Считай, все мои мысли озвучил, стервец! Да и неудивительно, в общем, мы же столько лет одним целым были.
— В общем, я рад, что ты пришел в себя, — закончил Страж. — Отдыхай, я зайду позже.
Когда дверная панель поднялась за его спиной, я позволил себе хмыкнуть. Мертвого Стража снова оживили и теперь заставляют принять решение! Какая, Господи, ирония — именно от меня зависит, что мы будем делать дальше. Настрой Гриня понятен, мысли Стефа для меня тоже прозрачны. Сам, при этом, я понятия не имею, что делать дальше.
Поэтому, исповедуя ни разу не подводивший меня в прежней жизни принцип, гласивший, что нет лучшего способа перезапустить мозг, нежели смена вида деятельности, оставшись один я принялся исследовать свое новое тело. Точнее, нагружать его работой, исследуя чувствительность и скорость отклика.
Начал с шевеления пальцами на руках и ногах, затем перешел к коленным и локтевым суставам, закончив плечевыми и бедренными. Я крутил головой, прогибался в пояснице, задерживал дыхание на вдохе и выдохе. Напрягал и расслаблял различные группы мышц, корчил гримасы, кричал. И незаметно для себя заснул. Именно заснул, а не отключился по требованию. Теперь моя цифровая сущность была слишком плотно связана с телом. И именно оно, а не разум, отдавало приказы. По крайней мере до тех пор, пока я не научусь им управлять.
Ушло на это четыре дня. Я спал, ел — пища, против ожиданий оказалась не такой уж волнующе-прекрасной, какой я ее помнил — занимался и снова спал. Пробуждался и опять до изнеможения нагружал мышцы. Добиваясь полного контроля над доставшимся мне телом, я заодно и тренировал разум. Он, вроде, остался таким же, каким и был последние десять лет, однако теперь его ясность здорово зависела от физических реакций носителя. Если я уставал, ясность мыслей затмевала ноющая боль в мышцах. Если гневался — игнорировал очевидные решения, зато охотно хватался за сомнительные.
Пару раз в день заходили Стефан с Гринем, желая поскорее обсудить предложение президента. Я как мог уходил от разговора, ссылаясь на усталость или неспособность мыслить рационально. Это злило их обоих, но если Страж принимал мои ответы и уходил, то нехристь несколько раз обозвал меня сломавшейся машиной, от которой толка больше нет. Я его не разубеждал.
К счастью, с ответом нас Фокс не торопил. Ему некуда было спешить, по крайней мере неделя или две для его плана не сделали бы никакой погоды. А нашей группе требовалось остановиться и подумать — в последнее время мы больше действовали, чем думали. Хотя все-таки больше мне, чем группе.
К исходу четвертого дня я понял, что полностью контролирую как свое тело, так и разум. Изредка еще накрывало паническими атаками, но я уже научился с ними бороться. Большой проблемы в них я не видел, доля секунды — и я брал всплеск эмоций под контроль.
Очистившись наконец от проблем, приобретенных вместе с телом, я занялся важным. Во плоти или в цифре, суть моя не изменилась. Я был и оставался наставителем, а значит, моей задачей по-прежнему являлось эффективное обеспечение деятельности подопечного. И стоило взглянуть на стоящий перед нами вопрос с этой позиции, как ответ оказался совершенно очевидным.
— Мы согласимся на предложение Фокса, — сказал я, пригласив Стефана с Гринем на разговор.
Страж тут же нахмурился, а нехристь, напротив, засиял. Он уже многократно давал понять, что возможность развязать гражданскую войну его нисколько не волнует, равно как и души жителей станции. Возвращение на Землю — вот что его интересовало.
— Мы нарушим порядок, установленный здесь демонами, — продолжил я. — Но сделаем это не для того, чтобы сбежать.
Теперь хмурились оба — я буквально читал на их лицах вопрос: «А не это ли наша цель?» Вслух, однако, ни один, ни другой ничего не произнесли, понимая, что я не закончил.
— Мы найдем способ вернуться домой. И вернемся. Но на своих условиях.
Первым понимание появилось в глазах у подопечного, а буквально спустя секунду зажглось и во взгляде мага. Только вот эмоции они испытывали полярные.
— Ты что, собираешься… — начал было Гринь, но Стеф закончил фразу за него.
— Хочешь очистить станцию? Я за!
— Да вашу же мать, долбаные вы святоши! — нехристь посмотрел сперва на меня, потом на граничника, после чего сплюнул на пол. — Почему вы все время лезете всех спасать?
Разговор наш проходил в столовой, расположенной по соседству с медблоком, и до сих пор являющейся моей комнатой. Я озаботился тем, чтобы нас никто не подслушал, повесив по дрону в каждом коридоре, ведущем сюда — переселение в клона не лишило меня возможности управлять внешней техникой.
Людей в личных президентских апартаментах было немного. Сам Фокс отсутствовал, участвуя в дебатах с Мантой в соседнем улье, охрана внутрь входила только по просьбе, а прислуга старалась держаться от нас подальше — хоть главный подземник и сказал, что мы не враги, людей с белой кожей они по-прежнему боялись.
В итоге мы были предоставлены сами себе и даже обладали некой свободой передвижения. Не настолько полной, чтобы гулять по «улицам», но и запертыми в тюрьме себя не чувствовали. Гринь со Стефом, например, надевали маски с перчатками, и в сопровождении охраны выбирались наружу, изучая жизнь местных.
— Потому, что должны, Гринь, — ответил я, понимая, что вопрос нехристя был риторическим. — Потому, что приняли для себя этот путь. А еще потому, что случайностей не существует, и жизнь человека — цепь из закономерностей, сотканных из принятых им решений и поступков. Наши — привели нас сюда. Мы можем попытаться сбежать, а можем вернуть людям — всем людям на станции! — возможность жить и самостоятельно делать выбор между Светом или Тьмой.
В конце речи я усмехнулся, тщательно контролируя мимику. Втайне я гордился тем, что демонстрация эмоций больше не походила на гримасу боли, хотя мне еще было над чем работать.
— Ничего мы им не должны! — рявкнул нехристь в ответ. — Они тут триста лет жили и в ус не дули, а теперь мы должны их спасать? Давать им выбор — да ты себя-то послушай, Мертвый! Они же ни в бога, ни в черта не верят!
— Владей ты хотя бы основами веры, Гринь, то понимал бы, что молитва, обращенная к Господу, может быть направлена на кого угодно, но спасает, прежде всего, твою собственную душу.
— Что? — оскорбленно вскинулся ничего не понявший маг.
Стеф метнул на меня укоризненный взгляд, как бы говоря, «нашел, кому мораль читать». Вслух же пояснил:
— Мы делаем это не для них, а для себя. Ты же сам вчера возмущался, что Стражи существуют для определенной цели — борьбы с адскими тварями, а мы вместо этого в мораль ударились.
— Демонов уже никто не видел лет сто!
— Местные могут сколько угодно считать, что истинные хозяева станции ушли навсегда, но это не так, — сказал Страж. — Уж кого-кого, а этих ребят я знаю прекрасно. Привыкнув считать что-то своим, они этого из пастей уже не выпустят. А сто лет… Сам же понимаешь, что для бессмертных сущностей это совсем не срок. Скорее всего, Астерот или кто тут за главного, просто забавлялся, наблюдая за людишками, которые осмелились поднять голову. Но стоит нам сломать его кормушку, он махом проявится.
— Вы, в смысле, серьезно? — Гринь как-то даже с лица спал. — Серьезно решили не просто использовать разборки местных, но еще и с демонами побороться?
— Если придется, — кивнул я, не сомневаясь ни на миг в том, что придется обязательно. Встретился глазами с подопечным и увидел в них полную поддержку моего плана. В разных телах или нет, мы с ним по-прежнему были едины.
— У нас даже оружия нормального нет!
— Значит по самой сути вопроса ты не против? — уточнил я с ехидцей.
Маг некоторое время молчал, сверля взглядом то меня, то Стефана. Потом развел руки, как бы показывая, что сделал все что мог.
— Но демоны, Оливер? Я еще понимаю, сражаться со здешними колдунами: при всех своих силах, по отдельности они очень уязвимы. Но разбудить демонов, причем явно кого-то из высших… На что ты рассчитываешь?
— С нами Святой Воин.
— Который не умеет пользоваться своей силой!
Я собрался было ответить, что по меньшей мере дважды у моего подопечного получилось призвать силу, которая может сокрушать падших, однако он меня опередил.
— Это лишь вопрос веры, Гринь. Всего лишь вопрос веры.
Глава 15
Мадлен Демандоль утратила веру еще в детстве. Пока ее сверстницы восторженно пели на темных мессах псалмы Господину Астероту, она уже знала, что он их не слышит. Когда-нибудь, возможно, все и было наоборот, но сейчас повелитель ушел и оставил людей одних.
Она не была настолько глупой, чтобы ставить под сомнения сам факт его существования. Кто-то же дал им магические силы, кто-то обновляет их каждый цикл. Наконец, кто-то сделал ее семью носителями гена Лика Зверя.
Но при этом Мадлен считала, что Господин лишь создал законы и запустил алгоритмы, которые могли работать и в его отсутствие. А сам оставил своих детей. Не из-за разочарования, вовсе нет. Он ушел, чтобы они могли стать самостоятельными.
Позже, впервые сменив человеческий облик на боевую ипостась рода Демандоль, она лишь укрепилась в этом умозаключении. А потом и вовсе стала жить без оглядки на мнение Астерота по тому или иному вопросу. Ушел, так ушел, к чему сотрясать своды станции бессмысленными мольбами? Не лучше ли пустить силы на нечто полезное? Например, на укрепление собственной власти.
Потеряв веру, Мадлен никогда не отрицала ее полезность для других. И охотно ее использовала. Когда заканчивались аргументы, она апеллировала к некому высказыванию Господина, и это всегда срабатывало. Никто не захочет прилюдно отказываться от своей верности Астероту. Для этого нужно иметь определенную смелость, а смелых людей на Церере было немного. Пожалуй, последнего она погубила в подземельях станциях.
Интрига, которую она несколько месяцев проводила в отношении «Чемал Тех» и главы корпорации Романа Редмонта, здорово ее утомила. А еще стоила нескольких седых волосков, пары десятков бессонных ночей и почти полного нервного истощения…
Впрочем, не настолько полного, чтобы проигнорировать ласки восстановившего силы любовника.
Ее ладонь огладила безволосую, покрытую бисеринками пота грудь мужчины, ноготками оцарапала его мускулистый живот и сомкнулась тонкими пальцами на отвердевшей плоти. Акихико вздрогнул, исторгнув из глотки то ли стон, то ли рычание, а Мадлен тихонько и очень довольно рассмеялась. Ей нравилась власть — в любом ее проявлении.
«Это гены, — думала она, мягко двигая рукой и слушая, словно музыку, уже не сдерживаемые стоны мужчины. — Я рождена такой. Кто-то нуждается в мясе, кто-то в крови, некоторые, считающие себя избранными, зависимы от жертвоприношений, а мне нужна власть. Над этим мужчиной. Над альянсом. Над всем этим миром! Если Господина больше нет, почему бы мне не занять его место?»
Именно это возбуждало ее, а вовсе не дошедший до пика и готовый извергнуться любовник. Нет, сам по себе Акихико был хорош, да ее планам соответствовал куда больше, чем тот же Винсент или Донат — не говоря уж о том, что трахаться с этими ископаемыми мастерами проклятий она не хотела. Слава Астероту, что «Хироку Инжиниринг» обладал всеми необходимыми для ее цели средствами и она вполне могла совместить приятное с… приятным. Ведь крушить гордыню Редмонта, заносчивого самоуверенного мага, ляпнувшего много лет назад, что Демандоли выродились, раз сделали наследницей рода девчонку, тоже было приятно.
И полезно. Очень полезно. С падением «Чемал Тех», точнее сказать, после слияния этой, ставшей теперь бесхозной, корпорации с «Хироку Инжиниринг» ее семья получит значительные активы. А значит, еще больше упрочит позиции в альянсе.
«Скоро! — думала женщина, все быстрее и быстрее двигая рукой. — Уже совсем скоро я смогу не просто рекомендовать, но отдавать приказы. Закончим с поглощением «Чемала», отобьем у соседнего альянса корпорацию послабее, введем их в правление послушными марионетками, а потом…»
Акихико закричал, не в силах больше сдерживаться. В тот же миг тяжелая, из натурального земного дерева, дверь, распахнулась и в комнату вошел незнакомец.
Сперва Мадлен приняла его за референта и целую секунду размышляла, что с ним делать — затащить в постель и употребить вместо временно утратившего силы любовника или оторвать наглецу голову за проникновение в хозяйскую спальню без разрешения. Лишь приподнявшись на локтях, она поняла, что ошиблась — этот мужчина был ей незнаком.
Высокий, пожалуй, на голову выше любого из известных ей самцов. Божественно сложенный: широкие плечи, узкая талия и крепкий зад. Аккуратная, на фоне могучей фигуры даже маленькая голова, увенчанная черными до синевы волосами. Лицо — ничего особенного, но и без уродств. Одет как обычный клерк, в темно-серый костюм, розовую сорочку, разве что галстук, в последние годы почти обязательный для низшего и среднего звена служащих, не носил.
«Акихико что-то говорил о подарке… — подумала женщина, пытаясь сообразить, что делает незнакомец в ее спальне. Посмотрела на размякшего любовника, которому некоторое время ни до чего не было дела — хоть над ухом пали. — Он знает о моей ненасытности, мог и подсуетиться. Если так — угодил! Самец определенно стоит внимания!»
Она царственно взмахнула рукой, призывая вошедшего приблизиться. Тот не двинулся с места, что заставило Мадлен раздраженно нахмуриться.
— Эй! — хрипло позвала она. — Иди сюда, мальчик. Я тебя не съем. Сразу. И захвати со столика вина, пить хочется ужасно!
Когда незнакомец повернулся к ней спиной, с любопытством разглядывая что-то, оставшееся за дверью, Демандоль ощутила, как в ней поднимается гнев.
— Повернулся ко мне спиной… — с удивлением произнесла она.
Привычный контроль слетел с ее разума. Прежде чем сообразить, что делает, она уже летела через комнату, частично трансформируясь в боевую ипостась.
Возбуждение одного рода сменилось другим. Кровь побежала по венам в несколько раз быстрее, мышцы рук и ног увеличились в размерах, изящные ноготочки превратились в острейшие когти, а нижняя челюсть сдвинулась вниз и вперед, не вмещая во рту стремительно растущие клыки.
Она уже почти чувствовала, как кровь незнакомца наполняет ее пасть, стекает по груди и животу, как ее руки погружаются в его мягкий живот, выволакивая наружу теплые внутренности, когда сильнейший удар сбил ее в воздухе и швырнул на стену.
Мужчина, столь бесцеремонно вторгшийся в ее личные покои, всего лишь небрежно отмахнулся от нее. В падении Мадлен сломала руку, а еще до того, как упасть на пол, поняла, что удар раскрошил ей парочку ребер. Уже почти полностью укрытых костяной броней, которую не всяким металлом пробить можно!
— Мадлен, — произнес незнакомец, медленно шагая к ней. — Девочка моя. Ушиблась?
И в один миг она поняла, кто посетил ее.
— Мой Господин! — стряхнув с себя боевую форму, как рваное тряпье, она поднялась с пола. — Ты оказываешь мне честь своим визитом.
Голая, с висящей плетью рукой, разорванной щекой и животом, превратившимся в огромную гематому, она все же нашла в себе силы, чтобы очаровательно улыбнуться и склониться в поклоне. В голове женщины билась только одна мысль — он существует. Астерот не древняя легенда для девочек-оборотней, а самая что ни на есть реальность. Он не ушел, просто отлучился на некоторое время.
В тот момент она думала только о том, чтобы не показать Господину боль, а также благодарила давно умершего отца, который буквально вбил в нее правила поведения с божеством — на случай, если тому вдруг взбредет в голову вернуться.
В двух шагах от нее мужчина остановился. Она пропустила тот миг, когда Астерот превратился из красивого, но обычного клерка в юношу с золотой кожей. Не заметила, как офисный костюм заменила синяя развевающаяся туника и сверкающие лазурью доспехи, а черные волосы сделались длинными, заплетенными в косу, переброшенную через левое плечо.
— Прости, — он тронул рану на ее лице тонким пальцем, медленно, но настойчиво проталкивая его под кожу. Мадлен задрожала от боли, но смогла выдержать эту странную ласку Господина. — Ты такая стремительная, я среагировал инстинктивно.