И хотя мне было жаль Арлану, уж до того жалко она выглядела, прижимаясь ко мне дрожащим телом, я невольно и сама содрогнулась, подумав о том, как мне удастся влюбить в себя того, кто готов отдать сестру замуж за че… демона, которого она так боится.
- А давай натравим на Тиберия умертвие!
Воскликнула Арлана, прекратив лить слёзы на платье, за которое во времена бедности, наверное, можно было бы убить. Страх в её голубых глазах сменил какой-то нездоровый, злобный блеск, и мне оставалось только выдавить из себя что-то вроде:
- Плохая идея!
Девчонка слегка остыла, но всё же:
- Поверь, если ты жалеешь этого остроухого гада, то он того не стоит! Он тысячи умертвий заслуживает, но я столько за раз не подниму…
- Твой брат сказал тебе не делать глупостей, - напомнила ей я, выступая голосом разума. Роль была мне привычна: кем ещё я, будучи младшей сестрой вожака, могла стать в огромной волчьей стае?
- А другой мой брат хочет выдать меня замуж за самого отвратительного демона в Нижнем Мире! Во всех мирах! – горячо сказала Арлана, стукнув кулаков по ладони и вновь начав мерить гостиную покоев Рафаэля шагами.
- Остынь.
Она глубоко вдохнула, выдохнула, после чего посмотрела на меня так, как смотрела я и прочие бедные дети на зажиточных крестьян:
- Одно маленькое умертвие?
Тёмная магия во многом отличалась от белой, и мне, как человеку, побывавшему в сражениях с чернокнижниками, было известно, что их силы способны поднимать мёртвых из могил. Я видела на поле боя, как некоторые покойные бойцы оживали и вновь шли сражаться… От тех, что встречались мне, было мало пользы, так как они весьма медлительны и сохраняют повреждения, полученные при жизни, но я не исключаю возможности существования других. Тем не менее…
- Мне нельзя покидать покои, Арлана. Да и какая от меня польза?
- Ты в маске, - не услышав твёрдого «нет», девчонка подскочила ко мне и, рухнув на колени, положила на мои свою голову. – Накинешь плащ, сойдёшь за мою фрейлину. Ну же! Я просто хочу, чтобы ты пошла со мной… Если пересекусь с Тиберием, которым вернулся с Ригом, то точно без чувств рухну…
Я и не заметила, как начала поглаживать мягкие рыжие локоны Арланы. Даже сейчас, в серебре и шелках, она воспринималась мною ребёнком. Отчаянно безрассудным… Я вспомнила, как крохой дралась за ворованные яблоки с мальчишками, и как хотела им отомстить, когда они отнимали их у меня.
Через пять минут мы стояли у семейного склепа семьи Талера за императорским садом. Арлана, как и её брат Рафаэль, для перемещения использовала портальный ключ, который работал таким образом, что переносил к порталу в столице империи, к которому был привязан. После портал, та самая искристая красная сфера в полутёмном огромном помещении, перенёс нас, куда нужно.
Я вдохнула полной грудью морозный ноябрьский воздух. В покоях Рафаэля был балкон, но, даже выйдя на него, я не ощущала себя находящейся на улице, когда по соседству стояли удобное кресло, столик и чашка горячего чая. Здесь же был простор. За моей спиной возвышались далёкие чёрные шпили императорского дворца и высокие деревья, между ними мелькали колючие кустарники. Где-то журчал ручей. По словам Арланы, императорский сад был похож на небольшой лес снаружи, с клумбами глубоко внутри.
Передо мной высилось каменное строение этажа в два, на страже которого стояли каменные пугающего вида создания, в пастях которых виднелись факелы.
- Что это? – я провела по каменным клыкам и рогам непонятного чудовища.
- Горгульи, - девчонка невозмутимо пожала плечами. – Ты таких по всей империи встретишь. Мы используем их в качестве украшений, иногда в роли зачарованных стражей.
- Мило, - пробормотала я, убирая руку. Если чернокнижники и не чудовища, как утверждают белые маги, то они определённо странные.
- Ты ещё не отказалась от своей безумной затеи? – спросила я, следуя за принцессой вверх по немногочисленным ступенькам. Хотя само здание было из камня, дверь была из какого-то металла, резная, с огромным изображением книги с крыльями и большущими рогами.
- На нижних уровнях должны покоиться воины, присягнувшие на верность императорской семье… Пожалуй, одного из них и натравлю на Тиберия!
Нет, не отказалась.
Арлана ненавидела Тиберия и вместе с тем боялась его до безумия, и я чувствовала это, поглощённая тенями. Её умертвие, огромный при жизни воин, поднятый из гроба на нижнем уровне мрачного склепа, где бегали крысы, вооружившись ржавым мечом, на котором я с лёгкостью могла представить кровавые капли, сражалось с насмешливо отражавшим удары принцем. Я впервые имела возможность рассмотреть высшего демона так близко.
Чудовище, которым нас так пугали, представитель созданий, ворвавшихся в созданный ангелами-творцами Нижний Мир и силами его захвативших, казалось удивительно похожим на человека. Облачённый в чёрные кожаные одежды, с короткими чёрными волосами, из-под которых выглядывали острые уши и глазами, похожими на обсидиановые камни, Тиберий тар-демена Ризуд выглядел опасно и могуче. Его фигура предстала перед нами переполненной силой, между умирающими в конце осени цветами, замёрзшей травой и стволами деревьев императорского сада клубился чёрный туман. Я стояла рядом с Арланой и придерживала её подрагивавшее тельце за плечи, поглядывая на принцессу время от времени. Её аквамариновые глаза не отрывались от фигуры принца, сражавшегося с умертвием.
- Ненавижу его, - прошептала девчонка, и принц демонов, словно услышав её слова, которые я разобрала лишь благодаря обострившемуся волчьему слуху, словно бы перестал играться и одним взмахом свободной от меча руки заставил мёртвого воина осесть в клумбу колючими розами.
Убрав меч в ножны, Тиберий перешагнул бывшее умертвие и направился в нашу сторону, сопровождаемый тенями. Арлана, и я следом за ней, сделала шаг назад. Принц соседней империи остановился.
- Мне думалось, принцесса получила неплохое развлечение, - улыбнулся демон, и я увидела, как мелькнули чуть более острые, чем полагается людям, клыки. – У моей будущей жены прекрасные способности к некромантии.
Арлана крепче прижалась ко мне и, поймав мою кисть, крепко сжала её в своей на вид очень слабой ладони.
- Какой по счёту? – выдавила из себя девчонка.
Тиберий протянул к ней руку, но она поджала губы, и демон остался на месте.
- Первой и единственной, - он хмыкнул. – Но если принцесса пожелает разнообразить нашу супружескую жизнь…
Уши и лицо Арланы, как и мои, залила яркая красная краска.
- Такие развлечения могли бы прийти на ум только такому распущенному мужчине, как вы! – её ногти впились мне в кожу ладони, но я чувствовала её страх на каком-то хищном уровне и позволяла такую слабость.
- Разве не вы, развлечения ради, натравили на меня умертвие? – спросил Тиберий. – Или мне следует расценивать это как нападение Талеры на представителя Ада?
На этот раз Арлана побледнела.
- Разумеется… нет, - кое-как произнесла она.
- Чудно, - Тиберий мигом развеселился, как будто в его словах и не было угрозы ещё секунду назад. – Моя невеста не согласится прогуляться со мной по этому чудесному саду? Согласитесь, вы должны исполнить моё желание после того, как я удовлетворил ваше желание посмотреть на меня в бою.
Арлана колебалась. Думаю, принц догадывался, что Арлана наслала на него умертвие не из желания полюбоваться воинскими умениями своего жениха, с которым мы по случайности столкнулись у сада, едва принцесса, используя тёмную магию, подняла воина из могилы. Но…
- Лишь в сопровождении моей фрейлины, - отозвалась она. – Я думаю, вы понимаете, что нам не пристало оставаться наедине.
Казалось, Тиберий тар-демена Ризуд только сейчас меня заметил, но не остановился взглядом.
- Из-под капюшона выглядывает маска? Почему?
- Боюсь, её лицо было обезображено, - солгала Арлана, не выпуская моей руки.
- Как будет угодно моей невесте, - кивнул Тиберий, потеряв ко мне всякий интерес, едва услышал это.
Вернувшись после прогулки в покои Рафаэля вместе с Арланой я поняла две вещи. Первое: даже юные и бойкие принцессы, что бы ни говорили, обязаны поступать, как должно, а не так, как им хочется, когда сталкиваются с бедой лицом к лицу. Второе: я обязана снять проклятие с императора хотя бы ради девчонки. Возможно, если Рафаэль не справится с тем, чтобы расторгнуть помолвку сестры с принцем демонов, я, уже поставившая перед собой такую сложную цель, как заставить императора полюбить простолюдинку, сумею добиться и этой. Потому что то, что происходило сегодня, было неправильным, а я терпеть не могу, когда всё… так.
Глава 5. О предательстве и кусочке другого мира
Наверное, в глубине души я ненавидела волчий лагерь. Здесь было холодно, здесь не было даже намёка на то, что когда-нибудь мы обретём настоящий дом. Оружию должно хватать прибежища для изгоев, оно не нуждается в спокойствии. Оружию нужна близость битвы, а волчья стая белыми магами воспринималась именно так: творение для сражения в войне.
Морозный воздух щипал мои нос и щёки. Конрефия никогда не была тёплым белым королевством. Мы находились к северу от империи Талера, и нередко случалось, что зима наступала у нас ещё в октябре. В этом году она пришла удивительно поздно: в начале ноября, когда я отбыла с Арланой, снега ещё не было, и вот, ближе к декабрю, он устлал мёртвую листву белым покрывалом.
Мой запах почуяли сразу же, и деревянную ограду поселения я миновала беспрепятственно, провожаемая жёлтыми глазами патрульных в волчьем обличье. Путь мой лежал к самой большой палатке в лагере, принадлежащей вожаку и мне, как его сестре. В воздухе витал аромат варёного и жареного мяса, а ещё доставленной нам от белых магов картошки.
- Малышка Кароль, - присвистнул Томас, вынырнув из-за стоящих вдоль главной лагерной тропки палаток и преградив мне дорогу к жилищу. – Плеха пожаловала.
- Ещё одно подобное слово в мой адрес – и я вырву твой язык и сожру, - я попыталась обойти его, испытывая крайнее раздражение. Пока я не представляла, как можно переманить Томаса на сторону врага, если сама желаю убить его едва ли не каждый раз, когда вижу.
- Подавишься.
- Мясо лишним не бывает.
Томас придержал меня за руку, склонился и принюхался, уколов щетиной шею.
- От тебя пахнет так, словно ты, по меньшей мере, в молоке купалась, - сплюнул бывший деревенский кузнец. Ещё по человеческим временам, он помнил, что значит быть сильным. И недооценивал меня, ставшую гораздо сильнее после той августовской ночи.
- Даже если и так, свои дела я буду обсуждать с вожаком, а не с тобой, - я вывернула ему руку и, слушая ругательства в спину, добралась до нашей палатки.
Здесь, как всегда, царил полумрак и было чуть теплее, чем снаружи. Брат сидел на шкуре, расстеленной на деревянном полу, и ел мясо из похлёбки, когда я появилась, облачённая в свои старые грязные вещи: штаны, рубашку, плащ, что одалживала Арлане. Однако внешний прежний облик не менял того, что за три недели моя кожа и волосы пропахли чем-то гораздо более приятным, чем волчьей шерстью, костром и лесом с его обилием растительных и, бывало, омерзительных запахов.
- Где ты была? – вместо приветствия, спросил Карен. Он отставил свою миску с похлёбкой и достал стоящую в одном единственном общем шкафу для всего мою, после чего наполнил похлёбкой и передал мне. Я не сразу взяла её в руки: без ложки? А потом вспомнила, что в лагере мы перестали ими пользоваться. За три недели обедов в покоях Рафаэля я привыкла к множеству столовых приборов и пить сейчас прямо из миски, чтобы потом руками есть мясо, казалось дикостью.
- Изучала местность, - сказала я, всё же сделав первый глоток обжёгшего губы бульона с мясным жиром и солью. – Проверяла, насколько далеко продвинулись чернокнижники со своим лагерем. Следила, чтобы не нашли наш после выходки Томаса и его дружков. Отвела их левее на многие километры. Это заняло время.
После супов с множеством приправ, с нежнейшим мясом и разнообразием овощей, от бульона меня едва ли не воротило, и мне было стыдно за то, что я ем еду, которой питалась всю жизнь, при этом стараясь не морщиться от отвращения.
- Томас сказал, что ты напала на него и предала нас, освободив вражеского пленника, - обронил брат, внимательно наблюдая за мной. – Не ешь стоя.
Я прошла и села на шкуру.
- Он нашёл соперника себе не по размеру, Карен, - отставив миску с похлёбкой, которую не сумела доесть, сказала я. – Там была девчонка младше меня, тощая, хрупкая и уж точно не воюющая с нами на поле боя. Я поступила так, как было правильно: подкинула её в их лагерь. Как видишь, я оказалась права и не привела за собой войска, которые могли вполне прибыть и перебить нас всех.
Карен молча смотрел на меня, перевёл взгляд на миску. Он не был ласков, редко произносил слова любви и отличался умением говорить лишь самое необходимое, но чего у него было не отнять, так это внимательности.
- Ты вольна поступать так, как считаешь нужным, - заключил старший брат. – Но было лучше посоветоваться со мной.
Позже я выяснила, что Карен, как я и ожидала, наказал Томаса и остальных за несогласованное с вожаком нападение. Ночью, ворочаясь на шкуре, чувствуя мороз со всех сторон, не в силах заснуть, я размышляла о том, что могла бы сказать брату всю правду. Ведь у меня, в общей сумме, было всего девять недель на то, чтобы подготовить стаю к переходу на сторону тех, с кем мы сейчас сражаемся. Но… язык не повернулся. Карен доверял мне безоговорочно, и то, что я совершила, наверное, всё же можно было назвать предательством. Я и сама чувствовала себя предательницей, когда утром, так и не заснув, пошла колоть дрова и поняла, что хочу вернуться назад, в империю Талера, к Рафаэлю с его занятиями, к тому великолепному и опасному кусочку мира, что мне приоткрылся.
- Красиво, - сказала я лишь тогда, когда прошло уже больше нескольких минут, а Арлана не продолжила песню. Стоявшая на балконе покоев Рафаэля девушка резко обернулась и, увидев меня, устремилась ко мне быстрее стрелы, чтобы обвить руками шею.
- Кароль! – щека её была влажной: она плакала. – Ты пришла!
- Конечно, у меня же договор с твоим братом, забыла? – наверное, эти слова не слишком подходили для ответа плачущей девчонке, но как-то сами сорвались с губ. Она отстранилась.
- Да, но… На балу будет Тиберий, - она мрачно посмотрела на звёзды и полумесяц, заливающие сад за пределами дворцовых стен молочным сиянием. – В течение этой недели Рафаэлю так и не удалось убедить Рига расторгнуть помолвку. Но он обещал не прекращать попыток. Или я оттопчу ему все ноги!
Она уже была одета в бальную одежду: её чёрное платье, на ощупь кажется, из нескольких слоёв газа, казалось тем красивее, что кожа у неё была белоснежной, а собранные в высокую причёску волосы ярко-рыжими.
- Идём, мы только тебя и ждали, - она передала меня знакомой служанке в купальню, сама скрывшись за дверью гардеробной.