— Полагаю, что многие просто не знают, как здорово и почетно служить в Лейб-гвардии Гусарского Его Величества полку. — Примирительно пожал я плечами. — Как им почувствовать, к чему можно стремиться?
— И что делать? — Растерянно произнес Его сиятельство.
Может быть, задавая этот вопрос себе не в первый раз.
— Предлагаю рекламную акцию. Я найду двух истинно достойных мундира молодых людей на правах вольнонаемных. Как офицер, возьму за них ответственность! И живым примером за месяц такую рекламную компанию устроим! Отбою не будет! Все на поклон придут! Уговаривать станут, интриговать — вам только выбирать останется.
— М-да? И кого ты предлагаешь? — Почесал князь подбородок, пряча задумчивую улыбку.
— Княжича Шуйского Артема и княжича Борецкого Павла!
— А почему только на месяц? — возмутился Давыдов.
— Потому что я обещал Артему не сжигать Москву, — виновато шаркнул я ножкой.
— Поздравляю с присвоением внеочередного звания, корнет Самойлов! Собирай свой отряд. — Решительно повернулся князь.
— А офицерам полагаются увольнительные? — Зажал я за спиной пальцы крестиком. — Хотя бы на час в день. Можно даже ночью.
— Отставить час! Ты гусар или кто?! Чтобы с вечера и до утра не появлялся! — Рявкнул Давыдов, довольно оглаживая усы.
И присвистом направился на выход из кабинета.
— Командир, вы оставили, — обратил я внимание на шкатулку, небрежно оставленную на краю стола.
— Ах да, — небрежно махнув рукой, Василий Владимирович вернулся обратно, откинул резную крышку, полюбовался на Большую Императорскую Печать внутри, закрыл вновь и деловито положил все себе подмышку.
Наверное, вид у меня был настолько ошарашенный, что князь поспешил уточнить.
— Я верну.
После чего горделиво удалился.
А я, встряхнув головой, пошел сообщать верным друзьям, что им надо срочно покинуть молодых невест и ехать устраивать мою личную жизнь. Как-то даже неловко… Но я же им помог — пусть возвращают добро!.. Желательно, добро возвращать выборочно — своих проблем пока хватает…
В общем, смска «под угрозой мои дети, срочно приезжай» была отправлена на два номера. А потом десяток минут нагнетал обстановку, сбрасывая вызовы. Это ж они детали спросят, а я врать не люблю.
— Не телефонный разговор, — бросил я сухо, когда стали звонить с других номеров. — Скажи всем, что уезжаешь на месяц. Встречаемся в Шереметьево, терминал F, послезавтра в полдень.
— Да я по поводу интернета и цифрового телевидения… — робко произнес парень со звуками колл-центра на фоне.
— Ты все услышал. — Положил я трубку.
В общем, отрепетировал.
А потом повторил то же самое с Пашкой и Артемом.
— Алеу, Димка? — Махнув декану в сторону открытой двери в его кабинет и предлагая вернуться к делам, отзвонился я помощнику. — Вывеси над высоткой флаг лейб-гвардии императора… Ну сшей и вывеси. Пусть все наблюдатели там охренеют.
Не мне же одному…
На выходе перехватила староста, глядя с сочувствием и неловкостью.
— Надо зачетку сдать и билет. Извини, я не вовремя…
— Запомни меня, каким я был. — Коротко кивнув, отдал я требуемое.
— Отправляют на границу? — С ужасом и трепетом уточнила она.
— Нет. Просто запомни и не расслабляйся. Всех касается, — поднял я взгляд и обнаружил подозрительно большое количество сокурсников для этого коридора.
Знаю я их сочувствие — не иначе праздновать собрались.
Глава 3
В день третий славной карьеры, сияя начищенными сапогами и выглаженным гусарским мундиром, я встречал друзей в зале приемов бизнес джетов международного аэропорта. Пашка задерживался, а вот самолет Артема уже состыковался со шлюзом — потому и я стоял в полный рост в небольшой проходной комнате с рядом кресел по левую руку, положив фуражку на изгиб правого локтя, а ладонью левой придерживал рукоять сабли в ножнах.
После разгрома домашнего особняка, все уцелевшее содержимое — в том числе оружие, которое хранилось там до нашего приезда, и новодел из под руки отца, было перевезено ко мне в Москву. Просто потому, что это все надо было разбирать, чистить и ремонтировать — а семья была в гостях у Федора, и вряд ли приедет, пока не отстроят новый дом. В общем, нашел там подходящую саблю — чудом не испорченную пламенем, огнем, воздухом, ни обвалом. Ни царапинки на черненных ножнах и эфесе, выполненном из скалящейся медвежьей головы с красными рубинами на месте глаз. А еще она отлично звучала, взрезая воздух, часть стола и краешек железобетонной колонны.
Одним словом, посмотрите на меня. Затем на Артема. Затем снова на меня. Да, коня отняли на проходной аэрорпорта, но я-то знаю, как мне шел мундир. Хотя бы потому, что вчера поехал к Нике ушивать одолженное в театре, пока делают комплект по мерке, а мундир как сняли, так он и остался на спинке кресла до утра. Знал бы — давно бы в гусары пошел.
Артем же выбрал сегодня легкую футболку до шеи — в цвет брюкам, поверх которой был накинут бежевый пиджак, не застегивающийся из-за огромных плеч. Впрочем, в Южной Америке много солнца.
— Не-не-не, — разглядев мой вид, тут же развернулся княжич Шуйский и решительно заторопился обратно, отрицательно качая головой.
Потом остановился, подумал, повернулся ко мне и упрямо зашагал к моим распахнутым объятиям. Оглядел еще раз, мотнул головой и потопал обратно.
И так три раза, каждый раз раз сдвигаясь сантиметров на двадцать в мою сторону.
— Еще пятнадцать попыток, и ты все-таки до меня дойдешь. — прокомментировал я.
— Сразу нет, слышишь? — строго произнес Артем, затем, вздохнув, все таки подошел и удостоился крепких объятий. — Здравствуй, и еще раз нет.
— Ты смотри, как загорел! — Чуть отодвинувшись, одобрительно отреагировал я на легкий загар, контрастировавший с белым покроем одежды. — И похудел! А что именно «нет», извини? — Вопросительно приподнял я бровь.
— Ты же не сорвал меня за пол мира, чтобы позвать в гусары? — С подозрением глянул он на меня.
— Ах, это… Давай лучше присядем. — радушно указал я на места рядом.
— Максим. Я пролетел восемь тысяч километров!
— И теперь тебе некогда сделать один шаг до кресла? — Укоризненно глянул я на него и показал пример, отставив вбок левую ногу, чтобы сабля не мешала. — Не хочешь в гусары — я разве руки выкручиваю?
— Ладно. — Вздохнул Артем, оправил края пиджака и уселся на самый краешек справа от меня. — Я, в общем-то, сразу подумал, что у тебя все в порядке. Месяц дома отдохну, в баню схожу на озеро, искупаюсь… — Мечтательно прикрыл он глаза.
— Ты за окно выглядывал? Там зима, декабрь.
— Это детали. Я от жары устал. — Махнул Артем рукой.
— Как тебе у Аймара? — С интересом спросил я.
— Нормально. Просторы огромные: охота есть, рыбалка в горных реках. Опять же, партизаны всякие, — устроился он поудобнее, расслабляясь и вытягивая ноги. — А в предгорьях наркоторговцы с плантациями коки и серьезной охраной.
— Это у вас? — Удивился я. — То есть, у Аймара?
— Я ж говорю — огромные просторы. Это мне с чутьем легко определить, а там иногда даже техника пасует — одаренные прикрывают урожай иллюзией. Надо будет с отцом твоим переговорить по партии спецлинз. — Сделал Артем себе пометку в памяти.
— И как воюется?
— Веселье, взрывы, паника, — хмыкнул Шуйский с довольством. — Не без накладок, конечно. Один раз бандиты урожай запалили, чтобы оторваться. Поле горит, я за ними, через дым. Одного поймал, потом второго, потом бегу, бегу… И раз — океан. Атлантический. — Выразительно посмотрел Артем. — Оказалось, две недели бежал, пока не отпустило… — Почесал он затылок. — В общем, фильтр у твоего отца тоже надо взять.
— То есть, у Инки ты почему-то не хочешь появляться? — Сделал я вывод.
— Почему? — Возмутился княжич.
— У тебя супруга молодая, а ты то на охоте, то на рыбалке, то бандитов гоняешь. — Примирительно улыбнулся я. — Что-то случилось?
— А… — Поерзал Шуйский в кресле недовольно. — У всех бывает. Мы же как — ссоримся, миримся. Я вот из дома иду проветрится. А как чую — на опушке жаркое в котелочке открытом, так значит простила. Возвращаюсь, — с улыбкой благодушно произнес он.
— Мы вот с Никой ссоримся, и я что-то никому не бегу отрывать головы.
— Да тебе легко! — Взорвался Артем эмоциями. — Ты хотя бы в своих спорах прав! А мне что делать, скажи?! Я только на логику напираю, а Инка сразу «А вот твой друг видел меня обнаженной, и даже лапал, когда похищал-переодевал! Оскорбил меня, твою невесту! А ты ничего не делаешь!». Не люблю ее, мол. И в слезы! А я в горы, бошки крутить… — Тяжко вздохнул он.
— Да я и не смотрел, и не трогал. Что я, извращенец? — Пожал я плечами. — Простыню сверху накинул, когда все снимал. В простыню же и завернул, не касаясь.
— Да? — Вспыхнул радостью Шуйский.
— И сколько людей померло, потому что ты меня просто не спросил?
— Это были плохие люди, — отмахнулся княжич и вновь заерзал. — А ты не мог бы сказать об этом Инке? Ну, извиниться перед ней за похищение, и как бы добавить…
— Нет.
— Максим!
— Да она мне жену отправила в лес охотиться на свежего лося, вертолетом полдня искали. Это не говорю о всех ее проклятиях, от которых у меня спина чесалась.
— Ладно, не звони. — Махнул рукой Шуйский. — Буду и дальше партизан изводить. Дело выгодное, они при деньгах. А мне как раз золотишко требуется… Вот кстати, Максим.
— Да-да? — почувствовал я в этом расслабленном тоне толику напряжения.
— А ты не мог бы мне занять немного? — Отвел Артем взгляд. — Миллиардов двадцать. Я верну, ты знаешь. — Уверенно повернул он ко мне лицо.
— Это еще зачем столько? — С удивлением уточнил я.
— Инка хочет выкуп в восемьдесят тонн золотом. — Выдохнул княжич.
— О, а у Аймара есть традиции выкупа?
— Теперь есть. — Недовольно глянул он на меня. — После того, как ты выкупил Нику за сорок тонн. Надо хотя бы сорок одну!
— Могу предложить только никелевые слитки, крашенные в золото.
— Начинать семейную жизнь с вранья! — Возмущенно подкинулся друг.
— Она тебя вообще похитила.
— Не похитила, а пригласила! — С жаром возразил он.
— О, ты начинаешь понимать разницу. — Одобрительно покивал я.
Артем откинулся на спинку кресла и нервно побарабанил пальцами по ручке кресла.
— Ты ж им беспилотники собирался продавать, на хорошую сумму, как помню.
Шуйский проворчал что-то невнятное.
— Что-что, говоришь? — Придвинулся я к нему.
— Ну слушай, ну откуда у них деньги на беспилотники? — Вздохнул он. — Вокруг — одни голые горы, все оборотные средства вложены в производство. — рассудительно вещал Артем.
— То есть, они тебя еще на беспилотники развели? — Покачал я головой.
Ручки кресла под давлением ладоней Шуйского жалобно скрипнули.
— Это — подарок семье невесты.
— А не много ли русских традиций для Южной Америки? — Засомневался я вдруг.
— Да есть там один гад, переводчик из Беларуси. — С рыком произнес княжич. — Это он их плохому учит!!! Меня уже отец от престола грозит отречь, а все почему?! Наши купцы приехали — а им «po rodstvennomy», «obidet’ hochesh?», — передразнил друг заокеанский акцент. — Чуть без штанов не оставили!
— В общем, беспилотники в дар семье. — Покладисто согласился я.
— Да нормально, — отмахнулся Шуйский. — Мы ж действительно родные, почти. Вот бы сорок одну тонну золота только… — с намеком посмотрел он на меня.
— Мне они прижимистыми не показались, — удивленно покачал я головой.
— Это почему?
— Ну, я продал им подводную лодку. Так Инка вообще не торговалась.
— Нахрена им подводная лодка в горах?!
— Но тебе же нравятся подводные лодки?
— Мне — да. А им зачем?!
— Ну, я намекнул Инке через третьи руки, что тебе нравятся подводные лодки, и она решила сделать тебе приятно…
— Так, все! — Вскочил Шуйский и принялся нервно ходить по коридору туда-сюда. — Я ж туда не залезу!!! — Воскликнул он в сердцах.
— Это очень большая и серьезная подводная лодка. — Не согласился я. — Подводный ракетный крейсер стратегического назначения проекта 941 «Акула». Кучу денег стоит.
— Все, иди к демонам. Стоп. Откуда у тебя подводная лодка?!
— Так я купил у белорусов, — пожал я плечами. — Мне, понятно, такое никто не продаст. А им то легко — они ж союзники империи. Да — списанное, без вооружения…
— А тебе они с чего бы продали?!
— Я ж белорусам пообещал, что возьму столько же запчастей для тракторов, сколько подлодка весит…
— Запчасти ты тоже Аймара втюхал? — Схватился Артем за голову, ладонями измяв прическу.
— А чего подлодке просто так через полпланеты идти? Взяли контракт на сопровождение контейнеровоза с тракторами и запчастями. Они, наверное, в твое отсутствие выгрузятся. Ты уж, будь так добр, не порть сюрприз — изобрази счастье и радость.
— Счастье… Радость… — Изумленно смотрел на меня друг.
— Для тебя же стараются. Любят, значит. — С укором прокомментировал я. — «Podarok Jenihy», — изобразил я акцент.
— А ты не мог бы попросить своих белорусских друзей вернуть переводчика на родину?!
— Категорически исключено. Он узнал страшный секрет о гипнотической технике движения усами Герцога Лукаша. Там микровибрации, вступающие в гармонику с тонкими полями человеческого мозга. Стоит один раз задержать взгляд — и пропал человек, на все соглашается!
— Что, правда? — Распахнул глаза Шуйский.
— Нет. — Вздохнул я. — Он в род Аймара вошел. Твой человек, без пяти минут — сам бы мог ему правильные традиции подсказывать.
— Вот в том то и дело, что без пяти минут! И без восьмидесяти тонн золота!
— Слушай, ты думаешь мне, легко?! — Возмутился я в конце концов. — Я двери не открывал, форточки не проветривал, а у меня теща завелась! И никуда от нее не денешься, вечно я ее девочку обижаю, вечно ее не люблю!
— У меня тоже есть теща. — Мрачно глянул Шуйский.
— Тебе хорошо, ты хотя бы не понимаешь, что она говорит! А моя весь мозг выносит. Приходит, и заводит: мерзавец, подлец, да как я ее девочку на десять лет в башню! Да как допустил, чтобы ее похитили! Да я ее и образования лишил, и ресторана, и вообще!..
— А ты ей?
— А я ей: «мама»… — потерянно произнес я. — Что скалишься? Я десять миллиардов отдал за невесту! Сколько еще доплатить, чтобы комплектация была с нормальной тещей?! Она ж ей даже не родная! — Всплеснул я руками в сердцах.
— Ага. Так. — Сосредоточился Артем, поправляя ладонью волосы. — Подлодку продал. Запчасти продал. Конвой и транспортировку продал. За тещу доплачивать согласен. — Мудро отметил княжич, тут же успокоившись и вновь присев рядом. — У тебя теща по грибы ходить любит?
— Эй, ты это самое, — с подозрением покосился я на товарища. — Не трожь тещу. Во первых, Ника переживать будет. Во вторых, она же на меня в первую очередь подумает. А в третьих… — вздохнул задумчиво. — Карма это. Наказание свыше за все мои преступления — неизбывное и неотвратимое.
— Ты верующим стал?
— Да причем тут это! Веру пощупать нельзя. А это — само явилось и в Москве прописалось… — Понуро качнул я головой. — Знал я, что нельзя так с Никой. Что вернется мне это. Но я-то думал, что просто плечо там прострелят или обойдусь повреждениями легкой или средней тяжести… Так что будешь выкладывать сорок одну тонну золота, уточняй, чтобы вы с мамой жили отдельно — она в Перу, а ты с Инкой в России.
— Не получится нам в России. Хотя бы пока дети не вырастут. — Артем опасливо покосился по сторонам, плеснул Силой, выстраивая защитный купол от прослушивания, и прошептал. — Ты вообще в курсе, что Сила Крови Аймара не затирает чужую Силу Крови и передается одновременно?
— Чего? — Удивился я.
— Ага! — С азартом кивнул княжич. — А Сила Крови у них — ухх! Ты хоть понимаешь, что это означает?!! Летающие медвежата!!!
— Говоришь, через горящее поле конопли бежал?..
— Тьфу на тебя! Я же серьезно! Да на такое и восемьдесят, и сто тонн золота не жалко!!
— В общем то, да… А папа твой тогда чего нос воротит и не одолжит?
— Шутишь? Чтобы я ему еще это сказал. Это мои дети! — Возмутился Артем. — Он же потребует влезть в их воспитание на правах деда. Да меня вообще в сторону уберут. Так что Максим, дай денег.