Кованый, слегка загнутый, четырехгранный штырь в стене…
На который я вешал упряжь…
Вошёл ему в глазницу почти до упора…
— Ну вот, раз в жизни собрался сделать доброе дело, а ты всё испохабила, рыжая колбаса…
Муна тихо мявкнула и потёрлась мне об ногу. Никакого раскаяния, маленькая рысиха, похоже, не испытывала.
Я взял её на руки и строго поинтересовался:
— Ты чего натворила, террористка?
— Бог не фраер, он всё видит, папочка, — ответил за неё Мусий и тоже запросился на руки.
Шучу, конечно, ничего такого он не говорил. Но именно эту фразу я прочёл на наглой морде сибиряка.
— Ну раз так… — я глянул на начинающее светлеть окошко. — Тогда пора завтракать…
С этим оба пушистика дружно согласились. Мы славно позавтракали, а после еды, я привёл себя в порядок и поехал в город.
По пути попытался ещё раз осмыслить произошедшие события и продумать свои дальнейшие действия.
Итак, Уолкеры опустились до откровенного покушения. Собственно, ничего удивительного, выхода у них другого нет. Братцы по уши в долгах, кредиторы нажимают, единственный вариант расплатиться — отжать земельку у Пруденс. А я стою у них на пути. И попытки вывести меня из игры будут продолжаться до тех самых пор, пока не получится, либо я сам не покончу с братцами. Как? А вот это вопрос. А может банально грохнуть их? Спровоцировать на откровенную агрессию и грохнуть? Конечно, можно, но, чёрт побери, такое решение чревато серьёзными осложнениями. Ну и что делать? А хрен его знает. Впрочем, немного времени на раздумья у меня есть. Пинкертонцев я вывел из игры, пока сюда доберутся другие, что-нибудь придумаю. Стоп!!!
Неожиданно вспомнилось о странном вечернем визите Скарлетт Стоун. Приезжала разведать? Вполне вероятно. Однако Каллахан её не упоминал в числе сообщников. Но и я не спрашивал. По времени совпадает, инструкции от управляющего Уолкеров пинкертонцы получали поздно вечером, Скарлетт вполне успела добраться до города и рассказать ему о том, что в доме никого кроме меня нет. Твою же кобылу!!! И Каллахана уже нет, чтобы распытать под пристрастием. Впрочем, он о ней мог ничего не знать. Чёрт, сплошные неизвестные.
Пока раздумывал — добрался до города.
— Шериф! — Дункан Макалистер шутливо отдал мне честь.
— Где остальные помощники? — не особо приветливо буркнул я, входя в офис.
— Скоро соберутся. Нет настроения, Бен? — шотландец состроил озабоченную рожу.
— Откуда оно возьмётся? Ночью припёрлись пинкертонцы и пытались меня убить.
— Да ну… — ахнул Дункан. — И что?
— Что-что, убили конечно…
— Бен? — Макгвайр неуверенно улыбнулся. — Но как? Ты же живой…
— Давай я тебе кое-что расскажу… — я присел за свой стол. — Спрашивает внук у своего деда, старого шерифа: дед, расскажи про ту историю, когда ты попал в плен к индейцам вместе со своим отрядом, ну, когда всех убили, а ты выжил. Дед хлебнул виски, пригорюнился и говорит: ну хорошо внучок, расскажу. Поймали нас сиу и говорят. Выбор простой, либо трахнем в зад, либо убьём. Выбирайте.
— Ух ты! Вот же мерзавцы эти краснозадые! — шотландец с интересом вытаращил глаза. — И что дальше?
— Дальше? Первого спрашивают Кривого Джона. Джон — убивайте, зад свой не подставлю. Ему тут же перерезают глотку. Дальше Длинного Руди. Тот тоже выбирает смерть. В общем, поубивали всех. Остался только я. Внук: а что дальше, дедушка? Дед так грустно покрутил башкой и отвечает: что, что, убили меня внучек, убили…
— Но как? — Макалистер растерянно уставился на меня. — Тогда как он остался в живых?
— Ты дурак, Дункан?
— Бен? — шотландец ожесточённо почесал затылок и вдруг радостно хлопнул себе по лбу. — Я понял, понял! Его отодрали! Но подожди! Причём здесь ты? Тебя что тоже… — он ахнул. — Господи, Бен! Клянусь, я никому не расскажу!
— Всё-таки ты идиот… — грустно констатировал я, вытащил из кармана ключ и бросил помощнику. — Возьми кого-нибудь, съездите ко мне домой, и заберите три трупа — я их в сарай оттащил.
Тут до шотландца, наконец, дошло, и он принялся ржать. И ржал до тех самых пор, пока я не наорал на него. Блядь, никогда больше не буду анекдотов рассказывать.
Отправив Макгвайра, я совершил визит к судье, после беседы с которым ещё раз убедился, что предъявлять Уолкерам официальные обвинения совершенно бесполезное дело.
После судьи, пришло время приёма в клинике, но я его сократил до минимума, провёл только необходимые перевязки, во время которых пообщался с полковником Пимпсом.
— Да уж… — полковник озадаченно покрутил головой. — Пока я здесь, мои солдаты в вашем распоряжении. Но дело в том, что я скоро убуду в фот Бентон. Вот что! — он решительно хлопнул себя по колену. — Вы пока готовьте обвинение этим говнюкам, а я поговорю в Хелене с кем надо. Есть у меня приятели во власти. Посмотрим, что получится. Полковник Пимпс умеет быть благодарным. Мы ещё прижарим задницу этим говнюкам.
Обещание полкана не особенно меня воодушевило. Девятнадцатый век, так его растак. Самолётами или автобусами даже и не пахнет. В этих ебенях даже поездов пока нет. Все передвижения на лошадиной тяге. Пока он доберётся до Хелены и своего форта, да поговорит с нужными людьми — пройдёт немало времени, пока эти люди попытаются что-то предпринять, за это время меня десяток раз могут грохнуть. С другой стороны, с поганой овцы хоть шерсти клок, а я голову подставлять не собираюсь.
А в полдень, как и обещала, явилась миссис Скарлетт Стоун.
Женщина вела себя очень естественно и ничем не выдавала возможную причастность к нападению.
Но я с каждой минутой общения всё больше убеждался в том, что именно она навела братков Каллахана на меня.
Почему?
Во-первых, Скарлетт очень талантливо изображала недомогание, но я, как я не старался, но ничего напоминающего на болезнь сердца у неё так и не обнаружил.
Во-вторых, миссис Стоун, делала все, чтобы мне понравиться и активно напрашивалась в гости…
— У вас такие нежные руки, Бенджамин… — Скарлетт вздрогнула и смущённо потупилась. — У меня даже мурашки по коже побежали…
— Они просто холодные, — я про себя ухмыльнулся и отложил слуховую трубку. — Ну что могу сказать, миссис Стоун…
— Можете меня называть Скарлетт… — женщина застенчиво улыбнулась. — После того, как вы меня видели практически обнажённой… — она как бы невзначай повела плечами, сбросив бретельки рубашки. — Мы можем считать друг друга почти друзьями.
Я кивнул.
— Я не возражаю, Скарлетт. Итак, ничего страшного я не обнаружил. Но на всякий случай, порекомендую вам воздержаться от…
— Ой… — Скарлетт снова перебила меня, искусно разыграв смущение. — Вы не поможете мне… — она озадаченно покрутила в руках корсет. — Не поможете мне одеться. Моя горничная осталась в отеле, а все эти крючки и завязки…
Пришлось помогать, благо благодаря Пру и Бель, я в совершенстве овладел особенностями нынешнего женского гардероба.
— Так вы о чём, Бенджамин? — тараторила Скарлетт. — Что мне нельзя? Знаете, когда мне что-то запрещают, я просто выхожу из себя…
— Рекомендую воздержаться от крепкого кофе и крепкого алкоголя…
— Вы просто несносны! Как отказаться? — возмущённо фыркнула миссис Стоун. — Кофе ещё куда не шло, но я просто обожаю виски! И привезла с собой пару бутылочек настоящего старого шотландского. К слову… — она резко обернулась и прижалась ко мне грудью.
Я вдохнул запах её духов и невольно стиснул зубы.
— А ещё… — дразнящим тоном прошептала Скарлетт. — Я обожаю жареное на углях мясо под виски. Вчера я чуть не потеряла сознание от аромата вашей оленины… — она вдруг покраснела и решительно выпалила. — Бенджамин, пригласите меня сегодня к вам!
«Чтобы ты меня отравила? — хмыкнул я про себя. — Или пока я буду спать, воткнула спицу в ухо? Хотя… почему бы и нет?..»
В общем, я ответил согласием, но только перенёс свидание на следующий день.
Как только миссис Стоун убралась, за меня взялась сестра Каранфила.
— Курва! — безапелляционно заявила сербка. — Заебана курва, майку ми!
— Сам знаю.
— Зачем тогда с ней любав крутить? — сербка состроила презрительную рожицу. — Давать тебе больше некому?
— Так надо, — отрезал я и принялся собираться.
— Смотри мне! — сербка строго погрозила пальцем. — Ты ещё женить меня должен на том германском пичкаре.
— Должен — женю! — я ласково чмокнул сербку в щёчку. — На сегодня всё.
— Ох… — бывшая монахиня охнула и покраснела. — Не цьелуй меня више…
— А что, если буду?
— Тогда дам тебе! — отрезала Каранфила. — Стыдно тебе будет пред германским младоженом…
— А тебе?
— И мне, но не очень, — сербка хихикнула.
Я молча прикоснулся к шляпе, кивнул ей и вышел из кабинета.
После чего направился в Уокервиль, прямым ходом в резиденцию братьев Уолкеров.
Глупо? Возможно. Но перед визитом я опять принял некоторые меры предосторожности…
Глава 6
«Охо-хо, тяжела доля шерифа на Диком Западе; срёшься от страха, но всё равно прёшь вперёд…»
Бенджамин «Док» Вайт.
— Цок-цок-цок… — Жирик негромко цокал подковами по едва различимой в каменных россыпях дороге.
Горы Большого Хребта потеряли свои вершины в ковре пушистых облачков, в пронзительно голубом небе медленно нарезал круги белоголовый орлан, над павшей лошадью подле дороги остервенело дрались вороны, а в свежий аромат воздуха вплетался густой смрад падали.
Хороший день, мать его так…
Городской шериф едет восстанавливать справедливость. Чем не сюжет для средненького боевичка в стиле вестерн.
Всё честь по чести, шестиконечная звезда на груди, на поясе шестизарядники, в седельной кобуре дробовик, а на голове шляпа в стиле «Boss of the Plains», то есть «Хозяин Равнин».
Чего уж тут, всё выглядит красиво и благородно.
А ещё — очень глупо.
Шериф это прекрасно понимает, но всё равно едет.
Не то, чтобы он полный идиот, просто у шерифа другого выхода нет.
Да, всё может закончиться очень скверно, но шериф, то есть я, сделает всё, чтобы не умереть сегодня.
Спрашивается, если так всё плохо, какого чёрта я прусь в Уокервиль? Сложный вопрос, пожалуй, я даже не смогу на него ответить с полной определённостью. Скорее всего, мой визит — это банальная разведка боем. Как действовать, я пока ещё не вполне понимаю, надеюсь на экспромт. Получится просто показать зубы, чтобы не обольщались насчёт безобидной жертвы — покажу, получится припугнуть — припугну, получится уладить вопрос миром — улажу. Хотя, честно говоря, надежд на мирное разрешение никаких. В общем, будет видно.
За зарослями акации показались терриконы отработанной породы и разбросанные между ними жалкие лачуги.
Я щёлкнул крышкой жилетных часов и слегка пришпорил жеребца. Свернул на развилке и через полчаса подъехал к большому поместью, окружённому мощным забором из дикого камня.
— Шериф, моё почтение! — из-за забора послышался глумливый голос. — Чем обязаны?
— Какого хрена ему здесь надо? — возмущённо прохрипел ещё один невидимый для меня персонаж. — Билли, бегом к хозяевам!
Я невозмутимо остановился перед воротами, потянулось томительное ожидание.
Наконец, скрипнул засов, и створки с пронзительным визгом отворились.
— Какого чёрта вы здесь забыли, шериф? — возмущённо буркнул патлатый мужик, угрожающе взвешивая в руках дробовик.
Я молча проехал мимо него, неспешно слез с седла, набросил повод на коновязь и лениво провёл взглядом по окружающим меня вооружённым людям.
Чумазые рожи, гнилые зубы, нечёсаные бороды и патлы, глумливые ухмылки, мерзкий смрад перегара и застарелого пота — будь я первый день на Диком Западе, непременно решил бы что угодил в разбойничье логово.
А сейчас уже понимаю, что в Монтане каждый второй мужик выглядит примерно так же.
Но в чём-то догадка была бы верна, потому что личная гвардия братьев Уолкеров — недалеко ушла от тех самых работников ножа и топора, романтиков большой дороги.
Страшно, так его растак, аж мурашки по спине бегают, но приходится сдерживаться — эти ублюдки как хорошие психологи — прямо на уровне флюидов улавливают малейшую нерешительность. Дрогнешь — пиши пропало, сожрут и не поморщатся, даже звезда шерифа не поможет. Репутацию трудно заработать, но потерять её можно в мгновение ока.
Охо-хо, тяжела доля шерифа на Диком Западе; срёшься от страха, но всё равно прёшь вперёд, гадая, просто тебя пристрелят или сначала поимеют в извращённой форме. Да, могут, Дикий Запад ещё тот Дикий Запад.
— Чего надо? — грубо рявкнул здоровенный мужик в относительно чистом костюме и даже начищенных сапогах. Остальные, как по сигналу, шагнули вперёд, взяв меня в плотное кольцо.
Братва Уолкеров дружно загыгыкала, как из ведра посыпались глумливые шуточки.
— Да не такой он страшный, как говорят…
— Это ты тот самый шериф Вайт, гроза безобидных пьянчуг? Я у себя в носу чё поинтересней находил…
— Был шериф и нет шерифа, гы-гы-гы…
— Да он видать совсем дурак, если один сюда припёрся…
— А я думаю, чего тут дерьмом вонять стало…
Я молча дождался пока поток острот иссякнет и, мерно цокая шпорами, пошёл к входу в особняк.
Строй братвы рассыпался, но тут же парочка парней обежала меня и стала на дороге.
— Прежде сдай оружие, шериф, — грозно кривя лошадиную морду, рыкнул первый, кривоногий коротышка.
— Живо! — второй, белобрысый жердяй с буро-чёрными зубами, протянул ко мне чёрную от грязи руку. — Иначе сами заберём.
В окнах второго этажа мелькнули лица, судя по всему, Уолкеры с интересом следили, чем закончится проверка на прочность.
Я положил руку на рукоятку «Смита».
— Да не бойся, потом вернём, если хозяева разрешат… — хохотнул кривоногий.
Глухо хрупнула переносица, коротышка взвыл, схватился обеими руками за нос и боком завалился на землю.
Длинный дёрнулся ко мне, но тут же застыл, задирая подбородок к верху и одновременно настороженно косясь на уткнувшийся ему в кадык ствол револьвера.
Густо защёлкали затворы и курки.
«Убьют — не убьют?» — тоскливо подумал я.
Но и в этот раз обошлось.
— Убрать оружие! — на крыльцо выскочил аккуратно одетый мужчина лет сорока пяти возрастом. — Живо! — после чего, вежливо обратился ко мне. — Шериф Вайт, прошу вас, отпустите Боба, он уже раскаялся и больше никогда не заступит вам дорогу. Да, Боб, ты же раскаялся?
— Раскаялся, чёрт бы меня подрал, раскаялся! — проблеял длинный.
— Мистер Стаховски, эта сволочь сломала мне нос… — плаксиво прогундосил коротышка, сидя задницей на земле и размазывая кровь по морде.
Но секретаря братьев Уолкеров это никак не разжалобило, подбитый браток удостоился лишь пренебрежительного взгляда.
Блеснув в лучах солнца, шестизарядник с коротким чмоканьем устроился в кобуре — я решил больше не нагнетать.
— Благодарю вас, шериф Вайт, — Джон Стаховски поклонился. — Прошу вас, господа Уолкер ждут вас. В свою очередь, я хочу извиниться за поведение этих джентльменов, обещаю, ничего подобного больше не повторится.
Я молча топал за секретарём и ничуть не обольщался его вежливостью. Всё банально, попытались взять на слабо, обгадились и теперь скрывают за вежливостью свою злость и разочарование. Что дальше? Хороший и злой? Попытаются купить?
Стаховски привёл меня в большой кабинет, обставленный хорошей мебелью, явно привезённой из другого штата, что являлось уже большой роскошью для этих мест.
Меня ждало четыре человека, судя по внешнему виду, тоже явно неместных — никакой провинциальной аляповатой щеголеватости — строгие, хорошо пошитые костюмы, аккуратные причёски, чёрт побери, от них даже пахло хорошим одеколоном. Но без оружия не обошлось, у всех братьев под расстёгнутыми сюртуками виднелись кобуры с револьверами.
Итак, серебряные магнаты, владельцы всё ещё дающей прибыль шахты «Алиса», полноправные хозяева Уокервиля, братья Уолкеры — Джозеф, Сэмюель, Мэтью и Дэвид. Мэтью — самый младший, Джозеф — старший. Внешне довольно безобидные, походят на банковских клерков средней руки, хищную натуру выдают только взгляды — цепкие и острые как когти пумы. Собственно — ничего удивительного, сейчас на Диком Западе, как у нас в святые девяностые, в бизнесе выживают только настоящие хищники.