При этих словах прекрасная половина Хогвартса резко оживилась.
— Но ведь до бала меньше месяца! — в панике выкрикнула Лаванда Браун. — Мы же ничего не успеем заказать!
— С завтрашнего дня в замке начнут работать помощники мадам Малкин из Лондона, мадам Роб из Парижа и герр Кляйд из Берлина, — успокоил ее Дамблдор.
— Я хотела бы заранее предупредить, — строго произнесла профессор Макгонагалл, — что все платья будут проверены на пристойность лично мной, и все попытки отступить от принятых в Хогвартсе правил приличия будут сурово пресекаться. Извольте помнить об этом, юные леди, когда будете выбирать длину подола и глубину... гм... декольте.
— Ну конечно, — разочарованно прошептала Сьюзен Боунс. — Ее, небось, и монашеская ряса не устроит.
— Я также рад сообщить, что мне удалось пригласить в Хогвартс знаменитого мастера Сирио Фореля, — продолжил Дамблдор. — По субботам и воскресеньям он будет совершенно бесплатно обучать танцам всех желающих. Настоятельно рекомендую посетить его уроки нашим чемпионам и их партнерам, которым предстоит открывать бал, а также всем, кто захочет принять участие в конкурсе на лучший танец. Мы очень надеемся, что вы не ударите в грязь лицом перед нашими гостями.
— Слышали? — повернулась к ребятам Анджелина. — Тренировки временно отменяются, все равно на улице слишком холодно, да мы и не знаем, что нас ждет на следующем состязании. С этого дня и до Рождества учимся танцевать. Мы должны будем показать класс.
— Джонсон, ты серьезно? — протянул Драко. — С каких пор тебя волнуют подобные вещи?
— С тех самых, — обожгла его взглядом Анджелина. — Если будет конкурс, значит, мы должны его выиграть.
— Ночь в компании с вейлой на тебя дурно подействовала... Молчу, молчу, — Драко предостерегающе поднял руки. — Танцы так танцы. Но мне учиться не надо, меня воспитывали, как положено.
— Представь себе, нас с Гарри тоже, — встряла Элин, стараясь предотвратить очередную стычку. — Вот уж не думала, что мне когда-то пригодится вся эта ерунда, которой нас пичкала бабушка Роза. Надо бы ей написать, пусть порадуется.
— Вас учили танцевать? — удивился Драко.
— И танцевать, и правильно выбирать нужную вилку за столом... И мы, к твоему сведению, неплохо справлялись, — Элин сделала возмущенное лицо, но, не выдержав, тут же расхохоталась. — Хотя последний раз я надевала платье... дай-ка вспомнить... да, два года назад, когда нас потащили на тот вечер...
— Простите, что отрываем, — прервали ее два знакомых голоса. — Но не окажете ли вы нам честь, став нашими партнерами на балу?
Обернувшись, Элин увидела подошедших к ним близнецов Уизли.
— К тебе это не относится, Малфой, — сказал один из них.
— К тебе тоже, Гарри, — добавил второй. — Извини, но в этом году мы приглашаем исключительно девушек.
Анджелина окинула ребят оценивающим взглядом.
— Что скажешь, Эль?
— Почему бы и нет? — Элин пожала плечами. — На бал нельзя приходить в одинаковых платьях, но про одинаковых спутников нигде ничего не сказано.
— Значит, решено, — кивнула Анджелина. — Надо будет только приколоть к ним ярлычки, чтобы не перепутать, где чей... И кстати, парни, вы знали, что девушка на шпильках оказывает давление на землю больше, чем африканский слон?
— Это ты к чему? — подозрительно спросил Джордж.
— К тому, что если вдруг рука кавалера во время танца выйдет за пределы талии, — мило улыбнулась ему девушка, — все это давление моментально окажется на его, кавалера, ноге.
[30] Попытка примирить фильм (бал в платьях) и книгу (бал в мантиях).
Хотя теоретически юные волшебницы могли выбирать между мантиями и платьями, но все маглорожденные и большинство полукровок с радостью воспользовались разрешением избавиться от одеяний, чей покрой не менялся последние лет эдак триста. Увидев же, в каких нарядах собираются пойти на бал их соперницы, даже самые чистокровные студентки напрочь позабыли о традициях и стали требовать от родителей «точно такое же, только в два раза лучше и с бантиком». Ну а противиться дочери, решившей, что она пойдет на бал в платье, не мог ни один волшебник, сколько бы чистокровных предков ни стояло за его спиной.
Дамблдор был доволен. Сегодня они наденут платья вместо мантий, завтра оценят удобство джинсов и кроссовок, а там, глядишь, и на бумагу с перьевыми ручками перейдут. Правда, дожить до этого светлого дня директор не очень рассчитывал.
Зато прочим преподавателям предстоящий бал только добавил головной боли. Поддерживать дисциплину стало практически невозможно, даже на занятиях Снейпа и Макгонагалл студенты были больше озабочены не магической наукой, а тем, кто что наденет и кто кого пригласит. Одна лишь Гермиона, казалось, была единственной, кого не затронуло всеобщее безумие — целые дни она проводила в библиотеке, выполняя свои бесконечные домашние задания и попутно составляя для эльфов программу обучения грамотности (учебу без плана она полагала слишком легкомысленной).
Даже Элин, обычно равнодушная к подобным вещам, на этот раз поступилась принципами и пошла-таки с Анджелиной и близнецами на урок мастера Фореля.
— Гарри тоже придет, — сказала она, — как только определится с парой... Что произойдет, вероятно, часа за два до начала бала.
— Да чего он тянет? — засмеялся Джордж. — Он же чемпион, может выбрать любую.
Проблема была в том, что Гарри не хотел выбирать. Его чувства к Чжоу Чанг уже остыли, к тому же она в любом случае была с Седриком, а отбивать девушку у друга Гарри не стал бы, даже если бы и знал, как это сделать. Приглашать же кого-то другого он не решался, но не потому, что боялся подойти и заговорить, а из-за опасения ранить чувства приглашенной. Ведь если он выберет девушку, та наверняка решит, что это неспроста, и что он, Гарри, питает к ней какие-то чувства, а разбивать чье-то сердце ему категорически не хотелось.
Ситуация ухудшалась еще и тем, что некоторые девушки решили взять дело в свои руки и самостоятельно пригласить единственного свободного чемпиона Хогвартса. Когда в среду к нему с решительным видом подошла гриффиндорка-первокурсница, чье имя Гарри не знал, он от неожиданности лишился дара речи и лишь молча смотрел на девушку до тех пор, пока та не залилась румянцем и не убежала.
— Это было довольно жестоко, — заметила наблюдавшая за этой сценой Элин. — Уж лучше сказать «нет», чем смотреть на человека, как на пустое место.
Гарри внял и подошедшей к нему Элоизе Миджен отказал с чистой совестью.
— У нее нос не в середине лица, — объяснил он свое решение. — И она прыщавая.
— Почему мужчины смотрят только на внешность? — фыркнула Гермиона. — Я уверена, что если бы ты узнал Элоизу поближе, ты бы понял, какой у нее богатый внутренний мир.
Впрочем, про следующую отвергнутую девушку даже она предпочла промолчать — та была больше похожа на гренадера в юбке, на голову выше Гарри и раза в два больше его в обхвате.
— Имей в виду, будешь тянуть слишком долго — останешься без пары, — сказала Элин однажды вечером, когда они втроем сидели в своей гостиной.
— Да я понимаю, — Гарри вздохнул. — Проблема в том, что все, кто меня приглашал, делали это только потому, что я член команды Хогвартса и Мальчик-Который-На-Свою-Голову-Выжил. Помнишь, ты говорила то же самое про Крама?
Гермиона бросила на него странный взгляд, но ничего не сказала.
— Если ты волнуешься только об этом, пригласи кого-нибудь, с кем ты дружил до этого Турнира, — предложила Элин.
— Действительно... — Гарри на секунду задумался. — Гермиона, слушай, может быть ты...
— Нет, — покачала головой та. — Извини, Гарри, я бы с радостью, но меня уже пригласили.
— Серьезно? — удивился Гарри. — Кто?
— Крам.
— Ты шутишь! — Гарри не мог поверить своим ушам.
— Я сама удивилась, — Гермиона пожала плечами. — Когда он подошел ко мне в библиотеке и пригласил, я спросила, почему он не позвал одну из тех, кто таскается за ним хвостом. И он, точно как ты, Гарри, сказал, что всем им нужна его слава, а не он сам. И еще, что у них всех мозгов меньше, чем у чайной ложки, а ему нравятся умные девушки.
— Погоди-ка, — встревожилась Элин. — Гермиона, ты никому не говорила об этом?
— Нет пока, — удивилась та, — а что?
— Вот и не говори. Вплоть до самого бала.
— Но почему?
— Потому что кто-то из тех дурех, которые таскаются за Крамом, может захотеть убрать тебя с бала куда-нибудь в больничное крыло или вовсе на кладбище.
— Постоянная бдительность, да? — усмехнулась Гермиона.
— Совершенно верно. Грюм, конечно, параноик, но он живой параноик, — Элин повернулась к брату. — А тебе, Гарри, это урок. Симпатичные девушки долго ждать не станут.
Гарри, возможно, не внял бы предупреждению, если бы на следующий день за завтраком не получил приглашение от Джинни Уизли.
— Разве ты не идешь с Невиллом? — удивился он.
— Мы поссорились, — ответила Джинни.
Гарри обернулся и нашел глазами Лонгботтома, который смотрел на них с Джинни с каким-то растерянным выражением на лице.
— Извини, — он покачал головой, — но Невилл мой друг, это будет нечестно по отношению к нему.
— Да, наверное, ты прав, — Джинни вздохнула. — Прости, Гарри.
Резко развернувшись на каблуках, она почти бегом направилась к выходу из Большого зала. Уже в дверях ее нагнал незнакомый Гарри когтевранец, который о чем-то ее спросил. Джинни обернулась, бросила на Невилла странный взгляд и кивнула. Когтевранец с довольным выражением лица отошел, Джинни вышла, наблюдавший за ней Невилл вздохнул, встретился глазами с Гарри и пожал плечами: «Женщины...»
Этот короткий эпизод, однако, навел Гарри на мысль о том, что в Хогвартсе есть один человек, который совершенно точно не гонится ни за какой славой и который воспринимает Гарри именно таким, какой он есть.
Нужная ему девушка задумчиво рисовала на своей тарелке какие-то фигуры, используя вместо кисточки лакричную палочку, а вместо красок — малиновый сироп и горчицу.
— Луна, не хочешь пойти со мной на Святочный бал?
— А разве ты меня еще не приглашал? — удивленно спросила та, не отрываясь от своего занятия.
— Насколько я помню, нет, — улыбнулся Гарри. — Ты, наверное, что-то перепутала.
— Да, я иногда бываю запутанная, — согласилась Луна. — Спасибо, Гарри, я с удовольствием пойду с тобой.
— А ты умеешь танцевать? — на всякий случай уточнил Гарри.
— Да, я часто это делаю, — кивнула Луна. — Когда тепло и светит луна, я ухожу в лес и танцую там с единорогами... Правда, я никогда не пробовала делать это под музыку, так что, наверное, мне лучше все же немножко подучиться, как ты думаешь? И я никогда прежде не танцевала в платье... — она вдруг вскочила с места. — Точно, платье! Я так и знала, что что-то забыла! Спасибо, что напомнил, Гарри, я пойду, напишу папе!
Луна бросилась бежать, оставив ошарашенного Гарри в одиночестве. Его взгляд случайно упал на рисунок, оставленный ею на тарелке. Сироп уже начал растекаться, но там все еще можно было различить двух танцующих животных, смутно напоминающих лошадей. Вероятно, это были те самые единороги, хотя точно сказать было нельзя, набросок был слишком грубым. Зато изображенная рядом с животными девушка была прорисована очень детально, и, что характерно, платья на ней действительно не было.
25 декабря 1994 года
Хотя все ученики младших курсов, не нашедшие себе партнеров для бала, покинули школу в пятницу двадцать третьего числа, но те, кто остался, своей суетой вполне компенсировали их отсутствие. Утром в первый день Рождества некоторые девушки были настолько взвинчены, что более здравомыслящая часть населения школы в целях самосохранения предпочла скоротать время на улице, благо, день выдался солнечный и безветренный. Снег возле главного входа был полностью расчищен, и целая армия рабочих сейчас засыпала гравием дорожки и устанавливала кадки с живыми растениями.
Неподалеку от хижины Хагрида ребята встретили дурмстранговцев, возвращавшихся с лыжной пробежки, и разговор о зимних развлечениях как-то сам собой перешел в перестрелку снежками. Гарри с залепленными снегом очками выбыл из боя почти сразу, Дурмстранг начал успешное наступление и уже готовился праздновать победу, но четверо Уизли, подлетевших на метлах со стороны стадиона, переломили ход сражения в пользу хозяев поля.
После обеда ребята решили зайти к Хагриду, чтобы поздравить его с праздником и вручить подарки. Но всеобщее сумасшествие, кажется, охватило даже лесничего — вопреки обыкновению, он не стал пичкать друзей своими каменными кексами, а постарался побыстрее выпроводить. Было видно, что он чем-то до крайности смущен.
— Вы лучше идите домой, ребят. У меня тут это... дело одно. Да. Очень важное. В лесу. — Великан покосился в сторону платяного шкафа.
— Я понимаю, что женщинам положено с ума сходить, но с ним-то что? — ворчал Гарри, пока они втроем возвращались к школе. — Такое впечатление, что он тоже собрался наряжаться и краситься.
Элин представила себе Хагрида в бальном платье и с макияжем и громко прыснула.
Сразу после возвращения Элин и Гермиона, бросив на ходу: «в полвосьмого, Гарри, не опаздывай», поспешили в свою спальню. Гарри быстро переоделся в парадную мантию и, так как до начала бала оставалось целых три часа, решил написать еще одно письмо Сириусу, от которого с сентября не было никаких известий. Это оказалось сложнее, чем он думал, Гарри не хотел прямо обманывать крестного, но он прекрасно понимал, что Сириусу достаточно будет малейшего намека на угрозу, чтобы сорваться с места. Составив, наконец, достаточно нейтральное послание, Гарри отправился в совиную башню. Пройдя примерно половину пути, он сообразил, что заходить к совам в парадной мантии — не самая лучшая идея, вернулся назад, переоделся, дошел до башни, поговорил с Буклей и отправил ее в путь, вернулся, переоделся... В общем, когда он наконец-то вышел из спальни в гостиную, стрелки часов показывали уже без четверти восемь.
К счастью для Гарри, в гостиной его ждала одна лишь Элин.
— Гермиона возится с «Простоблеском», — пояснила она. — Реклама говорит, что после этого средства волосы можно уложить всего двумя взмахами гребня... Что сущая правда, вот только само зелье для этого надо аккуратно наносить на волосы в течение двух с половиной часов. Я предложила ей решить проблему иным образом, — Элин улыбнулась и провела ладонью по своим коротким волосам, — но меня обозвали неромантичной натурой, и мне пришлось сбежать, пока не прокляли.
— А где Луна? — спросил Гарри.
Элин не успела ответить. Дверь женского общежития распахнулась, и Гарри, обернувшись, застыл с раскрытым ртом. Девушка в бледно-голубом платье, стоявшая в проходе, ничуть не напоминала ту Луну, к которой он привык. В осанке исчезла сутулость, волосы вместо привычной копны были подняты и собраны в аккуратный узел, из которого выбивался тщательно завитой локон. Грудь, о существовании которой у Луны Гарри до сих пор не подозревал, была чуть приподнята и очерчена контурами лифа ровно настолько, чтобы подчеркнуть женственность фигуры, не вызвав при этом шока у профессора Макгонагалл. Довершали картину бальные перчатки по локоть, подчеркивающие изящество тонких рук.
Даже палочка Луны на этот раз была не за ухом, а висела на поясе в расшитых бисером ножнах.
— Луна, ты... — Гарри сглотнул. — Ты стала такой красивой!
— Что значит «стала»? — приподняла бровь та.
— Ну, то есть, ты всегда... — Гарри не мог подобрать нужные слова. — Я имел в виду, ты... Я никогда не видел тебя в платье... Ну, то есть...
Он уже не знал, как выкрутиться, но тут Луна перестала сдерживаться и звонко рассмеялась:
— Ой, Гарри, ты бы себя сейчас видел. Ты такой забавный, когда смущаешься!
Появившаяся, наконец, Гермиона спасла Гарри от необходимости выкручиваться из положения. Подхватив Луну под руку, он поспешно направился в сторону Большого зала.
За прошедшие несколько часов холл и главный вход в Хогвартс успели полностью преобразиться. Большие двери были распахнуты настежь, за ними красовался утопающий в зелени зимний сад с извивающимися между деревьев дорожками и упрятанными в кустах скамейками. В самом холле вдоль стен были установлены ледяные скульптуры, с потолка свисали ветки омелы и плюща. Скелет василиска по случаю праздника был наряжен в красную шубу и меховой колпак, сидевший на нем Пивз громко распевал рождественские гимны (было бы намного торжественнее, если бы он помнил хотя бы половину слов), но на удивление не пытался бросать в студентов снежками или бомбами-вонючками и вообще вел себя вполне прилично. Студенты перешептывались, что профессор Хорнби уже успел просветить полтергейста о новых веяниях в искусстве утихомиривания привидений.