— Ага, у нас! Она, пообщавшись с Ксенией, полицейской решила стать, — ещё раз сдал Аньку приятель. — Ну а так как мы с первого курса народ к себе официально не принимаем, записалась добровольцем в патрули. Начнёт ходить с нами сразу же, как прочипуют.
— Час от часу не легче, — тяжело вздохнул я. — Короче, Склифосовский! Передай ей следующее: промахнётся — пусть домой не приходит!
— Э-э-э… Ок? Это, я так понимаю, что-то должно значить? — выдал Валентин. — Ты прости, Кузьма, но я Шекспировскую «Акеллу» в школе не читал. У нас только «Гамлет» был: «Пить или не пить! Бить или не бить…» И всё такое!
— Валь, у Шекспира «Отелло», — заржал я. — А Акелла — это волк из «Маугли»! Детская книжка о мальчике, выращенном в джунглях волками.
— Эм… с «Мауглями» у меня тоже того — туго. Я только «Тарзана» знаю, — ответвил Стариков. — Так чего ты звонил-то?
— Валь, я узнать хотел, — начал объяснять я, вместе с девушками выходя из лифта в огромный холл первого этажа ректората. — Ты помнишь, зимой прошлого года, когда ты ещё меня попросил Волдырю подсобить, вас, полицейских, в Строгино гоняли сопровождать дружинников и ловить какого-то маньяка-кровососа?
— Ну да… — аккуратно ответил парень, явно думая, что дело как-то опять связано с его бедовым дядей. — Помню…
— Слушай, чем у вас там всё закончилось? — задал я, наконец, интересующий меня вопрос. — Каковы вообще итоги операции?
— Кузьма, ну… я, конечно, помню, что я твой вассал и обязан… — начал было Стариков, но я его перебил:
— У тебя что? Подписка?
— Да, неразглашение, — облегчённо произнёс Валя. — Даже не настоящее, а на Большую Игру завязанное… так что, сам понимаешь!
— Ты так говоришь, будто оно важнее настоящего! — хмыкнул я. — Расслабься. Не забывай, что я в колледже официально сейчас стажёр одиннадцатого отдела. Ну и о моей «Бонданиане»? Так вот, сейчас ректор…
— …Ксюха, отвали! У меня ГБ на трубке, — услышал я чуть отдалённый голос Валентина. — Да наше… Из «Большой», по делу… Эй! Отда…
— Здравствуйте, с кем я говорю? — раздался требовательный, надменный и ледяной женский голос.
— А вы, простите? — я остановился, кивнув Иви и Ву Шу, чтобы подождали, и отошёл от выхода из здания чуть в сторону, чтобы не мешать другим людям.
— Графиня Ксения Олеговна Зверева, — представилась девушка. — Полковник Дисциплинарной Комиссии, временный начальник четвёртого полицейского участка кампуса. Лейтенант Комитета Безопасности Колледжа. Так с кем имею честь?
— Герцог Кузьма Васильевич Ефимов…
— А! Наш «Неуловимый Капитан»! Что ж, очень рада, что я тебя таки поймала! — обрадовалась чему-то нахальная девушка.
— Слабо понимаю, о чём вы, собственно, сейчас говорите, — довольно резко отбрил я её.
— Спокойствие, специальный агент Ефимов, — хмыкнула, не меняя тона, собеседница. — Я отошла от лишних людей, и никто не греет уши.
— И у стен они бывают, — буркнул я, лишь бы что-то сказать, хотя не очень понимал происходящее.
Капитан… Специальный агент… за исключением того, что данные звания как-то связаны с моей бонданианой, других идей не было. Впрочем, я никогда не интересовался подробностями порученной мне Сафроновым работы и знал только, что с каждого курса в ней участвует как минимум один человек, представляющий интересы ректората в Игре.
— Это да! — легко согласилась собеседница. — Но я почти сразу активировала глушилку и установила кодировщик. Агент, ну вы же не думаете, что мы в Комитете совсем уж мышей не ловим? Так, когда вы нас всё-таки посетите?
— А я должен это сделать?
— Ага, должны, — фыркнула девушка, — были. Ещё в ноябре прошлого года! И вообще, вы обязаны регулярно посещать рабочее место! В вашем кабинете уже сантиметровый слой пыли скопился. Как минимум, господин Ефимов, это неуважительно по отношению к нам, вашим коллегам. Мне, как и вашему нынешнему непосредственному начальнику, очень интересно, как, собственно, вы оказались в нашей структуре?!
— Последнее — закрытая информация, — нашёлся я. — Основываясь только на словах, я не могу быть уверенным в вашем уровне доступа. Да и вообще, это как минимум не телефонный разговор! В остальном можете считать, что я был на длительном задании.
Ну не говорить же, что я до этого момента вообще был не в курсе, что официально состою в местном КГБ. Честно говоря, я даже не подозревал о существовании в колледже подобной организации! И вообще, я же вроде как преторианец! Свободная птица! Разве не должны в подобной организации состоять наши соседи с сорок пятой по сорок девятую учебные группы, которых целенаправленно обучают для службы в одиннадцатом отделе?
И уж конечно Сафронов забыл сообщить о том, что у меня уже год как есть свой кабинет. Из очень даже непыльного дельца работа секретного агента ректората с каждой подобной новостью превращалась в довольно обременительную рутину! Ну а, если меня ещё заставят писать рапорты, я вообще взвою! Пусть даже и немного обучен этой нудной бюрократии лично Гремом Фишшином.
— Непременно появлюсь в ближайшее время, — закончил я, мысленно добавив: «Как только вообще выясню, где именно находится ваше учреждение!»
— Чем очень нас порадуете, господин Неуловимый Капитан! — с подколкой в голосе ответила мне девушка. — Думаю, вам будет интересно услышать, что в прошлом году все представления нашего начальства, взбешённого вашим систематическим непосещением рабочего места, о вашем немедленном исключении и административном взыскании разбивались о барьеры, возводимые ректоратом и кабинетом самой госпожи Председателя. Мы долго гадали, по какой причине это происходит, до тех пор пока не появились новости о вашем героизме из Османской Империи. А сейчас мы узнали о ваших последних реальных подвигах из летней прессы и теперь буквально жаждем познакомиться с вами, секретный агент. Тем более что нам есть, что обсудить касательно безопасности нового факультета нашего колледжа.
— Скажите, а вот связаться как-нибудь со мной лично вам что? Целый год религия не позволяла? — вернул я собеседнице шпильку, а внимательно прислушивавшаяся к нашему разговору Иви звонко фыркнула. — Я вроде бы ни от кого не прятался! Далеко не весь учебный год болтался незнамо где, и вообще, вёл вполне публичную жизнь, не раз и не два появляясь на страницах полисных газет! Я, простите, даже в тюрьме и на исправительных работах в местной зоне успел почалиться!
— Да об этом прискорбном факте нам также известно, — голос в трубке звучал не очень довольно. — По этому поводу нами было проведено отдельное расследование, и несколько чиновников Дисциплинарной Комиссии получили административные взыскания и записи в личное дело.
— Это всё замечательно, — продолжил я переть буром. — Но если вам так срочно нужно было связаться со мной, есть просто телефон! Ок, я даже могу предположить, что «такой» организации, как ваша, не удалось за полгода раздобыть мой личный номер… Но ведь существует кампусная почта, а у меня, как и у любого студента, имеется ученический планшет!
— Господин Ефимов, ну право слово, что вы хотите от мен услышать? — устало произнесла игрушечный полковник, тяжело вздохнув в трубку. — Я сама, признаюсь, удивлена. И не могу знать о мотивах, которыми руководствовался ваш бывший руководитель Игорь Побежайло. В этом году он закончил своё обучение и больше у нас не работает, а я абсолютно уверена, что ваш новый начальник…
В этот момент планшет, про который я только что говорил, болтавшийся у меня на поясе в специальном противоударном чехле, издал звуковую трель, и я, прижав ПМК плечом уху, достав, активировал экран.
— Елена Апина, я так понимаю? — спросил я, быстро прочитав сообщение. — Подполковник КБК.
— Да, это она, — немного удивлённо ответила собеседница. — А вы, простите, знакомы с Алёной?
— Не доводилось, — усмехнулся я. — Но она только что прислала мне приказ явиться сегодня к шести вечера к ней на ковёр.
— Ну, вот видите, как оперативно работает ваша новая начальница! — обрадовалась Ксения. — Возможно, там и увидимся, у нас сегодня вечером совещание у руководства КБК, посвящённое началу нового игрового года. Так что я там буду, господин Неуловимый Капитан.
— Как мы уже выяснили, — буркнул я, — эта кличка сродни Неуловимому Джо. Никто меня не ловил, потому как я, судя по всему, нахрен никому там у вас не сдался!
— Оставим эту тему, если вы не против, — засмеялась девушка в трубке. — Итак, могу ли я поинтересоваться, какие такие вопросы у представителя нашего ведомства к моему временному подчинённому с далеко не самым лучшим послужным списком и репутацией? Или это дела личного характера?
— Ну, за исключением того, что он мой официальный вассал…
— Мои соболезнования!
— Спасибо. Так вот, признаться, мне всё равно, кто предоставит информацию, — продолжил я. — Вы или Валентин… Меня интересуют результаты полицейской операции в Строгино. Проводившейся в ноябре-декабре прошлого года нашими учащимися из Дисциплинарной Комиссии совместно с добровольцами от местного населения. По запросу то ли городских властей, то ли органов правопорядка — я, честно говоря, не в курсе. Ребята тогда усилили безоружные отряды местной самообороны, и они совместно патрулировали район из-за угрозы нападения какого-то маньяка-кровопийцы. И на это дело, как я понял Валентина, у нас наложен гриф секретности.
— По правилам, у нас любые дела, связанные с участием силовых подразделений кадетов и студентов вне участия в «Большой Игре», в обязательном порядке засекречиваются, — пояснила Ксения и добавила: — Но для вас я не вижу особой проблемы. Пошлите в Комиссию официальный запрос от нашего ведомства, и вам предоставят материалы…
— Графиня, тут такое дело, это вопрос не праздного любопытства, — сказал я, поморщившись из-за упоминания необходимости в очередной раз заполнять какие-то бумаги.
«В конце концов, я даже не знаю, как вообще подаётся этот „запрос“! Но вам лучше не знать, что крутой Джеймс Бонд нашего колледжа — полный профан в подобных делах», — подумал я, заодно решая непростой вопрос: можно ли разглашать имеющуюся у меня информацию или нет.
Господин ректор как фигура государственного масштаба в очередной раз, похоже, просто не обратил внимания на некоторые, скорее всего, несущественные, с его точки зрения, детали. Например, такие, как: являются ли случившиеся нападения тайной, или данный факт не скрывается? Всё-таки подобные новости вполне могут вызвать панику среди обычных учащихся, и ничего хорошего из этого не выйдет.
Конечно, Сафронов сказал, что полиция этим занимается, вот только забыл уточнить — какую именно «полицию», имел в виду. Однако я всё же сомневался, что подобное дело поручили именно Дисциплинарной Комиссии. Наконец, решив, что, не будет особой проблемы в том, что ребята, занимающиеся пусть «игровыми», но при этом достаточно реальными вопросами безопасности нашего кампуса, окажутся в курсе происходящего, продолжил:
— Ситуация опять выходит за рамки «Большой игры», — сказал я, оглядываясь по сторонам.
Ву Шу, видимо, догадавшись о том, что я высматриваю, не подслушивает ли кто, достав из-за пазухи какую-то бумажку, видимо, амулет, быстрым движением надорвала её. Нас троих тут же окружила полупрозрачная, едва заметная усечённая сфера. Мобильный сигнал мгновенно ухудшился, однако на качестве связи этого не сказалось, и я, с благодарностью кивнув своей лаоши, вернулся к разговору.
— Информация, скорее всего, секретная, но я не получал от ректора никаких прямых указаний на эту тему, — продолжил я. — В последние две недели произошли реальные нападения на людей, но на этот раз в непосредственной близости от кампуса и на его территории. Пострадавшие — шесть человек — не студенты. Взрослые люди. Как я понял, летняя, не игровая обслуга колледжа. Все получили серьёзные ранения и были госпитализированы с сильной кровопотерей, однако смертей удалось избежать. Откровенной схожести с почерком маньяка-кровососа из Строгино, судя по всему, нет, но мне хотелось бы возможности вообще исключить вероятность того, что это действует один и тот же человек! Поэтому мне и нужна как можно более полная информация о той операции. Если тогда маньяка не поймали, то, пользуясь своим положением, мне придётся обращаться в официальные государственные инстанции, чтобы понять, что там вообще происходило, и чем всё закончилось.
— Это… уже серьёзно… — произнесла после недолгого молчания Ксения чуть изменившимся голосом. — Судя по всему, наверху не посчитали достаточно компетентными, чтобы даже поставить в известность о произошедшем. Ваша светлость, я просто обязана сообщить об этом своему руководству, потому что, пусть даже это не игровая ситуация, но она напрямую связана с безопасностью студентов!
— Абсолютно согласен, — произнёс я, отметив для себя, как изменился тон и отношение девушки, когда вопрос вышел за рамки «Большой Игры», где она была старше меня по званию, и коснулся реальности. — Игровые или не игровые, но многие из наших силовиков, особенно старшекурсники, неплохо обучены в своих областях, хоть и не дотягивают до реальных специалистов. Так что, если нападения продолжатся, думаю, что лучше будет, если не только нормальная полиция, но и мы будем к ним готовы.
— Ваша светлость, могу ли я понимать так, что вы получили какое-то личное распоряжение от Герцога Сафронова касательно этого дела? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Именно так, графиня, — подтвердил я. — Просто у меня имеется некоторый опыт… отличающийся от имеющегося у обычных студентов.
— Я всё понимаю! Кузьма Васильевич, немедленно отправляюсь в главное управление и сама подготовлю для вас все необходимые документы, чтобы вам не возиться с игровыми формальностями.
— Буду премного благодарен, — ответил я. — И всё же не думаю, что есть необходимость в особой спешке. Всё-таки этим делом уже занимаются профессионалы. Так что спокойно заканчивайте свои дела в участке. Ведь, как я понял, у вас сейчас должно быть совещание.
— Как скажете, — покладисто согласилась она. — Что ж, тогда, я думаю, следует попрощаться. Вам ещё нужен Валентин?
— Нет, пусть работает.
— В таком случае до скорой встречи, ваша светлость.
— И вам всего хорошего, Ксения Олеговна, — попрощался я, отключая трубку, и в небольшом раздражении потёр переносицу.
Вот как знал, что вся эта «Большая Игра» в один момент может превратиться в один огромный тормоз для каких-нибудь важных дел. Нет, я прекрасно понимаю, по какой причине сократятся все вопросы, связанные с нашими силовиками и «внешним миром». Всё-таки в том же деле маньяка-кровопийцы присутствовали реальные трупы, вот и стараются сделать так, чтобы участники поменьше трепались, баламутя студенческое сообщество.
Ву Шу щёлкнула пальцами — и окружавший нас купол, замерцав, испарился. Иви, видя, что я закончил свои дела, тут же пристроилась рядом, обхватив руками мой левый локоть, и мы втроём молча направились прямиком к трамвайной остановке. Причём явно понтующаяся святая под удивлёнными, восхищёнными и даже завистливыми взглядами студентов не шагала рядом с нами как нормальный человек, а левитировала, стоя на клубящемся под её ногами, словно игрушечном облачке.
Я же опять размышлял обо всём услышанном сегодня. Объявление о создании в колледже факультета, нацеленного на адаптацию и интеграцию иномирян в наше общество, наверняка давно не новость для всех заинтересованных в этом вопросе лиц. Это студентота могла прохлопать ушами и лишь сегодня узнать о чём-то таком грандиозном. Однако принципиальное решение о подобном социальном эксперименте для молодёжи из обоих миров было принято даже не вчера. А одна только перестройка нашего кампуса под нужды достаточно габаритных кентавров просто не могла остаться незамеченной.
Это сейчас наша Гереста здесь одна-одинёшенька. Но моя вторая ученица в этом вопросе — вообще уникальная личность, к тому же четвероногая девушка пыталась самостоятельно учить русский язык ещё на эльфийской океанической галере, или это была трирема… в общем, не суть важно!
Факт в том, что к самому официальному старту «Большой Игры» для первокурсников к ней присоединится… так и хочется сказать «стадо» копытных юношей и девушек, прошедших первичную адаптацию и на должном уровне научившихся говорить, читать и писать по-русски. А та же считать в нашей десятеричной системе, потому как эльфы пользовались шестнадцатеричным счётом, а те же наднебесники — двенадцатеричным. Ну и, конечно же, эта экспериментальная группа должна так же обучиться использованию девайсов, гаджетов и бытовой техники и приспособиться к прочим премудростям современной российской действительности и быта.