Ганна продолжала распаляться - до чего вообще можно дойти, если не делать уборку, тут одним перекрасом не обойдешься, тут можно на всю жизнь цвет поменять! На пыльный! И паутину по углам развести! Тут пауки, наверное, размером с кулак! И сору накопить столько, что иначе, чем по тропинке протоптанной, в доме не пройдешь!
При этих словах Беорн немного притормозил и старался Ганне на глаза лишний раз не попадаться, что было трудновыполнимо, если учесть его рост и окружение, состоящее из гномов. Но Беорн не оставлял попыток.
Компания Торина Дубощита смиренно внимала, однако не забывала продвигаться к Одинокой горе.
***
Уже ближе к вечеру отряд, вышедший из-за очередного поворота тропы, наткнулся на завал - прямо поперек дороги было будто в спешке сооружено препятствие - ветки, сучья, замшелые стволы деревьев, явно притащенные откуда-то: с окружавших путь кривоватых вязов вряд ли могли упасть ветки ольхи, сосны и ивы. А вдобавок - стволы, судя по всему, клёна и ясеня. Бильбо на всякий случай ещё раз окинул взглядом хаотичное нагромождение. Вряд ли.
Обломки и брёвна лежали так неловко, но так объемно, что создавалось ощущение, словно их сбросили откуда-то сверху, а там - как легло! - и поправлять свою диверсионную работу никто не стал. Но, видимо, этот странный кто-то, назовём его Недоброжелатель, не рассчитал или не учел, что Компанию сопровождают два великана. Пусть и миролюбивых. Но один с топором, а другая - с коромыслом. Топором, как вскоре доказал Беорн, было очень удобно расчищать путь, а коромыслом, как доказала Ганна, можно пользоваться как рычагом - и чудовищно заросшие мхом стволы, тяжелые даже на вид, сами уступят вам дорогу.
Бильбо прикинул, как бы они справлялись с таким завалом сами, и пришел к выводу, что им пришлось бы свернуть с тропы. Недоброжелатель явно хотел заманить их в самую чащу.
Великаны потратили на завал от силы полчаса, радостно и облегченно выдохнули, переглянулись и засмеялись, гномы поддержали веселье, и только чуткий Бильбо услышал странный звук - то ли щелканье, то ли скрежетание - который очень походил на реакцию Недоброжелателя. Оглядывание ничего не дало - Недоброжелатель не показывался, но великанов и гномов мистер Бэггинс предупредил. К словам хоббита прислушались, и теперь Компания двигалась дальше, не убирая оружие.
Пока предосторожность выглядела лишней, но в Лихолесье вообще трудно перестраховаться, размышлял Торин, придерживая Оркрист.
Только на закате Компания смогла расслабиться - они дошли до реки, тут незаметно подкрасться, как и перекрыть дорогу, было бы проблематично, и на ночлег решили устроиться тоже тут.
В последних лучах заходящего солнца Ганна всё-таки разглядела цвет воды:
- Тю! Да шо ж такое-то! Даже вода здесь чёрная! Вот я кому-то!.. - Ганна легко потрясала своим здоровенным коромыслом, грозя грязнуле крупными (и тяжелыми!) неприятностями.
Никто из Компании быть этим “кем-то” не хотел, поэтому на ночлег устроились в рекордные сроки.
========== Чертова переправа ==========
Наутро Компания осмотрелась внимательнее - речка была не очень широкой, но Беорн не уставал напоминать, что соваться туда ни под каким предлогом нельзя. Теперь они с Ганной на пару следили, чтобы никто даже случайно не подошел к волшебной воде ближе, чем на пару шагов.
После завтрака Торин собрал совет, чтобы обсудить возможные пути преодоления водной преграды. Совет был прерван прямо на полуслове: серия сильных ударов по дереву и скрежет валящегося огромного сухостойного тополя - Беорн нашел выход. Тополь был воистину исполинским, поэтому перебраться гномам можно было спокойно вместе с пони, племянники Торина даже попытались поехать прямо в седлах, но тут уже сам Дубощит щедро отсыпал раздолбаям подзатыльников - не время и не место хвалиться удалью! Беспрепятственно и без потерь перейти реку смогли даже великаны, тополь оказанное ему доверие полностью оправдал.
Уже на другой стороне, облегченно отряхиваясь, Ганна и Беорн упустили на секунду из виду оступившегося Бомбура, но перед самой кромкой воды гном был перехвачен за шиворот крюком коромысла. После кузен Бифура и Бофура был отчитан, слегка потрепан подзатыльником, а потом - подхвачен на руки. Ганна вдобавок немного пожурила “круглого чертеняку” и отпустила с миром.
Переход по узкой тропе продолжался, оружие было наготове, но напряжения в той готовности не было: возле Ганны вообще с трудом можно было всерьез о чем-то беспокоиться, её обаяние действовало мягко, но безотказно, гномы, хоббит и великан шли к Одинокой горе радостно и раздольно, будто не на подвиг, а на прогулку, успевая наслаждаться и самим путешествием.
***
Традиционно ночёвка была объявлена, когда пони и их всадники устали сверх всякой меры - Компания спешила выбраться из негостеприимного леса. Взошла луна, когда гномы и великаны стали устраиваться на ночлег, только Бильбо никак не мог успокоиться, ему всё казалось, будто кто-то наблюдает за ними из чащи, причем наблюдает не в одну пару глаз, а сразу в четыре. И весьма близко расположенных - лунный свет как-то обозначил их бликами между деревьев, но это могло быть и игрой воображения.
Ганна приметила, что сегодня чертёнок на диво дерганный и подошла к нему, настороженно вглядывающемуся в чащу, стоящему на границе круга света от костра:
- Гэть, чертёнок, баюшки пора, завтра опять в дорогу, не отдохнёшь ведь, - ласково потрепала Бильбо по голове и тоже взглянула в чащу. Послышался какой-то шорох, отчего-то неприятный. - Что ты там углядел, чертёнок?
Хоббит только повернул голову, чтобы поведать о своих опасениях - панночке, да ещё наедине он мог сказать что угодно, не опасаясь насмешек - но в тот момент, когда почтенный эсквайр открыл рот, прямо с верхних веток на них упал невероятных размеров паук.
Вернее - попытался. Ганна, даже не ожидавшая нападения, отреагировала быстро: оттолкнула Бильбо обратно к костру и отскочила назад сама, впечатав мощный кулак прямо промеж глаз здоровенному паучаре. Этот момент мистер Бэггинс не забудет никогда: одновременно восемь глаз, сползающихся в кучку, это вам не шутки!
- А ну-ка, чер-р-ртеняки, гэть!! - воинственный и ясный громкий крик панночки разнесся далеко над лесом, и хоббит вдруг понял (ловя себя на том, что думает совершенно не о том, о чем надо): поёт она обычно даже очень для себя тихо. - У нас тут убор-р-рка, - пауку достаётся по брюху подхваченным коромыслом, Компания уже шелестит извлекаемой из ножен сталью, - внеплановая!
========== Чёртовы пауки ==========
Ганна орудовала коромыслом и отступала к костру: темнота за кругом света уже кишела отсверкивающими лунным бликом глазками до неприличия отмахавших букашек. Вокруг костра собралась и остальная Компания, Беорн перехватил топор поудобнее и прикинул количество пожаловавших к ним пауков. Выходило никак не меньше двадцати. Где-то в лесу, за тропинкой, опять раздавались неприятные шорохи, которые Бильбо, если бы кому-то в голову пришло спросить хоббита, мог теперь безошибочно отнести к скрежету хитина. Очень тихому и очень ясному. А ещё - очень голодному.
Бильбо оттерли ближе к гномам, за спину Двалина и Дори, однако хоббит собрался с духом, восстановил в памяти картину с закатывающимися восемью глазами и решительно достал свой небольшой, но весьма острый и опасный меч.
Первые злобные пауки подступили вплотную, прищелкивая жвалами и алчно перебирая лапками - уж очень хищникам не терпелось добраться до сладкого живого мясца. Вот только сладкое живое мясцо имело на сей счет своё собственное мнение, тыкало в них гладкими, холодными и острыми железками (в случае гномов и хоббита), но было мясцо и ещё более невоспитанное - те двое, которые разобрали построенную ловушку, опускали на хитиновые панцири тяжеленные деревяшки, а то и просто крушили броню кулаками или сапогами! Пауки скрежетали, хрипели и старались сбить с ног хоть кого-то.
Несколько злобных тварей пошли на прорыв и по другую сторону костра от панночки, вне досягаемости рук Беорна, повалили Ори и Фили, младшего братья успели поднять сразу, а вот старшего королевича уцепили за сапог и утянули под брюхо ближайшего паука. Жуткие восьмилапые зверюги радостно защёлкали, Фили вскрикнул - его пытались ужалить! Дотянуться до принца остальным гномам мешал частокол лап монстров и их же жвалы, Беорн защищал упавшего Бифура, Кили отчаянно крикнул - брату больше некуда было откатываться, массивная туша загнала его в угол. Тогда Ганна обернулась, махнула не глядя коромыслом по “своим” паукам, подобрала подол и без разбега, с места перепрыгнула костер:
- А ну гэть!! - смачный хруст паучьей брони по всей длине опустившегося коромысла был лучшим доводом в защиту Фили из всех возможных. Кили судорожно рванулся на помощь брату, но Ори остановил его: панночка сама дотянулась до сбледнувшего сына Дис, подцепила за шиворот и спрятала за свою спину. - Что-о-о, попрыгать хотите, паучары?! На Ивана Купалу повеселиться?! Будет вам ночка праздничная!
Глаза Ганны засверкали как-то уж совсем яростно, коромысло разрезало воздух со свистом, с почти таким же свистом летела за Ганной выпутавшаяся из прически длинная и широкая коса. Беорн тоже заработал топором с новой энергией - в любом своем настроении панночка была заразительно-обаятельна.
Теперь теснили уже явно не путников, а пауков, правда, и тут не обошлось без нелепой и неудачной случайности - один из отступающих монстров зацепил, повалил, ужалил и чуть не утащил в чащу зазевавшегося на проверку целостности отряда Торина. К счастью, Бильбо оказался поблизости и рубанул зверюгу по лапам с удивившими его самого силой и яростью, эльфийский меч показал себя с лучшей своей стороны, Дубощита мистер Взломщик перехватил за руки и вернул под бок к Двалину.
Побледневший почти под цвет своей шевелюры Торин наблюдал в предрассветных сумерках отступление, чтобы не сказать отчаянное бегство, гигантских пауков восвояси. Ганна стояла посреди тропы, окружённая поверженными монстрами, всё ещё тяжело дыша и удерживая коромысло будто посох, развернувшаяся коса опускалась почти до колен панночки, яростный румянец залил щёки, глаза сверкали гневно и почти обжигали. Она обернулась, заметила, что Подгорный король наблюдает за ней и энергично воскликнула, вернувшись к своему привычному лукавству:
- Гэть, ваше величество чертеняка, не бледней так, ну не в кулак величиной те пауки, а в два, но швабра и на них найдётся!..
========== Чёртово всё! ==========
Ганна и Беорн оттащили и распинали особо мешавшиеся паучьи туши, пока они занимались этим, Оин осмотрел рану Торина: Король бледнел и пытался потерять сознание. Травник тяжко вздохнул и вынес вердикт: яд уже начал действие, ослабить его влияние можно, но устранить совсем - нет. Поэтому Дубощиту были предложены особая настойка и одеяло, ибо сонливость, вызванная ядом, помножалась на боевую ночь и накопившуюся усталость. Торин гордо отверг одеяло, приказал седлать пони и выдвигаться, нужно как можно скорее уходить от пауков, пусть на стороне Компании два таких славных великана, но ещё один бой прямо сейчас не выдержат и они.
Племянники бухтели, Двалин хмуро зыркал, Балин ворчал, Ори вздыхал, Оин насвистывал печальную мелодию - никто не одобрял решение командира, но и возражать никто не осмеливался.
Пока Ганна не сообразила, что произошло.
А когда понаблюдала за клюющим носом в такт шагам лошадки Королем, только вздохнула и без всяких предисловий взяла его на руки: на пони Торина подстерегала опасность свалиться или закостенеть от сна в таком положении, а его величество чертеняка выглядел и без того измученным. Дубощит не стал вырываться, только завозился, устроил светловолосую голову на плече панночки поудобнее и совершенно погрузился в сон.
***
Через пять лиг путешествия таким порядком окончательно рассвело, лес зашумел чуть радостнее, приветствуя утро нового дня, но внимание Компании привлек топоток позади. Шаги приближались, принадлежали явно не двуногому существу, но кто ещё мог решиться сунуться в Лихолесье?..
Отряд остановился, топоток приближался, и спустя пару минут гномы, хоббит и пара великанов крайне изумленно наблюдали бегущего в ужасе паука, который перебирал всеми восемью лапами, бешено вращал глазами и периодически взвизгивал. Если бы Компания не посторонилась, странный паук рисковал налететь на кого-нибудь из них.
Испуганный ужас Лихолесья скрылся за поворотом, провожаемый задумчивыми взглядами, а потом все неожиданно слаженно и одновременно двинулись дальше да гораздо бодрее, чем шли до того. Встретить столь напугавшего паука обитателя Лихолесья не хотелось никому.
Впрочем, никто их не спрашивал: уже за следующим поворотом открылся вид на поверженного монстра и победителя этого монстра - светловолосого и высокого. И остроухого, как отметила панночка.
Этот необычный тип уставился на Компанию так, будто увидел путников на здешней дороге впервые в жизни, впрочем, возможно, немалую роль тут сыграло то, что на одежде и волосах некоторых ещё оставались разводы от паучьей прозрачной слизи, заменяющей монстрам кровь.
Пару минут встретившиеся посреди Лихолесья путники любовались друг на друга, потом остроухий нарушил молчание, слишком громко (видел же, что его величество чертеняка у неё на руках спит!) и невежливо на вкус Ганны:
- Так вот вы кто, покусившиеся на наши границы и священные традиции грубияны! - остроухий высокомерно вздёрнул носик, а Ганна вдруг задумалась: может то девка? Больно голос высокий, плоская она тогда, правда, ну, чисто доска. - Я вынужден препроводить вас пред светлые очи владыки нашего Трандуила! - панночке очень хотелось найти что-нибудь липкое и заткнуть рот болтуну, растревоженный Торин заворочался у неё на руках и прижался сильнее.
Вместо этого она недобро сверкнула глазами, успокаивающе поглаживая его величество чертеняку по спинке и волосам:
- Владыка ваш, говоришь… То есть самый набольший тутошний? Вот всего этого тёмного леса, черной реки и пауков в два кулака?.. - глаза панночки сверкнули ещё более мрачно: - А и веди!..
========== Ни к чёрту ==========
Отряд мирно посапывающего на руках у панночки Торина Дубощита продвигался в сердце Лихолесья, чтобы предстать пред ясные очи Владыки сих гостеприимных дубрав - Трандуила.
Панночка вышагивала сердито, но плавно: его величество чертеняка только-только крепко уснул опять, не хотелось его потревожить. Впрочем, кажется, заботиться о раненых, слабых или уставших (Ганна допускала, что остроухий провожатый, считающий себя конвоиром, мог и не разобраться) среди местного народца было не принято: стоило им свернуть на менее широкую тропку, как эта шельма принялась распеваться!..
Ганна рассердилась не на шутку, прикрыла не прижатое к плечу ухо его величества чертеняки рукой, но проклятущий остроухий будто совсем не соображал - завывание длилось и длилось, нарастая в громкости. Хотя Торин пока не подавал признаков беспокойства, эти признаки весьма явно подавала Ганна, и вот не бойся она разбудить пострадавшего Дубощита, уже проучила бы охламона!
Не будь Ганна настолько сердита, она заметила бы внимательный взгляд Беорна, тоже оценивавшего ситуацию. И в отличие от панночки, у оборотня руки были свободны. Мужчина ускорился, обломал пару мелких веток по краю тропинки (одна традиционно застряла в волосах), догнал провожатого, без предупреждения схватил за плечи, поднял над землёй и сильно встряхнул - остроухий подавился звуком, голова мотнулась, челюсти щелкнули. А потом этот остроумный остроухий в непонимании уставился на Беорна. Оборотень не преминул объяснить положение вещей, отведя эльфа в сторонку и в крайне доступных словах и выражениях обрисовав ситуацию.
Возможно Ганне показалось, но после этого краткого, а также весьма ёмкого разговора остроухий выглядел пристыженным. Хотя и продолжал смахивать на девку. Панночке он (она?) нравиться больше не стал.
Где-то через пару лиг дивчина осознала свою ошибку: тот, первый остроухий и впрямь был парнем, ибо девушка только что присоединилась к их процессии и выглядела… Да никак она на Ганнин вкус не выглядела: тощая (ещё тоньше беловолосого! хотя куда уж!), уши эти разлапистые торчат, выговаривает слова, будто одолжение делает али от сердца отрывает с мясом, смотрит на чертеняк презрительно, на чертёнка жалостливо, а на Беорна глубоко равнодушно - нет, эта рыжая нравилась панночке ещё меньше, чем светловолосый спутник. Но хоть не пела, спасибо и на том.
Торин на руках вздохнул глубже и уткнул лицо дивчине в шею, Ганна немного отвлеклась и опять успокаивающе погладила его величество чертеняку по спинке и волосам - до чего ж устал, маленький, ещё и укусили его зверюги местные, спи, ваше величество чертеняка, никто тебя без надобности не побеспокоит. И лучше бы эта надобность была и впрямь серьёзной! Панночка снова нахмурилась.