Только сегодня, похоже, и орки, и эльфы встали не с той ноги. Я не поверила своим глазам, когда сначала снова услышала яростный спор, а потом увидела великана, который в великом смущении держал за шиворот, как провинившихся котят двух представителей дивного народа. Они шипели друг на друга не хуже кошек, а один даже пытался лягаться. Я подошла к ним и молча с укоризной, посмотрела по очереди каждому в глаза. Эльфы моментально притихли, стыдливо покраснели, и сами протянули мне дивной работы кинжальчики. Ценный трофей, но в этот момент он меня совершенно не радовал, нелегко, знаете ли, терять веру в мудрость старшего народа.
Настроение упало до нуля, да тут еще орк противно ухмылялся, явно любуясь позорной сценой.
Чтобы не слушать его комментарии, я достала прочный пакет и стала укладывать накопившийся за день металлолом, пробубнив сама себе под нос обещание:
— Вот уеду в отпуск на пару недель — узнаете!
— Отпуск — это далеко? — спросил орк, сощурив свои и без того узкие глаза.
— Смотря куда ехать, — пожала я плечами.
Воржак заинтересованно наблюдал за мной, а потом поинтересовался:
— Ну и куда тебе столько барахла?
— На стену повешу! — буркнула я невежливо, водружая на ближайший табурет ощетинившийся во все стороны железом пакет.
Орк перегнулся через стойку, немного поковырялся одним пальцем в ворохе оружия, выудил из него длинную тонкую шпильку в виде цветка и задумчиво поинтересовался:
— Что, Аль Ди был?
Я вспомнила статного мага с восточными раскосыми глазами и подтвердила:
— Угу.
Маг явился сильно расстроенный, сразу хорошо глотнул крепкого коктейля и через полчаса попытался этой шпилькой выковырять примерещившийся третий глаз у сидящего рядом гоблина. Тот тоже оказался не образцом смирения, и я разжилась дамским украшением и маленьким топориком, будет теперь чем дрова на пикниках рубить.
Я разглядывала шпильку, любуясь изящными линиями узора. Воржак тем временем надавил ногтем на цветок, чуть слышно щелкнула пружинка, на свет показалась удивительно тонкая и острая металлическая полоска.
— Дамская цацк, — Недовольно проворчал орк, и тут же попытался приспособить ее мне в волосы, но тут он промахнулся, для моей короткой стрижки это украшение явно не годилось. Ну, разве что скотчем примотать.
Орк что-то проворчал под нос и недовольно сказал:
— Отпустила бы ты косы, что ли.
От такого совета я даже онемела. Ну ладно эльфы неодобрительно косились на мою короткую стрижку, периодически в ужасе шарахаясь при очередной кардинальной смене цвета. Я даже некоторое время специально третировала их, выбирая краску поколоритнее и оттеняя ее цветным лаком по настроению, пока после очередной покраски соседская собака, напоровшись на меня в переулке не поджала хвост и не завыла дурным голосом. Муж с железным спокойствием наблюдавший эту сцену, посоветовал добить окружающих татуировкой на лбу. Мне стало стыдно, и я прекратила эксперименты с имиджем.
Но даже в то время Воржек только одобрительно поднимал оттопыренный большой палец, выражая, таким образом, солидарность с моей бунтарской душой. И вот теперь этот … предатель осмеливался пенять на отсутствие кос?!!
Не успела я придумать в ответ что-нибудь подходяще обидное, как орк извлек эльфийский кинжал, брезгливо осмотрел его и приказал:
— Примерь!
— Не буду! — Сразу ощетинилась я.
Терпеть не могу когда кто-то, кроме меня разговаривает таким тоном!
Упертый приятель навис сверху массивной горой мышц, прижал мои руки к телу и в одну секунду застегнул на мне изящный пояс с ножнами, после чего придирчиво осмотрел результат усилий и констатировал:
— Сойдет для начала.
Я задохнулась от возмущения и оглянулась на эльфов в попытке найти поддержку. К моему изумлению они выглядели очень довольными, даже отвесили уважительный поклон Воржаку, после чего … позвали меня погостить у них в лесу.
— Может, и ты нас в гости позовешь? — сладким голосом поинтересовалась у гордого собой орка.
— Согласен, будешь моей гархой, — невозмутимо ответствовал Воржак, поведя своей проштампованной железом бровью, — Только вот что делать с твоими штирхии и шибом? Ну да придумаем что-нибудь. У нас одиноких женщин много, пустой шатер не идет им на пользу.
— Как же! — разозлилась я в ответ на предложение. Женским нутром я моментально связала незнакомое слово штирхи со своим любимым супругом, и обилие одиноких крепких одноплеменниц Воржака с пустыми шатрами мне не понравилось.
Ну и что, что страшные, ведь как известно из бородатой поговорки — некрасивых женщин не бывает!
На всякий случай я показала украдкой кулак ехидно улыбавшемуся супругу, он ласково помахал мне ручкой и облокотился на стол в ожидании продолжения беседы. Оставалось только узнать что такое 'гарха', я снова оглянулась на эльфов, ища объяснений у них и увидев негодующие лица, догадалась сама.
— Ах ты, извращенец татуированный! — ощетинилась я на орка, — Это что за намеки?
Воржак довольно заржал, а потом посерьезнел и сказал:
— Ты и вправду, езжай с эльфами.
Я растерянно захлопала ресницами. Чтобы орк в ясном уме и твердой памяти предложил своему другу уехать с кровными врагами… И тут в моей голове, что-то щелкнуло, и нарисовалась интересная картина.
— Ну и что у нас тут происходит? — я уперла руки в боки и пошла на орка, — Это вы тут все специально задумали оружием меня обогатить?
Орк задумчиво посмотрел на меня, почесал острым когтем спутанные сальные волосы на затылке и признался:
— Заказ на тебя был.
— Убить, что ли хотят? — растерялась я, пытаясь сообразить кому, умудрилась до такой степени оттоптать мозоль.
— Не-а, — помотал отрицательно головой друг, но не успела я облегченно вздохнуть, как он закончил, — Украсть.
— Ваши? — осторожно поинтересовалась, не зная то ли гордиться такой популярностью, то ли кричать караул и начинать прятаться.
— Да нет, не наши, — отмел обидные подозрения орк и замолчал, видно в раздумье, стоит ли продолжать.
На меня между тем накатил волна умиления, и я с любовью взирала на притихших гостей. Оказывается, меня тут весь день пытались защитить от грядущих неприятностей, подсунув средства индивидуальной безопасности. Одинокая слезинка сползла по щеке, и я звучно хлюпнула носом. Воржак заботливо попытался утереть его последним новшеством их цивилизации — носовым платком, подхваченном то ли у нас, то ли у эльфов.
На мое счастье слезы не успели совсем застить глаза, поэтому удалось ловко увернуться от такой заботы.
Что может быть страшнее носового платка орков? Только их носки! Но носки, по счастью, у них не прижились, в моде по-прежнему или полное отсутствие обуви или некое подобие сандалий на ремешках.
Это я все к тому, что до мыла они еще не додумались. Более того, мыться даже обычной водой запрещал их вредный кровожадный бог. Так что не всякий человек был способен просто находиться рядом с орком, не говоря о том, чтобы утереть нос их платком.
Воржака мое шараханье в сторону не смутило, он только лениво спрятал платок за пазуху, в глубины потертого кожаного жилета.
— Никуда я не поеду, — заупрямилась с ходу я.
Одно дело, когда ты сам выбираешь себе время и место отдыха, и совсем другое — когда его навязывают.
Окружающие посмотрели на меня, как на инфантильного избалованного ребенка, а добрый вампир Освальд даже задумчиво сказал:
— Покусать что ли, в воспитательных целях?
И пристально посмотрел мне в глаза, пытаясь гипнотизировать.
В отместку я показала ему кукиш и уперлась окончательно: — Не по-е-ду! Ни за что! Ни-ку-да! — И для верности добавила, — Хоть режьте!
— Это можно, — тут же осклабился Воржак, — Начнем с языка, он у тебя точно лишний!
Я схватилась за предложенный ранее кинжал и пригрозила:
— Буду сопротивляться!
В глазах окружающего меня разноплеменного народа зажглись опасные огоньки, по лицам расползлись противные улыбочки. Надо мной нависла реальная угроза показательного воспитательного процесса.
И пока она только клубилась и формировалась во что-то конкретное, я успела пойти на попятную и предложить компромисс:
— А вы научите меня драться, вон я теперь какая богатая!
Помощь пришла неожиданно. Один из эльфов согласно кивнул головой и сказал:
— Попробуем. Тренировка завтра в пять.
Я наивно обрадовалась:
— Вечера?
— Утра, — мстительно улыбнулся образец мудрости и милосердия, но потом все-таки сжалился, глядя на мое вытянувшееся от отчаяния лицо, — Ну, хорошо, в шесть.
О, если бы я только знала заранее, во что выльются эти ранние уроки, то сама бы добровольно сдалась в руки неведомого врага. Но дар предвидения меня благополучно миновал, поэтому я совершенно счастливая потащила домой железо, в одночасье превратившее наш дом в филиал оружейной лавки гнома. И когда ночью во сне ко мне снова стал подруливать зловещий джип, я зажала в одной руке шпильку мага Аль Ди, пригрозив проколоть все пять шин (включая запасное), в другой — боевой томагавк гоблина, незаменимое оружие в сокрушении страшных тонированных стекол, и сама рванула навстречу врагу.
Джип тут же жалобно взвизгнул тормозами, включил задний ход и, неприлично виляя, исчез в ближайшей к нему подворотне. А я осталась наедине с победой торжествовать и насмехаться над постыдным бегством противника. Кто же знал в этот момент, что история только начинается.
История седьмая
Кому-то в нашем мире суждено родиться жаворонком, радоваться рассветам, утренним ветеркам, успевать вовремя на работу, да еще умудряться готовить завтрак на всю семью.
Так вот, все вышеперечисленное — не про меня. Я при пробуждении раньше восьми становлюсь часа на два социально опасным человеком (мои домашние утверждают — что даже и не человеком), общаться со мной в состоянии преждевременного пробуждения себе дороже, поэтому завтрак в нашей семье тоже готовлю не я.
Мой супруг напротив — пташка ранняя, встать в пять утра, и остаться на весь день в замечательном настроении для него не проблема. Я думаю, не стоит уточнять, кто у нас утром за повара. Зато в десять он спит на ходу, а у меня самый активный период, полный творческих идей. Как мы умудряемся много лет жить рядом — непонятно даже нам самим.
Но с недавних пор мне пришлось наравне с супругом встречать рассветы и радоваться утренним движениям атмосферы. Наши невероятные гости все-таки взялись за мое физкультурное воспитание. Когда впервые возник вопрос срочной спортивной подготовки, я не поверила в серьезность угроз со стороны таких желанных посетителей, и как оказалось зря. Уже на следующее утро в шесть часов чья-то наглая рука стянула с меня уютное одеяло, уже несколько лет верно оберегающее ночной покой.
Не просыпаясь, я попыталась реквизировать соседнее, стянув его с мужа, но не тут-то было. Все та же крепкая рука схватила меня за щиколотку и медленно, но неотвратимо повлекла с милой сердцу кровати. Пришлось открыть глаза, чтобы увидеть, кого предстоит пнуть, ну заодно и прицелиться.
Серьезный взгляд темно-зеленых очей подействовал не хуже чашечки кофе. Первой мыслью мелькнувшей в моей взлохмаченной голове была приблизительно вот что: "Обнаглели, вконец распустились, эти чертовы гости".
Рот открылся сам собой, чтобы одновременно с зевком высказать этому, нет, все-таки этим, в открытом проеме мелькнуло еще одно длинное ухо, высказать этим отвратительным типам все, что я о них думаю. К сожалению, типы успели первыми.
— Шесть утра, — обвиняющим тоном сказал Селливен.
А его друг с любопытством поинтересовался:
— И в этом вы спите?
У меня моментально перехватило дыхание, я глянула на себя, и с трудом перевела дух. Слава богу, я одела пижаму. Симпатичную такую, шелковую, синюю с розовыми ушастыми слониками, подарок милого на восьмое марта. Я представила себе лицо эльфа, разбуди он меня вчера, и ухмыльнулась.
— Тебе еще повезло, — ответила я, высвободила свою конечность и пошлепала одеваться и умываться.
— А почему? — уже вслед донеслось до меня.
Беда с этими эльфами, чистые дети, и такие же любопытные. Впрочем, по-эльфийским меркам они действительно дети, всего по пятьдесят, да и то — на двоих. Старшее поколение лесного народа делами людей особо не интересуется, а уж о том, чтобы сидеть в одном помещении с орком — и вовсе не может идти речи. А эти ничего, даже общаться потихоньку начали.
— Так почему повезло?
Я услышала за спиной шаги, обернулась и съехидничала:
— Вырастешь, узнаешь!
И захлопнула перед его носом дверь
Прохладный душ смыл остатки сна, и через десять минут я стояла облаченная в спортивный костюм и готовая к приобретению боевых навыков. Мои учителя обошли вокруг объекта учебы, окинув скептическими взглядами, после чего один из них вручил здоровущий деревянный нож, и сказал:
— Обороняйся. Посмотрим, что ты можешь.
Достал точно такой же и замахнулся.
Деревянное, но устрашающе остро отполированное оружие мелькнуло в опасной близости от лица, я отступила на шаг, зажмурила глаза и отмахнулась наугад. Раздался испуганный вскрик, нож на что-то наткнулся и вошел по самую рукоять, пальцы оросила липкая жидкость, послышался сдавленный стон.
Мое сердце провалилось куда-то в район желудка, ноги стали ватными, глаза заволокло кровавой пеленой, они распахнулись сами собой и стали раза в два больше положенного.
Я была готова увидеть окровавленное тело кого-то из близких, но вместо этого открылось совсем друге зрелище: передо мной стоял огорченный Кузьма, держащий в руках большую дыню, истекающую сладким соком через колотую рану в желтом боку.
Черный деревянный нож вызывающе торчал в ней инородным предметом, Селливен стоял в сторонке и тихонько постанывал от смеха, а Илваритель вкрадчиво сказал:
— Поздравляю, ты победила страшного противника! Теперь можешь его съесть!
Я разжала рукоять, медленно отползла в сторонку и плюхнулась на ближайший стул, приходить в себя. Меня трясло от пережитого, я ведь действительно могла поранить кого-нибудь!
На этом уроки владения ножами и всем остальным холодным оружием закончились, я категорически от них отказалась. Эльфы немного пошептались и решили научить меня уворачиваться, раз уж с другим не сложилось. Следующие два часа оказались сплошным мучением. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что после этих уроков болела каждая мышца, а бедное тело украсилось частой россыпью разнокалиберных синяков. Мои мучители старались от всей души, наверное, дорвались до роли педагогов, голову даю на отсечение, раньше им учеников не доверяли.
Прошло еще пару дней, и я поняла, что не доживу до конца лета без всяких похищений, слишком много энтузиазма вкладывали мои педагоги, изыскивая все новые методики тренировок. Срочно требовалось или охладить их энтузиазм, или поделить его на несколько персон. С первым могло не пройти, а вот второй вариант, при некотором старании, был вполне осуществим. Для этого требовалось совсем немного.
На следующий день я вскочила сама пораньше, довольно чмокнув в щеку любимого супруга, озарив его пробуждение счастливой улыбкой. Впрочем, муж меня знал хорошо, поэтому радоваться перемене настроения не спешил, а только настороженно посматривал в мою сторону.
Всю тренировку старательно продолжала усилием воли удерживать неземное счастье на лице, у меня от этой гримасы, в конце концов, скулы судорогой свело, но я справилась. Эльфы ушли очень довольные. Потом я тихо улизнула к подруге, по счастью жившей в двух минутах ходьбы и оккупировала на пару часов ее диван, компенсируя дневным сном потерянный утренний. Оставшийся день я провела, оживленно чирикая о преимуществе здорового образа жизни.
С этого момента так и повелось. Первым, естественно, купился на этот блеф мой ребенок, впрочем, он итак с завистью поглядывал на наши занятия. За ним поддался на провокацию муж, так что вскоре стало легче дышать, и тренировки уже не казались изощренной пыткой. А в одно прекрасное утро, когда я демонстративно отказалась просыпаться, на меня не вылили холодную воду, не унесли на тренировку в пижаме, не засунули в ней же под душ, а позволили мирно проспать занятие, видно решили махнуть на меня рукой. Хотя если честно, сон не удался, меня замучили угрызения совести.