Элин огляделась, но оба Уизли, видимо, уже успели переместиться в сад или другое более укромное место, зато неподалеку от нее обнаружились Драко и Дафна.
— Вы не собираетесь участвовать? — спросила она.
— К сожалению, я не умею танцевать твист, — ответила Дафна. — Мои учителя полагали все танцы, придуманные менее пятидесяти лет назад, недостойными внимания настоящей леди. Но если хочешь похитить моего кавалера, я не возражаю.
— Я не думаю, что... — попытался возразить Драко.
— Нет, нет, нет, — засмеялась Элин. — Анджелина Джонсон, наш капитан и твоя личная боль в заднице, велела нам показать, на что мы способны. Я хочу танцевать, я хочу победить, я хочу этот приз. Танцуй хорошо.
— Ладно, сама напросилась, — Драко подал ей руку и направился в центр зала.
It was a teenage wedding, and the old folks wished them well
You could see that Pierre did truly love the mademoiselle
And now the young monsieur and madame have rung the chapel bell,
«C'est la vie», say the old folks, it goes to show you never can tell...[31]
[31] Чак Берри, «You Never Can Tell». Под эту песню танцевали Миа и Винсент из «Криминального чтива»: https://youtu.be/WSLMN6g_Od4
Незадолго до полуночи Элин вернулась в гостиную Пуффендуя, плюхнулась в стоящее у камина кресло, скинула туфли и протянула ноги к огню. Мимо нее то и дело проходили возвращающиеся с бала студенты, некоторые желали ей спокойной ночи, но большинство было слишком перегружено впечатлениями, чтобы обращать на нее внимание. И Элин это полностью устраивало.
Гарри и Луна вернулись одними из последних. Луна клюнула спутника в щеку, шепнула «спасибо, это был волшебный вечер» и скрылась в спальне. Гарри проводил ее взглядом, ослабил галстук и уселся в кресло рядом с сестрой.
— Не спи, замерзнешь.
— Я не сплю, — откликнулась Элин. — Получил удовольствие?
— Ага, — Гарри помолчал. — Никогда бы не подумал, что Луна может быть такой...
Он задумался, пытаясь подобрать нужное слово.
— Если бы она тебя слышала, то сказала бы, что она всегда одна и та же, просто люди видят ее по-разному, — усмехнулась Элин.
— Ты будешь смеяться, но именно это она и сказала пять минут назад.
Гарри замолчал. Скрипнула входная дверь и в проеме показалась Гермиона и Крам.
— Вот мы и пришли. Спасибо, что проводил, Виктор. Ты найдешь дорогу назад?
— Да, я хороший ориентир, — ответил тот. — До свидания, Гермивона.
Она попыталась поцеловать Крама в щеку как раз в тот момент, когда тот наклонился к ее руке, в результате поцелуй Гермионы пришелся ему точно в макушку. Девушка ойкнула от неожиданности, развернулась и бросилась бежать в свою спальню. Гарри покосился на сестру, ожидая от нее едкий комментарий, но его не последовало. Элин просто сидела в кресле, задумчиво глядя на огонь.
— Что-то не так? — спросил он.
— Все так, — Элин вздохнула. — Я отлично повеселилась, я заполучила этот дурацкий приз, я впервые поцеловалась...
Гарри изумленно на нее уставился, но Элин не обратила на это внимания.
— Мы замкнулись в маленьком школьном мире, — продолжала она, — мы забыли обо всем на свете. Мы думаем только об учебе, о Турнире, теперь вот о любви и танцах... Знаешь, наверное, это правильно, это ведь самый счастливый период в нашей жизни... Но с другой стороны, если он самый счастливый, не значит ли это, что дальше будет только хуже? Или я просто слишком мрачная? Мне полагается радоваться жизни и веселиться, но я не могу перестать думать о том, что именно сейчас, в эту самую минуту, где-то неподалеку (может быть, совсем рядом) не желающий сдохнуть злой волшебник готовит что-то, что навсегда разрушит наши жизни.
— Не знаю, Эль, — задумчиво ответил Гарри. — Но если в такие счастливые дни думать о том, что будет, когда счастье закончится, то... Зачем вообще быть счастливым?
— Ты прав, — Элин поднялась на ноги и направилась было к своей спальне, но на полдороге остановилась и повернулась к брату. — И все же, Гарри, давай не будем забывать про твой сон, ладно? Том что-то готовит, и... Знаешь, если бы я была Темной Леди, я бы попыталась запустить в школу шпиона. Посматривай иногда на карту, ладно? Просто для подстраховки.
— А я и так посматриваю, — ответил Гарри. — Но пока ничего такого не видел. Да и вряд ли увижу, Петтигрю же знает, что шпиона могут засечь.
Он, конечно, проверил карту, когда улегся в постель, но не обнаружил на ней ничего необычного, за исключением того факта, что прячущихся в пустых кабинетах парочек этой ночью было больше, чем обычно. Но ни одного подозрительного имени на карте Гарри не увидел.
Пиратская романтика
Теоретически тут должна была быть интермедия, повествующая о том, как Лаванда Браун развлекалась на корабле Дурмстранга с Колином и Бруно. Однако на этот раз текст получился слишком уж откровенным и к тому же содержащим сцены слэша, которого по идее в фанфике быть не должно. Поэтому я даже не даю на интермедию ссылку — кто хочет, пусть сам открывает и читает.
С основным сюжетом эта вставка никак не связана, и не прочитав ее, вы абсолютно ничего не потеряете
========== Глава 10. Второе испытание ==========
26 декабря 1994 года
Чтобы бездельничающие студенты, оставшиеся в Хогвартсе на каникулы, не разнесли от скуки весь замок, их надо было срочно пристроить к какому-нибудь делу. Помогла погода: на следующий день после Рождества повалил густой снег, и с подачи гостей склон холма от стадиона до ворот быстро превратился в укатанную «почти горнолыжную» трассу, которая пустела лишь с наступлением темноты. Кое-кто посматривал и в сторону настоящих гор, но тут уже воспротивилась мадам Помфри, на которую и так свалилась куча обморожений, ушибов и даже несколько переломов. Медсестра ворчала, что это варварское развлечение переплюнуло квиддич — там опасность грозила всего лишь двадцати восьми идиотам на метлах, а не половине Хогвартса. Зато остальные профессора были довольны, как никогда, — уставшие за день студенты не имели сил на нарушение дисциплины и по ночам дрыхли без задних ног, а не бродили по школе.
Даже Гермиона, к удивлению друзей, разделила свободное время между библиотекой и лыжами. Отвлечь ее от домашней работы не смогли бы и четыре всадника Апокалипсиса, но после нескольких часов занятий она решительно закрывала книги и шла на улицу, где ее неизменно ждал Виктор Крам.
— Никогда бы не подумал, что такое возможно, — говорил Гарри, глядя на то, как его подруга, скатившись вниз, резко разворачивается при торможении и останавливается в конце склона, ожидая спускающегося вслед за ней Виктора.
— Противоположности притягиваются, — ответила Элин. — И на самом деле мы должны быть этому благодарны. Если бы не Крам, мы сейчас сидели бы на кухне, обучая домовиков грамоте... — она зябко повела плечами. — Что-то я замерзла, пойду, попрошу у мадам Помфри бодроперцовое.
Не замечая удивленного взгляда брата, Элин подхватила лыжи и направилась к замку. Гарри собирался что-то сказать, но в этот момент к горке подошла Лаванда Браун в настолько обтягивающем лыжном костюме, что Гарри позабыл обо всем на свете. Лаванда наклонилась, застегивая крепления, Гарри сглотнул...
— Фигура у нее что надо, — шепнула ему в ухо неслышно подошедшая Луна. — Иногда мне даже завидно.
Прежде, чем Гарри успел среагировать, она оттолкнулась палками и заскользила вниз. Мысленно чертыхнувшись, Гарри последовал за ней — ему почему-то было очень важно догнать Луну и сообщить, что, во-первых, он на Лаванду вообще не смотрел, во-вторых, это длилось всего секунду, и в-третьих, Луне совершенно нечему завидовать.
Вернувшись в замок незадолго до наступления темноты, Гарри почувствовал, что умирает с голоду. До ужина оставалось еще два часа, но, к счастью, добыча еды для Пуффендуя никогда не была проблемой. Сменив запорошенный снегом костюм на мантию, Гарри направился на кухню, рассчитывая перехватить у домовиков пару сэндвичей, но картина, которую он там увидел, выбила его из равновесия даже сильнее, чем наклонившаяся Лаванда.
«A for the animals, out in the stable,
B for the Babe in the manger cradle...»
Элин сидела на табурете посреди кухни, демонстрируя окружающим ее домовикам нарисованные на больших листах картона изображения. Каждая картонка сопровождалась декламируемыми хором стихами.
«C for the carolers, happy and gay,
D for December, the 25th day,»
— А еще «Ди» — это директор Дамблдор, — пискнул знакомый голос.
— А еще «Ди» — это Добби, — улыбнулась Элин. — Давайте дальше.
«E for the Eve when we're all so excited,
F for the fun when the Christmas tree's lighted,
G for the goose, so round and so fat,
H for the holly and Santa's red hat...»[32]
— А еще «Эйч» — это...
— Хогвартс! — хором ответили домовики.
Не проронив ни слова, Гарри попятился назад, вышел из кухни и осторожно закрыл за собой дверь.
[32] «Рождественский алфавит» — стихи анонимного автора из книги «Take Joy! The Tasha Tudor Christmas Book».
9 января 1995 года
К сожалению, все хорошее, в том числе и каникулы, заканчивается слишком быстро. Снова начались занятия, и первый же день преподнес сразу два сюрприза. Во-первых, часть занятий по зельеварению и защите у младших курсов перешла к профессору Нордусу Снноу, крайне мрачному типу, пугавшему учеников ничуть не хуже Снейпа. И во-вторых, вместо Хагрида на урок ухода за магическими существами пришла новая преподавательница профессор Граббли-Дёрг.
— Профессор Хагрид нездоров, я буду вести занятия, пока он не поправится, — заявила она. — Идите за мной.
— Никогда не думал, что Хагрид может заболеть, — сказал Гарри, пока они шли по направлению к Запретному лесу. — Интересно, что с ним?
— Может, его ранил соплохвост? — предположила Гермиона.
— Вы что, еще не читали? — шедший позади них Драко достал из кармана свежий номер «Пророка» и протянул его Гарри. — Вот, полюбуйся, что раскопала Рита Скитер о нашем профессоре ухода. Он, оказывается, наполовину великан.
Гермиона ойкнула от неожиданности, Гарри посмотрел на нее с удивлением.
— И что тут такого? — спросил он.
— Ох, Олсен, — покачал головой Драко, — ты бы хоть иногда интересовался историей нашего мира... Вот, смотри:
«Если глупостью великаны еще могут поспорить с троллями, то по жестокости и кровожадности им, безусловно, нет равных. Они легко раздражаются по любому поводу и без повода, постоянно дерутся между собой и нападают на волшебников и маглов. Даже собственные дети не пробуждают в них ни капли заботы, в случае голода они воспринимают их скорее как источник пропитания. Просто удивительно, как это племя ухитрилось не вымереть еще на заре времен.
Но так или иначе, на территории Соединенного королевства они практически исчезли еще сто лет назад, в основном истребив друг друга в междоусобицах. Немногие оставшиеся во время прошлой войны примкнули к Тому-Кого-Нельзя-Называть, именно они несут ответственность за самые массовые убийства маглов. Нет сомнения, что в этих злодеяниях была замешана и мать нашего «героя», великанша Фридвульфа...»
— Даже если великаны такие чудовища, что с того? — воскликнул Гарри. — Хагрид-то не такой, это все знают. Если бы эта Скитер спросила учеников, она бы узнала, что Хагрид и мухи не обидит.
— Дай-ка, — Гермиона взяла из рук Драко газету и углубилась в чтение. — Ну да, так я и думала! Вот:
«Рубеус Хагрид был отчислен с третьего курса в связи с подозрением в убийстве, однако благодаря заступничеству Альбуса Дамблдора не понес наказания и даже занял место лесничего в Хогвартсе. Два года назад он, как вы, возможно, помните, был вновь задержан в связи с нападениями на учеников и снова смог отвертеться. Видимо, в награду за все его подвиги директор Дамблдор предоставил ему место профессора...»
— Я ею восхищаюсь, — сказал Драко. — Нет, серьезно, так врать, не говоря ни слова неправды, — это не каждому дано. А ведь она даже не слизеринка!
«На первом же уроке новоявленного профессора студенты были атакованы гиппогрифом, — продолжила читать Гермиона, — в результате чего один из учеников получил страшное увечье. Тогда этот инцидент посчитали досадным недоразумением, но теперь, когда вскрылось великанское происхождение Рубеуса Хагрида, в случайность произошедшего верится с трудом.
Убедившись в собственной безнаказанности, профессор Хагрид пошел еще дальше и в этом году заставил учеников ухаживать за т.н. «соплохвостами» — чрезвычайно опасными гибридами мантикор с огнекрабами, которых он, по его словам, вывел для собственного развлечения. Надо ли говорить, что никакого разрешения на экспериментальную селекцию профессор не получал? Как рассказал нашему корреспонденту один из студентов Хогвартса мистер Драко Малфой, хотя серьезных травм каким-то чудом удается избежать, но количество укусов и ожогов, полученных учениками на уроках, не поддается исчислению.
— И что еще хуже, — добавляет мистер Малфой, — профессор Хагрид нас почти ничему не учит. После происшествия с гиппогрифом мы весь прошлый год занимались только тем, что кормили флоббер-червей, а в этом году видели только этих мерзких соплохвостов».
— Так это ты натравил ее на Хагрида! — Гарри сжал кулаки. — Ты мерзкий вонючий слизняк...
— Эй, полегче! — возмутился Драко. — Я ее не натравливал, она сама как-то раскопала про его мамашу. Меня она спрашивала только о том, какой он преподаватель.
— И ты, конечно, рад был его оболгать!
— Где ты увидел ложь, Олсен? Покажи, где в моих словах хоть слово неправды. Ну?
Гарри молча буравил Драко взглядом, но возразить ему было нечего.
— Так я и думал, — кивнул тот. — Ты ведь и сам знаешь, что я прав.
Гарри развернулся и пошел прочь. Гермиона, бросив на Драко полный презрения взгляд, последовала за ним.
Хуже всего было то, что профессор Граббли-Дёрг оказалась действительно хорошим преподавателем. Она показала ребятам единорогов, и ее рассказ был настолько интересным, что Гарри не сомневался — будь у учеников выбор, они, не задумываясь, предпочли бы, чтобы занятия по уходу вела новый профессор, а Хагрид вернулся бы к своим старым обязанностям лесничего.
За обедом Гермиона с таким энтузиазмом пересказывала Элин то, что она узнала на уроке, что Гарри не выдержал.
— Можно подумать, ты не хочешь, чтобы Хагрид вернулся, — едко заметил он.
— Конечно, хочу, — отмахнулась Гермиона. — Но... Пойми меня правильно, Гарри, некоторое разнообразие тем на уроках тоже не помешает.
— В любом случае, сегодня после занятий я иду к нему, — решительно заявил Гарри. — Вы со мной?
— Конечно, — кивнула Гермиона.
— Что? А, да, — Элин оторвалась от созерцания своей тарелки. — Знаете, я все никак не могу понять, откуда Скитер узнала о происхождении Хагрида?
— Да Малфой же ей и рассказал, кто еще? — удивился Гарри. — Он просто не хочет в этом признаваться.
— Нет, — покачала головой Элин, — если бы Драко знал о его происхождении, он бы не стал ждать так долго. Хотя, конечно, может быть и так, что он узнал совсем недавно... но это не ответ, это просто уточнение вопроса. Откуда кто-то об этом узнал?
— Хагрид, открой! — барабанил в дверь Гарри. — Мы все равно не уйдем, пока ты нас не впустишь.
— У меня большое желание вышибить эту дверь и настучать Хагриду по голове, — недовольно сказала Элин. — Может быть, хоть тогда до него дойдет, что мы его друзья, несмотря ни на что.
— Нет, Эль, так нельзя, — возразила Гермиона. — Хагрид же преподаватель, мы не можем просто так к нему вламываться. Давайте зайдем с черного хода, а если там закрыто — тихонько откроем дверь Алохоморой и притворимся, что так и было?
— А, может, оставим все как есть? — предложил Гарри. — Хагрид сейчас наверняка пьет и не способен рассуждать здраво. Нам надо просто немного подождать. Вот увидите, через неделю он образумится и вернется в норму.
— У меня другое предложение, — сказала Элин, глядя ему за спину. — Давайте подождем, пока сюда подойдет директор, и войдем внутрь вместе с ним.