– Если вы не охотники, то на кой вам нужны услуги транспортного корабля?
Яут ухмыльнулся и полез под стол. Словно у него зачесалась нога. Раздался щелчок, и охотник положил на гладкую столешницу традиционную маску. За одним исключением – на боковых пластинах красовались маркеры КВС.
– Нихрена себе, мать твою…
Йонге от неожиданности немедленно выпил. И в ужасе глянул на чашу, сообразив, что только что натворил. Но терять было уже нечего, а судороги пока что не намечались, поэтому он отхлебнул еще раз.
Коммерческие вооруженные силы были тем местом, где собирались слишком отчаянные парни. Фузия тщательно придерживалась принципа равновесия, но полностью контролировать всех не могла. На мелкие стычки, затрагивающие не более двух планет, принято было не обращать внимания. Только если спорщики расходились слишком сильно, мешая остальным порядочным гражданам торговать и путешествовать, в дело вступал уже не коммерческий, а административный военный флот, неприятной особенностью которого было просто утюжить всех участников, не разбираясь, кто первым заварил в вакууме кашу.
– Я думал, вы всегда в стороне, – прохрипел Йонге. Жидкость попала не в то горло, и он титаническими усилиями сдерживал кашель. – Типа независимые… кха… тьфу ты… В общем, сами за себя!
“Только мертвая кровь живет в одном-единственном мире. Все настоящие воины давно охотятся между звезд”.
В чем-то Йонге был с ним согласен. Замкнутость на самих себе рано или поздно приводила к упадку цивилизации, и на примере Найхави он хорошо разглядел, какие у этого могут быть печальные последствия.
До сих пор чертова императрица иногда снилась ему в кошмарах. Каждый раз одно и то же: крик “Выпускай!” – и долбаный альяс, буйствующий в толпе одержимых.
Но яуты-наемники представлялись ему куда более неприятными типами. Почему-то он был уверен, что они, в отличие от “мертвой крови”, вовсе не стремятся соблюдать кодекс чести охотника.
Этот титанический труд Йонге от скуки изучил во время пролеживания боков в палате НИИЦ, и еще тогда решил, что жесткие самоограничения – это самое лучшее, что может держать в узде агрессивных мудаков, ставящих ритуальное убийство выше остальных удовольствий.
– Нет-нет, – решительно сказал он, сообразив, что непозволительно долго молчит. – Мы не участвуем ни в каких военных конфликтах, спасательных операциях, полицейских акциях или как там вы еще это назовете, – Йонге оттолкнул чашу. – Извини, приятель, но категорически нет. Вооруженные силы сами по себе, торговцы сами по себе. Я не могу.
“Не нужно сражаться. Нужен межзвездный прыжок в связке кораблей. Ты возглавление, мы следование”.
– Да ну! – Йонге кашлянул и продолжил, понизив голос. – Вот так просто перетащить вас куда-то в самый разгар драки? Да нас первый же гравик размажет по всем лакунам. Мне своя шкура дорога. Вообще я трус, если тебе так понятнее.
“Почему ты говоришь только о себе? Ты владетель корабля с экипажем, и один из него – наша кровь. Ты должен подсчитывать их общее мнение”.
– Кровь, может, и ваша, но корабль мой. Плюс я отвечаю за то, чтобы им не подпалили задницы.
Яут зашевелил клыками. Ладонь то сжималась, то снова раскрывалась, словно яут раздумывал, стоит ли продолжать общение с трусом, но все-таки заговорил опять.
“Ты заботлив, умансоо. Сберегаешь команду, хотя лишаешь награды, которую я могу дать”.
– Вот спасибо, – раздраженно буркнул Йонге.
“Береги дальше, – продолжил яут, словно не заметив, что его перебили. – Но я буду наблюдать, и если узнаю, что ты изменил образ мысли, то объявлю награждение уже за твою голову”.
– Еще бы мне всякие мудаки не угрожали, – процедил Йонге.
Но инстинкт самосохранения был сильнее, поэтому ладонь он инстинктивно сжал, и вместо перевода получилась кашица из обрывков голограммы. Поименованный мудак опять потянулся вперед и самыми кончиками когтей зацепил Йонге за пальцы, насильно разгибая их.
“Повторяй”.
– Нахер иди, – оскалился Йонге. Окончательно спасовать перед одним-единственным яутом он все-таки не смог.
“Странное приглашение, – теперь оскалился уже яут, натянув перепонки до полупрозрачности. – Я принимаю”.
Когтистая пятерня полностью накрыла руку Йонге и сжалась. Пилот “Фелиции” пару мгновений тупо смотрел на это, а затем до него дошло, и он коротко засмеялся.
– Ошибаешься, – он потянул руку назад, но яут не отпускал. – Это было оскорбление, а не приглашение.
Перевод по-прежнему не появлялся, теперь уже закрытый ладонью яута, и Йонге нахмурился, одновременно рванув сильнее. Ему не хотелось выступать в амплуа бессильной козявки и извиваться на месте, пробуя помочь себе обеими руками.
Йонге оглянулся, убедился, что особого зрительского состава нет, за исключением шумной компании почти у самого выхода с территории забегаловки, и стиснул кулак с ритуальными украшениями, демонстрируя его яуту.
Тот не устрашился, но длилось это ровно несколько секунд – до тех пор, пока Йонге не запустил крохотный, но угрожающе потрескивающий разряд прыгать с кольца на кольцо. Стигматизаторы он не заряжал, с тех пор как очутился в НИИЦ, но мало-помалу организм сам вытягивал электричество из окружающей среды, и для демонстрации этого хватило. Яут зашипел и разжал руку. Йонге молча поднялся, постаравшись с достоинством принять тот факт, что для этого ему пришлось в буквальном смысле спрыгивать, и вышел из-за стола. Яут перешел на разгневанное утробное ворчание.
– Сам заплатишь, – буркнул Йонге, позаботившись, чтобы этот-то перевод точно был доступен.
Он успел сделать всего несколько шагов, когда сзади загромыхало малое собрание ритуальных подвесок. Секунду спустя яут поравнялся с ним.
Не говоря ни слова, наемник сопровождал Йонге. Но по возвращении на торговую территорию ему пришлось слегка отстать. Здесь посетителей было гораздо больше, и они не собирались уступать дорогу. В основном потому, что сами были яутами. В принципе, яутов здесь было столько, что Йонге чувствовал себя в подавляющем меньшинстве. Только сейчас он начал замечать, что все время является объектом внимания. Судя по ворчанию за спиной, гравированного это тоже не сильно радовало. Наконец, он тормознул Йонге за плечо. Пилот со вдохом обернулся к нему и наткнулся на очередную голограмму.
“Множество недостойных! Оскорбительным будет принятие внимания”.
Йонге пихнули в спину, и ему пришлось резко отступить, чтобы не мешать движению. Проходивший мимо яут рявкнул на гравированного, тот рявкнул в ответ, и Йонге автоматически сдвинулся еще дальше, чтобы не оказаться в зоне столкновения инопланетчиков. На свою беду, остановился он аккурат у очередного торгового места.
Владелец – удивительно, но не яут – заквакал и затряс образцами товара, настойчиво суя его случайному посетителю под нос. Йонге нетерпеливо отмахнулся, и торговец немедленно схватил его клешней за руку. Мгновением позже он начал наматывать на предплечье пилота длинный плетеный шнур, украшенный каким-то сушеным мусором.
– Да отъебись ты уже, – почти прошипел пилот, силясь высвободиться. – Не куплю! Отстань, говорю!
Он наконец-то додумался развернуть ладонь и повторил все то же самое, за вычетом нецензурщины. Продавец огорченно забулькал и всплеснул клешнями. В выпуклых глазах застыло такое страдание, будто Йонге только что съел всех его семерых детей.
В довершение ситуации, гравированный наконец-то разделался с соотечественником, заплевав его оскорблениями – Йонге краем глаза видел, как яут быстро провел тыльной стороной ладони по клыкам. Поспешив присоединиться к пилоту, яут быстро оглядел торговца, шнур и весь товар разом, после чего тряхнул рукой и достал знакомый Йонге пасс-чип.
– Нет!
Йонге еще энергичнее принялся сдирать с себя основательно заплетенный хитрожопым торговцем шнур. Наверное, тот предполагал, что, не сумев выпутаться, жертва будет вынуждена приобрести хрень за несметные деньги, либо заплатить за ущерб, если хрень будет порвана или порезана.
Яут тянулся заплатить, поэтому Йонге приходилось еще и удерживать его, что совершенно блокировало возможность разумного диалога. Оживившийся продавец вносил свой вклад в сумятицу, настойчиво пытаясь принять чип. Йонге уже готов был заорать на яута и врезать тому по роже, когда на него неожиданно свалилось спасение.
На плечо яута опустилась когтистая ладонь, а потом Сайнжа рванул, и гравированный буквально отлетел в сторону, поворачиваясь в полете.
– Не трогай умансоо!
Рев Сайнжи немедленно привлек общественное внимание. Не успев еще обрадоваться, Йонге мысленно схватился за голову. В ритуалах таких столкновений он был не силен, а вот продавец, похоже, оказался опытным типом. Во всяком случае, собирал свой товар он с такой скоростью, словно рядом грозила рвануть реакторная установка.
Стол моментально превратился в футляр, весь товар исчез в его недрах, и, прощелкав напоследок какое-то проклятие, торговец испарился с места событий.
Яуты обменивались оскорблениями, перевод которых глейтеру уже не давался. Постепенно начали прибывать любопытствующие, неотвратимо стягиваясь в кольцо. Йонге прикинул, как быстро успеет достучаться до Рудольфа и как быстро тот сможет прибыть с цангеллетом. Выходило, что местные силы правопорядка успеют раньше и надают всем по первое число.
В памяти опять всплыл образ Найгваля, укоризненно качающего головой, и Йонге аж застонал вслух. Пока что вырисовывался только один вариант спасения, который мог с равным успехом не сработать или сделать все еще хуже.
Матерясь сквозь зубы, Йонге растолкал успевших сплотиться вокруг импровизированной арены яутов и решительно направился к соперникам. Те перестали орать и низко угрожающе ворчали, перетаптываясь на местах. Завидев охотничью стойку, Йонге прибавил шаг, еле сдерживаясь, чтоб не пуститься бегом.
– Хватит! – он рубанул рукой в воздухе между яутов. – Сайнжа, оставь его! Я приказываю!
– Посягательство умансоо личный интерес!
Бессвязность речи яута можно было объяснить только полным душевным раздраем. Ненавидя всех окружающих и мысленно обещая Сайнже страшные кары за раздувание конфликта, Йонге шагнул вперед, оказавшись на пути столкновения, развернулся лицом к гравированному и осторожно попятился. Наткнувшись на Сайнжу, он сделал еще крохотный шаг, вставая вплотную, и Сайнжа догадливо сжал его плечи. Йонге протянул вперед руку с браслетом.
– Уходи, – внятно сказал он. – Мне другой не нужен.
Сайнжу он не видел, но искренне надеялся, что навигатор сейчас не корчит торжествующую рожу. Зрители не расходились – то ли надеялись, что драка все же состоится, то ли желали узнать все в подробностях. Был бы рядом Рудольф – Йонге с удовольствием посмотрел бы, как механик расстреливает яутские задницы из какой-нибудь крупнокалиберной хренотени вроде лайнера.
“Хорошо, – неожиданно сказал гравированный. – Я вижу, ты выбрал кровь. Но я имею право оставлять знание о себе”.
Йонге моргнул. Про такое он не читал ни в одном справочнике. К тому же, он не был уверен, что переводчик сработал правильно. Бросив взгляд на окруживших их яутов, он обнаружил, что они в большинстве довольно щелкают клыками. Значит, точно некий долбаный ритуал. Сайнжа излучал страшное недовольство, но эмоциональных всплесков, говорящих об опасности, Йонге не уловил. И поэтому он кивнул, силком разжал пальцы яута и сделал шаг вперед.
Гравированный стремительно двинулся навстречу и остановился так близко, что Йонге вновь почувствовал, как Сайнжа яростно хочет перегрызть глотку чужаку. Гравированный резко наклонился. Йонге усилием воли сдержался, чтобы не отшатнуться. Яут растянул челюсти в усмешке и поднял на уровень глаз стандартную пластинку адресной визитки.
“Возьми. Знаешь, где можно будет искать”.
Сайнжа утробно зарокотал. Йонге обернулся и молча уставился на навигатора. Тот выдерживал взгляд Йонге несколько секунд, а затем стиснул клыки и замолчал. Йонге снова обернулся к гравированному и двумя пальцами вытащил предлагаемый чип. Гравированный выпрямился и явственно собрался отойти.
– Один вопрос, – сказал Йонге. – Вы за всеми людьми так гоняетесь?
“Нет. Только свет… запах… особые”.
– Запах я еще понимаю. Но свет?
Гравированный потянул палец и молниеносно прочертил извилистую линию по щеке Йонге от виска до подбородка.
“Здесь. И здесь”.
Коготь повторил движение, но уже с другой стороны. Яут вновь склонился, и Йонге даже почувствовал знакомый уже слабый запах растворителя. Зато теперь он точно мог быть уверен, что это не Сайнжа втихаря пьет ацетон, а обычное явление яутской физиологии.
Но сейчас его больше волновала собственная физиология. Единственное, что лезло в голову – это яутские кайилы, которые тоже светились в определенном диапазоне.
Сайнжа протянул руку из-за его плеча и толкнул застывшего гравированного в лоб. Охотник резко выпрямился, рявкнул несколько коротких слов, стремительно развернулся и так же стремительно пошел прочь. Яуты мгновенно расступись, освобождая ему дорогу.
Стоило главному зачинщику покинуть место несостоявшейся драки, как большинство зрителей потеряло интерес. Йонге даже моргнуть не успел, как кольцо рассыпалось.
Несколько яутов задержались, переговариваясь и тыкая пальцами в пилота, но затем ретировались и они. Выставка снова превратилась в шумную толчею.
– Давай, добей меня, – вздохнул Йонге, оборачиваясь к Сайнже. – Скажи, что это была какая-то важная шишка?
– Ха? – фыркнул яут. – Глупость. Обычное мясо.
Одновременно с нелестной характеристикой он попробовал выхватить у Йонге чип, но пилот быстро спрятал подношение в карман, а взамен показал навигатору средний палец.
– Я недоволен, – объявил Сайнжа.
– Смотрите, он недоволен, – с прорезавшейся язвительностью сказал Йонге, возвращаясь к распутыванию шнура. – Ты вообще осознаешь, каким идиотом я себя выставил? “Мне другой не нужен”, – сам себя передразнил Йонге. – В следующий раз, когда не надо будет оглядываться на этот, мать его, НИИЦ, я позволю вам переубивать друг друга нахер.
– Следующий?!
– Это фигура речи, – отмахнулся Йонге. – Все, я насмотрелся ваших достопримечательностей досыта. Я возвращаюсь в основной комплекс, а ты можешь здесь поселиться.
– Не могу допустить самостоятельных перемещений, – буркнул Сайнжа. – Ты притягиваешь неприятности.
Вяло переругиваясь с навигатором, Йонге успешно нашел обратную дорогу до эскалатора и встал на ступеньку аккурат к тому моменту, когда зловредный шнур все-таки поддался.
– Неразумно разгуливать с незнакомцами, – продолжал выговаривать Сайнжа. – Настоящий охотник всегда должен быть бдителен.
– Особенно проспав нужную станцию, – мстительно сказал Йонге.
Сайнжа бессильно клацнул челюстями и попытался отнять у пилота шнур, но и в этом не преуспел. Отчасти Йонге понимал его попытки вернуть, как казалось яуту, утраченные позиции, но облегчать задачу не собирался. Если бы Сайнжа просто задвинул гравированного в угол, Йонге не поскупился бы на благодарность, но из-за раздутого представления здорово разозлился.
Впрочем, чем дальше оказывался он от национальной яутской котловины, тем легче ему становилось. Если ты оставил неприятности позади, то ни к чему пережевывать их в воспоминаниях. Особенно, если тебе никто не надрал задницу.
В конечном итоге его даже перестал раздражать возобновившийся бубнеж. Дождавшись паузы, он сдержанно поаплодировал. Яут сразу же напрягся.
– Что?
– Ты прямо как мой куратор, – восхищенно сказал Йонге. – Кудахчешь и волнуешься. Если что – я сегодня уже ел. И мыл уши.
Сайнжа несколько секунд смотрел на него молча.
– Хуже человеческого чувства юмора, – наконец сказал он, – только человеческая еда.
*