумки вторую гранату. Был шанс, что в момент творения чар он не сумеет удержать барьер, и тогда я его грохну.
Сигнал нарастал, а я судорожно разорвал пакет и начал быстро накручивать гранату на взрыватель. Только бы успеть!
— Защитить графиню! — завопила Герда и, поднимая брызги, побежала вперёд, чтоб закрыть собой Клэр.
— Лукреция, сделай хоть что-нибудь! — прокричал я, понимая, что не успеваю.
Волшебница непрерывно ругалась, портя имидж интеллигенции, и рылась в своей сумке. Через пару секунд она вынула что-то и кинула это вперёд и вверх навесиком. Снова пиликнул детектор, и я угадал активатор зачаруньки. Вещица упала рядом с лох-несским чудовищем в тот самый момент, когда шаман перестал петь свой первобытный рэп, сделал глубокий шумный вдох и с силой ударил посохом по дну.
— Гас! — завопил он и задрал вверх посох, словно Гендальф, останавливающий Балрока во время путешествия хоббитов через копи Мории. Только непонятно, кто был демоном — лох-несское чудовище или я.
Зачарунька плюхнулась рядом со змеем, а потом с чистого неба с высоты в полсотни метров в то место, где упала вещица, ударил яркий разряд молнии, хлопнув громом по ушам. Змей дёрнулся и начал судорожно биться, как уж на сковородке. Бледный Джек, жизнь которого и так висела на волоске, завопил с новой силой.
— Помогите!
Пузырь воздуха, в котором содержался пленник, два раза схлопнулся, а потом опять надулся, заставив Джека закашляться, так как он наглотался воды.
— Ах ты, падла, электричество не любишь! — протянул я и упёр в земле глефу, которую быстро забрал назад у солдатки, вручив взамен неё гранату с возгласом: «Не утопи и не урони. А то все подохнем»! Перехватив поудобнее древко, я подцепил ногтем фиксатор и начал откручивать навершие глефы, совсем как дульный тормоз-компенсатор на автомате во время неполной разборки. А когда открутил, достал из сумки тактический фонарик. Он герметичный и монофункциональный, и в его суперспособностях есть ещё и функция электрошокера. Я свернул верхушку со светодиодом и линзой, зажав в зубах, а потом накрутил шокер на древко.
— Ну, что, падла, у меня тоже волшебная палка есть!
Тем временем змей перестал дёргаться и собрался в тугой узел, а затем бросился на шамана.
— Тупой долбобей! — радостно прокричал я, забрал гранату и пошёл в сторону обезьянцев. Гамадрил-колдун заверещал и выставил перед собой посох. Стоящие за ним дикари кинулись врассыпную, и только вождь остался, хмуро глядя на происходящее. А когда лох-несское чудовище налетело на невидимую преграду, заставив шамана истошно завопить и упасть на колени от прошедшейся по барьеру яркой радужной волны, вождь стиснул в руках свою палку, развернул вниз свистком, а потом стянул с голого кронца верхушку. Блеснуло жёлтым острое бронзовое жало.
— Убью! — проскрипел он и двинулся мне навстречу, огибая ломающего невидимую стену змея. Прозрачное чудовище билось о барьер шамана, как голодный удав при виде мыши. Десятиметровая толстая туша с шумом поднимала фонтаны воды, ударяясь о купол. С каждым ударом псоглавый колдун пошатывался, словно били боевой кувалдой по обычному щиту.
— Сначала хлебни халумарского колдовства! — зло ответил я и, придерживая новоявленный волшебный посох, выдернул кольцо у гранаты, а потом метнул. Она наступательная, разлёт осколков небольшой, да и упадёт в воду, подняв тучи брызг и оглушив противника, как рыбу динамитом.
Смертоносное зелёное яблоко плюхнуло под ноги вождю, на что тот оскалился, что должно, наверное, означать зловещую улыбку.
— Нет бабах бамбы. Наша чара сильнее, — проговорил он, переступая через не сработавшую гранату, а когда до меня осталось десять шагов, перехватил дротик поудобнее для броска. И хотя его сгорбленная фигура была ниже моей, я даже не думал его недооценивать, ибо общеизвестно, что обезьяны при равных габаритах сильнее человека.
Я поглядел на верещащего и защищающегося от лох-несского чудовища шамана, оценивая то, где проходит граница его барьера. И получается, что он ее перешагнул. Сунув руку за пазуху, я вынул спрятанный пистолет, заставив вождя снова оскалиться.
— Ты глуп! — прокричал он. — Нет бабах ружья! Мой тотем меня бережёт!
— Сука! — процедил я.
В прошлый раз ведь тоже не магесса накладывала пиротехническую блокаду, как назвали это заклинание наши спецы из лаборатории. Тогда тоже артефакт работал. И радиус защиты шамана совершенно ни при чём.
— Убью! — протянул псоглавый, а когда я навёл на него пистолет, засмеялся и развёл руки в стороны, мол, стреляй.
— У халумари тоже есть волшебные слова! — произнёс я, а потом закричал, срывая глотку, как герои аниме: — Пневматика, ублюдок!
Пистолет глухо хлопнул. Вождь псоглавых выронил своё оружие и схватился за живот. Между пальцами потекла обычная красная кровь, капая струйкой в речку. Вода окрасилась алым, а змей, беснуясь, поднимал алые фонтаны и сам уже стал розовым, словно насквозь пропитался живой кровью. Шаман визжал, и вскоре силы покинули его. Тварь проломила барьер и сбила обезьянца с ног, а потом ее передняя часть удлинилась и обвила гамадрила. Чудовище подняло шамана в воздух на двухметровую высоту и с силой обрушило жертву вниз. Не меньше минуты змей молотил тушкой гамадрила по дну мелкого брода, пока тот не затих, а потом выпустил добычу и повернулся ко мне.
Бросок… Вспышка шокера — и лох-нессское чудовище быстро отпрянуло.
Хотелось выкрикнуть какую-нибудь пафосную фразу, но сил больше не осталось, и я просто молча глядел на тварь, а та вдруг развернулась и почти без всплеска нырнула в глубокую воду, которая была после брода. А омут там глубокий — во всяком случае, дна не было видно.
Я провёл тыльной стороной ладони по лицу, переломил тугой пистолет, достал из сумки пульку, вставил в ствол и клацнул, приводя оружие в готовность. А ещё ко мне бежала Клэр.
Хотел было сказать, что все кончено, но графиня занесла клинок, а потом сбила меня с ног, выставив перед собой левую руку в латной перчатке. По стали с лязгом ударилось бронзовое жало — это вождь решил воспользоваться моей глупостью и отомстить. Я ведь ему только живот прострелил. Он бы, конечно, умер, но не сразу, вот и решил напасть со спины.
— Сдохни! — заорала Клэр и ударила клинком. Тело вождя свалилось в воду, как куль. Было понятно, что встать он больше не сможет, так как с разрубленной пополам головой много не навоюешь.
— Юрий! — почти одновременно с графиней подскочила ко мне, часто дыша, забрызганная кровью Катарина. Она подала мне руку, помогая встать, и быстро оглядела, а когда убедилась, что я цел и невредим, выдохнула: — Прости, это я должна была тебя спасти. Я просто не успевала.
— Все хорошо, — произнёс я. — Потом это обсудим. Сейчас надо догнать монстра и вызволить Джека.
— Но… — протянула она с большим сомнением в голосе.
— Я знаю его слабое место, — произнёс я. — Некогда расслабляться.
Тем временем Клэр несколькими ударами меча отсекла голову вождю псоглавых и направилась к берегу со своим трофеем. Я испытывал чувство брезгливости, но это их нравы. Помнится, на Земле колонизаторы Новой Гвинеи коллекционировали головы папуасов, на которых охотились, как на диких зверей, и было это в конце девятнадцатого века. Что уж говорить о позднем средневековье, где нравы жёстче, а у иного рыцаря список деяний не слишком отличается от уголовного дела какого-нибудь маньяка-убийцы. На их фоне Клэр просто душка!
— Что вы расползлись, как сонные улитки?! — заорала Герда, и все начали заскакивать на колесницы, которые уже вытащили на берег.
Женщины направили бычков вдоль реки вверх по течению, не сильно подстёгивая животных, чтобы те не выдохлись. Я же держался за край и глядел в тёмную воду. И все же зачем этой твари Джек живьём? Она его не выпустила даже во время схватки с шаманом, проигнорировав других возможных жертв. Зачем?
* * *
— Слепец безмозглый! — возмущённо кричала высокая красивая женщина, одетая в прозрачное зелёное платье, расшитое жемчугом. На запястьях у неё сверкали золотые браслеты, на пальцах — дорогие перстни. На шее красовалось ожерелье с изумрудами, а на лбу — фероньерка с топазом. Концы длинного, шитого золотом пояса касались воды, в которой стояла женщина, будучи босой. Волны нежно ласкали свою госпожу, словно целуя ее щиколотки.
Перед женщиной, склонив прозрачную голову, извивался дух реки, а рядом с ним, кашляя, стоял на четвереньках промокший до последней ниточки мужчина.
— Ты кого мне приволок?! — продолжала негодовать женщина. — Я приказала схватить чужака, у которого есть зелье, способное убить духов воды, а ты притащил какого-то писаря! Глупец!
Червь виновато побулькал, и госпожа топнула ногой.
— Дурень! Ну, да ладно, раз они отправились за этим ходячим мясом в погоню, попробую извлечь пользу из ситуации. Ползи, скажи всем, чтоб готовились встречать незваных гостей…
Глава 22. Незадача проклятой воды. Часть 4
— Незаметно — это как? — бурчала Джинджер, тихо подползая к лагерю. Пахло костром, навозом, молоком, потом, похлёбкой и той странной мазью, которым халумари смазали оси колёс на повозках. Оно воняло так же резко, как и чёрное земляное сало, но всё же отличалось.
В лагере остались рыцарша Ребекка, двенадцать человек охраны и ведьма-служанка. Остальных можно было в расчёт не принимать, так как они не могли причинить никакого вреда. Однако, и этих достаточно, чтоб быть настороже. А вот просто так проникнуть не получится. Не в меру деятельная сержантка не стеснялась пользоваться кулаками, когда проверяла расставленные дозоры, да и ведьма всё время ошивалась возле повозок, где лежала шкатулка с волшебным камнем. Ёвен приказал собрать много вещей, но хоть бы шкатулку суметь украсть.
Рыжая приложила тыльную сторону ладони под нос, закрывая его от резкой вони кислого молока, которое вылила молодая пухлая оруженоска, выйдя из палатки рыцарши. Ох, учить эту неумеху и учить: даже со стороны заметно, что она ничего не умеет! И зачем её вообще в поход взяли? Ладно бы, как знак уважения к знатной особе, но нет, по всему видно, что это недоросль купеческая. И куда она в рыцари полезла?!
Джинджер опустила подбородок на палую листву и закрыла глаза, чтобы продумать действия, но уши ловили каждый звук. Глаза у неё остались человеческие, но вот уши и нос — волчий, и живут порой сами по себе, давая неожиданные подсказки своей хозяйке. Порой нужно просто дать им волю.
Как поступил бы человек?
Воительница напала бы на стражу со стороны фургона, прирезала бы солдатку-другую, швырнула бы топорик или тяжёлый нож в ведьму и вынесла нужное, убравшись восвояси.
Как поступила бы волчица?
Долго бы кружилась вокруг лагеря, дожидаясь, покуда кто-то не выйдет, и тогда бы схватила и утащила.
Но Джинджер не человек и не волк. Она — волчий дозор, значит, нужно что-то третье. И такие задачки — вызов мастерству, и пусть зверь заперт, она и без зверя сумеет сделать.
Рыжая открыла глаза и ещё раз оглядела лагерь, а потом остановила взор на белой корове, которую тщательно вычёсывала одна из солдаток. На рогах коровы красовались лоскуты разноцветной ткани, завязанные обережными узелками, свисали шнурки со знаками божеств и серебряные бубенцы. Джинджер довольно улыбнулась и стиснула пальцы на прикладе арбалета. Решение было найдено.