Бородач достал наручники, шагнул к королю.
— Давай руки. Не хочешь — тогда их Гриня переломает.
К моему удивлению, его величество спокойно протянул руки. Бородач соединил их, хотя не сразу — у него у самого отчетливо тряслись ладони.
— Молодец, — заметил вожак. — Теперь поговорим.
— Кто вы такие? — спросила я спокойно и негромко. — И как вы…
— Ветеринарка, — перебил меня вожак удивленным и, как показалось, обиженным тоном, — ну зачем задавать глупые вопросы о ненужных вещах? Вот будем тебе рассказывать наши биографии, потом встанем, уйдем, а это малолетнее чмо останется здесь холодным и недышащим. Ну скажи, тебе так важно узнать наши имена, где мы родились, где живем? Или сейчас для тебя есть что-то важнее?
Чучундр украдкой посмотрел на меня. Во взгляде была только одна просьба: «Сделай хоть что-нибудь, и как можно скорее».
— Что произошло с моим сыном? — спросила я еще спокойней.
— Бинго! — с улыбкой ответил вожак. — Вот теперь правильный вопрос. Рассказываю: твой сынок, как только ты загуляла, сразу же связался с плохой компанией. Стал наркотой торговать…
— Это вы… — внезапно сказал Чучундр. Здоровяк ударил его локтем в бок.
— ...хамить старшим, — продолжил вожак, — короче, много чего. А мамки нет. Загуляла. Пришлось взять сынка под нашу опеку. Присмотреть, чтобы в квартире не поселился черт знает кто.
Чучундр промолчал, но буквально бросил кричащий взгляд: вот эти и поселились!
— Только начали педагогическую работу, и тут вернулась маменька, да еще с отчимом-аниматором. Значит, нам тут делать больше нечего. Но так как сынок ввел нас в некоторые расходы и разрушил наши бизнес-планы, то придется заплатить неустойку. Небольшую, два лимона в нашей родной валюте.
Да я им и десять пообещаю. Только убрались бы, оставив Чучундра в покое!
— Ну а чтобы без кидалова, мы опеку пролонгируем, — продолжил вожак. — Мальчик поживет с нами.
— Где поживет? — напряженно спросила я.
— В пятизвездочном отеле, где еще. Поэтому за каждый день просрочки — четырехзначный счет. Ну а если за неделю денег не будет, — вожак повысил голос, — посмотри на сынка повнимательней. Последний раз видишь!
Опять эти иголки. Где они? Почему я хочу съежиться и колоть, колоть, колоть?
Повисла тишина. Казалось, я слышу, как бьется сердце Чучундра. Не выскочит ли мое сердце ему навстречу?
— Э, чего на меня зыришь? — внезапно спросил здоровяк, обращаясь к стоящему за моей спиной молчаливому Раису.
— Хотел понять, ты убивал кого-то или нет, — ответил король.
— И что понял? — спросил его уже вожак.
— Что никто из вас никогда никого не убивал, — ответил Раис.
Незваные гости несколько секунд глазели друг на друга.
— А ты сам убивал кого-нибудь? — удивленно спросил вожак.
— Убивал, — спокойно ответил король таким тоном, что лично у меня никаких сомнений в правдивости его слов не осталось.
И опять на несколько секунд установилось молчание.
— Ладно, — прервал его вожак, — мы люди добрые, мирные, нам рядом с убийцей тусить неохота. Пошли, мальчик. Мамочку попроси, чтобы была тоже доброй и умной и поскорей нашла бы деньги. Тогда сюда вернешься. Погоди, Гриня, не поднимай его. Стукни сначала клоуна, пока он не снял наручники и не начал нас убивать.
Раздался общий хохот. Здоровяк поднялся и, поигрывая ножкой от табуретки, направился к Раису.
И тут произошло то, чего я не ожидала.
Глава 37
Правильнее сказать, что ожидала. Но не этого. Выдроморф, которого я тащила за хвост из бассейна, был здоровенный — выше меня ростом и раза в полтора-два шире. А сейчас, когда Рей прикоснулся к Раису, будто прижимаясь в испуге, произошло нечто странное. Вместо того чтобы вырасти в монстра, человек на секунду-другую словно бы впитался в маленького зверя и стал размером чуть больше своего итакари.
Естественно, наручники свалились со звериных лапок и с металлическим бряканьем упали на пол. Этот звук словно взорвал тишину в комнате, и события понеслись галопом.
Все произошло одновременно — выдрокороль так же быстро увеличился до почти человеческих параметров, в процессе умудрившись подхватить с пола те самые наручники и запустить их прямо в лоб вожаку преступной компашки.
Не очень сильно, но очень неожиданно. Так, что заоравший от непонимания и страха поганец лишился очков и выронил пистолет.
Поднять оружие он не успел, хотя пытался, сволочуга.
Выдр устремился к нему. И уж тут с каждым прыжком еще и еще увеличивался, поэтому в момент соприкосновения стал величиной с небольшого медведя, только очень худого.
Пришлось опять вопить: «Убивать нельзя!»
Ну а куда я трупы потом дену в городской квартире? Опять же брызги крови… Сейчас криминалистическая экспертиза их враз выявит, оправдывайся потом, что невиноватая я, они сами пришли… Ах ты черт, брызги все равно будут, как и клочки от одежды.
Предусмотрительный Чучундр схоронился слева от дивана, а по комнате метался коричневый вихрь в сопровождении воплей, рычания и каких-то мелких лохмотьев, я орала как ненормальная что-то вроде «фас, ваше величество! Так их!», а выпавший из общей выдрочехарды Гриня кинулся поднимать укатившуюся под кресло дубинку. Ну нет!
Я ни разу не Чак Норрис, но на одну подножку меня хватило. Так что паразит с палкой кувыркнулся прямо под лапы озверевшему величеству, и тот в момент перекусил дубинку пополам не хуже бобра с бензопилой во рту. Половинки здоровенной деревяшки эффектно разлетелись в стороны, а злобный выдроморф растопырил белые усищи и зашипел. Уй…
Такое впечатление, что в комнате разом наступили на хвост десятку королевских кобр. Бандитская шайка так впечатлилась, что прижался к полу даже неугомонный вожак, который секунду назад вопил, дрыгал ногами и пытался выползти из-под монстра с явным намерением дать тому в морду.
Я подняла пистолет. Та-а-ак.
— Баста, карапузики. Кончилися танцы. А ну, лежать!
Не сразу я поняла, что трясущийся бородач явный наркоман. Но уж очень характерно его ломало. От стресса запас дури в крови перегорел, что ли? Козлина заполз под диван, Раис его оттуда выцарапал в прямом смысле слова — цапнул когтями за штаны и потянул, под аккомпанемент тихого скулежа.
— Чучундр, вылезай, иди умойся, — скомандовала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Слава богу, сыночка выбрался из своего убежища помятый, бледный, с квадратными глазами, но живой и невредимый. Пока Петька диковато косился на боевого выдра, я быстро отомкнула наручники на его запястьях выуженным из кармана вожака ключом и подтолкнула сыночку пониже спины, чтобы шел в санузел и под ногами не путался. С ним я потом поговорю… сейчас на повестке дня чертовы мафиози, и я прямо чувствую в себе зверя. Дешево они не отделаются.
С помощью зверовеличества и припомнив криминальные новости с сериалами, я разложила пленников на полу, мордой вниз, руки за голову. В рядочек. И приступила к репрессиям.
— У кого ключи от моей квартиры? Живо, кур-р-рва мать, а то без руки останешься! Ага… поехали дальше. Деньги из карманов! Все! Вы мне тут счет выставляли, уроды, на счетчик пытались поставить. Так вот, теперь моя очередь!
Выуженная из-за холодильника палка-копалка, сделанная когда-то из заостренного куска арматуры, очень простимулировала процесс. Было удобно колоть ею в задницу замешкавшихся поганцев. В сочетании с шипением Раиса действовало великолепно.
Мне отдали деньги, мои документы, Чучундровы документы, паспорта самих мафиозов. Последние я тщательно и демонстративно сфотографировала на мобилу Чучундра, закинула на облако. И тут же порвала документики в клочья.
Следом вытрясла из вымогателей их телефоны. Извлекла симки, хозяйственно прибрала их в надежное место, а сами аппараты безжалостно расколотила молотком в мелкое крошево на глазах у деморализованных бандитов. Заодно капельку стресс сняла, колошматя инструментом по экрану.
Отдышавшись, я постучалась в ванную к сыну, убедилась, что он там живой, хотя и напуганный, а потом вернулась вершить правосудие: раз и навсегда впечатывать в башку гадам, чтоб на одном гектаре со мной, моим сыном и моим домом ни одного из них в жизни больше не проросло.
Присев рядом с вожаком и мимолетно погладив слегка удивленного моим жестом выдрокороля по усатой морде, я ласково-ласково улыбнулась перепуганному вожаку, решив визуально контактировать с ним, и прощебетала:
— Ну что, гаврики. Пора от вас избавляться. А знаете, что я могу с вами сделать? Приказать ему, и он вас съест. Заживо!
Король странно на меня поглядел — приказать? Но не стал спорить. Фыркнул, облизнулся и вдруг раздулся еще больше, до габаритов откормленного медведя.
— Он вас съест, и вас никто не найдет! Никакая полиция! Съест и переварит! — все тем же ласковым тоном продолжила я, наслаждаясь диким ужасом на рожах злодеев. А вот так, нечего было угрожать моему сыну!
— Жаль, что зверь не голодный, — с искренним сожалением поведала я. — Но это не навсегда… вот что мы сделаем.
Я встала, сходила на кухню за ножом и, вернувшись, под дружный вой пленников, сделала каждому аккуратненький разрез на мочке уха. И не такие операции делала на дому.
Взглядом попросив разрешения, сделала вид, что вытерла кровавый нож об усы выдромонстра и ехидно объяснила:
— Все, гаденыши, мой зверь вас запомнил. Найдет на краю земли, придет и сожрет. А если почует вблизи от моего дома или от нас с сыном — разорвет в клочки, где застанет. Понятно?! Только попробуйте еще сунуться или как навредить — пожалеете. А теперь пшли вон, пока я не передумала!
Угу. Это и называется: семь шкур с тебя спущу и голым в Африку пущу. Убегая, мафиози недоделанные побросали не только свои куртки, но и ботинки, выскочили в подъезд и дунули вниз по лестнице, игнорируя лифт, в одних носках. Так торопились. И пистолет свой они тоже нам оставили. Как и наручники, какие-то свертки, а также большую сумку с непонятными пока бебехами.
— Чучундр, вылезай из ванной. Я тебя сначала поцелую, а потом сама прибью. Что это вообще было?!
Глава 38
— Выходи, радость моя. — Я еще раз постучала в дверь ванной и тихонько, про себя, вздохнула. Бедный мой Петька… дурак такой, жаль, что я яростная противница физических методов воспитания, а то бы… аж два раза пальцем погрозила. — Чучь, ну выходи, ушли они.
— Да наср… пофиг на них, — мрачно отозвался сыночка, и шпингалет на двери в ванную наконец щелкнул. — Ты где была?!
Понятно, лучшая защита — нападение. Петька уверен, что я сейчас ему вкачу за безобразия по полной, поэтому надулся, как еж в сметане, и растопырил иголки. Даже на голове — мокрые волосы встали дыбом и слиплись в убедительные шипы.
Интересно, почему я постоянно вижу шипы и иголки?
Я молча отступила на полшага, давая сыну выбраться из убежища, а потом, не вдаваясь в долгие разговоры, подцепила за футболку, дернула к себе и обняла крепко-крепко.
— Все хорошо, Петь, все кончилось, — шептала я ему на ухо, гладя переросшего меня чуть ли не на голову оболтуса по спине и чувствуя, как расслабляются канатами натянутые мышцы. — Все хорошо, Чучь, я дома, я с тобой…
Честно говоря, не было ни малейшего желания ругаться. Стоило представить себе, что бы было с сыном, если бы не это покушение на короля… если бы я не вернулась… Да к черту, вот он, со мной, живой, невредимый, в безопасности. А кто из нас молча плачет другому в плечо — это никого не касается...
Через полчаса мы сидели на кухне и ели яичницу с помидорами. Подонки, о которых хотелось забыть поскорей, поназаказывали пицц — оставили груду картонок, а в холодильник, к счастью, не полезли.
Рею тоже выделили тарелку и поставили на стол, потому что с пола есть зверюга отказался и чуть не обиделся.
— Ну вот… я понял, что с ментами каши не сваришь, — рассказывал Петька. — Они даже заявление не приняли, сказали: сама мамаша загуляла с любовником… — Тут он покосился на невозмутимого Раиса и прикусил губу. Слава Богу, Чучундру хватило мозгов понять, что все не так просто с моим исчезновением. И выдромонстра он своими глазами видел. — Я… мне было за тебя очень страшно. На камерах в клинике еще эти наркоши… Вдруг они тебя подкараулили после работы на пустыре?
Я ласково погладила Петьку по руке. И мысленно содрогнулась — бедный, что он пережил за эту неделю. Хорошо хоть, никаких повреждений, кроме синяка на скуле и следа от наручников, который быстро сойдет.
— Ну вот, я решил попробовать частника нанять. А это деньги… Там в коробочке в серванте было на новый ноут, и еще на карте немного. Но для частника этого не хватило. И я полез в объявления.
— Понятно, и сразу купился на «заработай тридцать тыщ за полчаса», — вздохнула я. — Ну Петька… ну…
— Мам, я знал, чем рискую. Но какой у меня был выход?! Я читал, даже когда таких курьеров, развозящих наркоту на точки, берут, то не с первой закладки, а раз на третий-четвертый, как во вкус войдут. Типа к легким деньгам привыкнут, потеряют осторожность плюс примелькаются. Но я-то больше одного раза не собирался… мне только выяснить надо было, что с тобой!
Я молча сжала его руку и мысленно пожелала Локсу… не знаю, занозу под хвост. Более серьезных несчастий сулить котомонстру не хотелось, несмотря на то что он ворюга последний и устроил мне кучу неприятностей с другим миром.
А в придачу еще и одарил королем-выдром. У кого там в сказке был король-олень? А у меня вот выдр. Именно у меня, потому что куда я его дену, не выгоню же на улицу?
Медальон, падла нехорошая, опять пропал — я его не видела и не могла нащупать, но шестым чувством и пятой точкой угадывала, что здесь он, зараза. Когда рванет, в смысле перебросит — фиг его знает. Может, завтра, а может, никогда… А у короля медальона нет.
— Мам, где ты была? — слегка опомнившийся Петр всерьез взялся задавать вопросы.
— Чучь, если я расскажу, ты не поверишь, — вздохнула я.
— Да что ты?! — ехидно так. Мой сынуля. Местами. — После того как ты натравила на этих гадов помесь дяденьки и плюшевого мишки, я поверю во все.
— Это выдра. Сын ветеринара, не стыдно тебе?
— По отдельности, может, и выдра, — ничуть не смутился Петька. — А когда два в одном — вылитый Паддингтон, только без красного пальто. Кто это вообще?
Интересно, что Раис именно в этот момент почти скрылся за большой чашкой кофе с молоком. Напиток ему чрезвычайно понравился, и он, насмотревшись на Петьку должно быть, как-то умудрился раскрутить меня на вторую порцию только с помощью взгляда. Нет, до котика из «Шрека» не дотянул, а вот умильный вид толстомордого выдренка у него вполне получился. И это при том, что внешне чуть угловатое, с острыми скулами и жестким подбородком королевское лицо на щекастую моську зверика вообще не было похоже, даже близко.
Обалдеть, короче, вот уж меньше всего я ждала такого поведения от его величества. Ну там, думала, будет ругаться на судьбу, может, грустить и беспокоиться… а этот разогнал бандитскую малину на дому и сидит кофе дует как ни в чем не бывало.
И кивает в такт моему краткому пересказу. Иногда хмыкает, иногда чуть шевелит бровями на особо интересном моменте.
— Ключ перенес тебя в твой мир в момент опасности, — резюмировал он наконец. — Вполне возможно, обратная дорога откроется таким же способом.
— Мне обратно не надо! — тут же отодвинулась от него я. — Надеюсь, ты не собираешься собственноручно организовать мне этот опасный момент? Тьфу… в смысле, вы не собираетесь, ваше величество?
— Нет, не собираюсь. И говори мне «ты», здесь я не король. И не маг. И скорее теперь я у тебя в плену. Мы поменялись местами, — спокойно так выдал, типа, ну, подумаешь, я теперь твой пленник, владей мною, как тебе захочется, о великая четырехглазая госпожа… Кстати! Очки! Я ж их еще в бассейне посеяла. А почему тогда вижу так хорошо?
— Мам, а он теперь тут останется жить? — после недолгого раздумья уточнил Чучундр, покосившись на короля.