— В закрытом пространстве у тебя не будет поддержки ветра. Только внутренний резерв. Среди нашей группы у меня самый большой резерв. И если уж мы пойдем на это, то внутри ритуала буду я.
Карлик хотел было что-то возразить, но выдавил лишь скупое «Спасибо».
Подготовка к ритуалу заняла несколько часов. Сложная конструкция была выполнена с применением камней силы и металлических артефактов и со стороны смотрелась крайне несуразно.
В руну жертвы был положен труп, единственный труп, у которого нашли сложные и дорогие артефакты. В ключевых точках находились камни силы, наполненные тьмой, а в управляющей руне стоял Буран.
— Начинаем? — уточнил Плевок, глядя на брата.
— Начинаем, — кивнул здоровяк.
— Постойте! А как мы его оттуда достанем, если что-то пойдет не так? — вмешался Мастер.
— Никак, — спокойно ответил Буран. — Это билет в один конец. Либо я справлюсь, либо нет.
Мастер встревоженно взглянул на Плевка, но тот молча отвел взгляд и активировал ритуал.
Полыхнули голубой вспышкой руны, а уже спустя секунду налились тьмой. Из-за того что ритуал запускался с помощью силы ветра, конструкты занимались медленно и неохотно. Но как только ритуал вошел в силу, вокруг Бурана и тела возник большой полупрозрачный купол серого оттенка. Внутри зашевелилось мертвое тело, а уже спустя несколько секунд оно попыталось встать.
— Выродки… дерьмо имперское, — захрипел труп с оторванной рукой.
Из-за дикого холода, который насквозь приморозил тела, при падении от тела отломилась рука, словно это было не человеческое тело, а ручка фарфоровой чашки.
— Вы станете грязью… грязью на подошве наших сапог! — восставший маг мгновенно вскочил на ноги и, вскинув руку, ударил темным лезвием в щит бурана.
— Илька-мена сур, — пробасил здоровяк, поднимая руку вперед.
Небольшая руна, светящаяся темно-бордовым цветом, поднялась с земли и поплыла к его руке.
— Кто ты и по какому праву призываешь руну подчинения?!! — взревел мертвец и закрутил головой, словно не мог понять, откуда идет звук. — Выходи, тварь! Я тебя чувствую!
Лезвия тьмы полетели во все стороны, но Буран продолжал и продолжал произносить заклинания, которые позволили ему создать из кулака печать подчинения. Как только заклинание было готово, Буран сделал шаг вперед, отчего лич резко повернулся и уставился мутными буркалами на него.
— Неужели ты решил не прятаться, поджав хвост, как шакал? — прохрипела нежить.
Вместо слов, Буран молча сделал два шага вперед и поднял кулак-печать.
— Мое слово — закон! — произнес здоровяк, но тут же получил сильнейший удар из сырой неоформленной силы.
— МОЕ СЛОВО — ТВОЯ СМЕРТЬ! — проревела в ответ нежить, после чего начала отправлять в противника одно атакующее заклинание за другим.
Буран, понимая, что силы нежити намного превышают его, встал боком и превратил щит из полусферы в узкий шип, разбивающий заклинание острой кромкой. Этот прием он так же почерпнул в свое время у Мака, но воплощал его в бою впервые.
Эффект был очень хорош. Бурану удавалось экономить силу настолько сильно, что он добился первых признаков того, что лич истощился. Его лезвия и сложные заклинания начали дрожать, а после и вовсе выходить не прямыми, как вначале, а с нарушенными гранями конструктов. Силы для удержания заклинаний осталось немного.
— Мое слово — закон! — повторил Буран еще громче, чтобы спровоцировать противника.
Обезумевшая от ненависти нежить резко перестала бить заклинаниями и, выпустив черные длинные когти, метнулась к северянину.
— МОЕ СЛОВО — ТВОЯ СМЕРТЬ!
Лич сначала бросился вперед, но в последний момент с безумной скоростью метнулся в сторону, после чего ударил когтями по защите Бурана. Северянин даже не подумал защищаться, поэтому, когда когти прошли сквозь защиту, словно ее и не было, он не смог убрать из-под удара ногу.
Когти прошли достаточно глубоко, и Буран заскрипел зубами от боли. Однако это не помешало опытному бойцу быстро скинуть щит и перехватить следующий удар противника за запястье, благо, когти были только на сохранившейся руке.
— Мое слово закон! — проревел Буран ключевую фразу и ударил кулаком в лоб лича.
Вспышка красного света залила все окрестности, а руна подчинения перекочевала с кулака здоровяка на лоб нежити.
— Твое слово… — изгибаясь от жуткой боли, прохрипела нежить. — Твое слово… закон…
— Кто, куда и зачем вас послал? — спросил Буран, прижав руку с когтями к земле коленом и перехватив мертвого мага за шею.
— Повелитель, нас послал повелитель…
— Зачем он вас послал и куда?
— Мы должны были… мы должны были убить… отряд «Туча»…
Буран резко обернулся к Плевку и, после того как тот кивнул, спросил:
— Для чего нас убивать?
— Повелитель знает… знает, что вы идете в храм…
— Какой храм? — уточнил Буран.
— Храм предвестника… Сердце предела… Последняя надежда Шимата, которую…
Тело еще сильнее забилось в судорогах, и спустя несколько секунд тело лича не выдержало и превратилось в вонючую лужу. От мертвого мага осталась одна одежда, не осталось даже костей.
— У нас большие проблемы, братец, — произнес Буран, как только ритуал закончился.
Плевок хмуро взглянул на старшего брата, и тот пояснил:
— Этих магов послали, чтобы уничтожить нас. Мы прославились.
— И это проблема?
— Нет. Проблема в том, что существует «Сердце Раккоташ», и это последняя надежда Шимата.
— Что это вообще такое «Сердце Раккоташ»? — хмуро поинтересовался предводитель паладинов.
— Мы знаем не больше вашего, — развел руками Плевок. — Раккоташ — дракон, который был превращен в предел. Ни больше ни меньше. Но то, что сказал лич под печатью подчинения, не подвергается сомнению. Это сердце существует, и они считают это своей надеждой.
— Где находится этот храм? — задумчиво поинтересовался предводитель клириков.
— Мы понятия не имеем, и, более того, сам факт о нашей известности… он настораживает.
— Неизбежно. О вас много болтают среди простого народа. Кто-то осуждает, кто-то восхищается, — пожал плечами паладин. — Давайте лучше думать, что нам делать.
— А разве мы можем с этим что-то сделать? — взял слово Буран. — Единственный вариант, чтобы выяснить, что происходит, — это отправиться в глубь территорий Шимата и найти этот храм.
— Предлагаете глубокую разведку? — поинтересовался клирик.
— Это больше похоже на полноценную операцию в тылу, — покачал головой паладин. — Вот только в отличие от шпионов Шимата вы пойдете вслепую.
— Вы имеете в виду, что отправите их одних? — удивленно вылупился клирик на предводителя армии «Белоснежной розы».
— А ты предлагаешь привести в этот храм всю нашу армию? Уж если кто и пройдет, то небольшая слаженная группа. В конце концов им не надо никого штурмовать, не надо никого похищать. Только выяснить, что такое «Сердце Раккоташ» и чем оно нам угрожает!
Паладин взглянул на Плевка, и тот кивнул.
— В связи с новой угрозой — вперед не рвемся, — выдал новый приказ Паладин. — Пока мы не выясним, что это за сердце, — никаких полномасштабных сражений!
— А как же… — открыл было рот клирик.
— Отступать. Поступить на подготовленные позиции и ждать!
Синдзи уже давно перестал упиваться победой и топить сознание в бокалах с вином. Не радовали женщины и не манили золотые безделушки. За долгое служение сначала Кобаду, а затем Амору парень многое повидал, и только свобода в последнее время манила все больше и больше.
Да, кое-что все еще заставляло душу трепетать, но это были лишь ночные кошмары, в которых он раз за разом раскидывал доски в завалах своего родного дома, под которыми была погребена его мать.
— А городишко-то торговый, — проскрипела за плечом старуха. — Может, оно и не надо его в разнос?
— Когда мне твое мнение понадобится — я у тебя обязательно спрошу, — фыркнул Синдзи, наблюдая, как трое северян вытаскивают тюки со склада.
Чуть в стороне за ними парочка баритонских солдат вытащила за волосы визжащую женщину в порванной одежде. За ними выскочил мужчина с сединой в волосах, но не успел он выкрикнуть и слова, как клинок одного из солдат перерубил ему горло.
— Грех на душу берешь, — морщилась старуха, наблюдая за разгулом войск северян.
— Одним больше, одним меньше, — пожал плечами парень. — Надо хорошенько думать, прежде чем убивать переговорщиков. Я такое не спускаю.
— Ты тоже хорош! Наобещал с три короба, а в итоге город в разнос пустил!
— Я еще раз тебе говорю: я не первый раз города оставлял нетронутыми. Но я не спущу мертвых северян! За каждого буду кровью брать!
— Так и брал бы с мужиков! Почто девок портить? Торговый город — кладезь золотой! Сколько с него добра можно было бы взять! — не унималась старая. — Ты сотню северян потерял, а за их жизни можно было бы золота по весу взять!
— И давно ты жизни воинов севера в золоте считать начала? — ледяным тоном произнес Синдзи. — Сколько нынче воин севера стоит? А? Что молчишь, старая? Поди и меня в золоте посчитала?
Боевой конунг засунул руку под кожаную куртку и выудил оттуда небольшой кошелек. Он извлек из него медную надломленную монету и протянул ее старой ведьме.
— Это твоя цена, — произнес он, вкладывая в ее руку монету. — Даже медный грош для тебя много.
Старуха скривилась в злобной улыбке, но ничего не ответила, проводив Синдзи гневным взглядом.
Боевой конунг же пошел неспешным шагом к последнему оплоту сопротивления, который находился в большом каменном здании с высокими украшенными входными воротами.
— Конунг, — метнулся к Синдзи здоровяк из медведей. — Приказано вас ждать.
— Что тут?
— Вельможи, — пожал плечами здоровяк. — Заперлись и говорить отказываются.
Синдзи уставился на медведя неодобрительным взглядом, но тот сразу же сделал шаг назад и затараторил:
— А то не моя воля! Я бы их давно поджог! То ваш приказ — все, кто крови знатной, с местным корольком повязаны, — всех к вам живьем!
— Кто? — кивнул парень на запертые двери.
— Балакает, что родич прямой Шиматского королька.
Синдзи кивнул и, подойдя к двери, хорошенько по ней пнул.
— Кто такие?
Из-за двери послышалась возня, а спустя несколько секунд из-за нее послышался ровный и уверенный голос:
— С кем имею честь разговаривать?
— С боевым конунгом северных народов, — коротко ответил парень. — И этот конунг хочет знать, кто называет себя прямыми родственниками правителя Шимата.
— Для начала я бы хотел удостовериться в нашей безопасности и…
Синдзи с каменным лицом сделал пару шагов назад и вытянул в сторону ворот руку. Сжав ее в кулак, он заставил магией воли превратиться мощные деревянные двери в труху, которую тут же вынесло на улицу.
За дверью оказался подросток, с ужасом глядящий на Синдзи.
— Кто ты такой? — повторил Синдзи, не выдав ни единой эмоции.
— Я… я…
— ТЫ НЕ ПРОЙДЕШЬ! — рявкнул широкоплечий воин, выскочивший перед парнем.
Телохранитель пытался преградить путь неизвестному, но, вместо героической позы, он за секунду потерял голову, обе руки и одну ногу, распавшись на части, словно конструктор.
— Долго я буду ждать ответы на свои вопросы? — не сводя взгляд с подростка, поинтересовался конунг.
— Я младший сын… младший сын непризнанной жены… повелителя…
Синдзи глубоко вздохнул и сделал шаг внутрь помещения, где у стены стояли несколько воинов в латах и один маг с дрожащими руками.
— Как тебя зовут, — устало спросил парень и одним движением руки заставил стул со скрипом подъехать к нему.
— Сулим, — проглотив комок в горле, ответил парень. — Я сын… Сын повелителя Шимата. Я…
— Я так понимаю, что тебя он не признал, а это значит, что по имперским меркам ты бастард.
— Д-д-да, но я…
— Итак, — вздохнул Синдзи и указал на запертую дверь. Та, подчиняясь движению руки боевого конунга, вылетела из здания вместе с петлями и частью стены. — Кто еще с тобой?
— Моя мать, — кинув взгляд на перепуганную женщину, ответил Сулим.
— Итак, бастард Сулим. Скажи мне, зачем ты обманывал моих воинов и соврал, что ты королевских кровей?
— В моих жилах…
— Твоя кровь будет иметь каплю королевской крови только в том случае, если он тебя признает. До этого момента ты просто плод мимолетного увлечения правителя твоей матерью. Не более того.
Парень растерялся и впал в ступор. Синдзи, понимая бесплодность переговоров, спросил:
— Кто отдал приказ напасть на переговорщиков?
— Рухим, — стиснув зубы, произнес парень. — Этот принципиальный идиот решил, что сможет удержать вас за стенами города, а повелитель придет на помощь…
— Рахим — местный вельможа?
— Да, повелитель назначил его правителем этого города. Его род…
— Он видел флаг переговоров? — оборвал его Синдзи.
— Видел, — кивнул парень.
— Это все, что я хотел узнать.
Парень поднялся на ноги и направился к выходу.
— Что… Что будет с нами? — спросил в спину парень.
— С вами? Ничего.
— Вы нас отпустите?
— Ничего хорошего, — усмехнулся Синдзи и махнул воину из медведей.
Тот кивнул и, вытащив топор из-за пояса, направился внутрь с десятком воинов.
— Стойте! — взвизгнул парнишка. — Стойте! Я расскажу! Я расскажу вам…
Дослушивать Синдзи не стал, выйдя из здания. За спиной послышались звуки боя, крики и рев северян.
— До чего наивный, — усмехнулся парень.
— Сердце! Сердце предела! — раздался истошный вопль парнишки. — Сердце Раккоташ — это последняя надежда Шимата!
Синдзи нахмурился и обернулся, обнаружив парнишку за спинами трех воинов.
— Я все расскажу в обмен на жизнь!
— Стоять! — рявкнул Боевой конунг, отзывая северян. — Отставить!
Воины нехотя остановились и попятились назад, а Синдзи вернулся в помещение.
— Что за сердце? — спросил он у парня, который с дрожью в руках удерживал оружие.
— Артефакт. После смерти великой покровительницы Шимата от нее осталось тело, которое наши предки разобрали на артефакты, — вышел вперед парень.
— Что это за артефакт и на что он способен?
— Я… я не знаю. Мне известно только то, что он хранится как реликвия народа в главном храме. Говорят, его мощь настолько сильна, что способна уничтожить даже бога!
— Как интересно, — задумчиво произнес Синдзи. — Что ты еще знаешь про это сердце?
— Сердце Раккоташ никогда не покидало храма, и… я больше ничего не знаю.
— Это все?
— Да, — кивнул парень.
В следующий миг голова бастарда, как и головы его телохранителей, отделились от тела, и тела рухнули на пол, заливая помещение кровью.
— Конунг? — раздался голос медведя. — А что с ней делать?
Синдзи обернулся и взглянул туда, куда указывал воин. В комнате, бледная, словно простыня, стояла женщина.
— А ты не знаешь, что делать с женщинами?
— Я-то знаю, — расплылся в улыбке медведь. — А потом с ней что?
— То же, что и с остальной знатью — под нож!
Синдзи развернулся и вышел из помещения, где его уже поджидала старая ведьма.
— Никак не успокоишься? Все тебе крови мало? — проворчала Буря, как только Синдзи подошел к ней.
— Обойди всех командиров, — не обращая внимания на слова старухи, произнес парень. — Передай, чтобы больше знать не резали. Сначала всех на допрос ко мне. И позови ко мне вождя Уч-керед.
— Я тебе на побегушки не…
— Заткнись, старая, — рыкнул Синдзи. — Умолкни и делай, что говорю! Иначе я не посмотрю ни на что и вырву тебе язык! Душой своей клянусь!
Старуха вжала голову в плечи, сгорбилась и молча засеменила в сторону от парня.
— Что за противная старая язва, — недовольно рыкнул парень и отправился в сторону своего шатра, который расположился прямо возле городского фонтана.
Синдзи с прищуром оглядел стены храма, который оказался настоящей крепостью.
— Высокие, — хмыкнул предводитель «Волков» рядом.