Он столько ждал этого разговора, представлял себе как это будет… И теперь лаконичное и непонятное «хорошо»?
— Ещё поговорим, — Адам печально улыбнулся внуку, шагнул за порог его комнаты, вышел из дома и больше Дженсен никогда его не видел. К этому времени Дженсену только исполнилось двенадцать лет, а Уилу — девять.
Спустя почти месяц дядя Питер уехал, оставив их под присмотром соседей. Он вернулся через неделю мрачный и уставший, позвал ребят в дом, посадил напротив себя и сказал: «Дедушка Адам, по всей видимости, погиб». Уил залился слезами, а Дженс некоторое время сидел с каменным лицом, а потом спросил:
— Что значит: «по всей видимости»?
— Это значит, мальчик мой, что тело старого Адама никто не нашёл. Я пытался разобраться… но всё без толку. Единственное, что удалось выяснить: где - то с месяц назад на него… напали, и после этого его никто не видел.
После этого старинный особняк на несколько недель погрузился в уныние. Братья, приходя со школы, почти не играли, а запершись в своей комнате, вспоминали деда. Именно в это время Дженсен рассказал брату о своей находке и предложил перенести дневник Адама в их комнату, но дневника в тайнике не было. Постепенно ребята пришли в себя, и помог им в этом дядя Питер. Он заставлял племянников каждое утро вставать чуть свет, делать изнурительную зарядку, а все выходные они проводили в длительных походах. Под руководством дяди Дженсен и Уил каждый день по нескольку часов занимались кунг-фу, айкидо и чулукуа [7], отрабатывая удары, броски, уходы. Постепенно братья становились всё более и более выносливыми и физически крепкими. Помимо физической подготовки, дядя Питер уделял много времени их психологической подготовке, воспитывая бесстрашие, силу духа, быстроту мышления и реакцию. Дженсен и Уил понимали, что их к чему - то готовят, но к чему?..
Когда Дженсу исполнилось четырнадцать лет, у него начали проявляться способности. Он начал замечать, что может уговорить почти любого человека, правда, за исключением дяди Питера. Именно с этого времени дядя начал практиковать с братьями различные формы медитации, воспитывать в своих питомцах чувство боя, указывающее, откуда ждать удар и как его отразить. Так продолжалось ещё четыре года, пока тихим августовским вечером, как раз перед днём рождения Дженсена, дядя Питер предупредил братьев, чтобы они были готовы к серьёзному испытанию. Они выехали ночью и провели в дороге почти весь следующий день, а к вечеру приехали в Навахо-нейшен — Индейскую резервацию племени Навахо. На следующее утро их отвели к Вождю. Он, долго, молча, смотрел на них, потом подозвал одного из молодых мужчин, тихо что - то сказал ему и отпустил братьев.
За неделю, что они провели в Навахо - нейшен, у них не было ни одной свободной минуты. Их поднимали задолго до рассвета, и в течение всего дня, до глубокой ночи, они учились. Их обучали, как распознать ту или иную полезную траву, как выследить зверя, как правильно ухаживать за больными, конечно же, занятиям чулукуа, но главное — умению входить в боевой транс «мудрость безумия» [8], который помогал на полную мощь использовать свои способности. Ранним утром в день рождения Дженсена их, как обычно, подняли и, выйдя на улицу, они впервые за неделю увидели дядю Питера. Уил хотел было подбежать к нему, но Дженс его остановил, показав глазами на того, кто стоял рядом. Там был вождь племени Кэлетэка в сопровождении шамана Сэни Викэса, оба в традиционной одежде и в ритуальной раскраске индейцев Навахо. Предстояло что-то необычное. К ним подошёл шаман племени и вручил Дженсену нож, который братья прекрасно знали, так как он всегда висел на стене в комнате деда Адама, но после его смерти нож занял почётное место в гостиной, а Уилу — длинный охотничий нож дяди Питера. Затем Кэлетэка, Сэни Викэса и дядя Питер вскочили на лошадей, и Вождь приказал братьям следовать за ними. Сколько они пробежали в тот день, они не знали, по дороге на них нападали, и они отражали атаки, их преследовали дикие койоты, и они должны были сражаться с ними. В этот день пропитание они добывали себе сами, сами и готовили, что было достаточно трудно без спичек и зажигалки. Так продолжалось почти до заката. За всё время пути к ним никто ни разу не подошёл, лишь далеко впереди виднелись силуэты трёх всадников. Местность постепенно повышалась и вдали показались причудливые горы, а когда братья приблизились к ним, они узнали очертания знаменитого Каньона-де-Шей. Дженсен и Уил подошли к каньону, когда солнце уже садилось за горизонт. Пройдя по каньону несколько миль, братья резко остановились. Перед ними стояли почти все взрослые мужчины племени во главе с вождём Кэлетэка. В руках они держали топоры-тамагавки, ножи и копья. У братьев было ощущение нереальности всего происходящего, как будто они попали в середину XIX века. Раздались звуки ударов в бубен, все расступились, и в середину вышел шаман Сэни Викэса… Так начался ритуал Посвящения. Ритуальный костёр горел, высоко взметая языки пламени. Сэни Викэса, ударяя в бубен, танцевал странный и монотонный танец Великого Духа. Его соплеменники наблюдали издалека. Он взывал к Духам Огня и Воды, Земли и Неба, моля их о помощи тем, кого посвящали. Дженсену и Уилу дали какой - то напиток, они выпили, и в их сознании начали всплывать картины, которых они не знали. Это было видение предков, души которых должны были защищать их. Шаг за шагом они приближались к огромному костру, а затем, по знаку шамана, друг за другом, перепрыгнув через бушующий огонь, попали в объятия дяди Питера. Всё смолкло и тут произошло нечто необычное. То ли привлечённая шумом и запахом мяса, которое жарилось рядом на другом костре, то ли привлечённая светом костра, на них спикировала огромная летучая мышь. Уил инстинктивно выбросил в её направлении руку, и, остановившись в воздухе, мышь рухнула к его ногам. Вокруг послышались удивлённо - возбуждённые возгласы. К Уильяму подошёл Сэни Викэса, взял его руки в свои, через некоторое время положил правую руку на его лоб, левую на свой и, закрыв глаза, начал раскачиваться из стороны в сторону. Так они стояли довольно долго, вокруг была зловещая тишина — все ждали. Шаман опустил руки и громко что-то выкрикнул, все, кто находился рядом, с ликованием вскинули вверх руки и что - то громко прокричали. Единственное что поняли Дженс и Уил, были слова убежище, защита. К ним подошёл Кэлетэка и сказал дяде Питеру:
— Твои племянники прошли испытание, они стали воинами Навахо, ты хорошо их воспитал. Вы двое, — продолжал вождь, обращаясь к Дженсену и Уилу, — проявили сегодня храбрость, находчивость и силу, не только физическую, но силу духа. Вы достойны быть воинами Навахо.
И, уже обращаясь ко всему племени, вождь сказал:
— Поприветствуем наших братьев, Хэния и Уонэгиска! — вокруг раздались крики, свист, выстрелы из ружей. Затем немного помолчав, он закончил свою речь непонятной фразой: «У вас есть Сила Предков, Знания Предков, в вас оживает Дух Предков. Вы двое, как один, помните об этом». Братья были счастливы, ещё бы: они прошли труднейшее испытание, получили достойные имена, ведь Хэния, имя Дженса, означает Воин Духа, а Уонэгиска, имя Уила — Белый Дух.
После этого всю ночь и весь следующий день был праздник, братьев многие поздравляли, особенно Дженсена, ведь у него был день рождения. Потом все разъехались. По приезду домой дядя Питер усадил Дженсена и Уила в комнате деда и начал рассказ об Охотниках, к которым принадлежала их семья. Он впервые подробно рассказал историю Великого Охотника — Майкла-Кичи, много рассказывал о Великом Охотнике — их дедушке Адаме Майере, который обладал почти такими же способностями, как и Кичи. Это был длинный серьёзный разговор, и дядя Питер старался ответить на многочисленные вопросы парней, рассказал подробности жизни их отца, который очень рано встретил и полюбил их мать, они поженились, и дед Адам решил не вести его по опасному пути Охотника. Их отец занимался бизнесом и однажды по делам фирмы он с женой поехал в Сан -Франциско для заключения очередного контракта с Ливай Стросс энд Кампани, с которыми Майеры сотрудничают уже почти 150 лет. По дороге произошла авария и они оба погибли.
Дядя Питер открыл им природу их Силы, сказал, что способность Дженсена уговорить любого — это проявление Силы Слова, которым он наделён, что его интуиция — это предвестник Дара Чувствознания. Рассказал о том, что произошло в Каньоне - де - Шей с Уилом, о том, что ему дана способность, которую индейцы называют Уоки Уоникия — Надёжное убежище, а Охотники — энергетическим щитом, и что проявился этот Дар в момент наивысшего напряжения, в наиболее экстремальной ситуации. Рассказал о великом предназначении всех Охотников, о своём Посвящении, и о том, что кинжал, который был у Уильяма, это оружие с которым сам Питер много лет назад проходил Посвящение. Он много говорил о борьбе тёмных и светлых сил, и о том, что теперь им предстоит сделать выбор: будут ли они продолжать дело деда, или отойдут в сторону и будут жить жизнью обычных людей.
— Выбор за вами, ребята, помочь я вам в этом ничем не могу. Этот выбор каждый делает сам, — сказал в конце дядя Питер и вышел из комнаты.
Выбор был сделан и через месяц, с благословения дяди Питера, они выследили первого в своей жизни демона и изгнали его. Это был Кокопелли — задиристое и шаловливое, хитрое и простодушное существо, которое до такой степени пугало и гоняло стадо коров, что у тех начисто пропало молоко. Рассказал им об этом, конечно же, дядя Питер, обладавший уникальным чутьём на нежить. С помощью молитвы и распятия Дженсен, стоя за Уоки — щитом, созданным Уильямом, изгнал Кокопелли навсегда. Уил был рядом, страховал брата, держа наготове святую воду…
Через три года они опять побывали в Навахо - нейшен, и всё повторилось ещё раз, с той лишь разницей, что на этот раз они провели в резервации месяц, а испытания были намного серьёзнее и тяжелее. После окончания испытаний шаман Сэни Викэса привёл их на высокую скалу, развернул спинами, заставив плотно прижаться друг к другу. В одной руке они держали прославленный нож Кичи, в другой — охотничий кинжал Питера. Ровно в полночь Сэни Викэса подошёл к ним, положил руки на их головы и громким голосом начал ритуал:
— О, Великий Глускэп [9], о, Духи Огня и Воды, Земли и Неба, о, Духи предков навахо, я, Сэни Викэса, шаман племени, взываю к вам и призываю вас: будьте милостивы к воинам Хэния и Уонэгиска, они — двое, как один, дайте им Силу, чтобы быть Великим Охотником, ибо их Сила нужна племени, дайте им мудрость, чтобы быть Великим Охотником, ибо их мудрость нужна племени, укажите им Путь Великого Охотника, ибо племени нужна их защита. О, Великий Глускэп, о, Духи Огня и Воды, Земли и Неба, о, Духи предков навахо, услышьте меня, услышьте меня, услышьте меня! — последние слова он выкрикивал всё громче и громче, возведя руки к небу.
И вдруг ясное безоблачное небо прорезала яркая молния, прогремели раскаты грома, и полился редкий в это время года, дождь. Ручки их ножей стали горячими, клинки накалились, будто в огне, и они ощутили, как небывало мощная энергия вихрем промчалась вокруг них, и спиралью ушла в небо, после чего внезапно всё стихло. Шаман снова положил руки им на головы и торжественно произнёс:
— Вы, Хэния и Уонэгиска, вы двое, как один, признаны Великим Глускэпом, Духами Огня и Воды, Земли и Неба, Духами предков и мной, Сэни Викэса, шаманом племени навахо, Великим Охотником. Вы двое, как один, да пребудет с вами сила предков, да покровительствует вам Маниту, — затем он обошёл их три раза по кругу, повернул к себе лицом и обнял по очереди каждого из них.
Сэни Викэса немного помолчал и, глядя на братьев, тихо сказал: — Здесь, на этом месте тридцать пять лет назад мой отец, шаман Элувилассит, точно также призывал духов, чтобы те признали вашего деда Адама Великим Охотником. Вы — достойные наследники его Силы, будьте же такими смелыми, благородными и чистыми, каким был ваш дед.
И вот теперь, через столько лет, перед ними лежали дневники Великого Охотника, их деда — Адама Майера.
— Откуда они у тебя? — повторил свой вопрос Дженсен, указывая на дневник Адама Майера. — Перед своей гибелью Адам принёс дневники моей бабушке, — объяснила Вивьен, тем самым нарушая абсолютную тишину. Глаза Дженсена затуманились от горечи и боли потери. Уильям перестал листать дневник и нагнулся к брату. Он знал, как старший брат любил деда, как горевал по нему.
— Ты как?
— В полном порядке, — прозвучал предсказуемый ответ старшего брата. — Тебе вовсе не обязательно держать чувства в себе. Если хочешь, можем поговорить об этом.
— Ты действительно думаешь, что сейчас подходящее время для разговоров? Надвигается зло, о котором мы ничего не знаем. Остановить его может девчонка, которая и не подозревает о существовании подобного зла, и, ко всему прочему дед оставляет нам послание из прошлого! Хотя при жизни ни словом не обмолвился о том, что он Охотник, спустя годы после смерти он решил открыть свою «маленькую тайну». Всё ещё хочешь поговорить об этом?! — со злостью почти выкрикнул Дженсен.
— Ладно, поговорим в другой раз, — примирительно ответил Уил. После некоторой паузы, во время которой всем было неловко, Дженсен, посмотрев на Вивьен, спросил:
— Почему Адам принёс дневники твоей бабушке, а не оставил их нам? — Он знал, что вы придёте за ними, он знал, что вы с Уилом станете выдающимися
Охотниками. Я понимаю, тебе сложно это понять, но Адам не хотел лишать вас детства, поэтому и не говорил о своём предназначении. Он прекрасно осознавал, что настанет время, когда ваши способности пробудятся и станут для вас чем - то обычным, естественным, и он пытался вас уберечь, как в своё время вашего отца. Не стоит на него за это злиться.
— Позволь мне решать, что чувствовать!
Одним движением руки Вивьен распахнула шторы, впустила в комнату яркий слепящий свет и после продолжительной паузы вернулась за стол.
— Охотники всегда были в дружбе с Валькириями, к которым принадлежит и моя семья. Во все времена нас называли ведьмами [10] , с одной стороны, боясь и ненавидя нас, с другой, прибегая к нашей помощи и благословляя. Что касается Адама, то он, видимо, предвидел своё и ваше будущее. Наши предки знали об угрозе, которая надвигается на мир, они тщательно исследовали все возможные пути проникновения в наш мир проводников Великой Тьмы. Адам всю жизнь посвятил этому, изучая древнейшие манускрипты, легенды, предания. Он систематизировал эти знания и при помощи своего Дара предвидения практически предсказал время, когда эта угроза возникнет, а также, каким образом можно помешать проникновению Великой Тьмы. Всё это он описал в своих дневниках. У Валькирий существует предание о Великих Охотниках, которым удастся остановить надвигающееся зло с помощью прямого потомка рода Фулоны, Валькирии золотого копья. Мой род ведёт своё начало от Ламины, Валькирии лунного копья, мы владеем Даром ясновидения, предвидения, целительства, ну ещё кое - что можем, а род Фулоны, помимо этого, владеет Силой, магией смерти и воскрешения, устрашения и подчинения. Согласно предсказанию, только одной из этого рода суждено стать такой же могущественной как родоначальница Фулона…
— …И спасти мир, — заключил Дженсен, и саркастически улыбаясь, продолжил, — довольно банально. Напоминает классическую историю добра и зла. Но мы здесь причём? Мы, что, и есть те самые легендарные Охотники? — немного остыв, Дженсен добавил, как бы про себя, — в принципе, я и не сомневался. Если не мы, то кто?
— Ещё один вопрос, — вставил Уильям, неровно улыбаясь, — как нам найти эту девушку, потомка рода Фулоны, и, если ты не знаешь, где она находится, то кто знает?
Вивьен картинно пожала плечами и просто ответила:
— Ты.
— Я?! — удивлённо воскликнул Уил, вскакивая из - за стола. — Неужели это его бывшая подружка? — спросил, смеясь, Дженс. — А ты крут, братец! И зачем было скрывать от меня свои трофеи?
— Дженс, вот сейчас совсем не смешно. Как её зовут, — Мэган? А фамилия Фулон или как там? — выпалил Уил.
У Дженсена округлились глаза.
— Интересно, с чего ты взял, что её зовут Мэган?