На следующее утро я поспешила наверх, чтобы рассказать Эбби, что Брэндон заговорил. Через кухню я вышла на террасу — никого. Вернувшись на кухню, я нашла на столе записку: «Элли! Я скоро вернусь, повезла Чипа к автобусу. Он будет в городе целый день. Пожалуйста, возьми детей на пляж. Э.».
«Ура! Как здорово, — воскликнула я про себя».
Швырнув записку в мусорную корзину, я позвала детей завтракать. Я искоса наблюдала за Брэндоном. Он хоть помнит, что говорил вчера ночью? Заговорит ли еще? Но он уткнулся в свои хлопья и не замечал никого вокруг.
Хизер, напротив, пребывала в игривом настроении. Она то и дело подкрадывалась сзади и щекотала меня, оглушительно вопя: «Мамины косточки! Мамины косточки!»
— Хизер, милая, перестань! — простонала я.
Это ее обычная игра, просто мне было не до этого. Большую часть ночи я не спала, думая то о Джексоне, то о Брэндоне. Я не могла выбросить все из головы и в результате не выспалась и находилась в самом отвратительном расположении духа.
Мой последний день!
После завтрака я одела детей, собрала сумки, и мы отправились на пляж. Хизер веселилась от души — сидя у меня на закорках, она дергала мои волосы, пиналась и громко хихикала.
Брэндон, как обычно, хмурился. Крепко держа меня за руку, он смотрел прямо перед собой. Когда мы проходили мимо домика для гостей, мальчик схватил сумку с пляжными игрушками, которую я несла, перекинув через плечо, и начал сильно дергать.
— Брэндон, перестань! Ты что, не понимаешь, что сумка висит у меня на плече! Хочешь, чтобы я упала?!
Опустив Хизер на землю, я повернулась к Брэндону, но он уже умудрился открыть сумку. Схватив пластмассовый совок, мальчик побежал к островку мягкого песчаника возле домика для гостей.
Добежав до пучка высокой травы, он упал на колени и стал быстро копать. Лесок так и летел в разные стороны. Мальчик даже не поднял глаз. Он сосредоточенно копал, с силой вонзая совок в мягкий песок, а потом отшвыривая его в сторону.
«Ах… Ах… Ах», — рычал Брэндон в такт движениям совка. Сначала мне хотелось его остановить. Что же такое он делает? Однако, увидев, как он напряжен и сосредоточен, я отступила и стала наблюдать за ним, прижав руки к лицу.
Наткнувшись на что-то твердое, Брэндон подпрыгнул. Затем так же быстро и настойчиво начал выгребать песок руками, то рыча, то жалобно постанывая. Вскоре нечто показалось на поверхности.
Кости!
Кости, зарытые так неглубоко, грудная клетка, пронзительно белая под прямыми лучами солнца. Мерцающая, она казалась нереальной.
— Мамины косточки! Мамины косточки! — скороговоркой повторяла Хизер, оставшаяся где-то сзади.
Она что, все видела или по-прежнему играет в свою дурацкую игру?
Нет, кости не для ее глаз. Схватив Брэндона за руку, я потащила его прочь, прочь от ужасной могилы. Одним рывком подняв Хизер на плечи, я бросилась бежать.
На пляже я столкнулась с Мэгги и ее подопечными. Задыхаясь от волнения, я попросила ее присмотреть за Брэндоном и Хизер.
— Без проблем, Элли! — ответила Мэгги. — Я как раз прихватила лишние бутерброды на случай, если вы появитесь.
Я бросилась назад, стараясь держаться как можно дальше от домика для гостей, от призрачно-желтых костей, словно змеи извивающихся в песке.
Откуда Брэндон узнал про кости?
Почему вдруг решил их раскопать?
— Эбби? Эбби? — Я ворвалась в кухню и понеслась по дому, громко выкрикивая ее имя.
Ее не было; похоже, она все еще готовила план спасения.
Что же теперь делать? Что делать? Я растерялась.
Схватив телефонную трубку, я позвонила в местную полицию.
— Я… Я нашла тело. Вам лучше поскорее приехать.
Менее чем через десять минут у дома стояли две патрульные машины и «скорая помощь».
«„Скорая помощь“ не нужна, — подумала я, — уже слишком поздно».
Как долго здесь пролежало это тело? Имеет ли оно какое-то отношение к истории миссис Брикер?
Как об этом узнал Брэндон?
Три офицера в темной форме и два врача в зеленой спецодежде вошли в парадную дверь. Я провела их к черному ходу и показала на песчаный островок у домика для гостей.
— Маленький мальчик, с которым я сижу, вырыл тело, — рассказывала я. — Не знаю, откуда ему известно это место.
Я будто чувствовала, что здесь произошло жуткое убийство и, наверное, Брэндон оказался случайным свидетелем. Может быть, именно поэтому он и замолчал. Возможно, скоро я узнаю его секрет.
Полицейские склонились над пожелтевшими костями. Их темные рубашки намокли от пота. Они начали о чем-то шептаться; о чем именно, я не слышала.
Один из них поднял совок Брэндона и принялся копать глубже, аккуратно отряхивая скелет от песка. Мне вдруг стало плохо; я отвернулась, прижав ладони ко рту, и задержала дыхание, пытаясь подавить приступ рвоты.
Через несколько минут на плечо мне легла рука.
— Мисс?
Обернувшись, я увидела мрачного вида офицера. Рыжеватый вихор прилип к взмокшему от пота лбу. Покрасневшие глаза смотрели устало.
— Мисс, скелет, который вы нашли, — мягко начал он. — У нас для вас сюрприз.
46
— Сюрприз? — заморгав, повторила я. Солнце вдруг засияло ослепительно ярко.
Остальные, поднявшись, неловко топтались у вырытого скелета.
Офицер кивнул.
— Мисс, кости не человеческие. Это — скелет собаки.
— Что? — пролепетала я.
— Это — скелет собаки, мисс. Кто-то зарыл здесь собаку. Довольно большую, лабрадора или овчарку.
— Но… — начала я.
— Наверное, лучше все снова закопать. Вы ведь не хотите расстраивать детей.
Полисмен знаком велел коллегам следовать за ним в дом.
— Наверное, вы здорово испугались, — сказал один из врачей. — Неприятно откопать такой скелет.
— Да уж, приятного мало, — ответила я.
Эбби не вернулась и к обеду. Я постоянно выбегала к входной двери посмотреть, не подъехала ли машина.
В честь нашего последнего ужина я приготовила макароны с сырным соусом — любимое блюдо детей. Знают ли они, что я ухожу? Я не была уверена, что Эбби их предупредила, и поэтому тоже решила молчать.
Джексон позвонил с сотового, он уже выехал ко мне. Я почти полностью собралась и ждала приезда Эбби, чтобы вынести вещи.
После ужина я посадила Брэндона и Хизер перед телевизором, включила им детский канал, а сама вернулась к себе в комнату, чтобы закончить сборы.
Солнце заходило; с океана спустился густой туман, окутавший задний двор. Увидев в окне комнаты густую пелену молочного цвета, я почувствовала себя как на борту самолета, когда в иллюминатор не видно ничего, кроме серых облаков.
Домик для гостей на вершине дюны почти скрылся из виду. В комнате похолодало, и я встала, чтобы закрыть окно. Но, увидев медленно спускавшуюся с дюны фигуру, остановилась. Фигура двигалась очень медленно, будто плыла в тумане. Я напряженно всматривалась, пытаясь разобрать, кто же это.
Джексон?
Почему он не подъехал к парадной двери? Что он делает у домика для гостей?
— Эй! — закричала я и замахала руками.
Незнакомец продолжал медленно спускаться с посеревшей от облаков дюны. Когда он подошел ближе, я увидела еще одну темную фигуру, бегущую за ним от домика для гостей. Мужчина. Одетый в темный кожаный пиджак. Этот пиджак я видела довольно четко. Не тот ли это пиджак, которым хвастался передо мной Чип?
Да, все правильно. Чип в пиджаке. Бежит, вытянув вперед правую руку.
Вцепившись обеими руками в подоконник, я смотрела, как Чип догоняет Джексона. Все происходило как во сне. Как в кошмарном сне. Чип бросился на Джексона, в вытянутой руке что-то ярко блеснуло.
Поняв, что в руках у Чипа нож, я глухо застонала. Еще раз ярко сверкнул нож, и Джексон упал навзничь.
Он попытался сесть, подняв руки вверх, словно моля о пощаде. Взлетевшие вверх руки трепетали, словно две белые, потерявшиеся в тумане птицы.
Высунувшись из окна, я заорала: «Перестань! Сейчас же перестань!»
Чип снова замахнулся и ударил Джексона, потом еще и еще.
Оторвавшись от подоконника, я понеслась к дюне. Мне так нужно было успеть — чтобы остановить Чипа и спасти Джексона.
Перескакивая через две ступеньки сразу, я кубарем скатилась по лестнице и побежала к двери. На террасе на секунду остановилась, испуганная ночной прохладой. Уже медленнее я спустилась по ступенькам, изо всех сил борясь с ужасом и приступами головокружения, и побежала, разгоняя густую молочную дымку.
— Я иду, Джексон! Уже иду! Пожалуйста, не умирай! Не умирай! — кричала я, поднимаясь по влажной траве.
Чипа и след простыл; он словно растворился в тумане.
Сильно кололо в боку, и казалось, грудь сейчас разорвется. То и дело поскальзываясь на мягкой влажной почве, я медленно ползла вверх, к темной полоске деревьев у домика для гостей.
Вот и Джексон. Он лежал на спине, раскинув по сторонам руки. Такой тихий и неподвижный. Тоненькие ручейки крови уже просочились сквозь рубашку и шорты цвета хаки. Боже, сколько крови!
Я упала рядом с ним и стала жадно ловить воздух ртом. Приподнялась и склонилась над телом.
— Боже мой! — От ужаса мой голос стал совсем хриплым.
Это был не Джексон.
47
— Клэй?
Имя словно застыло у меня в горле. Я не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться.
— Клэй?
Его глаза широко раскрылись, будто круглые стеклянные пуговицы. Как он похож на медвежонка! На плюшевого медвежонка, которого разорвали на части.
Я прикоснулась к его лицу. Почему, не знаю сама. Я даже думать не могла. Чтобы не заорать от ужаса, я только гладила его по голове. Как справиться со всем этим ужасом?
— Клэй?
Он не уехал, а все-таки вернулся, чтобы проститься со мной.
— Прощай, Клэй. — Его щека была еще теплой. Сильно дрожа, я поднялась. Земля покраснела от крови, над телом жужжали мухи.
Зачем Чипу убивать Клэя? Они ведь даже не знакомы!
Чип не соображал, что творит? Где же он прятался? Неужели наблюдал за мной в тот самый момент?
Дрожа всем телом, я повернулась к дому. Полиция! Второй раз за день я собиралась звонить в полицию. И теперь я должна показать им не скелет собаки. На этот раз у меня на руках труп. Человеческое тело, которое выживший из ума идиот без конца пырял ножом.
Скользя по влажному песку, я шагнула в сторону дома.
И тут сзади донесся голос. Мужской голос, звавший меня по имени.
От испуга я вскрикнула и обернулась к домику для гостей. В окне мерцал оранжевый свет. Отблеск огня. Как же я раньше ничего не заметила?
Вокруг меня сгустился туман. Я почувствовала, что снова уплываю в какой-то нереальный мир.
Кто-то позвал меня снова. Вкрадчивый голос, плывущий в тумане.
— Кто это? Чип, ты?
Мышцы напряглись, я приготовилась бежать.
Конечно же, это Чип, поджидающий меня у домика с ножом в руке. Хочет заколоть и меня, хочет без конца вонзать нож в мое тело.
Не этого ли он хотел все это время? Не для того ли так долго мучил меня?
Вспомнились слова Эбби: «Он обещал мне принимать лекарства»..
Далеко на берегу загудела сирена маяка. Этот звук, казалось, разбудил всех чаек в округе, которые с оглушительным клекотом бросились с деревьев.
Я снова услышала голос.
— Элли? Иди сюда!
Дверь домика для гостей распахнулась. Оранжевое зарево осветило серый песок, и кто-то вышел на этот яркий островок света.
Подняв глаза, я увидела лицо призрака.
48
Я сразу же узнала Уилла. Он всегда любил стоять именно так — скрестив ноги и немного ссутулившись. От ярко горевшего в доме огня вокруг его тела образовалось нечто вроде ореола, хотя лицо оставалось в тени.
Конечно же, я его узнала. Ведь я гонялась за ним семь лет, каждый день видела его в каждом светловолосом парне.
И вот теперь словно исчезла туманная завеса. Я смотрела прямо ему в лицо и чувствовала лишь легкое удивление, а вовсе не шок, который я представляла от встречи с любимым, и не ужас, возникающий при виде неожиданно воскресшего покойника.
— Это ты, — проговорила я, не решаясь приблизиться. Казалось, безопаснее смотреть на темную фигуру издалека. — Ты жив.
— Только не благодаря тебе, — холодно ответил Уилл более низким голосом, чем я помнила.
Он быстро спустился на несколько ступенек, схватил меня за руку и грубо втащил в домик для гостей.
В широком камине потрескивал огонь, на полке стояла банка пива. Глаза оленьей головы в зареве огня блестели, как живые. Оглянувшись, я увидела разобранную постель, белье беспорядочно валялось на полу.
Уилл выпустил мою руку и резко отстранился. Он подошел к камину, и огонь позолотил длинные нечесаные волосы. На нем была потертая джинсовая рубашка с драными локтями и прямые черные брюки.
— Я знала, — проговорила я, — и всегда верила, что ты не умер в тот день.
Некоторое время мы молчали, а потом Уилл медленно повернулся ко мне.
— Лучше бы я умер, — прошептал он. — Сейчас ты поймешь почему, Элли. Посмотри на меня.
Схватив за руку, он притянул меня к себе. Взглянув на его лицо, я тихо вскрикнула.
Кожа выглядела красной, раздраженной, покрытой шрамами. На обеих щеках виднелись следы швов. Глубокий багровый рубец рассекал подбородок. А нос… Ноздри были разорваны — одна зияла, словно огромная дыра, другая лишь наполовину зашита. Стежки шва виднелись на мочках обоих ушей. Левый глаз постоянно дергался, а брови отсутствовали вообще.
Уилл притянул меня поближе, чтобы я могла как следует рассмотреть его лицо — лицо чудовища.
Вздохнув, я сделала шаг назад.
— Я… Я ничего не понимаю, — пробормотала я, опуская глаза. — Как ты здесь оказался? Почему мне сказали, что ты умер?
Он шагнул к входной двери, крепко ее закрыл и вернулся ко мне, стараясь не стоять на ярком свету.
— Ты что, правда хочешь знать? Разве тебе не все равно? Что же… После аварии родители увезли меня из города. В больницу Сан-Диего, где работает мой дядя. Он специалист в пластической хирургии, Элли. Я нуждался в его помощи, а операции растянулись на несколько лет. Операции и реабилитационный период.
Глубоко вздохнув, Уилл продолжал рассказывать. Слова лились стремительным потоком, который он не мог сдержать.
— Родители во всем винили тебя, и я с ними согласился. Они не хотели, чтобы мы снова виделись, и моя мать сказала твоей, что я умер. Я сам попросил ее об этом. Мне хотелось, чтобы тебе стало больно, ведь ты разрушила мне жизнь. Из-за тебя, Элли, я потерял семь лет. Целых семь лет. И все это время… все это время рядом со мной находилась Эбби.
— Эбби? — Я раскрыла рот от удивления. — Эбби была с тобой?
Он кивнул:
— Именно из-за нее я здесь.
Ноги вдруг стали ватными, и я облокотилась на стену. Слишком сильный стресс, слишком много мне пришлось пережить за вечер. Уилл жив? Эбби живет с Уиллом?
— А как же Чип? — вырвалось у меня.
— Мы его используем, — усмехнулся Уилл. — Я уже столько месяцев в этом домике, а он ничего не знает. Эбби живет с ним, потому что он богат, нам нужны его деньги. Она его не любит. И никогда не любила.
Меня колотила дрожь, и я подошла к камину, пытаясь привести в порядок свои мысли. Семь лет я ждала этого момента, но все получилось совсем не так, как я себе представляла.
— Я никогда не переставала думать о тебе, — выпалила я срывающимся голосом, — я никогда не…
— Замолчи! — Уилл ударил кулаком по двери. — Закрой свой поганый рот, Элли! Не желаю тебя слушать. Когда я увидел, как ты заходишь в их дом, просто не мог поверить собственным глазам. Это как кошмар, мой самый жуткий кошмар.
— Ты… Ты так сильно меня ненавидишь?
Он кивнул. Блики огня плясали по стенам, и все шрамы и рубцы на его лице проступили четче, как на жуткой маске к Хэллоуину.
— Мне просто не хотелось тебя видеть, Элли! Никогда! Казалось, здесь я в безопасности. Я думал, ты по-прежнему в Мадисоне.