— Да может, я еще и найду работу, — запротестовала я.
Меня как-то покоробила мысль жить на пособие. Я молодая здоровая женщина. Гвоздик смотрел на меня поверх третьего куска пиццы, как на полную дуру.
— Одно другому не мешает. Я вот тоже работаю, правда, неофициально, — напомнил он.
Теперь пришла моя очередь выпучивать глаза.
— Но это же нечестно! — воскликнула я.
— Что, правда? — в тон мне отозвался Гвоздик.
— Все фейки живут на пособия, — авторитетно заявил Тики.
— Летний народ, — поправила его я.
— И за счет всякой халявы, — добавил Одуванчиков, подмигнув Тики и ухватив из коробки последний кусок пиццы.
От повисшего неловкого молчания нас спас вернувшийся с балкона Иван. Судя по его посиневшим губам, терморегуляция у эльфов не сильно отличается от человеческой.
— Кстати, хочу еще раз поблагодарить вас обоих за то, что спасли меня от коллекторов, — вовремя вспомнила я.
— Ерунда, мы же друзья, — улыбнулся Гвоздик.
— Это было в наших интересах. Если квартира сменит владельца, наш цирк уродцев моментально окажется на улице, — меланхолично заметил эльф.
Хм. Я об этой стороне вопроса как-то не подумала. Одуванчиков бросил на Ивана недовольный взгляд.
— Мы в любом случае были рады помочь, — сказал он.
— А если коллекторы вернутся? Они говорили, что они — крутые ребята, и могут устроить большие проблемы, — пришла мне в голову тревожная мысль.
— Слышала бы ты, что я им понарассказывал про нашего эльфа и потенциальные проблемы с Зеленым Посольством, — усмехнулся Гвоздик.
В коридоре послышался звук поворачивающегося замка. Урфин вернулся.
Я взглянула в окно. Снег валил сплошной пеленой.
— На улице в такую погоду сапожникам сидеть смысла нет, — озвучил мои мысли Гвоздик, — ну а насчет биржи труда ты подумай, я завтра туда сбираюсь.
Подумаю, конечно, но вряд ли.
Прихватив Тики, я отправилась воплощать свои грандиозные планы.
Глава 7
ГЛАВА 7
Первым делом мы с Тики отправились в ближайшие детские сады. Так как детей у меня нет, я никогда не сталкивалась с этими учреждениями, и мне всегда казалось, что для устройства туда ребенка достаточно принести какие-нибудь документы и написать заявление. Чтобы избежать проблем с опекой, я твердо решила и дальше представляться Вероникой Матвеевой, матерью Тики. Какие могли возникнуть трудности?
Наивная дурочка. В первом же садике заведующая сразу спустила меня с небес на землю, объяснив, что мест нет, очередь надо ждать от двух до трех лет, заявление писать не ей, а в какой-то отдел образования и в любом случае зачисление только в сентябре, а нам с Тики уже пора думать о школе.
Я все-таки потащилась и во второй садик, но там все вышло еще хуже. В целом, вторая заведующая повторила слова своей коллеги, правда, не постеснялась прямо при Тики добавить, что у нее и так полный сад мигрантов и в некоторых группах даже человеческой речи не слышно.
Я изо всех сил старалась не разреветься, чтобы не расстраивать Тики.
Снег валил такой, что мы с Тики дошли только до ближайшего магазинчика, решив отложить поход в супермаркет до лучших времен и закупившись самыми необходимыми продуктами.
Дома мы пообедали наскоро сваренным молочным супом и вернулись в свою комнату. Судя по обуви в коридоре, у нас был фул хаус.
Я принялась смотреть вакансии, пытаясь представить, на какую работу могу рассчитывать с ребенком на руках. Даже если Тики сможет какое-то время быть дома один, его же надо кормить, гулять с ним, да и вообще… Может, мне повезет, и я смогу устроиться учителем музыки? Тогда Тики буду брать с собой.
Размечталась. Походящая вакансия была только одна и на другом конце города. Тем не менее, я отправила туда резюме.
От безысходности я уже начала смотреть вакансии уборщиц, когда случилось внеочередное ЧП. К нам заявилась миграционная служба. Я открыла дверь в ответ на настойчивый непрерывный звонок и обнаружила на пороге трех людей и одного эльфа.
— У нас появилась информация, что в данной квартире нелегально проживают мигранты, — сказал мне вместо приветствия седой и довольно импозантный мужчина в синей форме миграционной службы, который, по всей видимости, был в этой компании главным.
— А вы, простите, кто? — я уже и сама поняла «кто», просто никак не могла сообразить, что с этим теперь делать.
Главный махнул у меня перед носом красным удостоверением.
— Инспектор Игнашевич. Вы позволите войти? — мужчина вроде бы говорил вежливо, но в то же время довольно сильно толкнул меня, чтобы попасть в квартиру.
Я окончательно растерялась. Все миграционщики ввалились в квартиру вслед за своим боссом. Разуться никто не подумал.
— Миграционная служба! Подготовьте ваши документы! — хорошо поставленным голосом возвестил на всю квартиру один из мужчин в синей форме.
Самый молодой миграционщик, не снимая обуви, прошел по коридору и громко постучал в каждую дверь. Они имеют на это право? Наверное, да. Я никогда раньше не сталкивалась с миграционной службой, но слышала, что в отношении мигрантов они имеют те же права, что и полиция.
Из нашей комнаты выглянул Тики, Гвоздик выскочил из своей даже раньше, чем миграционщик успел туда постучаться, Мария не торопилась. Я оглянулась на Тики, попутно успев отметить, что Одуванчиков переоделся в привычную для его народа одежду — какие-то дешевые яркие спортивные штаны и свитер. Никакого намека на обычную экстравагантность, он даже тапки снял и теперь стоял в носках.
— Тики, иди в комнату! — быстро сказала я мальчику. — Это мой сын, — объяснила остальным, надеясь, что к ребенку вопросов у них не будет.
Не тут-то было. Главный нахмурился, а эльф, до этого со скучающим видом стоявший в стороне, вдруг резко шагнул вперед и заблокировал ногой дверь в нашу комнату.
— Что вы делаете? Я же сказала, что это мой сын! — я бросилась к Тики.
— Документы. И ваши, и мальчика, — сухо сказал инспектор, — мальчик имеет примесь эльфийской крови, но с нами на этот случай есть представитель ПЗЛ, господин Сернедин.
— Мне сказали, что полуэльф, проживающий в этой квартире, совершеннолетний, — скривился представитель посольства, и его прекрасное лицо стало отталкивающе-высокомерным.
Он, в отличие от людей, не был одет в синюю форму. Черный костюм, начищенные до блеска ботинки, темное пальто и белый шарф. Волосы у эльфа, как и у Ивана, были платиновыми и длинными, только он носил их распущенными. Странно, но, несмотря на дорогую одежду и нарочитую ухоженность, этот представитель Зеленого Леса не выглядел и вполовину так эффектно, как наш Иван.
А когда этот перворожденный натянул на свои холеные руки кожаные перчатки и взял Тики за подбородок, мне захотелось расцарапать его прекрасную рожу.
— Оставьте мальчика в покое! — я все-таки старалась сдерживаться, хотя во мне все клекотало от гнева.
Сернедин на меня даже не взглянул, с силой схватив Тики за заостренное ухо.
— Хватит! — я попыталась подхватить Тики на руки, но двое мужчин в форме оттеснили меня к стене.
— Не надо оказывать сопротивления, — вздохнул главный миграционщик, — лучше несите документы на ребенка.
Я беспомощно огляделась. Урфин, Иван и Гвоздик молча стояли вдоль стены нашего длиннющего коридора. Понятно, что они не станут вмешиваться. Перечить миграционной службе в их положении — это самоубийство. Но помощь все-таки пришла, откуда я ее меньше всего ожидала.
На пороге своей комнаты вдруг появилась Мария. В кожаных штанах и футболке с впечатляющим декольте.
— Мальчик наполовину человек. Документы проверяйте, а если хотите осматривать — родитель-человек имеет право требовать присутствия представителя органов опеки. Пункт сорок пять параграфа тридцать инструкции, — выдала она, гневно сверкнув своими глазами цвета мокрого асфальта.
Эльф мгновенно убрал руки от Тики.
— В мальчишке меньше половины эльфийской крови, Зеленому Лесу он неинтересен, — заявил он, — генетический мусор, не более того.
Мне захотелось его убить. Тики вздрогнул, как от удара. Я все-таки схватила его на руки, благо больше мне никто не препятствовал, и унесла в нашу комнату.
— А вы, простите, кто? Документы предъявите, пожалуйста, — услышала я, как главный миграционщик обращается к Марии.
— Сиди тут, — я поцеловала Тики в лоб и, схватив документы, выскочила в коридор.
Босс наших проверяющих как раз рассматривал бумаги Марии. И выглядел на ее фоне карликом.
— Договор подписан, все законно, — констатировал он и, быстро глянув в мои документы, добавил: — Ни к вам, госпожа Матвеева, ни к вам, госпожа Петрова, у нас претензий нет.
— Да мы вообще-то люди, — ухмыльнулась Мария.
К моему удивлению, миграционщик усмехнулся ей в ответ.
— Статей в миграционном кодексе много.
Теперь уже заухмылялись и его младшие коллеги. Кроме эльфа, конечно. Тот стоял с надменным лицом и всем своим видом источал презрение к низшим формам жизни.
— Что тут у нас еще? Гном, летний человек и полуэльф? Документы сюда, — Игнашевич сам подошел к моим квартирантам, чтобы собрать их паспорта.
Полуэльф? Видимо, миграционщик тоже не готов был признать в нашем Иване чистокровного эльфа. Ну правильно, Иван опять накинул капюшон, а эльфы в городе редкость. И в коммуналках они вообще не водятся.
— Так, этот ваш. Паспорт просрочен, — мужчина отдал документы Иванова посольскому эльфу.
Тот взял паспорт, не снимая своих щегольских перчаток, и спросил что-то у Ивана на эльфийском. Наш эльф не ответил. Ах да, ему же нельзя общаться с соплеменниками. Сернедин повторил вопрос, на этот раз громче, но с тем же результатом.
— Не говоришь на старшей речи? — перешел он на понятный мне язык, и выражение его лица стало еще более презрительным, хотя мне казалось, что это уже невозможно. — Я спросил, не ты ли отец недоэльфа?
Я наверняка залепила бы ему пощечину, но на моем пути внезапно выросла Мария, и я почувствовала на запястье ее железную хватку.
— Он того не стоит, — шепнула мне женщина.
Но вопрос эльфа покоробил не только меня. Молодые миграционщики отвели взгляды, их главный нахмурился.
Иван наконец оторвался от изучения полосок на обоях и, повернувшись к Сернедину, спокойно спросил:
— Которого из вас?
Признаться, я не сразу сообразила, что именно он сказал. Наш героический, но недалекий эльф. Поэтому сильно удивилась, когда Урфин вдруг спрятался в брови, а Гвоздик попытался слиться со стеной.
Поняла только, когда инспектор Игнашевич подозрительно закашлялся, пряча лицо за ладонью.
Да уж. Своеобразное у высших эльфов чувство юмора.
Посольский эльф побледнел, потом покраснел и наконец посерел.
— Все личные вещи сюда. Полный досмотр, — отрывисто процедил он, — мне понадобится помощь.
— Не-не-не, — главный миграционщик жестом остановил своих ребят, — судя по паспорту, господин Иванов, что называется, чистокровный эльф. Так что и он, и его вещи — забота вашего посольства. Нам ноты протеста в конце квартала совершенно без надобности.
— Паспорт — подделка! В этом городе всего пятеро чистокровных эльфов, и все они принадлежат к семье посла и его помощника! — посольский эльф уже взял себя в руки, но серые пятна с его лица все-таки не сошли. — Я сейчас же пошлю запрос!
С этими словами он сфотографировал паспорт Ивана на телефон.
— Давай сюда! — приказал эльф Ивану и, получив рюкзак в руки, просто высыпал все его содержимое на пол.
Паспорт отправился в общую кучу. Посольский эльф поворошил ногой немногочисленную одежду, пнул в сторону потертые летние кеды и, совершенно не смущаясь, вытер ноги о полотенце. Остальные миграционщики делали вид, что очень заняты Урфином и Гвоздиком, хотя все пятеро бросали исподтишка заинтересованные взгляды в сторону эльфа.
Внимание Сернедина привлекла исписанная тетрадь.
Глава 8
ГЛАВА 8
— Подними, — снова приказал он Ивану, и тот опять подчинился, — что это?
Я вытянула шею, но удалось рассмотреть только ровные столбцы рун, покрывающие больше половины страниц.
— Значит, все-таки знаешь старшую речь. Причем даже достаточно хорошо, чтобы писать на ней стихи, — в голосе посольского эльфа послышалось удивление.
Ух ты. Иван, в придачу ко всем своим странностям, еще и поэт.
— Гоню трэшняк под настроение, — отозвался Иван, — хотя сомневаюсь, что ты знаешь старшую речь достаточно хорошо, чтобы это оценить.
Все, ему конец. Похоже, у нашего героического, но недалекого эльфа совсем тормоза сорвало. Хотя не знаю, как бы я отреагировала, если бы мои вещи и стихи истоптали.
Сернедин резко сдернул с Ивана капюшон и отшатнулся к стене, увидев татуировку. Его идеальное лицо перекосило.
Эльф что-то прошипел на старшей речи и бросил тетрадь Ивана, словно это была как минимум ядовитая змея. Даже миграционщики явно не ожидали такой бурной реакции, хотя наверняка за свою карьеру много чего насмотрелись. Главный хотел что-то сказать, но тут у посольского эльфа зазвонил телефон. Ответил он, само собой, на эльфийском, но у нас в коридоре и так не было скучно.
Гвоздик вдруг неожиданно чихнул прямо в лицо Вандерштутелю. Гном взревел и отвесил фейку такую оплеуху, что тот упал и выронил свой контракт.
— Я не специально! — обиженно взвизгнул Одуванчиков.
— А я — да! — пробасил гном.
— Давайте без цирка! — гаркнул на них главный миграционщик.
— Конечно, простите, — засуетился фейк, — вот, посмотрите, пожалуйста, мой экземпляр контракта.
Я просто не узнавала самоуверенного и ехидного Одуванчикова. Он заискивал, подобострастно улыбался и даже дрожал. Да, да — дрожал! Листы контракта, которые он подобрал с пола, отчетливо трепыхались. И поэтому я смогла заметить между ними что-то, очень напоминающее пятитысячную купюру. Или даже несколько купюр.
— У меня с договором все в порядке! — заикаясь, проговорил фейк.
— Вижу, — усмехнулся Игнашевич, отточенным движением прощупав листы.
— И у меня порядок, — Урфин протянул свой экземпляр.
— Да, и тут, похоже, все хорошо. У вас как? Забираете своего клиента? — миграционщик повернулся к посольскому эльфу, который как раз закончил говорить по телефону.
Тот несколько секунд молчал, а потом заявил:
— Нет. У нас тоже все в порядке. Зеленый Лес подтвердил подлинность его паспорта. Да, просрочена дата замены, но мы выдадим новый.
Удивились мы все. Разве что Иван остался спокойным, его эмоции, как оказалось, можно увидеть, только усомнившись в чистоте его крови.
— Вы уверены, что паспорт эльфа Иванова Ивана Ивановича подлинный? — недоверчиво спросил главный миграционщик, выделив интонацией фамилию и имя, но Сернедин проигнорировал вопрос.
Он огляделся, явно что-то ища на полу. Раздраженно поддел ногой мешавшую ему футболку Ивана, пнул небольшую коробочку с леденцами, отчего оранжевые карамельки разлетелись по всему полу, снова прошелся по всем вещам, раскидывая их в стороны носками своих начищенных туфель.
— Где она? — процедил он. — Где тетрадь?
Иван равнодушно пожал плечами. А, кстати, и правда — где тетрадь? Была у посольского эльфа, он ее бросил на пол.
Я оглядела коридор. Не так уж много у Ивана вещей, чтобы тетрадь могла среди них затеряться. Но ее не было. Пропала, пока мы наблюдали за перебранкой Гвоздика и зачиханного им Урфина.
У меня появилась шальная мысль, что они ведь могли это специально устроить. Но зачем? Опять солидарность изгоев? Что, такая сильнодействующая штука?
— Я спросил, куда ты дел тетрадь? — посольский эльф шагнул вплотную к Ивану.
— Отдал ее тебе.
И ведь не скажешь, что Иван врет. Так ведь и было.
— Господин посол хочет ее получить, — высокие острые скулы эльфа заходили ходуном.
— Если господин посол желает посмотреть на мои каракули, может лично приехать сюда и помочь тебе с поисками тетрадки. Несмотря на возраст, у него отличное зрение, — улыбнулся Иван.