Это будет долго… Это будет больно… Это будет страшно. Но если он сможет…
— Присаживайтесь, мистер Поттер.
Натхаиру хватило десяти минут беседы с мальчиком, чтобы понять, что:
Во-первых, благодаря опекунам-магглам его сознание сейчас — чистый лист. Ни глупых стереотипов, ни предубеждений, ни прочего ментального мусора.
А во-вторых, что в магическом мире — да и в маггловском, что уж там! — у него нет близких, которые могли бы повлиять на его решение.
И первый и второй факт был директору очень даже на руку. А стало быть…
— Я услышал вас, мистер Поттер. А теперь вы внимательно выслушайте, что я вам скажу. За всю историю существования нашей Академии, которая насчитывает десятки веков, здесь всего дважды учились люди. И сейчас у вас есть уникальный шанс стать третьим.
— Простите, сэр?
— Я предлагаю вам выбор. Вы можете остаться здесь и получить все доступные нам знания и умения. Не скрою, наша программа сложнее и обширнее той, которую предлагает Хогвартс. С ней справится далеко не каждый.
— А если…
— А если нет, вас немедленно переправят обратно. Разумеется, обо всем, что было с момента вашего прохода на платформу, вы забудете. Но помните, в волшебный мир вы сможете вернуться в любом случае. А вот если вы покинете Академию сейчас, дороги назад для вас не будет. Итак?
========== А был ли мальчик? ==========
Поттер предложение принял.
Не потому, что был впечатлен открывшимися возможностями, нет. И даже не потому, что ему так подсказала интуиция. Более того, интуиция-то, как раз, настойчиво бубнила на ухо, что вляпается он по самую маковку, если примет предложение странного директора, но…
Но.
Магистр Адэйр, сам того не ведая (а может, и ведая, леший его знает), нашел единственный крючок, на который Поттера можно было ловить без наживки.
Уникальность.
Гарри — несмотря на многолетние старания Дурслей, а может, наоборот, благодаря им — мальчиком вырос болезненно самолюбивым и, к тому же, с гигантским комплексом неполноценности. Потому что, когда тебе с детства внушают, что ты убогое, ненормальное ничтожество, трудно сохранить адекватную самооценку.
Собственно, именно по этой причине, когда в дом вломился здоровенный бородатый мужик и позвал невесть куда, Поттер побежал за ним, повизгивая от радости. А почему побежал? Потому что ему прямым текстом было сказано: ты, мол, Гарри, особенный! Волшебник! Победитель Великого и Ужасного! И в сто раз лучше этих недоумков Дурслей! О, как.
То есть, проще говоря, ты можешь научиться колдовать и доказать всем вокруг, какой ты весь из себя крутой.
И Гарри, еще ни разу не державший в руках палочки и нифига не знающий про волшебство, уже в красках представил, как возвращается он, такой сильный и смелый, вышибает дверь с ноги, раскатывает противных родственников тонким слоем…
И тут БАЦ. И ему сообщают, что волшебники-то, оказывается, не вершина эволюции. Что есть Академия, куда и крутых-прекрутых магов не берут — двое каких-то ископаемых не в счет! — а ему, Гарри Поттеру, предложили! Единственному!
И как тут устоять? Тем более, когда ему было ясно сказано, что обратно в волшебный мир ему двери всегда открыты? Тем более, что директор заверил его, что безопасность на время обучения в Академии ему гарантирована…
Правда, он почему-то уточнил, что безопасность физическая, но… в конце концов, это уже детали.
***
А пока Поттер грезил о великой славе, супер-силах и розовых пони, в огромном круглом зале на первом этаже началась церемония посвящения.
Выглядело все это довольно впечатляюще.
В центре зала собрались все поступающие, которых, включая Гарри, в этом году имелось шестнадцать штук. Прямо перед ними стояла деревянная кафедра с текстом клятвы, а чуть дальше — длинный стол полукругом, за которым сидели все преподаватели, деканы и директор — в общей сложности тридцать два более-менее человекоподобных существа. А по сторонам, вдоль стен, расположились старшекурсники, возжелавшие понаблюдать за церемонией — то есть, учитывая необычность одного из новичков — почти все.
Едва все заняли свои места, Магистр Адэйр поднялся со своего места, обвел внимательным взглядом малышню и толкнул небольшую речь, суть которой сводилась к следующему:
Коренные, так сказать, обитатели Академии рады приветствовать всех новичков в своих стенах, но настоятельно просят уяснить, что они находятся в учебном заведении и главной целью для них должна являться учеба, потому как те, кто не сдаст летние экзамены, вылетят со свистом, получив прицельный пинок под зад. Это во-первых.
Во-вторых, что на первом курсе нет разделения по факультетам, поскольку всем преподается одно и то же — основы. Разделение же по основным специализациям происходит со второго года, когда станут ясны потенциал и склонности каждого конкретного ученика.
Ну, а в третьих — внутри Академии действует ряд правил, с которыми всем рекомендуют тщательно ознакомиться, ибо незнание от ответственности не освобождает, а педсостав следит не только за успеваемостью учеников, но и за их поведением.
В общем, чувствуйте себя, как дома, дети мои, но не забывайте, что вы в гостях.
***
Для Гарри церемония прошла как в тумане. Лавина из впечатлений, собранных за день, наконец догнала его и накрыла с головой, едва не придавив.
Он смутно помнил, как читал текст клятвы, как получал форму, учебники и расписание, ужинал и даже как добирался до жилого крыла, где были расположены спальни и гостиные — по отдельной для каждого курса и одна общая.
Успел лишь заметить, что в спальнях живут по двое, и что вторая кровать в комнате, которую он занял — пуста. А потом просто рухнул лицом в подушку, даже не раздевшись, и отрубился.
***
А в Хогвартсе, между тем, нарастала всеобщая паника.
Еще бы! Герой всея магической Британии, национальное достояние, Мальчик-который-выжил… прочая, прочая, прочая… Гарри Поттер — не явился в школу! Кто виноват? Что делать?
Дамблдор и МакГонагалл в четыре руки растрясли Хагрида и выяснили, что билет-то он Поттеру всучил, а про платформу рассказать забыл. Потому что…
— Ну, дык, я это… как-то… не подумал… Ой, что ж будет-то теперь?..
Оставив «неподумавшего» лесника угрызаться совестью, Дамблдор — на этот раз в компании Снейпа — прямо с праздничного ужина рванул в Литтл-Уингинг.
Дурслей даже трясти не стали, просто бесцеремонно покопались в мозгах — ну, так дело же государственной важности! — и обнаружили, что они-то как раз свою миссию добросовестно выполнили и мальчика на вокзал отвезли.
Шнырявшая тут же, под окнами, Арабелла Фигг подтвердила, что да, мол, отвезли. Куда, не видела, но куда-то отвезли.
Переглянувшись, хогвартские “Чип и Дейл” метнулись на вокзал — а вдруг повезет, и Поттер там сидит на чемодане и горько плачет? — никого там, разумеется, не обнаружили и уставшие и злые вернулись в замок.
Снейп хотел было напиться с горя — как же! Поттера профукали! Это что, десять лет службы доброму директору псу под хвост?! — но ему не дали. Добрый директор не дал. Дамблдор ни в жизнь бы не стал таким Великим и Мудрым, если бы так легко сдавался, а потому…
— Коллеги! Ребенок в беде! Несчастный сиротка потерялся! Свистать всех наверх!
Коллеги, вдохновленные пламенной речью, кинулись допрашивать учеников на предмет: видел ли кто на вокзале Гарри Поттера? Как не знаете, как он выглядит? Стыд и позор! У него же на лбу написано! Что вам еще надо? Одежда? Ну, тряпки какие-то… Худой, в очках… С белой совой…
На удивление, спустя полтора часа это гениальное в степени своего маразма расследование все же дало некоторые результаты.
Рыжеволосое семейство общими усилиями вспомнило таки подходящего под описание парнишку, и… уверенно сообщило, что Поттер прошел барьер. Вот прям у них на глазах прошел. Вместе с чемоданом, совой, шрамом и прочим имуществом. А вот в поезде его уже никто не видел.
И тут мудрые профессора во главе с не менее мудрым директором слегка подвисли. Потому что с платформы никуда кроме Хогвартса герой деться не мог. Железно. Если только его не похитили злобные слуги злобного Сами-Знаете-Кого…
***
«Злобный Сами-Знаете-Кто», услышав эту вопиющую клевету, только фыркнул в тюрбан Квирреллу. Ибо он-то точно знал, что среди его ПСов идиотов не водилось. Разве что, парочка безумцев, но те сейчас прохлаждаются в Азкабане, и Поттер им нафиг не сдался.
Откровенно говоря, Поттер никому нафиг не сдался, кроме Дамблдора и, может быть, Северуса.
А вот камушек…
***
В общем, ночка для педсостава выдалась нервной. Дамблдор, заперевшись в директорском кабинете с коллегами и бутербродами, объявил общий мозговой штурм. Приз за самую оригинальную идею, как и где искать Поттера — пол коробки лимонных долек и личная признательность директора.
Педсостав ни дольками, ни признательностью не вдохновился, но все дружно делали вид, что усиленно думают…
…ровно до тех пор, пока Дамблдор сам не допетрил заглянуть в Книгу Хогвартса, где отображались все: прошлые, настоящие и будущие ученики.
И вот тут все окончательно впали в ступор. Потому что имя Гарри Джеймса Поттера, красовавшееся там еще утром, исчезло.
========== Утро добрым не бывает… ==========
Первое утро в Академии началось для Гарри… неожиданно.
Нет, он, конечно, ко многому привык: и к пронзительным воплям тетушки, и к слоновьему топоту кузена, и к оглушительному стуку в дверь чулана… Но просыпаться от того, что тебя окатили ледяной водой — к такому жизнь с Дурслями его не подготовила.
— А-а!
Гарри, которому сквозь сон показалось, что он тонет, кубарем скатился с кровати, попутно запутавшись в насквозь мокром одеяле, резво вскочил на ноги, фыркая и отплевываясь, сжал кулаки… и наткнулся на смутно знакомый раздраженный взгляд голубых глаз.
***
Хел Джей был зол, как стая голодных мантикор.
В отличие от Поттера, он быстро осознал свою ошибку, но легче от этого не становилось. Потому что после его брутального выступления — мол, смотрите, какой я взрослый и самостоятельный! — и так капитально лохануться, это, конечно, надо было постараться.
Реакцию родителей даже представлять не хотелось, однако, выбора-то особо и не было. Не ехать же, в самом деле, в Хогвартс!
Пришлось, скрипя зубами, возвращаться на обычный вокзал и связываться с родителями через сквозное зеркало, а затем, по прибытии в родные пенаты, выслушивать получасовую нотацию от матери, вся суть которой сводилась к сакраментальному: «Я же говорила!»
А после, в качестве бонуса, ловить нагоняй от отца за рассеянность и неосторожность.
И, как апофеоз, в процессе переговоров отца с одним из деканов, являвшимся по совместительству его старинным другом, выяснилось, что из-за оплошности Хел Джея в Академию — впервые за последние несколько веков — попал человек. А это уже было куда серьезнее, потому как за разглашение засекреченной информации чужакам можно было огрести по-крупному…
В общем, к тому моменту, как измотанный, не раз схлопотавший по шапке Хел Джей прибыл наконец в Академию, опоздав везде, где было можно и нельзя, и занял единственную свободную кровать, он уже заочно ненавидел чертова Поттера и в красках представлял себе, что сделает с ним, если еще хоть раз увидит.
Надо ли говорить, какой обширный спектр эмоций он испытал, проснувшись утром и обнаружив в свете дня того самого Поттера, мирно дрыхнущего на соседней кровати?
***
— Ты! — всклокоченный, обтекающий Поттер, гневно сверкающий глазами, очень напоминал воинственного воробья. — Зачем ты это сделал?!
— За все хорошее, — фыркнул Хел Джей, сжимая в руке волшебную палочку. — Какого хрена ты здесь делаешь?
— Я буду здесь учиться! — Поттер гордо вздернул подбородок.
— Врешь…
Хел Джей от неожиданности чуть палочку не выронил.
— Не вру! Мне директор предложил остаться!
— Да ну? За какие такие заслуги?
— Э-э… не твое дело!
— Ха! Так и скажи, что сам без понятия…
— А вот и нет! И вообще, еще раз так сделаешь, я…
— Что? — в голубых глазах мелькнула насмешка. — Что ты мне сделаешь?
Да, знакомство явно не задалось. Тут бы Поттеру притормозить, дождаться пока проснется мозг или хотя бы инстинкт самосохранения, но… это же Поттер, помните?
Мальчик из чулана, привыкший выяснять отношения кулаками. Потому что несмотря на то, что Дадли и его компания обычно оказывались сильнее, Поттер упрямо сопротивлялся каждый раз до последнего.
Маггловоспитанный волшебник, которому никто не объяснил, что бросаться на почти незнакомого субъекта с палочкой в руке — это надо быть на всю голову отмороженным.
Впрочем, Хел Джей обо всем вышеперечисленном был не в курсе, а потому прилетевший ему в глаз кулак был внезапен, как снег в середине июля. Увернуться-то он успел, сработали звериные инстинкты, но вот палочка, вылетевшая из руки, описала красивую дугу и укатилась куда-то под кровать.
И столь пафосно начавшаяся разборка между человеком и оборотнем плавно перетекла в банальную драку двух одиннадцатилетних мальчишек.
Ну… хоть пар выпустили.
***
А заодно схлопотали живительный ледяной душ. На этот раз оба.
Ни Гарри, ни Хел Джей, катающиеся по полу этаким клубком из различных конечностей, даже не заметили, в какой именно момент сверху хлынула вода. Успели только осознать, что к моменту, когда неведомая сила растащила их по разным углам спальни, комната была похожа на каюту тонущего корабля.
Воды по-щиколотку, хлещущие с потолка упругие струи, плавающие по всей комнате вещи… и уже знакомый Гарри старшекурсник, накануне сопровождавший новичков, взирающий на все это с изрядной долей раздражения.
— Какого хрена? — протянул он, махнув рукой. Дождь мгновенно прекратился, будто кран перекрыли, а вся натекшая вода исчезла без следа, оставив, впрочем, жуткий бардак. — Семь утра, Балор вас раздери!