— Он не обязательно должен сам владеть окклюменцией, — ответила Амбридж. — Опытный волшебник... мы не будем называть имен... мог установить блок, который...
— Прецедентное решение Визенгамота от пятого декабря 1981 года, — прервал ее Огден. — «Сомнения в показаниях, данных под действием веритасерума, допускаются только в случае, когда сторона обвинения неопровержимо докажет, что свидетельствующий является опытным окклюментом. Во всех иных случаях показания, данные под действием веритасерума, автоматически признаются правдивыми». Данное решение было принято в этом самом зале, многие из нас лично присутствовали при этом, а некоторые благодаря этому решению сейчас находятся на свободе. Мне назвать имена?
В зале стало очень тихо.
— Впрочем, если уважаемый суд хочет изменить свое давнее решение... — Огден улыбнулся. — Как человек, зарабатывающий на жизнь благодаря сложным судебным процессам, я могу это только приветствовать.
— Очень хорошо, — стараясь сохранять равнодушный тон, произнес Фадж. — Прошу Визенгамот вынести решение. Кто за то, чтобы признать подсудимого Гарольда Джеймса Олсена виновным?
«За» проголосовали только он сам, Амбридж, Боунс и несколько членов Визенгамота. Гарри, наблюдая за залом, узнал Люциуса Малфоя, тот встретился с ним глазами, еле заметно кивнул, затем поднял руку и повернулся к своему соседу, Брутусу Гринграссу. Тот с непроницаемым лицом скрестил руки на груди.
— Кто за то, чтобы признать подсудимого невиновным?
Лес рук.
— Решение принято, — бесстрастно произнес Фадж. — Подсудимый оправдан, заседание окончено. Процедура приема новых членов Визенгамота откладывается на завтра, прошу не опаздывать.
— Спасибо, мистер Огден, — с чувством произнесла Элин, когда они втроем вышли из зала суда. — Я облажалась, и если бы вы не подоспели вовремя...
— Ну-ну, не скромничайте, — возразил адвокат. — Вам, конечно, не хватает опыта, но вы отлично держались.
— Только потому, что Фадж слишком торопился и не ожидал отпора, — сказала Элин. — Сперва он думал, что мы не успеем прийти, потом не воспринял меня всерьез. Если бы он подготовился чуть лучше...
— Но он не подготовился, — строго сказал Огден. — В судебном процессе, мисс Олсен, побеждает тот, кто ошибается меньше соперника. Министерских юристов за столь бездарное дело, конечно, следовало бы отлупить линейкой по рукам, да только вряд ли это поможет. Они, как и все бюрократы, работают ради красивого отчета, а не ради результата. Что же до ваших ошибок, мисс Олсен... Я сейчас возьму у секретаря полный протокол заседания, и если вы придете ко мне на следующей неделе, мы попробуем подробно разобрать весь процесс от начала до конца.
Между тем они дошли до лифта. Ребята остановились, ожидая Сириуса, адвокат же, заметив группу чиновников, стоявших поодаль, махнул им рукой и приподнял шляпу.
— Что ж, до встречи, — сказал он. — Да, счет за услуги я вам пришлю чуть позже, как только оценю ущерб, причиненный вашим домовиком.
— Добби? — удивился Гарри. — Что он натворил?
— О, ничего особенного, всего лишь разнес мою приемную после того, как мои эльфы отказались меня будить. Он не успокоился, пока я не проснулся от поднятого шума. Собственно, именно благодаря ему я и прибыл в Визенгамот так быстро...
Огден вдруг остановился и о чем-то задумался.
— Забавно, — произнес он словно про себя. — Процедура приведения к присяге новых членов Визенгамота длится три с половиной часа и по традиции завершается ровно в полдень. Следовательно, Визенгамот был собран к восьми тридцати. Во сколько вам принесли записку?
— В восемь пятнадцать. — Элин задумалась. — А Фадж, чтобы сохранить секретность, наверняка объявил о суде над Гарри только в самый последний момент. Выходит, нас предупредил кто-то из самого Визенгамота?
— О нет, — возразил Огден. — Вас предупредил кто-то еще более осведомленный. Кто-то, кто узнал о решении Фаджа до того, как он о нем объявил. Похоже, у вас есть высокопоставленный доброжелатель, мистер Олсен. Вопрос только в том, чего именно он добивается.
1) Напомню, что в этом фанфике защита Лили действует в радиусе 3333 футов от дома Гарри.
2) Собственно, шоколада в Нутелле почти нет, но Гарри об этом не знает, а эффект плацебо — страшная сила.
3) В комментариях подсказали, что в каноне Сириус Блэк не был аврором. Поэтому AU.
4) Традиционное английское пожелание удачи, аналог нашего «ни пуха, ни пера».
5) Медоеду вообще на все похер: https://youtu.be/pA2m2PO45Io
========== Глава 5. Семейные ценности ==========
9 августа 1995 года
Первым подозреваемым на роль неизвестного покровителя был, понятно, Люциус Малфой, но Драко, с которым Гарри поделился своими подозрениями, эту мысль категорически отверг.
— Почему ты вообще решил, что отец будет тебе помогать? — спросил он.
— Потому что на кладбище оба раза, когда Том начинал меня пытать, твой отец отвлекал его внимание очередным вопросом, — ответил Гарри. — А ведь он прекрасно знает, как Том любит поговорить. Я не верю, что это было простое совпадение.
— Ну допустим... — Драко задумался. — Но даже если так, отец никогда не пошел бы на то, чтобы писать тебе напрямую. С таким легилиментом, как Темный Лорд, это слишком опасно.
Немного подумав, Гарри был вынужден с ним согласиться. Том мог чувствовать, когда ему врут, и, задав прямой вопрос, мог разоблачить предателя. Другое дело, что он должен был знать, какие вопросы задавать или какие именно воспоминания искать в голове жертвы. Конечно, если Том заподозрит Люциуса в измене и решится на глубокое сканирование, тот будет обречен, причем независимо от того, найдет ли Том что-то в его голове или нет. После такого потрошения подозреваемый в любом случае превращается в пускающего слюни болванчика, но именно поэтому Том пойдет на него только при наличии серьезных подозрений.
А вот читать мысли окружающих постоянно не мог никто — это просто свело бы легилимента с ума. И значит, даже Тома Риддла можно было обмануть, если соблюдать осторожность и не делать напрямую ничего такого, о чем он мог бы спросить.
Именно поэтому Гарри после некоторых размышлений решил передать инициативу самому Люциусу Малфою. Пусть тот сам определяет, что и как он может сделать для поражения своего хозяина. В конце концов, он не может не понимать, что во второй раз отговоркой про Империус уже не отделается. Лорду Люциусу придется отвечать за то, что он совершил во время первой войны, и чтобы искупить вину, ему надо будет очень серьезно постараться. Ну а если он при этом попадется... Что ж, он знает, на что идет.
Впрочем, размышления о судьбе отца Драко не сильно занимали мысли Гарри. Гораздо больше его волновал вопрос о том, что делать с его собственными родителями. Пока что вся семья перебралась на площадь Гриммо, но Эрику и Линде было слишком неуютно в волшебном доме — пока рядом с ними находился кто-то из волшебников, все было в порядке, но едва они оставались одни, на них начинали действовать антимагловские чары, вызывавшие постоянное чувство тревоги и желание как можно быстрее оказаться подальше от этого места.
Но и возвратиться в Литтл Уингинг Эрик и Линда тоже не могли. Слишком велик был риск того, что тот, кто послал дементоров, захочет повторить нападение, чтобы отомстить за предыдущую неудачу или чтобы шантажировать Гарри. Сириус с Люпином нашли в библиотеке Блэков несколько охранных заклинаний, но они, к сожалению, делали дом непроницаемым для маглов (не говоря уже о том, что для их использования в охраняемом доме следовало время от времени приносить в жертву разумное существо). Дамблдор же, который мог помочь, как на зло все не возвращался из своего путешествия.
Но даже если бы дом Олсенов и удалось защитить, проблему это не решало, потому что Линда и Эрик вовсе не желали заточить себя в четырех стенах. Они оба только что сделали большие шаги в своих карьерах и отказаться от поездок на работу попросту не могли. Да и вне работы два взрослых человека должны были ходить по магазинам, встречаться с друзьями, навещать родных, наконец, просто отдыхать...
Только вечером второго дня Римус Люпин нашел, наконец, приемлемое решение.
— Почему бы вам не отправиться в путешествие? — предложил он. — Деньги для вас, как я понимаю, не проблема, а найти человека, который постоянно передвигается, не так уж просто даже при помощи магии. Есть способы, конечно, но они рассчитаны в основном на поиск волшебников, и если вы будете держаться подальше от Англии, вас не обнаружат.
Поначалу Эрик и Линда восприняли идею в штыки, но утром следующего дня они, к удивлению Гарри, неожиданно изменили свое мнение.
— Мы давно хотели совершить кругосветное путешествие, — пояснил Эрик. — Думали сделать это после выхода на пенсию, но раз уж так получилось...
Еще больше удивило Гарри то, что ни у Эрика, ни у Линды не возникло совершенно никаких проблем с коллегами по работе. Их начальство моментально согласилось предоставить им бессрочный неоплачиваемый отпуск «по семейным обстоятельствам для поправки здоровья». Гарри очень сильно подозревал, что тут не обошлось без легкого магического вмешательства, но Сириус, которого он попытался расспросить, лишь отмахнулся: «Результат важнее всего».
Элин же, едва узнав про решение родителей, принялась метаться между библиотекой, где она часами сидела за баррикадой из справочников (по меркам Блэков — относительно безопасных, то есть тех, которые не пытались съесть мозг читающего), и лабораторией, в которой она проверяла свои теоретические выкладки на практике. Что именно она хотела сделать, оставалось загадкой, на все вопросы Элин лишь отмахивалась и тихонько рычала.
Только в последний день перед отъездом Элин вышла из подвала, сияя, словно гоблин, нашедший завалившийся за диван кнат. В руках она держала два карманных зеркала, одно простое, другое — с приделанной к тыльной стороне небольшой коробочкой и красной кнопкой.
— Сквозные зеркала! — объяснила она маме. — Это как мобильник, только на один номер и с картинкой. Обычное сквозное зеркало сделать легко, Сириус с Джеймсом Поттером смастерили такие еще на втором курсе, чтобы разговаривать, когда их оставляли после уроков. Но их зеркала работали от волшебства, а мое на батарейках.
Элин коснулась палочкой своего зеркальца, и то, которое держала в руке мама, тут же загудело. Линда машинально нажала на большую красную кнопку и увидела в своем зеркальце улыбающееся лицо дочери.
— Здорово, правда? — засмеялась Элин. — Теперь мы с Гарри можем позвонить вам в любой момент, где бы вы ни были. Правда, не очень часто, руны долго перезаряжаются. Но это лучше, чем...
Улыбка вдруг исчезла с ее лица, и она порывисто обняла маму.
— Я просто поняла, что мы не увидимся целый год, — прошептала она. — Даже переписываться не сможем...
— Ну, ну, — Линда погладила дочь по волосам. — Мы и раньше друг друга не видели...
— Это совсем другое... — Элин вздохнула. — Раньше я знала, что вы дома и ждете нас. А теперь... Я даже не могу сказать, когда все это закончится.
— Через год, — сказала Линда. — Ты не замечала, что все всегда решается через год? Вот и теперь... Даже меньше. Ты увидишь меня снова еще до наступления лета. Вот такое вот мое предсказание.
Элин заставила себя улыбнуться.
10 августа 1995 года
На следующий день Гарри и Элин, проводив родителей в аэропорт, заехали в Литтл Уингинг и забрали оставшиеся вещи. Отцовский дробовик перекочевал на стену кабинета Сириуса, пистолет — на дно чемодана Гарри, не столько из практических соображений, сколько из эстетических: удобно лежащая в руке рифленая рукоять и килограммовая тяжесть, приятно оттягивающая руку, давали совсем иное ощущение, чем простая деревянная палочка. Элин на это презрительно фыркала, но Гарри прекрасно понимал, почему из всех доступных для покупки моделей отец выбрал именно классический Кольт 1911 года, а не более современный образец.
Ключи от дома были переданы представителю агентства, которое должно было присматривать за домом в течение следующего года.
Весь остаток дня Элин просидела в библиотеке за какой-то книгой, Гарри даже заинтересовался, что именно настолько увлекло его сестру, но, приглядевшись, заметил, что та просто смотрит поверх текста, даже не перелистывая страницы.
— Волнуешься за маму с папой? — не выдержал, наконец, Гарри. — Ничего, все будет хорошо. Чем дальше они будут от нас, тем безопаснее.
— Я думаю не об этом, — меланхолично ответила Элин. — Ты прав, им там безопаснее, но... Нет, я все-таки должна знать!
Резко вскочив на ноги, она почти бегом направилась к кабинету Сириуса.
— Какое заклинание ты использовал? — выпалила она, распахнув дверь. — Империус? Конфундус?
— С чего ты решила... — удивился Сириус.
— Папа с детства мечтал построить самый большой самолет в мире, — перебила его Элин. — За два дня до нападения его наконец-то пригласили в проект,(1) он не мог так просто отказаться. А маме месяц назад предложили стать одним из старших партнеров в фирме, она тоже ждала этого несколько лет...
— Понятно, — Сириус встал. — Кричер! Мне надо кое-куда отлучиться. Обед задерживается на полчаса. Гарри, Элин, я отвечу на все ваши вопросы, но сначала я должен вам кое-что показать.
Не дожидаясь ответа, он схватил ребят за руки и аппарировал.
Они стояли на обычной городской улице, с обеих сторон застроенной двухэтажными жилыми домами из красного кирпича. Район был не из лучших: многолетняя угольная копоть впиталась в грязно-коричневые стены, вероятно, еще в те времена, когда человечество предпочитало сжигать уголь вместо нефти. Краска на многих дверях и ставнях облупилась, палисадники перед домами были не слишком ухоженными, а окна первых этажей почти на каждом доме были защищены крепкими железными решетками.
— Где это мы? — удивленно спросил Гарри.
— Коукворт, — ответил Сириус. — Это место с каждым годом все хуже... Идем, тут недалеко.
Пройдя по мрачной улочке, на которой, несмотря на хорошую погоду, не было ни единой живой души, ребята свернули направо, обогнули довольно красивую, хоть и обветшавшую, церковь и через несколько минут оказались перед воротами в невысокой кирпичной ограде.
— «Кладбище Спиннерс Энд», — с трудом прочла Элин на заросшей грязью вывеске. — Вдохновляющее название.
— Идем, идем, — Сириус, не останавливаясь, прошел через ворота и зашагал по покрытой растрескавшимся асфальтом аллее.
Ребята поспешили вслед за ним, на ходу читая надписи на ближайших надгробиях. Старое кладбище было словно летописью, отражавшей историю города. Эпоху промышленной революции отражали большие, помпезные до безвкусицы надгробия с обязательными крестами и фигурами печальных ангелов. Большинство из них, судя по датам, было поставлено в конце прошлого — начале нынешнего века. Однако чем дальше, тем меньше становились памятники, и тем больше ребятам встречалось могил, обозначенных лишь простым надгробием или плитой. За двумя стеллами, на которых были выбиты имена жителей Коукворта, павших на полях обоих мировых войн, от былой роскоши не осталось и следа. Лишь одно из надгробий привлекло внимание ребят своей ослепительной белизной на фоне всеобщей серости. Именно к нему и подвел их Сириус.
«Питер Эванс, 19 февраля 1928 — 11 мая 1978
Энн Эванс, 23 марта 1932 — 11 мая 1978»
— Это твои дедушка и бабушка, — сказал Сириус. — Они ушли незадолго до того, как Лили закончила школу.
— От чего они умерли? — спросил Гарри.
Впрочем, он уже знал ответ.
— В семьдесят седьмом Волдеморт начал убивать семьи маглорожденных, которые еще осмеливались пойти в Хогвартс, — подтвердил его догадку Сириус. — Лили умоляла своих родителей уехать из Англии, Джеймс мог обеспечить их деньгами и решить проблемы с документами, но они не соглашались. То ли не хотели менять привычный образ жизни, то ли были слишком горды, чтобы принимать помощь... А может, просто не верили в опасность, ведь Лили почти не посвящала их в свои дела, и про волшебный мир они, в отличие от ваших родителей, почти ничего не знали. Наверное, они думали, что это просто какая-то странная сказка, средневековье, спрятавшееся за современным фасадом...