На улице Толстого и ещё одно нововведение горисполкома проверяют. Изготовили на заводе большие, по паре кубов, перфорированные квадратные ящики из железа и оббили их красивой дощечкой. Выставили эти «вазочки» вдоль улицы через двадцать пять метров, и посадили в них пальмы. Привезли тоже тишковским самолётом из Египта. Не просто первые попавшиеся, а финиковые! Пока лето — вот повергают в шок приезжих. Местные-то попривыкли, но всё одно — маршруты теперь горожане выстраивают так, чтобы эту улицу не миновать. Немцы прозвали теперь улицу — Unter den Palmen. В Берлине раньше была знаменитая «под липами», сейчас в Карла Либкнехта переименовали — а тут вот так будет. За городом строится огромная тёплая оранжерея — туда пальмы уберут погрузчиками на зиму.
Не всё ещё: вокруг ящика с пальмами стоит четыре выполненных в таком же стиле, но гораздо меньших размеров — эти для роз. Уже всю прошлую неделю и сажали. Их привезли из Франции — целую тысячу. Не маленькие росточки, как кедры — а огромные, цветущие кусты. Идёшь вот по улице и думаешь — куда же это попал? Павлодар ли это, или Тулуза какая? И на всех балконах пятиэтажек в ящиках цветы высажены. Тоже по совету Тишкова конкурс объявили на самый красивый балкон и огромную премию — пятьсот рублей за первое место, и по сто ещё за пять красавцев. Так-то пятьсот рублей не каждый и за год заработает! Все балконы города просто утопают в цветах. Завтра вот пойдёт комиссия выбирать, во главе с министром культуры Берггольц Ольгой Фёдоровной. Лорх Александр Георгиевич вот тоже не только в картофельных цветках толк понимает — радуется старик как маленький, ходит по улице что ни вечер, лекции стихийные читает. Толпы сбегаются послушать, записывают, на ус мотают.
И ещё одно нововведение глаз радует — тоже пока только на этой улице: вырезанные из дерева фигурки. Тут за первое место вообще пять тысяч рублей полагается, и напечатали объявление в газете «Труд». Так всякие скульпторы и просто умельцы чуть не со всего Союза понавезли фигур! Около некоторых так и хочется остановиться. Красота! Мастерство. Даже центральное телевидение приезжало — фильм сняли. Называется: «Самая красивая улица Мира». Дак ведь так и есть, без всякого сомнения. Ну, может ещё в Алма-Ате похожая есть — но там не деревянные фигуры, а бронзовые, и не умельцы привезли, а купил Тишков чуть не сотню по заграницам и расставил на улицах города. Тоже красота. Но там чужое — а тут наше, родное. Мишки всякие, бабы Яги. Рапунцель с Румпельштильцхеном тоже есть. А что? Тоже наше теперь. Сказка!
И правда: свернёшь на улицу Толстого и попадаешь в сказку. А на следующий год и сворачивать не надо будет — всю столицу немецкой республики в сказку превратим.
— Екатерина Алексеевна, ну куда же вы? — догнал снабженец гарный.
— Тарас Ефимович! Где же вы пропадали? Скоро дождь кончится, не насладитесь.
— Шуткуете, товарищ второй секретарь, — мокрый, общипанный.
— Шуткую. Всё, Тарас Ефимович, это моё последнее слово. Пятьдесят тысяч рублей за детский городок по утверждённому плану — со всеми качелями-каруселями и прочими водными аттракционами. А, чёрт с ним — и вам премия от ЦК в тысячу рублей.
— Оце дило. Дякую.
— Вы дякуйте, конечно — но до конца лета городок чтобы построили! Сами понимаете, что в своём Львове от Тишкова не спрячетесь. Найдёт.
— Та хиба ж мы не розумиемо! — и перейдя на чистейший русский: — Не переживайте, Екатерина Алексеевна, все будет выполнено в срок и с высочайшим качеством. Это будет нашей выставочной площадкой. Нужно же продукцию нашего завода рекламировать.
— Как там, говорите? Оце дило!
Событие сороковое
Была в Китае. Пока шла экскурсия, китайский мальчонка лет пяти бежал перед нашей группой, громко ржал, катался по земле и болтал что-то на своём. По нашим просьбам гид перевёл. Он орал:
— Офигеееть! Все на одну морду, глаза как у коровы!
Смена караула перед президентским дворцом — это целая картина маслом. Аттракцион. Солдатики в красивой форме и блестящих хромом фашистских касках не менее красиво маршируют, потом начинают вращать винтовку, а в конце вообще перекидывают их друг другу. На Красной площади зеваки ждут смены караула солдатиков из кремлёвского полка — те тоже маршируют. И всё. Убого. Потом меняются. Стрёмно! Вот как надо.
— Николай Владимирович, а можно мы с собой парочку заберём? Пусть наших научат, — Пётр на своих костылях с железной сюрреалистической ногой специально прогулялся это чудо посмотреть с сыном Чан Кайши. Слышал про этот красивый обычай в будущем, и даже как-то по ящику видел, но одно дело — телевизор, и другое — вот так, рядом, стоять.
На следующий день, пока улетевший срочно в Нью Йорк Чжан Цунь — заместитель Председателя Исполнительного Юаня Китайской Республики — договаривался об экстренном созыве Совета Безопасности и наказании «материка» за бомбёжку ядерным зарядом временно отторгнутой части Китайской республики (Внешней Монголии), советскую делегацию водили по разным достопримечательностям. Больше всех Петру понравилась вот эта смена караула, а запомнилось чаепитие.
Завели его в кафешку и сказали, что сейчас будут поить зелёным чаем. Ну, в такую жару может и неплохо. Принесли. Суп в чашке! Пётр с утра ничего не ел, и быстренько его выхлебал. Так себе. Пресный — что-то на основе орехов и риса. Для голодного сойдёт. Посолили бы — вообще б вкусно получилось. Или, наоборот, сладким сделали — тогда на ореховую пасту для бутербродов из будущего был бы похож.
— А чай где? — спросил у Коленьки.
— Это и есть хакский чай.
— Хака… — точно! Вспомнил, как американцы его в самолёте просвещали про настоящих китайцев. Напрягся, и выдал всё это Цзян Цзинго.
— Ну ни хрена себе у вас познания, дорогой товарищ! — открыл рот будущий творец экономического чуда.
Знай наших! Попросил из вежливости рецепт. Хрена с два! Нет, рецепт-то дали — но не бумажку жёваную, а фильму показали. Опять не так — фильму снимали, а его заставили участвовать. Крошил рис и орехи в ступке, ягоды ещё какие-то сушёные. Ступа непростая — типа большого глиняного казана, и пестом не стучать надо, а перетирать. Убогие эти хаки — не могли до нормальной ступки додуматься? Нужно будет им потом в подарок послать. Чугунную, с «Уралмаша».
Чан Кайши больше своей персоной коммуняк не радовал — отдал их на растерзание помощникам и специалистам. Пётр вот, можно сказать, один не при делах остался. Ну, с охраной, врачом и лётчиками. Добржанский с дочерью и зятем лазил по храмам и ловил бабочек. Родственников Ульянова-Ленина водили по музеям. Вольф Исаакович Ладежинский с московскими ботаниками и местным министром сельского хозяйства, притащившим на помощь полсотни экспертов, разрабатывали практические шаги по заваливанию азиатского, да и мирового рынка орхидеями и другими дорогими декоративными цветами. Чуйков с тёзкой-парторгом давал советы военным по обустройству бомбоубежищ. Мидовец пытался заключить договор о взаимных поставках: мы им гераниевое масло, ну и прочие — кориандровое, мятное, а они нам — опий самой высшей очистки. Оборудование? Да поставим! Только уж перерабатывайте у себя. Может, вскоре и «Байер» подключим — будем и лекарства прямо у вас делать. Нечего эту заразу в страну тянуть. Воровство же пойдёт! Чего там сделает капиталист за триста процентов? Тут тысячи, и не процентов, а рублей. У вас тут просто — за наркоманию высшая мера. У нас, нахер, гуманизм. Ничего. И до гуманистов доберёмся.
С Коленькой Пётр все эти вопросы предварительно ещё вчера обсудил. Никакого отторжения — на всё согласился. Молодец, понимает, что для Тайваня это как манна небесная. Такие огромные деньги в этих бизнесах крутятся! Пытался сначала бывший редактор уралмашевской газеты, «земляк», из себя Цзян Цзинго строить. Политику приплетать.
— Николай Владимирович, хватит ерундой заниматься! Я не уполномочен даже разговаривать о таких вещах. Есть конкретные темы. Вы поднимете у себя экономику, мы получим опий, который не надо будет выращивать и перерабатывать. Спасём Киргизию и Казахстан от наркомании. У вас поставим совместное парфюмерное производство, и будем совместно же обеспечивать сырьём. Ладежинский мне всю голову просверлил, пока сюда летели — расхваливал ваших фермеров и кустарей, обещал, что и растения, и коробочки с флакончиками красивыми представят дёшево и в наилучшем виде, дай только заказ. Что же до политических предложений — если есть конкретные, реальные, а не сотрясания воздуха — то милости прошу в Москву. Никто, как в 37-м, вас арестовывать не будет. Другая страна. По местам юности прокатитесь, жена с родственниками пообщается. Приезжайте.
Сузил глазки. Потом ещё сузил — улыбнулся.
— Конечино, так и поступим. Ну а теперь — культурная программа.
Вот ходют, приобщаются.
Событие сорок первое
Всемирная организация «За сохранение жизней животных» вручила высшую награду российской колбасной промышленности.
Николай Валуев прогулялся по олимпийской деревне и принёс нашей сборной ещё несколько медалей.
Перед отлётом аксакал всё же удостоил аудиенцией.
— А что будет, если Материк (нельзя про них говорить — «Китай», даже для президента табу!) категорически откажется ликвидировать у себя ядерное оружие? У них ведь даже термоядерное есть, — сидит прямой жилистый старикашечка, почти мумия.
— Тогда и правда придётся бомбить, — ну очень бы не хотелось.
— Американцы? Хотите навсегда их поссорить? — старый, но далеко не выживший из ума.
— И это тоже. Всё же, я полагаю, Мао одумается.
— Даже не надейтесь. Вы не знаете китайцев. У нас с вами разные религии и разное отношение к жизни.
— А здравый смысл? Вот мы ведь договорились.
— Да, мы договорились. Он — нет, — рожицу скорчил. Наверное, улыбнулся, или презрение изобразил.
— Но Чжоу Эньлай, Премьер Госсовета КНР…
— Опять! Нет никакой КНР! Предатели и сепаратисты, — точно фанатик.
— Хорошо, премьер предателей.
— Выходит, надо убивать Мао.
— Это уж пусть у них голова болит.
— Подарок вам сделаю. Вот карта провинций Китая с указанием спорных территорий. Внимательно посмотрите на Внешнюю Монголию.
— Границы?
— Границы.
— Спасибо.
— Не за что. Ну, давайте прощаться. Хотя нет — я тут разговаривал с Василием Ивановичем. Спросил его, чем вас отблагодарить за участие к нам. Сейчас вас торжественно наградят Орденом Благожелательных Облаков первого класса, и Китайская республика поддержит вашу кандидатуру в Нобелевском комитете.
Чем запомнился Тайвань? Практически непрерывным дождём. Сезон сейчас. Только вот и успел на солдатиков Пётр полюбоваться — так Коленька ещё его успокоил, типа — да разве это дожди, вот на юге острова в это время на самом деле ДОЖДИ. А тут моросит. Как из ведра — это у них «моросит»? Всё познаётся в сравнении.
Перед отлётом пришли долгожданные новости из ООН. Совбез собирается — и поступит с максимальной жёсткостью. Американцы флоты не остановили, продолжают подтягивать. Пока согласились подождать с бомбёжкой — но Пётр прямо видел за сотни километров, как пропеллеры с вентиляторами на бомбардировщиках раскручиваются. Хотя чего там — за сотни? Прямо в аэропорту и видел, там американский аэродром за забором.
Тоже неплохо. Мао будет о чём подумать.
Улетали с подарками. Не про ордена — их, кстати, Чуйкову с Ладежинским тоже дали. Цзян Цзинго, он же Коленька, шуточную просьбу Петра об учителях для почётного караула воспринял всерьёз — выделил лейтенанта, обучать. Теперь и поздно объяснять, что пошутить хотел. Не умеешь, не… В общем, держи язык за зубами. Пока не выбили. А ещё дали иглоукалывателя — ногу лечить, и с ним кучу лекарств. Вот за это спасибо. Провёл Хоттабыч пока всего один сеанс, но сразу болеть перестало. Может, нужно сотню этих акупунктурщиков, или как они там называются, просить? Сколько страна на анальгине сэкономит?
Глава 24
Интермеццо пятнадцатое
Американская партия Зелёных предлагает запретить клеймящее, презрительное слово «животное» и заменить его политкорректным «скотоамериканец».
Окинава? База Корпуса морской пехоты США Футенма, расположенная в городе Гинован. 3-го экспедиционного корпуса морской пехоты США. Используется в качестве воздушного распределительного узла Организации Объединённых Наций для ликвидации последствий стихийных бедствий или других кризисных ситуаций, требующего воздушной поддержки из-за длины взлётно-посадочной полосы и высоты.
Почему там?
— Ну, ладно — мистер Банч. А мистер Стассен? О чём тогда речь? Хорошо, договорились.
Андрей Андреевич Громыко положил трубку и долго ещё глядел на телефон. Как-то неспокойно стало жить в последнее время. Нет, ну, жизнь у министра иностранных дел такой страны, как СССР, и раньше вялотекущей не была. Один Карибский кризис чего стоил — но вот сейчас что-то сломалось в мировой политике, как-то не так всё развивается. Уже практически невозможно предугадать действия противников, да и союзников тоже. Да ладно! Какие союзники?! Прихлебатели и подпевалы, а ещё затаившиеся враги, готовые ржавый окровавленный нож из-за своей спины вытащить в любой момент и всадить в твою. Всё, как всегда. Только два союзника — армия и флот. Хоть Россией обзови, хоть СССР.
А у США? Да всё то же самое. Тоже подпевалы и прикормленные главы ничего не решающих государств. Упади любой из колоссов — и шавки тут же набросятся. И если честным быть самим с собой, то вероятность падения СССР выше, чем у США. Всё дело в экономике. Не ядерные бомбы определяют сейчас, кто сильней. ВВП. Хоть со скрипом и догоняем, но ведь пока далеко ещё.
И вот — история решила чуть подыграть Союзу. Устроила там негритянскую заварушку, а ещё этот демарш де Голля. Треснул Альянс. Посыпались блохи с шерсти захромавшего пса. Теперь ещё и Китай номер выкинул.
Очень бы хотелось, чтобы США кроме Вьетнама ещё одну глупость сделали — разбомбили все ядерные объекты КНР. Ну, и чтобы те объявили им войну. Тогда точно Штаты надорвутся. Один нюанс: кто пойдёт за СССР, кто выберет социалистический путь развития в мире, если лидер — а СССР, без сомнения, лидер — позволяет капиталистической стране бомбить ядерными бомбами пусть и заблудшую овечку, но тоже одного из ударников социалистического лагеря? США будут выглядеть силой, способной разбить противника. Идут всегда за сильным — и тогда миллионы и миллиарды рублей, затраченных на сколачивание соцблока, можно списать в пассив.
И потому нужно сделать всё, чтобы США не разбомбили ядерные объекты Китая, а Китай этих объектов и ядерного оружия лишился. А ещё желательно сильно поссорить США и КНР.
Стассен неожиданно пошёл на переговоры. Понятно, что обещать — ещё не значит жениться, но хоть что-то. Странное место выбрал для переговоров. Оккупированный ещё в ходе Второй Мировой и так и не переданный Японии остров Окинава. А на нём — военная база США.
Правда, есть и «за» аргументы. От Владивостока не так далеко, и от Китая тоже. Нужно лететь — и чем быстрее, тем лучше. Мало ли! Ещё погодные условия вмешаются. Вице-президент США, а в недавнем прошлом заместитель Генерального секретаря ООН, лауреат Нобелевской премии Мира Ральф Банч, сказал, что там сейчас сезон дождей. Зонтик, мол, господин министр, не забудьте.
Тишков прилетает через пару часов. Может, самолёт у него попросить? Не до конца понятный Андрею Громыко человек. Махровый капиталист в Политбюро. Выверт какой-то.
Однако не до Тишкова теперь, хоть он и сделал возможными эти переговоры. 37-й президент США Гарольд Стассен решил встретиться с Громыко лично. Не с Шелепиным, и даже не с Косыгиным. С ним — Андреем Андреевичем Громыко, министром Иностранных дел СССР. Почему? Что опять за игры??? Зачем вести переговоры с человеком, который окончательное решение принять не может?
Как там, у китайцев, «чтоб тебе родиться в эпоху перемен»? Родился.
И всё же Громыко смущала Окинава. Ведь он окажется всего в километре от аэродрома, где сидят на гнёздах из атомных бомб огромные «птички» Б-52. Что-то вот прямо сердце щемило.
Событие сорок второе
Немецкий турист в теплоходном баре.
— Чивирзднеркильмаскишбрунгальдмерк с лимоном, пожалуйста.
— Чивирзднеркильмаскишбрунгальдмерк с чем? — уточняет бармен.
Марсель Зарипов оборзел. Пётр только с самолёта слез, а этот, с позволения сказать, «товарищ» уже тут как тут — нарисовался. Приехал на дачу в Переделкино, где Пётр решил переночевать. Тишков только телевизор выключил. Посмотрел новости вечерние — весь мир впервые после Второй Мировой объединился и тявкает на Китай. Тьфу, на «Материк». Требует разоружить проклятых. Капиталистические страны во главе с США настаивают, что нужно отобрать опасные игрушки у проклятых комми, а социалистические и всякие неприсоединившиеся — у проклятых маоистов. Самое интересное узнал в аэропорту: Громыко летит на Окинаву, на встречу сразу и с президентом, и с вице-президентом США. У них это законами разрешено, чтобы оба одновременно покидали страну? Или Окинава сейчас — это США? Отобрал Андрей Андреевич самолёт. Вернее, отобрал Косыгин — позвонил и попросил «поспособствовать». Американские пилоты отказались. Спросил наших — нет, боятся ещё сами. Снова пошёл к русским пиндосам. Пять тысяч баксов? Окей! Сволочи. Нет, они уже нашими не станут. А может, так и надо? Может, мы не такие? «Я кака-то не така, два бидона молока, сзади два окорока…». Наши насупились и сказали: «Хоть выспаться дадите?». На том свете? Партия вас не забудет. Лично представлю к наградам. «Ну, раз надо». Улетели.