Но всё равно потом мужчина несколько минут крепко и молча сжимал меня в объятьях, кажется просто не имея сил или желания шевелиться.
— Нир, а твоим товарищам обязательно тут находиться? — нарушила я уютное молчание.
— Сейчас уже вряд ли. А что? Они тебе не нравятся?
— Ну тот, который Озри, вроде неплохой. А тот, который Крэт, по — моему, не нравится тебе, разве нет?
— Он хороший шрет, — уклончиво отозвался рыжий.
— Но?
— Но он хороший шрет, — повторил мужчина с улыбкой. — Наши разногласия мелки и не имеют значения.
— Я окончательно заинтригована. Что вы с ним не поделили? И когда? Неужели женщину?
— Мара, не нужно…
— Конечно, женщину, — хохотнул Крэт, входя. Нир недовольно нахмурился, а его ладони крепче сжали мою талию.
Поза у нас, конечно, была неприличной и совсем не располагающей к светской болтовне, но шевелиться мне по-прежнему не хотелось. Ограничилась тем, что повернула голову к вошедшему, благо мы сидели к нему боком.
В конце концов, подслушивать тоже нехорошо, при входе нужно стучаться и вообще неприлично лезть в чужие личные разговоры.
— И кто у кого кого отбил? — заинтересовалась я.
— А ты как думаешь? — самодовольно ухмыльнулся здоровяк.
— Ну умная бы выбрала Нира. Как я, — ответила безмятежно.
Крэт почему-то радостно расхохотался, а Нидар тяжело вздохнул.
— Не слушай его. У нас не было никакого соперничества, просто…
— Просто моя младшая сестрица была от него без ума, а этот гордый мститель хвост при себе держал. Ну эта дурёха мне наплела глупостей всяких, мы с ним и подрались, — здоровяк кивнул на рыжего. — Потом-то разобрались, конечно, но отношения всё равно испортились.
Нир неодобрительно поморщился — кажется, он вообще не желал обсуждать эту тему. Я утешающе поцеловала его в уголок губ и в кончик носа и заставила-таки себя подняться, всё равно момент испорчен.
— Так чем мы тебе помешали, красавица? — полюбопытствовал Крэт. Он не спешил покидать палатку, замер возле входа, скрестив руки на груди.
— Вот этим, — я выразительно обвела его взглядом. Нир остановился позади меня, чуть сбоку, приобнял одной рукой — я так и не поняла, не то опекая, не то намереваясь сдерживать от опрометчивых поступков.
— Чем — этим?
— Вашим слухом и бесцеремонностью, — призналась прямо. — Если я хочу побыть наедине с Ниром, то «наедине» подразумевает отсутствие греющих уши вас. И мне не хочется задумываться, достаточно ли тихо я с ним целуюсь и…
— Он понял, — мягко прервал меня Нир.
— Надеюсь, — проворчала я недовольно, но продолжать не стала, даже мысленно поблагодарила рыжего, что не дал наговорить лишнего. — Ну так что? Вы так и будете тут сидеть? Может, нам тогда внутрь перебраться? — обратилась уже к Нидару, когда Крэт в ответ на вопрос лишь неопределённо развёл руками.
— Погоди. Давай осмотримся до конца, соберёмся вместе и подумаем.
На том и порешили. Впрочем, ничего больше интересного мы не нашли: жилые палатки, полевая кухня, продовольствие. Или нашли, но не поняли, что это именно оно, потому что нам попались, помимо прочего, какие-то незнакомые приборы и старинного музейного вида, и вполне современные, с которыми храм тоже не сумел помочь.
Трое шретов и Эрра всё это время оставались в лагере, компанию в дальнейшем обыске нам составили здоровяк и Озри. Похоже, утром они мотались куда-то телепортом, и вход с выходом располагались ближе к нам, чем к их коллегам.
А после этого мы устроились обедать и держать совет.
— Мы рассказали о тебе, — взял слово Озри. — Старшие хотят взглянуть.
— Старшие? — заинтересовалась я.
— Они принимают решения, — пояснил Нидар. — Те, кто полностью постиг космическую мудрость и может отвечать за остальных.
— А,то есть какое-то правительство у вас всё-таки есть! С нашими договаривался кто-то из них, да? Я не помню, как его звали.
— Да, — не стал вдаваться в подробности старший шрет. — После еды пойдём к ним.
— Стоп! — я опустила ложку, не донеся до рта. — Куда пойдём?
— Старшие собираются на совет в особом месте, надёжно спрятанном от посторонних глаз, — пояснил Озри.
— Не-не-не, без меня! — я решительно тряхнула головой.
— Почему? — растерялся даже рыжий.
— Потому что я оттуда, скорее всего, не вернусь. А то я не понимаю, что с вашей таинственностью проще всего меня прикончить и сделать вид, что ничего не было! Нет, Нир, не принимай на свой счёт, я совершенно уверена, что лично ты никогда ничего подобного не совершишь, — поспешила заверить я мужчину, который мрачно нахмурился. — Но во имя всеобщего блага они могут просто плюнуть на твоё мнение.
— Мара, они никогда такого не сделают!
— Я тебе верю, — спокойно кивнула рыжему. — А им — нет. Тут мне как-то спокойней, тут меня комплекс, если что, защитит. А если вдруг ваши старшие решат прикопать меня в своём особом месте, то родным даже похоронить нечего будет. И я, прости, совсем не верю, что твоё мнение и желание меня защитить их остановят. Закончится всё тем, что от тебя тоже избавятся, чтобы не шумел.
— Мара, старшие мудры и благородны, — попытался уговорить Нир.
— Может быть. Только, помнится, ты и сам пару дней назад не стал звать на помощь и готов был рискнуть жизнью, лишь бы не открыть тайну урши. Разве нет?
На это Нидару возразить оказалось нечего, он раздосадованно и виновато прижал уши. Только ругаться с ним хотелось меньше всего, поэтому я, смягчая резкость сказанного, ласково потёрлась щекой о его плечо, легко поцеловала туда же — просто потому, что до губ тянуться далеко. Кажется, помогло, потому что взгляд мужчины потеплел.
Нет, всё же до чего он похож на отца, а! Даже слабости у них одинаковые…
— В общем, пока не прилетит папа с какими-нибудь полезными, способными решать сложные проблемы людьми, я лучше посижу здесь. Провианта тут на пару месяцев, и это по самым скромным прикидкам, комплекс способен постоять не только за себя, но и за меня. Так что если хотят посмотреть — милости просим. В конце концов, это именно ваше наследие.
— Ты что, думаешь, старшие ради тебя сюда потащатся? — возмутился Виршек.
— Ну это же им я нужна, а не наоборот, — пожала плечами.
— Ради неё, может, и нет, но вот ради него — и впрямь подумают, — хмурый Нидар качнул головой в сторону храма.
Озри смерил меня мрачным взглядом, но кивнул и уронил коротко:
— Я услышал.
А я, отставив в сторону свою миску, подвинулась еще ближе к Ниру, поднырнула под его локоть, прижалась к боку. Высказываться при такой куче посторонних не хотелось, но не отблагодарить за поддержку, не показать, как много это для меня значит, не могла. Он ведь имел моральное право поспорить, в конце концов это его мир, его начальство и его товарищи. Но — нет ведь, вошёл в моё положение, нашёл нужным поддержать, даже не соглашаясь внутри с моими аргументами…
Кажется, понял он мой порыв правильно, ободряюще улыбнулся уголками губ, крепко обнял одной рукой, а второй — опять почесал между ушами.
— Зря ты их так боишься, — неодобрительно, но без того недовольства, которое демонстрировали мужчины, проговорила Эрра. — Бетро бы не дал тебя в обиду.
— А он что, тоже из этих? — озадачилась я.
— Могла бы догадаться, — улыбнулась харра.
— Нет, — через долгую пару секунд сомнений я качнула головой и уточнила: — Я не про догадки. Бетро очень хороший, и я ему доверяю, но он там будет не один. Не говоря уже о том, что для любого из вас выбор между моей жизнью и благом планеты точно окажется не в мою пользу, и для Бетро, при всём моём уважении, тоже. Это не претензия, я всё понимаю, это ваш мир и ваша жизнь, и любой… урши на вашем месте рассуждал бы так же. Но я хочу жить и так сильно рисковать не согласна.
— Почему ты думаешь, что эти вещи противопоставлены? Твоя жизнь и благо Харра, — поддержал её Озри. — Мы же не урши.
— Вот именно, не урши, и я понятия не имею, чего от вас ждать. Поэтому лучше дождусь в безопасном месте, что скажет папа, а самое безопасное место Индры для меня — здесь. Заодно, пока вы будете думать и договариваться, выясню, наконец, что случилось с моими друзьями. Мне кажется, я уже достаточно оклемалась, чтобы дальше перегружать себе мозги. И узнаю, вдруг в храме есть какие-нибудь полезные средства для ведения допроса, тогда можно было бы и с этими пленниками разобраться, — постаралась я увести разговор от прежней темы.
И хотя идею не поддержали, но больше никто не пытался меня уговаривать. Озри оставил четверых шретов здесь, а сам пошёл объясняться с начальством. Я же решила не тратить время зря и отправиться в храм за разъяснениями.
Замешкалась только, раздумывая, брать с собой Нира или нет, но потом плюнула на эти глупости и просто спросила, чего он хочет. Рыжий изъявил желание составить компанию, и скорее не я сама туда ринулась, а именно он потянул меня к каменной громаде. При этом переплетением хвостов мужчина не ограничился, взял еще и за руку. Остальные харры проводили нас неодобрением, но возражать не стали.
— Спасибо тебе большое, — заговорила я, когда мы достаточно отошли от лагеря. — И извини за вот это всё. Я понимаю, что тебе неприятно идти против своих, и…
— Я никуда не иду, — с лёгкой улыбкой оборвал Нидар. — Старшие мудры, они не станут с тобой воевать. Но я понимаю твой страх и не хочу пугать ещё больше. И ты не делаешь ничего плохого, они поймут твои чувства. Тем более старшим правда стоит на это взглянуть.
— А они не глядели?
— Нет, не было нужды. Странно. Ему столько лет, и за это время с харрами здесь не случалось ничего особенного. А появилась ты — и такие перемены…
— Ничего странного, — вздохнула я. — Этот центр очень ограничен в возможностях. Он не может поймать первого попавшегося харра и заставить его собой управлять, он смирно ждёт возвращения тех, кто его оставил. Но за эти годы не появился никто, желавший бы с ним познакомиться и способный разбудить от спячки. Вам просто не приходило в голову, что это можно сделать, да и нам раньше тоже. На вид это просто груда камней.
— А тебе пришло?
— А я попала под действие отработанной программы, — пояснила терпеливо. — Преобразовать и наделить первичными знаниями, включая базовые навыки обращения с техникой, чтобы модифицированный организм не убился. А поскольку степень допуска к информации у комплекса определяется не должностью, а набором морально-этических и интеллектуальных качеств, меня приняли как родную. То есть как персонал, а не случайного посетителя. Хочешь, я покажу тебе, как с ним общаться?
— Хочу, — задумчиво кивнул Нидар, почему-то хмурясь.
— Что-то случилось? — насторожилась я.
— Нет.
— Нир?.. — я еще больше встревожилась.
— Ты так странно говоришь, — он чуть рассеянно качнул головой. — Я не всё понимаю. Это наш язык, не язык урши, но я не знаю многих слов. Когда ты просто говоришь — это почти незаметно, но когда начинаешь что-то такое объяснять, очень сложно понять общий смысл.
— Извини, — смутилась я. — Я постараюсь…
— Нет, не в этом дело, и прекрати уже извиняться, — отмахнулся рыжий. — В другом. Космическая мудрость — основа всего, знания — неизбежное зло, которое помогает выживать. Так у нас принято считать, и я думал, что это правильно. Но сейчас оказалось, что тайные тропы — это не явление природы, их сделали наши далёкие предки, и сделали с помощью своих знаний. И это место тоже. И я понимаю, почему урши считают нас дикарями. Это ведь правда… странно. Как можно одновременно пользоваться тем, что дают знания, и считать их злом?
— Это нормально, — со смешком ответила я. — У нас до сих пор попадаются люди, которые считают, что планета плоская. Хотя, казалось бы, космос осваиваем полным ходом, того гляди уже до соседних галактик доберёмся.
— Я понимаю. И я не хочу быть таким, как эти… с плоской планетой, — качнул головой харр. — Я хочу знать.
Уточнять, что именно, я не стала. Понятно же, речь не о чём-то конкретном, а… без малого о ломке мировоззрения, что ли? Правда, так и не придумала, как можно морально поддержать рыжего, только крепче сжала его широкую ладонь.
— Ну, у тебя будет такая возможность, — бодро проговорила через несколько шагов. — Мне кажется, в памяти этого центра очень много всего и он с радостью поделится накопленным. Он не обладает собственной личностью в полном смысле слова, но всё равно есть ощущение, что за эти века изоляции он здорово соскучился. Но мне вообще кажется, что брошенные вещи, которые не выполняют своего предназначения, страдают от этого. Может, я и археологией увлеклась поэтому. Из жалости к забытым вещам.
За этим разговором мы дошли до командного центра, той комнаты с наклонными плитами. Теперь я знала, что здесь для чего служит. Правда, пока не успела выяснить, что видела в том последнем сне, что это были за треугольники и чего так испугался белогривый, но мысли об этом пока старательно от себя гнала. Успеется.
— Ну что, готов прикоснуться к древним технологиям? — бодро спросила я, когда мы подошли к одной из плит, и взяла руку Нира за запястье. — Если что — не волнуйся, я рядом. И эта штука точно тебя не обидит, ты для неё свой.
Но Нир вдруг сжал руку в кулак, не позволил приблизить её к камню, а второй — обнял меня за талию, привлёк к себе ближе. Взгляд при этом был… нечитаемым, сложным.
— Мара, ты… ты ведь не хочешь оставаться здесь, да? Вынуждена из-за изменений, но не хочешь. Ты хочешь туда, к привычной жизни. Мы ведь для тебя дикари. И я тоже.
Пока харр говорил, я озадаченно хмурилась, не понимая, к чему он клонит. И только на последней фразе неожиданно осознала, что он…
Неужели непрошибаемая уверенность Нидара дала сбой?
— Это, безусловно, так, — медленно заговорила я и по тому, как нахмурились на этих словах рыжие брови, со смесью сочувствия и облегчения поняла, что угадала. Волнуется. Боится потерять. — Но ты одну вещь забываешь. Если бы не ты, у меня бы даже мысли не возникло задержаться здесь дольше, чем это нужно для прибытия ИСБ.
— А сейчас? Возникла? — напряжённо, недоверчиво…
Вин! Да с чего я вообще взяла, что он непрошибаемый? Просто умеет держать себя в руках. А так… ему-то тоже непросто!
Эта нехорошая и очень эгоистичная мысль согрела. Чужое совершенство всё-таки очень трудно переносить спокойно.
— Тьма побери! Нир… — выдохнула и уткнулась лбом в его плечо. — Ну куда я без тебя? Как?.. Мне до одури страшно, я ужасно запуталась во всём происходящем и понятия не имею, что делать дальше. Только, знаешь… Я в глубине души тоже счастлива, что эта мутация случилась и что она необратима. Да, у меня теперь усы, лапы, хвост, и уши ещё эти. Но зато появился весомый повод остаться. И, по-моему, куда страшнее думать, как бы я выбирала, если бы всего этого не произошло. А дикари… Ну что дикари? Ну да, кое-каких вещей ты не знаешь, и с храмом этим мне оказалось гораздо легче договориться, чем кому-то из вас. И многих полезных вещей у вас нет. Но какое отношение всё это имеет к чувствам? Зато ты надёжный, заботливый, добрый и ласковый. А еще большой, сильный, красивый… И, главное, мне с тобой очень, очень хорошо. И вернуться я бы, конечно, хотела, но — не без тебя…
Этот сбивчивый монолог Нидар слушал молча и неподвижно. А когда я выдохлась и иссякла, крепко обнял обеими руками, притиснул к себе, прижался щекой к моей макушке и прошептал прямо в торчащее ухо, которое непроизвольно дёрнулось от пощекотавшего дыхания:
— Люблю тебя, моя маленькая урши, моя арриши. И теперь уже точно никуда не отпущу.
— Не отпускай, — отозвалась я почти умиротворённо. От высказанных вслух ощущений, которые я не могла сформулировать даже наедине с собой, стало легче.
Мы постояли так с минуту, не меньше, наслаждаясь моментом и близостью. Потом я напомнила себе, где мы находимся, немного отстранилась и спросила:
— Ну что, поехали?
— Куда? — рыжие брови удивлённо выгнулись.
— Никуда. Имею в виду, начнём? Это выражение такое.
— Поехали, — чуть улыбнулся Нир. Позволил мне опять взять себя за запястье, положить ладонь на камень и прижать. Вторую руку харр, однако, не разжал и из объятий меня не выпустил.
— Закрой глаза и расслабься. Главное, помни, что это не опасно, а управляется она просто: мысленно.
Кажется, волновалась я сильнее самого Нидара. Всё же тут его смелость и решительность играли небольшую роль, тут другие принципы и другие действия, мало ли что учудит от неожиданности! Я бы на его месте, наверное, учудила.