— Что? А! Ты в смысле — я должен все сделать? Ой, я же не это… и как?
Руслан немного растерялся, со всей отчетливостью поняв, что вот: прямо сейчас ему придется вступить, какой ужас, в половую связь с мужчиной. Но уклониться никак невозможно, иначе этот самый мужчина кинет кони.
— Извини, что я сейчас так выгляжу, — Елизар поморщился, с трудом расстегивая первую пуговичку на рубашке.
Руслан, замерший было в нерешительности, помог инкубу расправится с маленькими пуговками, погладил мимоходом его бок — чего уж теперь, начинать-то надо! И несмело чмокнул куда-то в район плеча.
— Подогреть тебя «чарами»?
От немного грустной улыбки у инкуба треснула кожица на губе, выступила капелька крови, и он ее раздраженно стер. Руслан подумал, что инкубу, кажется, очень неуютно — он не ощущает себя достаточно привлекательным и оттого глядит неуверенно и заискивающе. Как попрошайка. Внезапно парню захотелось утешить неудачливого красавца.
— Ты и так ничего, — проговорил Руслан, вызвав у инкуба слабую благодарную улыбку.
— Но, если вдруг будет надо — только намекни. В этом нет ничего постыдного ни для тебя, ни для меня, — прошептал инкуб.
Руслан угукнул, про себя решив, что обойдется без всяких там воздействий. Что он — слабосильный, что ль? Парень немного потискал инкуба, пытаясь настроиться, но постоянно попадающийся под руки чужой член сбивал все настроение. Прям вниз. Тогда Руслан решительно перевернул мгновенно распалившегося инкуба на живот — так меньше вероятность случайно задеть мешающий орган. Потом парень представил под собой сисястую телочку. Мысль об анале сразу перестала казаться такой уж неприятной. Тем более, что на ощупь спина инкуба была гладкой и не волосатой. А голова наоборот — была украшена весьма внушительной гривой. Если не придираться — на девчонку похоже. Пощупав чуток бочка, Руслан пристроил член к отверстию и двинулся вперед. Секс — в общем-то штука нехитрая. Туда-сюда, вот и все. Немного монотонное занятие. Но приятное. Инкуб тихо постанывал, прогибался в спине и сжимал ягодицы, дыхание Руслана начало сбиваться. Сисястая дева давно покинула свой пост, Руслан обнаружил, что спина у Елизара очень даже возбуждающая. Он немного наклонился вперед и отвел черные пряди в сторону, так чтобы они не мешали целовать и прикусывать плечи и шею. А потом жар затопил все его тело, а сознание помутилось…
***POV Елизара
Парень оказался тем еще скромником. На провокации не велся, только глядел на меня с каким-то непонятным выражением лица. Энергии от него шло совсем немного, но постепенно запас пополнялся. Все испортил противный Мирослав со своими несвоевременными «смотринами». Я не мог послать несносного мальчишку, так как нас связывают общие дела: мы на паях держим сеть крохотных кафешек.
Руслан, естественно, весь вечер сидел рядом со мной, нахохлившись и мрачно поглядывая по сторонам. Мирослав потом написал мне: «твой парень настоящая бука!», в общем, теперь мне еще долго будут припоминать необщительного и угрюмого любовника. Ох, попаду я Мирославу на острый язычок и, к сожалению, совсем не в том смысле, в котором хотелось бы!
Впрочем, к моменту завершения посиделок мысли о собственной репутации отошли на задний план. Онисим, этот лживый хорек, попытался незаметно подцепить Руслана. Хорошо, что я был начеку и смог снять «паутину вожделения», но какой ценой! Крохи с таким трудом накопленных сил ушли на это элементарное действие. Ну, Онисим, дождешься ты у меня! Вот оклемаюсь — наведу на тебя отряд, они уж рожу-то твою бесчестную подправят! Надо же, чего удумал: свой человек совсем с катушек съезжает, уже прямо посредине беседы тащит в сортир, чтобы перепихнуться. Что за беспредельная наглость? Понятное дело — еще пара месяцев и — все. Пора будет отправлять его в человеческий город, нам в резервации людские смерти ни к чему. Так, значит, этот гад Онисим подыскал замену — на моего полукровку нацелился! Скот, да и только!
Весь следующий день я ужасно себя чувствовал, но списал это на давешнюю растрату магии. Прошло еще несколько дней, но особо лучше не стало. Я старался проводить с полуинкубом как можно больше времени, вот только он сам этого не хотел — сидел, закрывшись в своей комнате, что-то обдумывал, а мне, дураку, неудобно было сказать, что я очень нуждаюсь в его энергии. Я носился с идеей-фикс: соблазнить ледяного воробышка. Наверное, мой разум помутился, иначе я не могу объяснить свое поведение.
Наконец, Руслан сам заметил мое состояние, засуетился, даже положил меня к себе на постель, но я к своему ужасу обнаружил, что этих мер недостаточно. В какой-то момент показалось: мне конец. Помру все-таки от истощения. Но Руслан решил быть спасителем до конца и, когда я уж перестал надеяться, крайне недовольно сообщил, что готов «слиться в экстазе».
Мне к тому моменту было так худо, что я почти ничего не помню, кроме оглушительно-жаркого финала. Жаркого в буквальном смысле: тело Руслана загорелось. Пламя было диковинным: не обжигало, но светило и грело.
В момент пламенного оргазма Руслан выбросил в пространство такое количество энергии, что я чуть не лопнул. Это уже не буквально. Кажется, парень потерял сознание на несколько секунд — его конечности обмякли, и он повалился прямо мне на спину. Я в обалдении смотрел на полыхающего любовника, от шока даже не пытаясь вывернуться из-под него. А потом его глаза медленно открылись и не было в них ни белка, ни зрачка, сплошное раскаленное марево. Пару секунд он вглядывался в мое лицо, заставляя меня трепетать от страха. Его пылающие черты лица исказились от гнева, а потом он погасил пламя, становясь совсем как человек. Только выглядел иначе: теперь ни воробышком, ни худышкой он не был.
— Ну, здравствуй, Зарик, солнце ты мое негасимое! — прогремел сильно изменившийся Руслан.
— Э… я что-то не понял, — проблеял я, пытаясь сообразить, зачем Руслан обманывал меня все это время, притворяясь полуинкубом, и почему для приветствия использовал то имя, под которым меня знают во многочисленных человеческих клубах.
— Зато я многое понял. Точнее — вспомнил, — с непонятной угрозой произнес он.
— И? Излагай.
— Некий инкуб при посещении клуба воспользовался тем, что использовать было нельзя.
— О!
Я замер, нелепо извернувшись так, чтобы видеть лицо укрупнившегося Руслана. Теперь кое-что начинало проясняться. Но я все еще не мог вспомнить ничего толкового.
— А хоть где и когда это было? В последнее время ничего такого точно не происходило…
— Лет двадцать назад. Вряд ли ты вспомнишь. Кажется, в тот момент ты был пьян, как свинья. Ну-ка, переворачивайся!
Меня резко переместили, я даже не успел трепыхнуться, а потом Руслан впился в мои губы. Его поцелуи показались мне очень горячими, с каждым — будто тысячи крохотных иголочек впивались в кожу, я извивался, то ли пытаясь избежать их, то ли — подставляя чувствительные местечки. Он тихо, страшно рычал, как зверь, застигнутый страстью. Это не было похоже на тот звук, который иногда издают люди, разыгрывая вожделение. Рык рождался где-то в глубине мощного тела, грудная клетка Руслана вибрировала, из глаз смотрела пламенная бездна, и от этого я весь покрывался мурашками. Было и жутко, и сладко, когда его нетерпеливые пальцы со страстью мяли мое тело, словно присваивая его себе каждым прикосновением. Он с такой силой врывался в меня, что, казалось — еще немного — и повреждений не избежать, однако, каждый такой резкий толчок заставлял меня вскрикивать, вздрагивая от удовольствия, поэтому я не жаловался, только сильнее выгибаясь ему навстречу. В момент наивысшего экстаза Руслан опять воспламенился, только теперь огонь вырывался и из его открытого в крике рта. Это было красиво — очень необычно.
Несколько минут мы отдыхали, приходя в себя, у меня на языке вертелись тысячи вопросов, но я пока поостерегся их задавать, так как у меня было смутное подозрение, что я очень сильно провинился перед Русланом тогда — двадцать лет назад. Хотя, что такого уж ужасного я мог натворить?
Как раз в тот момент, когда я задавался этим небезынтересным вопросом, мироздание решило внести ясность: по комнате синей кляксой расплескался туман, а потом стремительно собрался в фигуру. Сверкающие камни ожерелий таинственно переливались, золотые браслеты звенели при движении кистей, узорчатый пояс подчеркивал тонкую талию, а полупрозрачный муслин почти не скрывал округлостей груди. Ошеломительное зрелище.
— Освободился-таки, подлец! — произнесла гостья, упирая руки в крутые бедра.
Я недоуменно моргнул глазами, но разгневанная полуголая красавица никуда не пропала.
— Освободился, — спокойно подтвердил Руслан, чьи глаза и руки снова заполыхали, — уходи, Таа-Нуш. Сама ведь понимаешь — тебе здесь не место.
— Я просто хотела посмотреть, на кого ты меня променял. Ха! Мужчина. Да еще инкуб! Что ж, теперь я чувствую себя отмщенной! — женщина удовлетворенно улыбнулась и стремительно растаяла синим туманом.
— Счастливой вечности, Таа-Нуш, — проговорил ей вслед Руслан. — Ну, теперь-то до тебя доехало?
— Нет. Вообще ничего не понятно! — честно признался я, Руслан вздохнул.
Он выглядел уже не таким сердитым, менее напряженным, и я осмелился погладить его плечо:
— Расскажешь?
— Ну, слушай сказочку, инкуб, — Руслан усмехнулся и повел неторопливый рассказ то и дело отвлекаясь — на поцелуи, на ласки, словно не мог оставаться равнодушным к соседству со мной.
— Давным-давно жил марид и была у него жена — прекрасная джинния. Многие десятилетия прожили они, но не было у них детей. Естественно, марида это не радовало. Джинния же только отмахивалась — мол, успеем! Бездетность ли тому виной, или была иная причина, но со временем страсть марида угасла, джинния же стала столь злонравна, что могущественный марид все чаще избегал ее общества, невидимым прогуливаясь по миру людей. Однажды марид гулял по человеческому городу и… пьянющий инкуб каким-то образом его разглядел, мало того — зачаровал. А гении, к коим относится и марид, несмотря на всю свою мощь, беззащитны перед волшбой инкуба. Стоит единожды зачаровать гения — он никогда более не избавится от влечения к заколдовавшему его инкубу. Смекаешь, Зарик?
— Ай! — честно говоря, на этом месте истории мне прямо поплохело.
Про джиннов ходили жуткие легенды, с ними категорически не рекомендовалось связываться. Никогда. Ревнивые, злопамятные, жестокие, капризные — джинны были просто кошмарными любовниками. Обидеть джинна очень легко — они подозрительны и мнительны, даже самую безобидную шутку могут принять на свой счет, не говоря уж о чем-то более серьезном. Если джинн посчитает себя оскорбленным, последует немедленная кара. Месть за обиду так же не заставит себя ждать и будет она изощренной и безжалостной.
— Тебя в тот момент спасло только одно — я сам был нетрезв и плохо соображал, что происходит. Когда же утро позолотило крыши, а мир перестал расплываться — тебя уже и след простыл. Пьяная выходка инкуба грозила перевернуть всю мою жизнь, решение пришло мгновенно и было простым и прекрасным: проросту умертвить неразумное создание, пока чары еще не укоренились в моем разуме, и я еще не успел привязаться к инкубу. Но сначала требовалось разыскать негодника. Однако, небеса и вредный характер жены помешали. Посреди пропахшей страстью комнаты возникла Таа-Нуш. Мой вид, в частности — многочисленные засосы и презервативы, валяющиеся, где попало, не позволяли двояко трактовать картину. Таа-Нуш никогда не отличалась кротким нравом и измену восприняла как ужасающее оскорбление. Она напала, а я спросонья не смог оказать ей достаточного сопротивления, и она ухитрилась меня запечатать. Мариды — самые сильные джинны, ее слабая печать разлетелась бы на куски в течение пары минут, но ей хватило отпущенного времени, чтобы наслать на меня забвение. Я забыл о том, кто я есть, потерял возможность управлять стихиями и магией, ибо для этого потребно умение. Тогда злокозненная Таа-Нуш превратила меня в обычного младенца, а потом — о, женское коварство, — подкинула пожилой даме, внушив ей, что ребенок — ее внук. Так я и жил двадцать лет: рос, развивался, все как обычный человечишка. То есть — человек. Обыкновенный, да. А, знаешь, пожалуй, я за это время изменился. Гораздо сильнее, чем за предыдущие полсотни лет. Лучше понял людей. Как же им тяжело с их слабым тельцем! Ну, ты, наверное, знаешь — у тебя почти такое же. Слабенькое, но очень притягательное!
Тут Руслан немного отвлекся от рассказа, я тихо хихикал, когда он меня щекотал и целовал, куда попало. Видимо, все-таки раздумал убивать. Ну, не мудрено — двадцать лет прошло, и потом он же меня спас, как-то непоследовательно получится. Тем временем, меня прижали к простыне и все пошло по третьему кругу. Когда наступила кульминация, Руслан заполыхал бездымным огнем. Интересно, так всегда будет?
— А как ты снял с себя это забвение? — поинтересовался я.
— Ну, это не совсем чары. Проклятие. А проклятие всегда имеет условия снятия, иначе вообще не подействует. В данном случае я должен был разыскать во многомиллионном городе свою любовницу и вступить с ней в связь. Хитрая Таа-Нуш была уверена, что к моменту моего взросления соблазнившая меня женщина постареет и станет непривлекательной. Кроме того, она подстраховалась, сковав мою чувственность, чтобы я почти не ощущал потребности в плотском. Потому, милый мой, все твои ужимки пропадали втуне.
Руслан заулыбался и опять полез целоваться, но к тому моменту даже я немного притомился. Пришлось сбегать от любвеобильного джинна в ванную. Прямо так и сказал, что хочу немного освежиться и передохнуть, а то марид рвался со мной, не иначе желал продолжить. Хорошо, что инкубы выносливее людей…
Почти полчаса я плескался под тепленькой водичкой, наслаждаясь покоем и одиночеством, а потом, без всякого предупреждения, струи воды стали вести себя странно. Они прилипали к коже, покрывали ее полупрозрачным текучим слоем, скатывались в шары и другие фигуры. Я осторожно коснулся пальцем крупного шара, который медленно передвигался по моей груди. Его поверхность была упруга и чем-то напоминала студенистое тело медузы. Я надавил сильнее — появилась вмятина, которая медленно исчезла. Очень хотелось попытаться отковырнуть кусочек этой неводной воды, но я не решился: вдруг Руслан как-то связан с этими объектами? Что, если я могу сделать ему больно, надавив чуть сильнее? Не думаю, что злить джинна — хорошая идея.
Пока я с интересом следил за одним шаром, другие слепились в человекоподобную фигуру. И у этой фигуры была эрекция. Бедный я!
— Русланчик, миленький, это последний разик, ладно? Я уже больше не могу, ну правда! Даже инкубам нужно отдыхать!
— Ты должен мне двадцать лет. Двадцать лет секса! — «голос» водяного существа был невнятным, к тому же он еще и подбулькивал, явно изображая смех, но я его понял и, со стоном, повернулся лицом к стене, изгибая поясницу так, чтобы облегчить ему вхождение:
— Пресветлая животворящая Богиня, ты убьешь меня! Я лопну от энергии или сотрусь изнутри!
— Не сотрешься!
Вода из лейки душа продолжала течь, часть благополучно просачивалась в слив, но вот некоторые струйки обрели свою жизнь — они обратились в прозрачных змеек и поспешили ко мне. Они обвивались вокруг ног, всползали выше, щекотали живот, некоторые задевали своими хвостами член. Водная копия Руслана тоже гладила меня и эти прикосновения были теплы и нежны. Особенно мне понравилось прикосновение упругих шелковистых пальцев к моей напряженной плоти. Руслан тихо журчал, это было похоже на песнь весеннего ручейка. Его рука наглаживала мой член, а потом, когда я начал вздыхать и вертеться, что-то мокрое прикоснулось к ягодицам. Очень странное ощущение — мокрое, но плотное. Податливое, но объемное. Секс с водой был самым необыкновенным, что я испытал в жизни, а попробовал я, поверьте, немало.