— И каждый раз, когда кто-то произносит имя Си-си, он чувствует то же, что
чувствовал глядя на Селин Делакруа с тех пор, как ей было четырнадцать, — слова
Майкла заставили мой желудок скрутиться. — Жажду.
Ты
Ты знаешь семерых почти также хорошо, как они знают тебя. Их сильные
стороны. Их слабости. Владыки жаждут власти. Они увешивают тебя бриллиантами —
по одному за каждую жертву. Каждое жертвоприношение. Каждый выбор.
Бриллианты и шрамы, шрамы и бриллианты. Мужчины, превратившие тебя в эту
прекрасную, смертоносную вещицу, выходят в мир. Они проживают свои жизни. Они
процветают.
Они убивают.
Для тебя.
ГЛАВА 9
Жажда — это не эмоция. Это нужда. Укоренившаяся, биологическая, примитивная
потребность. Я не хотела даже думать о том, почему взрослый мужчина мог так смотреть
на девочку-подростка. Почему Тэтчер Таунсенд был лично оскорблен похищением дочери
друга его семьи.
— Перчатки, — агент Стерлинг протянула каждому из нас по паре. Они с агентом
Бриггсом не ответили на сообщение Майкла. Вместо этого через какое-то время агент
Старманс сообщил нам, что нам позволено посетить место преступления.
Ты решила приехать домой на весенних каникулах. Натягивая перчатки, я
постаралась снова забраться в голову Селин. Ты должна была хотя бы заподозрить, что
твоих родителей здесь не будет. Я стояла на пороге студии Селин. Вход на место
преступления перекрывала сигнальная лента. Судя по её виду, когда-то студия была
небольшим коттеджем или гостевым домиком. Она стояла в стороне от дома, неподалеку
от бассейна.
Даже стоя в дверном проёме, я чувствовала ошеломляющий запах керосина.
— Признаки взлома, — Слоан подошла ко мне и осмотрела дверь. — Небольшие
царапины вокруг замка. Существует девяностошестипроцентная вероятность того, что
дальнейший анализ покажет царапины внутри замка.
— Переведешь? — спросила Лия. Стоящий рядом с ней Майкл закрыл глаза,
заставив меня пожаль о том, что я не умела читать его эмоции также хорошо, как он умел
читать мои.
— Над замком поработали. Кто-то его вскрыл, — Слоан нырнула под сигнальную
ленту и принялась методично изучать комнату своими голубыми глазами.
Ты заперла дверь на замок. Ещё несколько секунд я стояла в дверном проёме,
стараясь представить Селин. Ты пришла сюда, чтобы порисовать, и заперла дверь на
замок. Я гадала о том, было ли это лишь привычкой или же у неё была на то причина. Не
торопясь, я шагнула в студию, стараясь не наступить на помеченные желтыми табличками
улики.
Разбитое стекло. Сломанный мольберт. Я сопоставила увиденное на фотографиях
с места преступления с табличками на полу. Перевёрнутый столик у дальней стены.
Изорванная занавеска. Капли крови на полу и кровавый отпечаток ладони на дверной
раме.
Ты сопротивлялась.
Нет, — подумала я. Сердце грохотало в моей груди. Используя слово «ты», я
оставалась в стороне. Но я хотела не этого. Не это было нужно Селин.
Я сопротивлялась. Я представила, как стою в центре студии и рисую. Сама того не
желая, я приняла ту же позу, в которой находилась Селин за миг до того, как прервалось
видео с камер наблюдения. Я подняла правую руку, сжимая воображаемую кисть, и слегка
повернулась в сторону. Я подняла подбородок и взглянула на воображаемую картину.
— Дверь была заперта, — произнесла я. — Возможно, я услышала, что снаружи
кто-то есть. Или негромкое царапанье. Возможно, волоски на тыльной стороне моей шеи
встали дыбом.
А может быть, я была так поглощена рисованием, что ничего не слышала.
Возможно, я не видела, как повернулась дверная ручка. Не слышала, как открылась дверь.
— Я не шумел, — Дин стоял у двери, глядя на меня. Первым делом я решила
забраться в голову Селин. Но Дин всегда профилировал Н.О.. — Ещё будет время на шум
и крики. Но сначала я должен заполучить то, за чем я пришел.
Я слышала в словах Дина логику: Н.О. пришел сюда именно за Селин. Она не была
случайной жертвой. Если бы убийца выбирал своих жертв наугад, он не выбрал бы
девушку, защищенную сверхсовременной системой безопасности. Только если кто-то
следил за ней, он мог знать, что она будет одна.
— Ты думал, что сможешь проскользнуть сюда и забрать меня, — сказала я, глядя
на Дина. — Ты думал, что, если ты будешь достаточно тихим и быстрым, сможешь
схватить меня, прежде чем я начну сопротивляться.
Ты ошибался.
Дин нырнул под ленту и пересек комнату. Он остановился за моей спиной, закрыл
мой рот своей ладонью и прижал меня к себе. Он двигался медленно и осторожно, но я
позволила себе почувствовать то, что чувствовала Селин. Инстинктивно — и также
медленно, как Дин — я подалась вперед, впечатывая локоть в его живот. Кисть, —
подумала я, — в моей руке. Я сделала вид, что вонзаю её в его ногу, и, в тоже время, кусаю
сжимающую меня руку. Легко. Осторожно.
Селин укусила бы нападавшего сильно.
Дин отпрянул, и я выбралась из его захвата.
— К этому моменту я кричу, — произнесла я. — Так громко, как только могу. Я
бегу к двери, но…
Дин снова бросился за мной. Он сделал вид, что хватает меня, а я рванула к
ближайшему столу. Если я крепко за него схвачусь, ты не…
— Не так, — внезапно в мои мысли ворвались слова Слоан. — Судя по обломкам,
которые мы видели на фотографиях с места преступления, содержимое столика сбили со
столешницы с этой стороны, — она подошла к дальней стороне стола и сделала вид, что
сметает всё со стола.
Я нахмурилась. С той стороны стола?
— Возможно, это была не я, — через несколько секунд сказала я Дину. — Я была в
ужасе и пыталась выжить. Первым делом я бы бросилась к двери.
Разве что я искала оружие. Возможно, я считала, что могу победить в этой
драке.
Дин медленно сжал руки в кулаки.
— Это мог сделать я, — он взмахнул руками над столиком. На его загорелой шее
выступила вена. — Чтобы напугать тебя. Наказать тебя.
Я представила летящее во все стороны стекло. Моя студия. Моё пространство.
Мой рай. Слова Дина имели смысл только при условии, что Н.О. знал об этом — только
если каким-то образом он знал, что Селин останется и будет сражаться.
Она не станет бежать.
Я осмотрела остаток комнаты, сопоставляя её с первыми снимками с места
преступления.
Перевернутый столик. Сорванная с карниза занавеска. Сломанный мольберт.
Остатки изломанной картины Селин на полу.
— Что насчёт керосина? — пока мы профилировали, Лия вела себя необычайно
тихо, но, похоже, она больше не могла прикусывать язык.
Её вопрос заставил меня перейти от мыслей Селин к мыслям Н.О.. Если ты
планировал её похитить, ты не стал бы приносить с собой керосин. А если бы ты
собирался сжечь её живьем, ты поджег бы студию.
— Возможно, я не смог этого сделать, — мягко произнёс Дин. — Может, заходя
сюда, я не осознавал, каково это будет, — он сделал паузу. — Как сильно мне это
понравится.
Как сильно тебе понравится драка. Её ярость, её паника. Как сильно тебе не
захочется, чтобы это заканчивалось.
— Хорошая новость в том, — резко произнесла я, — что, если это работа одного из
Владык, он явно была у него первой.
ГЛАВА 10
Слоан всё ещё изучала улики, но я увидела всё, что должна была — всё, что я могла
вынести. Крошечная часть меня не могла прекратить сравнивать это место преступления с
первым, которое я увидела в своей жизни — местом похищения моей матери.
Она сопротивлялась. Она истекала кровью. Они забрали её.
Разница заключалась в том, что Селин похитили в дату Фибоначчи, а значит, если
это сделал один из Владык, мы искали не исчезнувшую девушку — не потенциальную
Пифию.
Мы искали труп.
— Я хочу увидеть спальню жертвы, — сказала я. Я должна была узнать Селин
Делакруа, а затем вернуться сюда и проделать всё это снова, пока я не найду то, что мы
упускали.
Такова работа профайлеров. Мы снова и снова погружались в темноту.
— Я отведу тебя в комнату Селин, — не спросив разрешения, Майкл зашагал к
дому. Я поймала взгляд агента Стерлинг. Она кивнула мне.
— Я подожду здесь, — сказал мне Дин.
Пока мы профилировали, я не чувствовала разделявшего нас расстояния, но теперь
я вспомнила обо всём, что я от него скрывала, о насмешливых словах его отца.
— Хочу снова прожить произошедшее, — продолжил Дин. — Здесь что-то не так.
Что-то не так, — подумала я. И где-то в глубине меня раздался шепот: и всегда
будет не так. Я отдам этому делу всё, что у меня есть. Буду отдавать снова и снова, пока
от той, кем я была — от девушки, которую любил Дин — не останется и следа, как от
смытого волной замка из песка.
Проигнорировав появившуюся с этими мыслями тупую боль, я последовала за
Майклом к дому. Меня догнала Лия.
— Идешь с нами? — спросила я.
Лия изящно пожала плечами.
— Почему бы и нет? — тот факт, что она не попыталась соврать, застал меня
врасплох. — Не отставай, — сказала мне Лия, обгоняя меня. — Я бы не хотела остаться с
Майклом наедине в комнате его бывшей.
Майкл говорил, что Селин была единственной, кому было на него не плевать. Он
называл её красивой. Называл её прозвищем. А прерывистые отношения Лии с Майклом
плохо заканчивались.
Каждый раз.
Мы догнали Майкла, когда он замер на пороге комнаты Селин. Остановившись
рядом с ним я увидела то, что заставило его помедлить.
Автопортрет. Я знала наверняка, что Селин сама нарисовала эту картину. Она
была просто огромной. Как и на фотографиях нашей жертвы, на картине была изображена
девушка, которая не хотела быть элегантной. Краска лежала на холсте густо, рельефно —
картина была почти трехмерной. Заметные, грубые мазки. Селин нарисовала себя от плеч.
Темная, сияющая кожа, была обнажена. А выражение её лица…
Незащищенное, уязвимое и яростное.
Майкл уставился на картину. Ты читаешь её, — подумала я. — Ты знаешь, что
именно чувствует девушка на картине. Ты знаешь, что чувствовала девушка,
нарисовавшая её. Знаешь, также хорошо, как знаешь самого себя.
— Она рисовала не кистью, — Лия позволила нам усвоить её слова и продолжила.
— Дорогая Си-си нарисовала эту картину ножом.
Мой мозг мгновенно добавил эту крупицу информации к тому, что я знала о Селин.
— Сколько вы готовы поставить на то, что наш вооруженный ножом Пикассо
чистит свои кисти керосином? — спросила Лия. — Обычно для этого используют
скипидар, но, кажется, Селин Делакруа не любит обыденное. Не так ли, Майкл?
— Ты теперь профайлер? — спросил у Лии Майкл.
— Просто большая поклонница искусства, — возразила Лия. — Однажды я шесть
недель жила в уборной музея Метрополитен.
Я взглянула на Лию и подняла бровь, понятия не имея о том, было ли это правдой
или откровенным враньем. В ответ Лия протолкнулась мимо Майкла в комнату Селин.
— Если Селин чистит кисти керосином, — пробормотала я, размышляя вслух, — у
неё должен быть запас. Не очень много, но…
Но достаточно, а значит, ты мог и не приносить его с собой. Я сделала паузу. А
если ты не принёс его с собой, возможно, ты не собирался сжигать её живьем.
Всё это могло оказаться совпадением. Всё — дата, керосин.
— Думаешь, ФБР не понимает, что керосин могут использовать как растворитель?
— прочитав мои эмоции в выражении моего лица, просил у меня Майкл. — Ты правда
считаешь, что Бриггс и Стерлинг не о подумали об этом, прежде чем взяться за это дело?
На месте преступления стоял ужасно сильный запах керосина. Такое количество не
могли пролить случайно — но почему-то Лия не хотела, чтобы я отбрасывала эту
вероятность.
Почему?
Майкл шагнул в комнату Селин. Мельком взгляну на Лию, я последовала за ним.
— На стенах ещё две картины, — нарушив тишину, отметила я. Селин повесила
картины рядом друг с другом — сочетающиеся части жутковатого, абстрактного
комплекта. На первый взгляд левый холст был абсолютно черным, но, чем дольше я
смотрела на него, тем заметнее становилось уставившееся на меня из темноты лицо.
Лицо мужчины.
На первый взгляд картины были пусты, но искусная игра со светом и тенями
создавала изображения. Второй холст выглядел пустым, затенённым лишь в нескольких
местах. Картина выглядела абсолютно абстрактной, пока ты не понимал, во что
складывались пробелы.
Ещё одно лицо.
— Она не рисует тела, — Майкл подошел к картинам. — Даже в начальной школе
Селин отказывала рисовать что-нибудь кроме лиц. Ни пейзажей. Ни одного натюрморта.
Это сводило её учителей с ума.
Майкл впервые дал мне шанс расспросить его об это девушке. О той части его
прошлого, о существовании которой мы и не догадывались.
— Вы знали друг друга с детства?
Какой-то миг я не была уверенна, что Майкл ответит на вопрос.
— Мы общались время от времени, — наконец, произнёс он. — Когда я не был в
школе-пансионе. Когда она не была в школе-пансионе. Когда мой отец не заставлял меня
дружить с сыновьями более важных людей, чем партнер, который и так беспрекословно
его слушался.
Я знала, что отец Майкла был вспыльчивым. Он избивал сына, и его было почти
невозможно понять. Богатый человек, одержимый именем Таунсендов. А теперь я знала о
Тэтчере Таунсенде кое-что ещё. Не важно, сколько денег ты заработаешь, как высоко
заберешься по социальной лестнице — этого всегда будет мало. Тебя всегда будет
мучить жажда. Ты всегда будешь хотеть большего.
— Хорошая новость, — мои размышления нарушил голос Лии. Мы с Майклом
обернулись к ней, чтобы увидеть, как она снимает фальшивое дно у ящика, стоявшего в
ногах кровати Селин. — Полиция забрала ноутбук нашей жертвы, как улику, но они не
забрали её тайный ноутбук.
— Как ты?.. — начала было я, но Лия отмахнулась от меня.
— Когда меня выперли из Метрополитена, я была элитной воровкой —
обворовывала дома, — Лия поставила ноутбук на стол Селин.
— Слоан придется взломать… — Майкл запнулся, когда Лия вошла в систему.
Ноутбук не был защищен паролем. Ты прячешь компьютер, но не ставишь на него
пароль. Почему?
— Посмотрим, что у нас здесь, — произнесла Лия, принимаясь открывать все
файлы подряд. — Расписание, — прежде чем Лия продолжила, я успела запомнить
расписание уроков Селин. Лия открыла следующий файл — фотография двух детей,
стоящих перед яхтой. Я сразу же узнала девочку. Селин. Через несколько секунд я поняла,
что стоявшим рядом с ней мальчиком был Майкл.
Ему было не больше восьми или девяти.
— Хватит, — резко произнёс Майкл. Он попытался закрыть фото, но Лия
помешала ему. Я заметила, что фото на экране начало меняться.
Не фото, — с опозданием поняла я. — Видео. Анимация.