Дамблдор кивнул и снова зашагал вперед. Ловушек впереди больше не было, и вскоре перед путниками открылась небольшая по площади пещера с высоким потолком. Дамблдор засветил на конце палочки Люмос и огляделся.
— Видишь что-нибудь? — спросил он.
Прикрыв глаза, Билл прошептал заклинание и указал рукой на плоский камень в дальнем углу.
— Очень сильный остаточный фон, — произнес он. — И очень темный. Похоже на...
Не договорив, он достал из кармана складное пенсне и водрузил его на нос. Глаза при этом оставались закрытыми, но, кажется, Биллу это совершенно не мешало.
— Человеческие жертвоприношения, — сказал, наконец, он. — Одно очень старое, волшебник... нет, волшебница. Не очень сильная, довольно молодая, не... хм, не девственница, но после долгого воздержания. Второе... — тут его голос дрогнул. — Мальчик. Шесть — семь лет, волшебник, едва инициированный... Совсем недавно.
— Первая — Берта Джоркинс, — Дамблдор вздохнул, — а второй... надо будет сообщить местным аврорам, пусть проверят подозрительные исчезновения в ближайших деревнях. Вероятно, их использовали для создания временных вместилищ для души Тома... Но мы здесь не за этим, Билл. Нам нужно найти тайник, если он здесь есть.
Билл молча скинул со спины рюкзак и принялся вытаскивать из него инструменты.
— Кстати, я был прав, — сказал он. — Посмотрите сюда.
Он указал на противоположную от алтаря стену, где на высоте человеческого роста была нацарапана надпись на английском: «Не трать свое время, друг, все уже украдено до нас. В.О.Р. 31/X/1925».
— Глупые грабители часто оставляют такие надписи в разоренных гробницах, — усмехнулся Билл. — Хотят похвастаться своей ловкостью и бесстрашием.
— Почему глупые? — спросил Дамблдор.
— Потому что таким образом они оставляют след, и если в гробнице обитает сильный дух, то он сможет найти тех, кто осквернил его могилу. А этот конкретный В.О.Р. глуп вдвойне, потому что додумался оставить надпись в Хэллоуин.
— Тысяча девятьсот двадцать пятый... — Дамблдор задумался. — Ничего особенного в тот год не припомню, но, возможно, событие прошло незамеченным... Надо будет посмотреть архивы. Но это потом, мальчик мой... Прости, я помню, помню. Давай приступим к поискам, Билл.
Если бы в последующие два часа в пещеру заглянул кто-то, разбиравшийся в высшей магии, он был бы весьма впечатлен происходящим: редко когда в одном месте производилось столько поисковых ритуалов, причем совершенно безо всякого толка.
Единственное, что удалось обнаружить Биллу Уизли — это семь покрытых застарелой копотью выемок в стенах и две скрытые легким маскирующим заклинанием надписи на стене над алтарем, написанные на староанглийском языке.
«Я, Годелот, отец несчастного Гереварда, — гласила первая надпись, — заклинаю всех безумцев, кои подобно мне в жажде познанья тайн наитемнейших войдут в сие последнее пристанище Герпия Величайшего, ни в коем случае не создавать филактерий, крестражем такоже именуемый, ибо сие противуестественное действо нарушает сам порядок, Господом установленный, и всякий, кто его произведет, навлечет проклятье не токмо на бренную плоть свою, но и на бессмертную душу. Делаю же сие во исполнение клятвы, данной мною сэру Самсону Уиблину в благодарность за избавленье мое из темницы, в кою я сыном своим, Геревардом, заключен был. И удостоверяю такоже, что по написании сего сэр Самсон Уиблин, вняв моей просьбе, предаст плоть мою огню во славу Божию и во искупленье неисчислимых грехов моих, а равно и для освобождения моего несчастного сына Гереварда от оков, кои он сам на себя наложил, удерживающих его на земле и не позволяющих ему предстать пред очами Господа. И прошу всякого, кто прочтет сие, молиться за спасение душ Годелота Раскаявшегося и Гереварда Безумного. И да пребудет с вами милость Господня. Аминь. Писано в канун Дня всех святых в лето 1346 от Рождества Христова».
— Снова Хэллоуин, — пробормотал Дамблдор. — Ох, неспроста это...
Вторая надпись была короче и не столь вычурной: «Годелота я упокоил, Геревард после этого тоже подох. Туда им обоим и дорога, спаси Господи их души. Вот только зря я использовал тут адский огонь. Эти камни в стенах, оказывается, держали призрака самого Герпия. Как только камни сгорели, призрак проснулся. Я его вроде бы усыпил обратно, но надолго ли — не знаю. Так что если ты достаточно глуп, чтобы сюда прийти, сваливай, покуда цел. С призраком Герпия Гнусного шутки плохи. А если ты меня не послушал, то сам дурак, а я не виноват. Самсон».
— Это то, что вы искали, профессор? — спросил Билл.
— Не совсем, — покачал головой Дамблдор. — Но кое-что эти надписи проясняют... Интересно, этот дух Герпия до сих пор спит, или?.. Ладно, над этим стоит поразмыслить в более комфортной обстановке. Идем, Билл, нам больше нечего тут делать.
Билл подхватил рюкзак и принялся прилаживать его на спине. Дамблдор в последний раз окинул пещеру взглядом и словно невзначай сделал шаг в сторону, заходя молодому человеку за спину. Палочка на секунду выглянула из рукава, губы прошептали заклинание, и Билл вздрогнул.
— Право, очень жаль, профессор, что мы ничего не нашли, — медленно сказал он.
— Да, мой мальчик, — печально ответил Дамблдор. — Мне тоже очень жаль.
«Жаль, что приходится скрывать правду даже от самых близких сторонников, — мысленно добавил он. — Жаль, что любой из них может оказаться в плену, и вдвойне жаль, что я допускаю мысль о предательстве даже со стороны тех, кто никогда не предавал...»
Дамблдор надеялся, что когда-нибудь в далеком будущем, когда с Волдемортом будет, наконец, покончено, у него достанет смелости, чтобы рассказать Биллу правду. И ему оставалось лишь надеяться, что у Билла хватит великодушия, чтобы простить его.
«Александре Приваловой,
г. Соловец, ул. Лукоморье, 7,
Р-ка Карелия, Россия.
Привет, Сашок! Как дела? Не скучаешь по Англии? У нас тут весело. Представляешь, наш Чахлик Невмирущий таки объявился, украл у меня брата и от счастья скоропостижно скончался. Правда, не до конца, он даже помереть не может как следует, лузер позорный. Мы вот теперь всем кагалом думаем, как бы ему помочь завершить начатое, в смысле, сдохнуть как все порядочные люди и не морочить окружающим голову своими проблемами.
Вот только мы не знаем, как он вообще ухитрился не помереть в первый раз, а книжки про бессмертие — это немножко не та литература, которую можно купить в ближайшем книжном на распродаже. И тут я вспомнила, что ты, когда рассказывала про Лжедмитрия, упомянула какой-то филактерий. Может быть, расскажешь подробности?
Вот пока и все, пиши, не забывай.
Целую в разные места, Элин».
«Элин Олсен,
Дом Олсенов, Литтл Уингинг,
Суррей, Англия
Привет, Эль! Дела идут, скучать не приходится. Тут тоже весело, маглы буянят так, что даже до нас долетает.
Филактерий — это та иголка, в которой сидит смерть Кощеева. Как это работает — никто толком не знает (а кто знает — помалкивает, сама понимаешь). Но по идее, Кощей будет портить вам жизнь, пока вы ему иголку не сломаете. Из общих соображений могу предположить, что при создании филактерия надо принести жертву, потому что... Ну, сама понимаешь, темная магия да без жертвы — это как-то не комильфо.
Да, и еще я читала, что до Кощея и Дмитрия нечто подобное создал Герпий Гнусный. Правда, ему не помогло, потому что он был хоть и гений, но дурак — решил использовать детей своих слуг, а те, гады неблагодарные, порыв не оценили. Попробуй поискать информацию о том, чем Герпий занимался, пока не помер, скорее всего, это будет легче, чем искать напрямую. Мифы и легенды обычно недооценивают, а зря. Ну да что я тебе говорю, сама знаешь.
Целую в щечку, потому что я теперь порядочная девушка и даже замуж собралась. Ну, в смысле, соберусь, как только Бруно решится сделать официальное предложение, то есть лет через пятьдесят, наверное. Но на всякий случай считай, что ты уже приглашена на свадьбу следующим летом.
Саша».
— Чертовы дурмстранговские парни, — проворчала Элин, прочтя письмо. — Всех приличных девушек разобрали.
1) Какодемон (Κακοδαίμων) — злой дух в греческой мифологии. Он же — монстр в игре Doom, но откуда об этом знать Луне?
2) AU. Планировка дома на Гриммо отличается от описанной в каноне. На первом этаже расположена кухня и «парадные» помещения (большая гостиная и столовая), на втором — хозяйская спальня, кабинет и будуар, на третьем — комнаты детей и библиотека, на четвертом — гостевые спальни. При этом изнутри дом больше, чем снаружи.
3) AU. В каноне Регулус погибает в 17 — 18 лет, т.е., вероятно, сразу после выпуска. В фанфике дата его гибели сдвинута, т.к. мне кажется более логичным, что Волдеморт начал прятать крестражи после того, как узнал о пророчестве, т.е. после января 1980 года. Таким образом, Регулус Блэк умер, когда ему было 19 лет.
Комментарий к Глава 3. Р.А.Б. и В.О.Р. В этот раз попробую соблюдать график публикации.
Новые главы планирую выпускать по четвергам, в районе 9 - 10 утра по Москве.
========== Глава 4. Министерство наносит ответный удар ==========
1 августа 1995 года
Рано утром Луна, наскоро позавтракав, отправилась камином домой. Ей вместе с отцом и Ритой Скитер предстояла долгая дорога в самое сердце Амазонии — туда, где сходились границы Бразилии, Колумбии и Перу, где ближайшее жилье было в нескольких сутках ходьбы (а ближайшее человеческое жилье — и того дальше), где местное население, по слухам, до сих пор не брезговало каннибализмом и где по заслуживающим всяческого доверия сообщениям читателей «Придиры» были замечены мохноухие рогоходы. Насколько удалось понять из объяснений Луны, эти загадочные существа выращивали в собственных ушах фрукты, которые в жарком и влажном климате тут же начинали бродить, снабжая своих хозяев дармовым алкоголем.
Гарри сильно подозревал, что горячительными напитками злоупотребляли не сами мохноухие рогоходы, а читатели «Придиры», которые этих существ якобы видели. Но высказывать свои сомнения вслух он не стал, и не только потому, что любил Луну, но и потому, что знал: любая фантазия его девушки вполне может оказаться реальностью, пусть и не совсем такой, как ожидалось. В конце концов, какодемон в медальоне оказался вполне настоящим.
Сам Гарри на следующий день тоже должен был отправиться в путешествие, только в другом направлении. Неделю назад родители огорошили его и Элин известием о том, что старший брат Линды, вот уже двадцать лет живущий в Австралии, давно мечтает повидать своих племянников. В письме дяди Мика красочно расписывались красоты Южного континента, обещалась охота на крокодилов для Гарри и крепкие женихи «не чета этим вашим городским хлюпикам» для Элин.
Вернуться в Англию и Гарри, и Луна должны были за несколько дней до первого сентября. Они уже договорились встретиться в Косом переулке, и сейчас, сидя в идущей из Лондона электричке, Гарри мысленно прикидывал, что для него страшнее — разлука с любимой или перспектива познакомиться с Ксенофилиусом Лавгудом (как любой подросток мужского пола, Гарри был абсолютно уверен, что тот с первого взгляда увидит у него на лбу надпись «я опорочил честь Вашей дочери»).
Сидевшая напротив Гарри Элин, увлеченная киданием костей на карманной доске для гаданий и рисованием очередной головоломной схемы, вдруг оторвалась от своего занятия и уставилась на брата невидящим взглядом.
— Что-то неправильно... Что-то совсем неправильно, — сказала она.
— Опять предвидение? — встревоженно спросил Гарри.
— Нет... не так, как в прошлые разы. Как будто... — Элин нахмурилась. — Не пойму. Вроде бы опасность, а вроде бы... Нет, не вижу.
Поезд замедлил ход, ребята вскочили с мест и поспешно направились к выходу из вагона. На платформе Гарри настороженно огляделся по сторонам, но, на его взгляд, все было в порядке, среди немногочисленных в это время суток пассажиров не было ни одного подозрительного лица.
— До дома меньше километра, — произнес он. — Слуги Тома нас тут найти не могут.(1)
— Да, но... на всякий случай держи палочку под рукой, — ответила Элин. — Постоянная бдительность!
Тем не менее до своего дома ребята добрались без проблем. Никто не выскакивал из засады у них перед носом, никто не нападал сзади и не сваливался им на головы с метлы. Подозрительных типов в масках и черных плащах в округе тоже не наблюдалось.
Только войдя внутрь дома, ребята немного расслабились.
— Уже вернулись? — выглянула из кухни Линда. — Как раз успели, ланч через десять минут, а потом нам надо будет собираться. Вылет завтра рано утром... Гарри, будь добр, прикрой окно, что-то дует.
Гарри подошел к окну и еще успел удивиться, откуда в этот солнечный день вдруг взялся холодный, словно посреди зимы, ветер. Потом его взгляд упал на покрывающееся инеем стекло, Гарри на секунду замер, а затем выхватил палочку.
— Эль, дементоры! Уведи маму... Эль!
Элин стояла с палочкой в руках, держась за стену, ее глаза были закрыты, а губы беззвучно шевелились, пытаясь произнести заклинание. Ухватив сестру за руку, Гарри подтолкнул ее к кухне, где уже лежала без сознания Линда Олсен. Свет в гостиной померк, его заслонила появившаяся перед окном фигура дементора. Костлявая рука коснулась стекла, которое от одного прикосновения разлетелось вдребезги, дементор вплыл в комнату и двинулся к Гарри.
Гарри пытался воспроизвести правильное движение для заклинания Патронуса и вызвать в голове нужное воспоминание: Луну, страстно выгибающуюся в его объятиях, Кубок огня в руках, Кубок школы по квиддичу... Судью, объявившего Дурслям, что они больше не имеют никаких прав на Гарри... Элин на крыше школы, говорящую «мы с тобой одной крови...»
Позади него послышался вскрик, обернувшись, Гарри увидел, как оседает на пол Элин и как через дверь со стороны заднего двора в кухню вплывает еще одна фигура в черном плаще.
— Эспето... — хрипло произнес Гарри. — Экспрессо... Экспекто...
Он зажмурился, стараясь сосредоточиться, но это не помогло. Перед глазами мелькнуло мертвое лицо Лили Поттер, в следующий момент сменившееся на лицо Линды Олсен — такое же белое и безжизненное. Это было неправильно, его мама не должна была умереть, точнее, одна из них умерла, потому что он был слишком мал, чтобы ее защитить, но сейчас он уже не младенец, он взрослый волшебник и просто обязан защитить тех, благодаря кому был счастлив...
Гарри открыл глаза и посмотрел прямо на дементора, туда, где в непроглядной темноте под капюшоном должны были быть глаза. Он понял свою ошибку: ему не надо было выбирать для заклинания какое-то одно воспоминание. Вся его жизнь была счастьем.
— Экспекто патронум, — отчетливо произнес он.
Палочка совершила выверенное до миллиметра движение — вниз, вбок, полукруг, выпад, и с ее кончика сорвалась ослепительная молочно-белая точка. Гарри снова зажмурился, но он и с закрытыми глазами знал, что происходит. Точка выросла в размерах, принимая форму некрупного зверька с большими когтями на коротких лапах, черной шерстью на брюхе и белой на спине. Дементор шарахнулся в сторону, стараясь укрыться от излучаемого патронусом света.
— Убирайся, пока цел, — спокойно произнес Гарри. — И дружка своего прихвати.
Подтверждая слова действием, зверь бросился на дементора, полоснул его когтями, и тот отлетел прочь, словно был совершенно невесомым. Патронус бросился за ним, Гарри запоздало вспомнил про второго дементора в гостиной, но прежде чем он успел позвать патронуса назад, дементор, уже тянувший к нему свои костлявые руки, замер, словно колеблясь, и вдруг подался назад.
Громкий хлопок ударил по ушам, дементора отшвырнуло в сторону, словно пустую тряпку, и в его плаще появилось несколько отверстий, из которых как будто начала вытекать тьма. Издав всасывающий звук, дементор снова поплыл в сторону Гарри, но еще один хлопок снова отбросил монстра назад. Позади него разлетелось вдребезги стекло на висящих на стене фотографиях, дементор снова попытался атаковать, но вернувшийся с кухни патронус отбросил его к окну.