- Да, Великий, есть немного. У данного юнца громадный потенциал. Странно, что мы раньше не приметили такой особенности.
- Ну, собственно, для этого мы и решили отправить его с тобой, – “подмигнул” Благородный.
- Сейчас речь не о Фаторе, – встрял в диалог Рот’ам’олинд. – Я призываю всех выслушать Гуан-Тант’ера и вынести соответствующее решение.
В большом круглом зале со стильной металлической обшивкой стен, собрались все члены Совета – Девять Старейшин, включая самого альбиноса: Сид’минд, Рот’ам’олинд, Беглинд, Ганерин, Калан, Гушинд, Варэ’нинд и Битт. Элдеры были в основном преклонного возраста, имея колоссальный опыт за плечами. Ночной Воин являлся самым молодым среди них.
- Эта Охота переросла в большое приключение со множеством проблем, как для меня, так и для моих посвящённых.
- Разве у тебя бывает иначе? – с улыбкой заметил Беглинд.
Вожак на секунду задумался. Куда бы и с какими целями он не полетел, обстоятельства постоянно перекрывали прямые пути, как та древняя, периодически перестраивающаяся пирамида где-то на Южном полюсе Земли.
- Кетану всегда испытывает меня, – дал неожиданный ответ Кар’клей.
Некоторые переглянулись и застрекотали.
- Как получилось, что вы наткнулись на аттр’ури? – поинтересовался Ганерин.
- Мы летели после Охоты Посвящения, держа курс на «Адомур». Самый короткий путь пролегал мимо угодий берсеркеров, расположенных на окраине системы «Секвелла». Внезапно корабль был атакован. Одна за другой отключились все системы. Нас полностью блокировали. Как я понял, аттр’ури решили, что здесь их территория. Нам дали шанс на выживание – это лишь подтверждает мою теорию о предупреждающем нападении.
Члены Совета негодующе зашипели.
- Ближняя часть «Секвеллы» всегда принадлежала нам! Они не имели права на нападение!
- Великие, я видел их корабль. Он превосходит размерами и вооружением любое наше клановое судно. Возможности противостояния не было. Это был ман’дака. Я всё сказал по данному вопросу.
Гуан-Тант’ер сел на свой трон в ожидании окончания дебатов и перехода к следующей теме.
Немного посовещавшись, поднялся Варэ’нинд, громко объявив:
- Ни нам, ни нашим бывшим братьям не нужна война. Я думаю, это была очередная стычка, где аттр’урийские Охотники просто продемонстрировали свою технологическую новинку, пытаясь нас запугать. Мы отправим разведчиков в спорную часть «Секвеллы» и проведём доскональное расследование.
«Древние» одобрительно зарычали. Ночной Воин промолчал.
- Вы потерпели крушение, упав на планету, принадлежащую твейлан’да-конд. Охотится на берсеркеров дозволено только опытным Воинам. Кровавым и, тем более, Янг’а, ЗАПРЕЩЕНО даже близко подходить к этим опасным тварям! Как так получилось, что главным трофеем Фатора стала голова варвара?! – бросил обвинение Рот’ам’олинд.
- Ты нарушил Кодекс, Гуан-Тант’ер, – спокойным голосом добавил Калан, – опять.
- Слишком долго тебе всё спускали с рук, надеясь, что ты способен учиться на своих ошибках, – продолжил Величественный, – но ты упрям и непредсказуем. Основа Совета – надёжность. Ты признаёшь свою вину?
- Нет, – холодно ответил альбинос. Раздалось удивлённое шипение. Сид’минд напряжённо смотрел на обвиняемого, не издав и звука. – Это была фраи фал. Я не нарушал Кодекс.
- Если записи не лгут, ты, дав разрешение на Охоту, скомандовал разделиться. Так что же это за фраи фал, где действуют правила обычной Охоты? Почему не собрал клан в плотный строй, дабы уверенно пробиться к лагерю? – съязвил Битт, опытный воин, не так давно принятый в Совет. Его специализацией были берсеркеры.
- Невозможно, Битт. Берсеркеры хитры на ловушки. Им выгодно, когда мы движемся вместе. Так легче заманить нас и перебить, словно одно крупное животное. Наша стадность в данном случае сэкономит время врагам. Они знатоки своей территории. Разбившись попарно, у нас было больше шансов обхитрить и уничтожить хозяев в короткий срок.
- Это сущий бред! – взвыл Волк. – Я охочусь на берсеркеров всю сознательную жизнь! Они убили моего орх’э и платят за это по сей день! Я знаю их вдоль и поперёк. Такая тактика усложнила ситуацию, ты потерял опытного воина!
- Они ДРУГИЕ, Битт. Великие, послушайте меня. Каждое моё слово истинно, я не лгу собратьям. Пред ликом Чёрного Воина заверю вас – эти берсеркеры умны. Их Лидер совсем не похож на отсталого варвара. Он действовал как настоящий Охотник: следил за каждым нашим шагом, выслеживал, прятался, выбирал точные моменты для нападения. Его тактика совершенно не сравнима ни с одной известной нам берсеркеровской...
- Ки’кте! Я не намерен слушать эту ересь! Берсеркеры – тупые, грубые варвары, не способные на оперативные действия. Я слишком много лет провёл в битве с ними, и за все эти годы в их тактике не наблюдалось никаких значительных изменений!
- Так может, тебе просто не везло? Как насчёт Лидера, спрыгивающего тебе на голову с дерева и толкающего в яму, где должен был сидеть уман? – откровенно издеваясь, ответил Гуан-Тант’ер.
Мандибулы Битта разошлись в стороны. Он гневно зашипел, сверля тёмными зелёными глазами нахального юнца.
- И за это ты сохранил ему жизнь? – вставил свою реплику Гушинд.
Вокруг послышалось возмущённое рычание, которое уже начинало отдавать откровенной злобой.
- Да. Он достойный противник и я надеюсь, что каждый из нас знает, как тяжело найти такого соперника. Он дал шанс мне – я дал шанс ему. Мы ещё сойдёмся, – гордо ответил Ночной Воин.
Оппоненты словно сорвались с цепи. Они повскакивали со своих мест, скалясь и утробно рыча:
- Ты посмел оставить твейлан’да-конд в живых!
- Ты обязан был отсечь ему голову, в пример ученикам!
- Не убить берсеркера – осквернить свою честь!
- Тихо!!! – рявкнул Сид’минд.
Гуан-Тант’ер злобно оглядывал обвинителей. Ему не впервой приходилось отстаивать здесь свои права, но сейчас все как будто сговорились... сговорились.
«Заговор», – мелькнуло в голове Вожака.
- Одам-ан’де, ты сохранил жизнь достойному врагу. Собираешься ли ты забрать эту жизнь при первой же возможности?
- Несомненно. Я убью его в честном поединке, когда вокруг не будет множества ятжа, жаждующих его добить.
- У меня нет вопросов, – Благородный опустился на центральный Чёрный трон.
- Ты уверен, что он дождётся тебя? – ехидно поинтересовался Битт, явно намечая старт в гонке за головой Хорнда.
- Да. После перенесённого позора он будет жить мыслями о мести. Я заставил его грёзить о моём появлении в его угодьях, – ядовито прошипел Гуан-Тант’ер, – и он выживет, чтобы отомстить!
Волк хищно блеснул глазами, в которых читалось нескрываемое презрение.
- Перейдём к уманам. Поясни, почему ты приблизился к заведомо опасным точкам Уман-эмпа, имея на корабле уставший после Охоты молодняк? – перевёл тему Рот’ам’олинд.
- Курс пролегал мимо планеты Земля. Я заметил взрывы и сразу понял, что началась та самая война, к которой они готовились ещё тогда, когда я звался Сетг’-ином-Нихкоу’те...
Пыл яута мигом испарился. Он слегка опустил голову, задумчиво глядя перед собой и крутя в руке унтар.
- Продолжай, – спокойным, одобряющим тоном сказал Благородный.
- Тогда они проводили эксперименты над Кайндэ Амедха. Сейчас, войдя в атмосферу Уман-эмпа я увидел результаты этих экспериментов.
Зал замер. Изредка слышалось напряжённое пощёлкивание собравшихся Элдеров.
– Пьод Амедха используют Жёсткое Мясо как оружие, свой народ – как носителя, – прорычал Гуан-Тант’ер. Несколько Старейшин, сконфузившись, отвернулись. – Я предполагаю, что основная часть Жёсткого Мяса – это искусственные клоны. Слишком много особей на поле боя. Уничтоженная часть тут же замещается новой. Для инкубации такого количества Кайндэ нужно слишком много времени и ресурсов.
- Мы должны отправить отряд опытных Воинов и остановить этот беспредел. Жёсткое Мясо выйдет из-под контроля, начав беспорядочно плодиться, пока не уничтожит одно из лучших Охотничьих угодий, – сказал Беглинд.
- И уманов, достойную дичь... – тихо добавил Ночной Воин, задумчиво глядя на Сид’минда.
- Совету необходимо время для принятия окончательного решения, но, исходя из сложившейся ситуации, действовать нужно незамедлительно, – заявил Рот’ам’олинд. – Я предлагаю... исключить Гуан-Тант’ра из клана «Древних».
Вокруг послышалось возбуждённое рычание. Многие были в замешательстве, некоторые уверенно присоединялись к вердикту. Потаклинд напряжённо всматривался в лица сородичей. Он знал, его голос будет решающим, но, если большинство поддержат Величественного, ему придётся дать оппонентам добро.
- Каковы аргументы, позволяющие выносить столь суровый вердикт? – строго спросил Благородный.
Один за другим со своих мест начали подниматься Старейшины...
- Нарушение Кодекса, повлёкшее смерть опытного Воина!
- Неправильное поведение в фраи фал!
- Разрешение Младшим охотиться на планете берсеркеров!
- Янг’а убил твейлан’да-конд! Они могут найти его и легко лишить жизни!
- Гуан-Тант’ер оставил в живых твейлан’да-конд! – громогласно рявкнул Битт.
- Приближение к опасной точке планеты с вымотанным молодняком на борту!
- КИ’КТЕ! – грозно рявкнул Сид’минд, понимая, что этим обвинениям не будет конца и края. – В пользу Одам-ан’де могу сказать, что, благодаря ему, мы теперь в курсе ситуации касательно «Секвеллы» и Уман-эмпа.
- Касательно Уман-эмпа мы узнали бы в ближайшее время от Блер’гиоринда, – съязвил Калан.
- Блер’гиоринд мёртв, – холодным, железным голосом объявил Вожак.
Он, не отрываясь, смотрел куда-то в пол, сдерживая клокочущую в груди ярость. Дыхание заметно участилось, но альбинос обязан был держать себя в руках.
Двадцать секунд тишины прервались вынесением приговора:
- Гуан-Тант’ер, по вышеназванным аргументам, ты обвиняешься в многократном нарушении Кодекса, но, учитывая факты твоей неоценимой помощи и преданности Охоте, клану и Кетану, я не позволю понизить тебя в ранге. Твой дар, как Учителя, когда-то оценил сам Волве, поэтому... Ты изгоняешься из клана «Древних» и покидаешь Совет, но за тобой остаются все права, как Вождя клана «Чёрного Зверя». С этого момента ты не имеешь права влиять на решения Совета и становишься стандартным Вожаком. Приговор тебе понятен?
Ночной Воин поднял золотые глаза и, прожигая ими Благородного, твёрдо ответил:
- Да.
- Всех устраивает такой расклад? – уже буквально срываясь на рёв, грозно спросил Сид’минд.
Старейшины переглянулись. Битт уже что-то хотел возразить, но Рот’ам’олинд резко прервал его:
- Всех.
- Хорошо. В таком случае Гуан-Тант’ер, покинь Сендар, вопрос насчёт Уман-эмпа будет решаться уже без тебя, – стараясь скрыть нотку сожаления, сказал Благородный.
Одам-ан’де встал, одаривая бывших коллег злобным взглядом и удалился из зала, оставляя в атмосфере едкий осадок презрения. Шествуя мимо колонн по огромному коридору с высочайшим потолком, он ненавистно сорвал с себя красную мантию и швырнул в тёмный угол.
- Ненавижу эту планету, – чуть слышно прошипел альбинос, подходя к долгожданному выходу.
На улице его ждали помощник и ученик. Увидев Фатора, Вожак немного удивился.
- Как прошло? – спокойным голосом спросил Бессмертный.
- Рйет! – выругался в ответ Вожак, не сводя глаз с ученика. – Что ты тут делаешь?!
- Жду своего Кар’клейя, – невозмутимо ответил Фатор.
- Откуда такая собачья преданность?! – раздражённо вопросил Гуан-Тант’ер.
Молодой яут некоторое время не знал, что ответить. Со стороны, он действительно странно себя вёл: собратья уже давно использовали драгоценное короткое время отдыха по назначению, тогда как Ветер пребывал в ожидании своего Вожака, чувствуя, что за стенами Сендара решается его судьба. Он ждал вместе с опытным Воином Чести, который в любой момент имел право сесть в свой личный корабль и улететь на Охоту куда ему вздумается, но почему-то никогда, по крайней мере при Фаторе, этим правом не пользовался.
- Просто... уважение. Что они сказали тебе?
Странное поведение ученика улыбнуло Ночного Воина. Он вспомнил себя, вечно сопровождающего Волве, куда бы тот ни шёл. Альбиносу была интересна любая информация, а Вожак без устали рассказывал ему о нравах уманов, пока, наконец, не гаркал, обзывая “привязчивым хвостом”.
- Ничего хорошего, Фатор. Иди лучше, отдохни. Сегодня мы отбываем.
- Куда? – не меняющимся ровным тоном поинтересовался Бессмертный.
- Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, – буркнул в ответ альбинос.
Фрадиор-Гоаринд понял, что всё совсем плохо. Вывести Вожака из равновесия могли лишь очень дурные события. Неожиданно в дверях Сендара показался Великий Сид’минд. На его правой руке, согнутой в локте и прижатой к телу, висела мантия Ночного Воина.
- Гуан-Тант’ер, мне нужно с тобой поговорить.
Альбинос нахмурился, отправившись навстречу Старейшине. Пророк жестом указал в сторону покоящихся на посадочной площадке кораблей, и они молча двинулись туда.
Фрадиор-Гоаринд с Фатором переглянулись.
- Что происходит? – спросил молодой яут.
- Думаю, наш Кар’клей как всегда серьёзно вляпался, – задумчиво протянул Бессмертный.
- И часто он так?
- Всегда, не будь он Великим Гуан-Тант’ером, – с торжественной серьёзностью ответил Воин Чести.
Элдер и Вожак встали между двух крупных ман’дака.
- Я надеюсь, ты не в обиде на меня, Одам-ан’де? Я не могу влиять на ситуацию полностью, решения Совета принимаются обоюдно. Сейчас не те времена...
- Никогда я не буду держать на тебя зла или обиды, Великий Сид’минд. Ты всегда был образцом чести и подражания, это заслужено тобою в кровавых сражениях, как на других планетах, так и здесь, на суде, – поклонившись в знак уважения, ответил Ночной Воин.
- Ты особенный, Гуан-Тант’ер. Волве всегда гордился тобою, ставя тебя в пример ученикам, – альбинос удивлённо вскинул брови. – Да, он делал это тайно, опасаясь пробудить в тебе гордыню. Лидерские качества часто сопровождаются этой неуместной чертой. В клане «Древних» должны быть равновесие и свежая мысль. Я взял тебя тогда по его рекомендации, и я ни капли не жалею об этом. Основа Совета – соблюдение чётких правил, нахождение и действие в установленных рамках Кодекса, когда все работают наподобие единого организма. Это требует жертв, в первую очередь, личных. Немаловажную роль играет опыт. Ты ещё молод, Одам-ан’де. В тебе кипят сила, амбиции, уверенность. Ты уже добился очень и очень многого, но твоя уникальность – это и дар, и проклятие. Инакомыслие помогло в решении многих вопросов, но в Совете оно приведёт к сбою, как в системе, понимаешь? – альбинос кивнул. – Ты любопытен, быстро учишься. В тебе сочетается множество качеств, которые ты можешь применить в бою, в обучении молодых, в путешествии к другим мирам. Совет – место рамок и законов. Тебе пока слишком тесно в нём, – вздохнув, Сид’минд дополнил: – Пройдёт время и ты вернешься, но пока пользуйся возможностью бесконечных Охот и борозди просторы Вселенной.
Гуан-Тант’ер молчал. Он не знал, что можно на это ответить и как выразить появившуюся вдруг из ниоткуда опустошающую тоску.
- Я хорошо знал твоего отца... – загадочно сказал Благородный.
В глазах Ночного Воина пробежал проблеск удивления и надежды. Он никогда не знал, кто его отец. Мать чуть было не отреклась от него в детстве из-за белой кожи и несносного характера. Жизнь быстро обучила его самостоятельности. Попав в клан, юный Сетг’-ин-Нихкоу’те во всех жизненных ситуациях опирался только на Вождя.
- Твой отец оставил тебе подарок. Только ты имеешь право пользоваться им.
Сид’минд подвёл ошеломлённого яута к огромному, агрессивного вида ман’дака угольно-чёрного цвета. Тёмные шипы угрожающе смотрели в грязное небо.
- Это Корабль Волве. Я узнаю его.
- Да. Это наш родной «Шауб-Де». Он хотел, чтобы его сын, завладев кланом, совершал на этом судне самые дерзкие налёты на планету уманов.