– Корабль мой, – повторил Сайнжа. – Умансоо не хотят соблюдать законы? Я могу обратиться в Арбитраж.
В кабинете снова сделалось тихо. Несмотря на только что случившееся чудо, о котором так мечтал Йонге, ситуация по-прежнему оставалась крайне напряженной. Особенно, если учитывать, что поганец вильянин молчал, словно все хоботки втянул.
Йонге попробовал заговорить с Рудольфом, используя синхрон, но получил такой отлуп, что от неожиданности соскользнул головой с рук и едва не ударился лбом в стол. Вся частота была забита невероятным по плотности потоком данных. Йонге еще раз осторожно попробовал сунуться на линию, и уловил хвост кодированной передачи, после чего канал освободился. Но заговорить он не успел.
– Хорошо, – неожиданно сказала полковник Хармати. – Надо сказать, мы не ожидали такого… поворота событий.
– Такой подляны, – скорректировал вильянин.
– Разумеется, мы не будем задерживать корабль, принадлежащий уважаемому представителю первой ветви имперского дома. Однако в этом случае, боюсь, нам придется изолировать остатки экипажа.
– Их я тоже купил.
Полковник повернула голову к Ландерсу. Делала она это так медленно, что на секунду Йонге показалось, будто он слышит скрежет шестеренок. Эксперт по юридическим вопросам последовательно покраснел и побледнел еще раз, а затем начал листать документацию уже напрямую на столе. Судя по тому, с какой скоростью он это делал, господин Ландерс являлся счастливым обладателем ускорителя зрительной памяти.
– Я могу помочь. Поправки к кодексу о форс-мажорных обстоятельствах переуступки права требования, – почти с издевкой прощелкал Сайнжа. – Расширенный комментарий.
– Спасибо! – почти рявкнул Ландерс. – Я разберусь сам!
– А пока он разбирается, – напряженно сказал Рудольф, – может быть, ты объяснишь это тем, у кого нет такого образования? Как ты мог нас купить, чтоб тебя?!
– Не вас, а места в бортовом расписании. К выкупленным местам можно назначить исполняющих обязанности. Я и назначил, – довольно закончил яут. – На десять лет.
Ландерс все еще листал поправки, и полковник Хармати остановила его одним движением ладони.
– Я понимаю ваше желание защищаться до последнего, – она вздохнула почти как обычный человек. – Но вы не можете выкручиваться каждую секунду. Пусть вы купили корабль, места на нем, назначили людей на эти места, и мы должны вас выпустить…
– Со всем имуществом, принадлежащим кораблю, включая блоки данных в их первоначальном виде, – почти страдальчески проскрипел вильянин. – Простите, госпожа полковник. Я должен.
– Благодарю, – сквозь зубы ответила та. – И принимая во внимание поправку многоуважаемого долгоживущего Тлечкая. Но я должна предупредить вас, что в данном случае мы приложим все усилия, чтобы максимально усложнить для вас нахождение на территории людского блока Фузии. Нам придется присвоить данному кораблю карантинный статус, и при всем уважении к господину Саааржанайяахтауниру, вы не сможете пересекать означенные территории. Карантинному кораблю будет запрещено парковаться в любом порту. Любой заказ со стороны человеческого блока будет аннулирован как представляющий угрозу здоровью всего человечества в целом. Страховка, кредитная история, техническое обслуживание – к сожалению, мы будем вынуждены отказать вам в любых контактах с людьми. И дополнительно, я рекомендовала бы вам как можно внимательнее смотреть по сторонам.
– Это угроза? – с прорезавшимся акцентом спросил Рудольф.
– Это доброе предупреждение. Вы не представляете, сколько народу захочет получить ваш, нет, уточню – его корабль. А поскольку вы уже не входите в зону нашей юрисдикции, то не можете воспользоваться правами и защитой, гарантированной гражданам Фузии.
– Меня не волнует отказ людей, – фыркнул Сайнжа. – Множество лет вы были одним из видов мяса. Я не общаюсь с добычей.
Халат полковника зашелестел, когда она неторопливо поднялась с места.
– У вашей бывшей добычи, – сказала она, – отросли очень острые зубы. Всего хорошего, господа. Ландерс?
– Разумеется, я подготовлю необходимые распоряжения.
Эксперт по юридическим вопросам даже не скрывал мстительного торжества.
– Парни, вы в жопе, – констатировал вильянин, тоже вставая с места. – Ну, пока, неудачники.
Яут огладил дредлоки, одновременно пробурчав нечто оскорбительное, в чем Йонге разобрал только упоминание о насекомых. Однако в сравнении с нарисовавшейся перспективой меркли любые оскорбления.
Вильянин уже обогнал полковника и выскочил из помещения. Ландерс продолжал деловито крутить на столе разнообразные документы.
Белый халат полковника был уже у самой двери, когда Йонге наконец заговорил.
– Подождите! Полковник, одну минуту!
Хармати остановилась и развернулась всем телом.
“Она тебя ждала”, – удивленным эхом прозвучала догадка Рудольфа.
– Погодите, – Йонге криво улыбнулся. – Вы загнали нас в угол, полковник.
– Разумеется, – кивнула Хармати. – Именно это и было моей целью. Исключительно ради интересов человечества.
Йонге резко поднялся, выбрался из-за стола и направился к полковнику, игнорируя глухое рычание яута. Сайнжа мог сколько угодно радоваться своей сообразительности, выкупать корабли, отказываться от общения с людьми, но сам Йонге становиться изгнанником не собирался. Он не сомневался, что Хармати озвучила только часть взыскательных мероприятий. Самым очевидным из следующих шагов стала бы договоренность с максимально возможным числом межрасовых компаний, чтобы окончательно отрезать “Фелицию” от всех источников нормального существования. А дальше…
Дальше Йонге живо представлял себе охоту на выбитый из юрисдикции корабль. Затормозив, Йонге миролюбиво развел руки.
– Давайте заключим сделку. Хармати, подумайте, разве вам не интересно пронаблюдать, как это все работает вживую? Смотрите, вы же сказали, что непонятно, как это работает, что главное даже не в искине и не в нас, да вообще ни в чем по отдельности, так? Главное – в комплексе. Что бы вы стали делать с кораблем, даже отдай мы его вам? Спрятали бы? Разобрали по кусочкам?
– О господи, – отчетливо сказал Рудольф со своего места.
– Оставьте нам возможность свободно перемещаться и заниматься тем же, чем мы занимались раньше. А взамен можете напихать своих сканеров и логгеров, чтобы отслеживать, что происходит во время каждого прыжка.
“Да ты с ума сошел! – прорезался Рудольф вдвое громче прежнего. – Может нам сразу в трусы себе камеры запихать?”
Йонге даже не моргнул, хотя от уровня громкости у него нестерпимо зачесалось среднее ухо. Полковник вроде бы изменилась в лице, но затем сурово поджала губы.
– Это уже не ваш корабль, а за чужими судами мы шпионить не можем.
– Да ладно вам, полковник, – теперь Йонге прижал обе руки к сердцу и доверительно понизил голос. – Вы же понимаете, что если понадобится, я лично проведу с нашим навигатором воспитательную беседу. Клянусь вам, что он будет паинькой.
– Предложение интересное, господин Далине. Но, как вы понимаете, я не могу ничего обещать. Мне необходимо будет связаться с руководством, поскольку такой вопрос должен решаться на самом высоком уровне.
– Уже хорошо, – улыбнулся Йонге, чувствуя, как от усилий у него каменеют щеки.
Они словно получили отсрочку приговора, но впереди все равно была сплошная неизвестность и, возможно, там было гораздо больше неприятностей, чем изгнание с человеческих территорий.
За спиной у него заскрежетало немилосердно отодвигаемое кресло, по полу застучали шаги, и Рудольф обхватил Йонге за плечи, на мгновение прижав к себе. Его поддержку можно было почувствовать без всякого синхрона.
– Все верно сделал, – сказал он. – Пошли отсюда, я жрать хочу, а пока эти бюрократы решат – сдохнуть успеешь…
– Минуту, – полковник подняла руку. – Зря вы грешите на бюрократию. Мы уже все решили.
*
Рудольф сидел за столом и всем своим видом старательно вызывал головную боль.
К установке государственного “черного ящика” на борту его не допустили, поэтому сначала механик страдал от паранойи, а потом начал вносить коррективы в деятельность представителей власти, невзирая на все увещевания Йонге подождать.
В самом прямом смысле закатав рукава, Рудольф тщательно устроил локти на столешнице, уткнулся лбом в кулаки и полностью отключился от внешнего мира. Йонге мог только в самых общих чертах представить, какой набор команд механик осторожно вливает в обширную память “Фелиции”, используя для этого тонкую линию глейтерной связи. Именно часть подобной передачи он уловил в четыреста восемнадцатом кабинете.
Йонге оставалось надеяться, что Рудольф проявит необходимое благоразумие. С механика сталось бы приказать “Фелиции” расстреливать всех посторонних на своей территории.
Сам Йонге, избавленный от катетеров, шунтов и заплаток, занял местный официальный канал связи и методично рассылал согласованную с полковником Хармати извинительную цифрограмму по всем адресатам, ранее изъявившим желание получить патент на технологию прыжка. В ней сообщалось о потенциальной небезопасности данного способа и о том, что федеральными властями данный метод категорически не одобрен. Правда, в конце вежливого послания Йонге все-таки добавил утешительную строку о том, что экипаж “Фелиции” готов взяться за доставку любых легальных грузов на конкурсной основе.
За то время, пока он занимался рассылкой, ему уже успело прийти несколько сочувственных приветов от дальних приятелей, а заодно и парочка забористых посланий от разочаровавшихся потенциальных клиентов. Этих Йонге тщательно записал в браслет на долгую недобрую память.
– Почему так долго?
Вторым источником головной боли служил яут. После недолгих демонстративных препирательств Сайнжа милостиво согласился “продолжить сомнительный эксперимент”, как он выразился, но твердо пожелал увести “Фелицию” с полуострова. Йонге пришлось применить весь спектр капитанской власти: от уговоров до угроз и обещаний страшных пыток.
Призрак полковника маячил за плечами, поэтому Йонге был крайне убедителен. В итоге они сошлись на том, что “Фелиция” покинет полуостров после всех необходимых процедур. Под это дело Хармати даже торжественно пообещала продлить срок действия коридора.
– Долго!
Не дождавшись ответа, яут, разлегшийся на чужой кровати, качнул ногой и со скрежетом прочертил когтями по полу. Йонге поморщился, отправляя последний десяток цифрограмм, и сбросил подключение. Получив возможность отойти от стола – связь не распространялась на всю палату, видимо, чтобы пациенты вели здоровый оффлайновый образ жизни – он встал, потянулся и наставил палец на навигатора.
– Не ори, – сказал он. – Мы все обсудили. Умники из команды Хармати поставят свою систему прослушки, Рудольф постарается сделать так, чтобы получали они только то, что мы сочтем нужным, и после этого все расстанутся. К обоюдному, мать его, удовольствию.
Сайнжа поднял руку, потыкал в наруч, и внезапно тот разделился на части. Самую большую Сайнжа снял, и она мгновенно разложилась в метательный диск. Яут поднял его, повертел, рассматривая, и провел когтем по лезвию, произведя еще более отвратительный звук.
– Скучно, – проворчал он. – Невозможно так долго находиться без дела. Хочу охотиться в других мирах.
– Я не удивляюсь, что ты влез в группу вашей биоразведки, – усмехнулся Йонге. – С такой отверткой в заднице на месте не усидишь.
– Не нужно было договариваться, нужно было улетать, – продолжал ворчать Сайнжа, прилаживая диск обратно. – Неблагодарные умансоо.
– Очень даже благодарные, – быстро сказал Йонге. – Ты гений, я этого еще не говорил?
Сайнжа довольно прищурился и быстро сложил-развел клыки поочередно. Затем сел и выжидательно уставился на пилота.
– Если бы не ты, болтаться бы нам сейчас на бюджетной штамповке, – искренне продолжил Йонге. – А Рудольфа, например, вообще инсульт хватил бы от разлуки с нашей малышкой.
Сайнжа встал с места и двинулся вперед. Руки он держал опущенными, но пальцы шевелились, точно яут примерялся, какое оружие из своего арсенала выбрать. Йонге начал отступать в сторону окна.
– А может для надежности и правда мозги промыли бы. Не разговаривал бы сейчас с тобой отважный звездоплаватель Йонге Далине, не сидел бы товарищ Вебер за тем замечательным столом… Да мать твою!
Сайнжа остановился, загнав Йонге на подоконник. Уперевшись руками в откосы, яут подался вперед, вытягивая челюсти. Йонге откинулся, наткнулся спиной на оконный пластик и вскинул руку, автоматически блокируя движение Сайнжи. Яут мгновенно перехватил его за бедра и дернул на себя.
– Сайнжа, пшел нахер! Я не даю из чувства благодарности!
– Я это знал, – хрипло заклекотал Сайнжа. – Но не мог не подразнить.
Подцепив нижними клыками Йонге за челюсть, Сайнжа быстро лизнул его в губы и отступил. От неожиданности Йонге едва не свалился с узкого подоконника. С трудом удержав равновесие, он перевел дух, восстанавливая ускорившееся сердцебиение. Паскудный инопланетчик оказывал слишком большое влияние на его нервную систему.
Излучая самодовольство, Сайнжа направился к Рудольфу. Несколько мгновений Йонге боролся с совестью, призывавшей оберегать напарника от ищущего развлечений яута. В итоге он победил с разгромным счетом. Вряд ли Сайнжа мог серьезно помешать Рудольфу.
На ворчание и клекот механик предсказуемо не реагировал, а трясти его физически Сайнжа не стал. Йонге даже позволил себе надежду на то, что яут понимает всю серьезность стоящей перед механиком задачи, а не просто опасается получить в морду.
Яут почти лег на столешницу, пытаясь заглянуть в глаза Рудольфу, но потерпел неудачу. Продолжая ворчать, он обогнул стол еще раз и подкрался к механику со спины. Пару мгновений он стоял неподвижно, а потом наклонился вперед, опираясь на стол обеими руками. Йонге на мгновение представилось, как яут впивается всеми четырьмя клыками в череп Рудольфа и начинает высасывать мозги.
– Сайнжа, не мешай ему.
– Что он делает?
Ответить Йонге не успел. Из-за яута он не видел Рудольфа, зато увидел, как быстро взметнулись знакомые руки и вцепились в дредлоки Сайнжи.
– Я только что закончил защищать крошку Фелицию от грязного насилия со стороны ФКА, – сообщил механик. – Оп!
По недовольному ворчанию и тому, как резко наклонился яут, Йонге определил, что Рудольф пытается подтянуться на чужих волосах. Конечно, это были не волосы, да и сам Сайнжа был куда крепче даже самого сильного человека, но такие упражнения ему совершенно точно не нравились. Он наклонился еще сильнее, схватил Рудольфа поперек корпуса и резко подался назад. Выдернув механика из-за стола, он развернулся на месте, энергично мотая головой.
– Йонге, мне помощь не помешает!
Рудольф не производил впечатления человека, угодившего в неприятности, но Йонге немедленно спрыгнул с подоконника и двинулся к яуту, выразительно разминая кулаки.
– Нечестно! – возмутился Сайнжа, снова дергая головой.
Рудольф выпустил пучок дредлоков и точно так же вслепую поймал Сайнжу за шею. Йонге тормознул, сообразив, что механик приглашал его вовсе не для дружеской потасовки. Ухмылялся Рудольф совершенно по-особенному.
От необходимости принимать решение его избавил сигнал на браслете. Эта голограмма сама не открывалась, и Йонге активировал ее принудительно.
– Мы готовы, – сообщила Хармати. – Коридор открыт на двадцать четыре часа, поторопитесь.