— Не нагнетайте ситуацию, Баир Доржиевич, — поморщился полковник, — и так на душе кошки скребут. Человек — существо предсказуемое, а мы имеем дело с инопланетной тварью.
— Хотя ведут они себя тоже предсказуемо, — подал голос еще один офицер, неприметно стоящий в торце стола. Он был экипирован так, словно собирался сейчас же вступать в бой.
— Полагаю, вы сможете аргументировать эту версию? — заинтересовался Тимохин. — Что-то я вас давно не видел, товарищ Сорокин!
— Только вчера прилетел из Хабаровска, не успел войти в курс дела, — развел руками Сорокин, — но и того, что рассказали, хватило для анализа.
— Выкладывайте, Андрей Викторович, — благодушно разрешил Тимохин.
— Типичный захват заложника говорит о том, что точного места захоронения твари не знают, лишь имеют общее представление. Имея на руках навигационную технику, они могли бы точно выйти на урочище. Внеземные технологии не помогли. Дальше началась банальная резня, но заложников держат при себе, чтобы в критической ситуации выставить их предметом торга. И ритуал, обычный ритуал, идущий из темноты веков. Наши предки тоже любили создавать замкнутые структуры, некие касты со своими ритуалами. Ничего нового нет. Вся проблема лишь в антропологических преимуществах чужаков. Высокий рост, рудиментарные отростки, помогающие при драке, высокая скорость передвижения — все это дает преимущество перед нами. Плюс непонятное оружие. Ясно, что это не лазерные лучи. Скорее, плазменный или электрический разряд высокой мощности. В общем, считаю, что с ними можно справиться, но только при грамотном распределении всех ресурсов, которые мы имеем.
— Ресурсов нам подкинули, — буркнул Тимохин и навис над картой, — будь здоров! Только танков не хватает для двух-трех выстрелов прямой наводкой. И все проблемы закончились бы. Я не шучу, товарищи офицеры, не надо ухмылок! Завтра сюда подгонят один Т-72. Мне неприятные сюрпризы не нужны.
— Не забывайте о заложниках, — напомнил Цыренов.
— Боюсь, что скоро от них избавятся, — еще больше помрачнел полковник, — и оставят только проводника. Не верю, что твари будут с нами торговаться. Ну, вот не укладывается такое в голове!
— А как вообще далеко от Романовки это знаменитое урочище? — поинтересовался Сорокин.
— Отсюда километров сто на север по трассе и потом только на вертолете, — показал Завьялов, — вот в этом квадрате….
В штабную палатку стремительно вошел сержант-оператор. Он вскинул руку.
— Товарищ полковник! Разрешите обратиться к товарищу майору?
— Разрешаю, — Тимохин оживился. Он сразу понял, что появились новые данные.
Оператор повернулся к Завьялову:
— Товарищ майор! Сэм вышел на связь. Докладывает, что в квадрате Б-4 произошел бой между пришельцами и золотоискателями. Есть погибшие. Четыре человека. Один из них — заложник. Группа преследует противника, просит послать вертолет для доставки «двухсотых» и выживших в количестве трех человек в Романовку. Среди живых — подросток.
С треском сломался карандаш в руках Завьялова.
— Твою ж…! Что еще?
— Сэм докладывает, что в ходе боя гражданским удалось уничтожить одну тварь и взять трофей в виде оружия. Взял с собой, пока не может переслать образец. Нужен самому, говорит.
Офицеры оживились. Весть об уничтоженном чужаке была исключительно важной даже в том контексте, что это удалось сделать гражданским. Значит, можно и обычным огнестрелом валить!
— А откуда они вообще взялись, эти золотоискатели? — нахмурился Тимохин. — Что это за артель?
— Это нелегальная добыча, — махнул рукой Синицын, — здесь многие этим промышляют. На Кыджимите частенько золотишко моют. Не все живут богато….
— А труп пришельца? — воскликнул Цыренов. — Где он?
— К сожалению, связь была потеряна, — сказал оператор, — Сэм и так торопился передать сообщение, что говорил короткими фразами.
— Хорошо, сержант, идите на пост, — разрешил Завьялов, и, дождавшись, когда оператор покинет палатку, продолжил: — Нужно высылать вертолет за гражданскими, эвакуировать их. Баир Доржиевич, это в вашей компетенции, возьметесь?
— Не вопрос. Сейчас же дам команду пилоту. Только назначьте старшего и с ним пару бойцов, — кивнул Цыренов.
— Как только артельщики будут здесь, приведите их сюда, — оторвался от карты Тимохин, — и вообще, я бы не отказался пообщаться со стариками-эвенками. Меня история с таинственной реликвией очень заинтересовала.
Я уже чувствовал погоню, ощущал ее дыхание. Ежедневное стрекотание вертолетов и бесшумное парение всевидящих искусственных птиц говорило об одном: хрутты основательно подготовились к встрече. Нет, они не конкретно меня ждали, они из года в год усовершенствовали систему наблюдения и преследования с помощью новой техники, и теперь отрабатывали на моей группе. Вот такая охота мне нравилась. Я воспрянул духом, потому что знал, что рано или поздно мы встретимся с воинами, где для моих Учеников настанет момент посвящения. Мы будем драться, снимать черепа для своих коллекций, и те из нас, кто выживет, будет купаться в лучах славы.
Мои радужные мысли прервал голос Тунгуса. Он устало завалился на землю, мокрую от прошедшего ночного дождя и заявил:
— Все! Я больше не могу! Режьте меня, твари, не сдвинусь с места!
Голос его хрипел, глаза лихорадочно блестели. Кажется, он заболевал. Слаб хрутт, очень слаб! Заскорузлая от крови тряпка съехала с раны, открыв черную запекшую дыру вместо уха.
— Тунгус, не дури! — Шаман упал рядом с ним на колени, и, пользуясь моментом, решил перевести дух. — Вставай, братуха!
— Не могу! — выдохнул Тунгус, растягиваясь на земле. Телогрейка стала напитываться водой. — Пусть лучше как Лысого….
Я подошел к ним и с интересом стал наблюдать. Какая композиция! Куда нашим доморощенным актерам, ищущим вдохновения не там, где нужно. Вот такие моменты возвеличивают творческую мысль гения! Хмыкнув от накативших мыслей, я нарочито медленно вытащил меч и помахал перед носом Тунгуса.
— Думаешь, испугал? — с ненавистью произнес хрутт. — Приперся к нам, людей губишь…. Скоро вас шлепнут, козлы! У тебя до хрена кровников стало, смотри по сторонам!
Я покачал головой. Хрутт явно не в порядке. И дело даже не в усталости. Лихорадка уже второй день бьет его тщедушное тело. Переправа через студеную реку не пошла ему на пользу. У меня есть лекарства, но я впервые задумался, а нужно ли тащить такую свору хруттов? Для наживки хватит и двух червяков. Незачем тратить антибиотики и витаминизированные препараты для поддержания никчемной жизни, которая рано или поздно все равно оборвется.
Шаман, кажется, что-то прочитал в моих глазах и замотал головой.
— Нет-нет! Он сможет! Я сам поведу его, а если надо — понесу!
— Зачем? — у меня проснулось любопытство. — Ради чего ты дорожишь его жизнью?
— Он мой друг, сука! — заорал Шаман, видимо, выведенный из себя моим спокойствием. И тут же получил удар по почкам от Стохса.
— Не повышай голос на Высшего, животное! — рявкнул Ученик, и посмотрел на меня: — Высший, дозволь наказать хрутта!
— Его не надо, — сказал я и снова спросил Шамана: — Друг твой скоро умрет, и все твои действия будут лишены смысла.
Шаман с ненавистью посмотрел на меня. Как же меня забавляют потуги этих несчастных выглядеть смелыми перед лицом смерти! Но в этом что-то есть. В какой-то момент у них отключается инстинкт самосохранения, и они бросаются с голыми руками на соперника с оружием, и что удивительно, побеждают. Иногда, если повезет. А так — никаких шансов. Красивая смерть с осознанием собственного достоинства. Нет — не понимаю!
— Все сказал? — я слегка махнул мечом перед носом главного хрутта. — А теперь отойди. Я избавлю твоего товарища от дальнейших мучений. Не хочет идти — не надо. Его решение.
Тут к лежащему хрутту решительно подошел проводник. Еще не легче! Как же они любят вступаться за жизнь друг друга! Встали плечом к плечу, загородив лежащего Тунгуса.
Ученики окружили хруттов, и, не дожидаясь моих указаний, повалили их на колени, оттащив от своего товарища. Я подал знак, чтобы они не переусердствовали в своих желаниях поубивать заложников. Потом снова посмотрел на Тунгуса. Кажется, он решил еще пожить. Пошатываясь, встал, оперся о дерево и презрительно сплюнул мне под ноги. Какой пассаж! Почувствовал, что я не шучу, враз расхотел расстаться с головой.
— Пошли вперед! — приказал я, убирая клинок в ножны. — И чтобы такие представления я больше не наблюдал!
Шаману казалось, что они идут уже целую вечность. А конца пути и не было видно. Они уже устали переходить ручьи, мелкие речки, болотистые места. Галсан словно пытался повторить подвиг Сусанина, завести супостата в такие дебри, откуда они уже не выберутся. Только вот погибать вместе с ними он, Серега Лапин, как-то не настроен. Ему до зубовного скрежета хотелось уничтожить своих мучителей, но с голыми руками на превосходящих его силой и ростом тварей, пусть даже и без оружия, не полезешь. Или хитростью или с помощью дикой удачи. Жаль, те мужики не смогли всех завалить. Да и то сказать, хорошо повоевали. Грохнули одного, второго покалечили. Вон, зверем все время смотрит, желает отыграться. Эх, огнестрел какой-нибудь!
Солнце с самого утра то и дело пряталось за серые облака, а к обеду небо вообще заволокло тяжелыми дождевыми тучами. Выругавшись про себя, Шаман с тоской подумал о сырой телогрейке, которую не мешало бы высушить. Иначе подхватишь воспаление легких и загнешься в тайге даже без помощи острого клинка.
— Надо бы отдохнуть, — повернув голову, Шаман отыскал Сутулого, как всегда размеренно шагавшего позади всех. — Высушить одежду, согреться. Поспать. Иначе не дойдем.
Сутулый ничего не ответил, продолжая сверлить взглядом то пустое свинцовое небо, то поредевшие заросли смешанного леса. Так они шагали еще с полчаса, пока не уткнулись в очередной ручей, стекавший в какую-нибудь речку типа Кыджимита или Витима.
— Здесь остановимся, — вдруг сказал Сутулый, — Стохс, отдай хруттам топор, пусть сделают себе укрытие от дождя. Следи за ними. Вилдс — в дозор! Ааргис, как твое самочувствие?
— Я в порядке, Высший, — помощник сбросил с помощью отростка свой мешок со спины и привалился к дереву.
Шаман кивнул Галсану, получив из рук Стохса топор, и они вместе стали рубить тонкие стволы молодых елей для постройки примитивного шалаша. Срубив несколько жердей, Шаман не стал их даже ошкуривать, отдал Галсану, чтобы тот отнес их к месту стоянки. Потом принялся за лапник, которого требовалось много: на подстилку и на крышу. Когда он закончил эту работу, парни уже приготовили каркас шалаша. Поперечную толстую жердь связали веревками между двух осин, а на нее стали улаживать жерди потоньше. Потом стали накидывать лапник.
Пришельцы с интересом смотрели на возню хруттов по обустройству спального места. Сами они уже достали свои термонакидки, собираясь пережидать дождь под открытым небом. Но Шаман знал, что такая защита оправдывала себя. Накидка хорошо защищала от воды, и чужаки в них оставались всегда сухими, заодно и греясь.
Тунгус разжег костер и ставил рядом с огнем уже вскрытые банки с тушенкой. Готовить что-то стоящее вроде каши или супа совершенно не хотелось. Пожрать и завалиться спать — вот все, что нужно было людям. Даже неутомимые твари и то стали хуже шевелить ногами. Бесконечные марш-броски с плечом, доходившим до двадцати километров по пересеченной местности, изобилующей каменными осыпями, непроходимыми буреломами, болотистыми местами кого хочешь умотают.
Раскатали телогрейки, повесили их на вбитые в землю возле костра жерди, чтобы они просохли, а сами забрались в шалаш и завалились на лапник. Дым от костра лениво прижимался к земле и хоть как-то давал тепло внутри.
— Опять к непогоде, — пробормотал Галсан.
— Ты что творишь, проводник хренов? — повернулся к нему Шаман. — Угробить нас всех хочешь? Когда это твое урочище? Доведи всех спокойно, а не шарахайся по тайге!
— Нельзя туда, — чересчур спокойно ответил Галсан, — там запретное для всех место. Выпустим духов — беда будет.
— Мы же сдохнем здесь! Скоро снег упадет, ты головой думаешь? — простонал Тунгус, ощупывая свежую повязку на ухе.
— Там стойбища, люди, — не сдавался Галсан, — сами подумайте, что будет, если они доберутся до них! Я, — он понизил голос до шепота, — жду, когда наши спасатели организуют облаву. Не зря же вертолеты и беспилотники летают все время! Значит, видят нас, готовятся! Надо еще немного продержаться!
— Догадайся, кому башку срубят, если Сутулый заподозрит, что ты химичишь? — прошипел Шаман. — Не тебе, а мне или Тунгусу! Он тебя, по любому, заставит дойти до урочища!
— Ты же сам говорил, что за нами спецы идут, — в ответ прошептал Галсан, — и какой совет он дал? Как можно дольше водить по глухомани, пока не подготовятся! А я эти места вообще не знаю! Вижу тропку — веду по ней! А куда она заведет — понятия не имею!
Их разговор прервал грозовой раскат. Где-то по верхним увалам гор засверкали вспышки молний. Снова прокатился гром, от которого заложило в ушах. Шаман выполз из шалаша, подхватил парившие от жара костра телогрейки и закинул их друзьям. Пойдет дождь — вся сушка насмарку. Пришельцы тоже активизировались. Они сооружали аналогичный шалаш! Пусть у них это получалось не совсем хорошо, как у землян, но желание пересидеть непогоду под крышей пересиливало все остальное. Причем, возводили свой шалаш чужаки как раз напротив, чтобы можно было контролировать каждое движение заложников. Шаман покачал головой и нырнул к себе на остывающий лежак.
— Видели картину? — он кивнул в сторону пришельцев. — На ходу переучиваются!
— Когти рвать надо, — мрачно произнес Тунгус, — иначе хана нам. Ушами не отделаемся.
Шутка получилась мрачная, друзья только кисло поморщились.
Дождь хлынул сразу, без предварительной подготовки в виде мелких капель. Сплошная водяная завеса обрушилась на лес, срывая желтеющие листья с берез и осин, пригибая к земле молодую хвойную поросль. Дождь был такой силы, что слышалось тугое гудение стихии вперемешку с ударами грома. Сверкало так, что приходилось прикрывать глаза, чтобы не ослепнуть от вспышек молний. Костер был залит сразу. Только что он курился дымком, а теперь зола плавала в мелких лужах, быстро натекающих на маленькой поляне. Ручей вскипел от падающего в него дождя.
— Ну и пакость, — поежился Тунгус, укутываясь в телогрейку, — хорошо, что я дровишек сухих в шалаш закинул. Потом можно будет костер развести.
— От побега уже отказываешься? — хмыкнул Галсан.
— Куда сейчас бежать? Смоет в Витим, пикнуть не успеешь, — буркнул Тунгус.
— Пацаны, давайте решать, что нам делать, пока эти черти уши не греют возле нас, — сказал Шаман и похлопал себя по карманам куртки. Довольный, вытащил помятую пачку «Беломора» и показал последнюю папиросу. Потом собрал из пачки высыпанную махорку и туго набил гильзу.
— Курим и думаем, — потребовал он. — Начнем с Галсана. Давай, предлагай дело.
Дымящаяся папироса пошла по кругу.
— Я уже говорил: надо тянуть время под любым предлогом, — сказал Галсан, — иначе моя бабка меня проклянет! Буду водить их по тайге, пока сам не сдохну. Если твари перейдут трассу — в моих услугах они нуждаться не будут. Теперь понятно, почему я хочу их здесь задержать?
— Тунгус! — окликнул задремавшего друга Шаман. — Не спи — замерзнешь! Базарь дело!
— Бежать, — снова пробурчал парень, осторожно ощупывая повязку, — пока такой дождь идет — можно сдернуть отсюда. Похер — куда, лишь бы подальше от них! Здесь уйма рек и ручьев. Можно добраться до Витима и сплавиться вниз. Быстро уйдем.
— Как сплавиться? Прыгнуть в воду и махать руками по посинения? — хмыкнул Шаман, задумавшись. — Ноги сведет судорогой — и все, потонем. Не месяц май, знаешь?
— Есть вариант, как посуху удрать? — огрызнулся Тунгус. — Так они нас быстро выловят. Ты же видишь, как они ходят по лесу! По воде надо уходить! Найдем сушину, оттащим к воде и поплывем. Плот, конечно, не построим — не успеем, да и не сможем голыми руками соорудить без топора, а вот если в бревно вцепимся — есть шанс уйти.