— Хочешь занять меня чем-нибудь? — усмехнулся Дамир, дракон немного смущенно кивнул:
— Наверняка тебе уже невмоготу валяться.
Так и получилось, что как только дракон покинул комнату Дамира, направившись на службу, появились расторопные брауни. Они принесли чистую одежду и препроводили колдуна в то, что здесь считалось ванной — большое помещение с бассейном посередине. Процесс купания неожиданно показался Дамиру весьма утомительным. Удивительно — несколько минут назад он ощущал себя полным сил и готовым к увлекательным исследованиям — кто знает, что за сокровища скрываются на так называемом складе, — а после выхода из воды, вытирания и облачения в одежду, все, о чем мог думать: мягкая перина и возможность прилечь.
Когда Дамир проснулся, в комнату снова набились брауни. Но в этот раз в комнате кроме них присутствовали еще двое — уже знакомый колдуну молодой человек и некое существо причудливого облика. Знакомство с другими наразлучниками состоялось.
========== Глава десятая ==========
Пара слов от автора: реалии данного мира отличаются от нашего. Я знаю, что у нас полицейские ездят по трое, но здесь — так. И еще — вы ничего не пропустили, просто внезапное изменение дислокации)
— Так, вот… а я ей и говорю — баба с возу — кобыле легче!
— Что, так и сказал?
— Ну…
Два голоса громко вели беседу, явно больше увлеченные перипетиями личной жизни, чем делом, которое их сюда привело: соседи постоянно жаловались на свет в окнах небольшого дачного домика, в то время как его владелец недавно почил в бозе, родственники обретались где-то за бугром и, соответственно, никто в том строении на законных основаниях находиться не мог.
Органы полиции отмахивались от звонков бдительных граждан сколько могли, однако, граждане, в лице двух кумушек глубокого послепенсионного возраста, были на диво настойчивы, и вот уже двое скучающих полицейских вынуждены подъезжать к заброшенному дому.
Звонка, конечно же, не было и в помине — зачем он на деревенском доме, но входная дверь не была заперта, она тихонько поскрипывала на ветру. Окно действительно было освещено, один из полицейских решительно постучал в стекло:
— Эй, хозяева! Есть кто дома? Хозяева! Вот будет смехота, если выяснится, что дочь просто сдала кому-то хату… или знакомым разрешила пожить, — пробормотал он, обращаясь к товарищу.
Внутри что-то стукнуло, и свет тут же погас.
— А, не! — задумчиво проговорил полицейский, — наверное, все-таки бомжара забрался. Ну, что? Пойдем его выгонять?
— Ну, — кисло согласился его товарищ.
Ни у того, ни у другого не было ни малейшего желания вступать в стычку с вонючим бомжом, который, скорее всего, будет яростно сопротивляться выдворению из уютного домика. Потому полицейские еще несколько минут потоптались у порога.
— Может, он сам уйдет? — безнадежно спросил один.
— Ага, жди!
— Тогда — пошли?
Скрипучая дверь открылась, пропуская их на захламленную веранду. Никого.
— Темно, как бы шишек не набить, кто знает, что здесь свалено. Фонарик есть? Что-то не могу нащупать выключатель…
— Сейчас, я мобильником подсвечу!
В слабом свете, исходящем от экрана, они дошли до следующей двери, ведущей в комнату, но открыть ее не успели — что-то темное прыгнуло из-за растрепанной метелки, стоявшей в углу, и вцепилось одному из полицейских прямо в ногу. Тот завопил, попытался стряхнуть агрессивное животное, но на него уже летели еще несколько пушистых и зубастых комков шерсти. Один прокусил кисть руки, другой начал вместе с товарищем грызть ногу, видимо, рассчитывая уронить жертву.
— Колька, ебёна мать! — заорал не своим голосом пожираемый заживо полицай, и его напарник наконец-то сбросил с себя оторопелое оцепенение.
Сначала, он сбил неизвестных животных точными ударами дубинки, а потом выволок хромающего и матерящегося товарища наружу. Вредоносные комки остались в доме.
— Че это вообще было? — недоуменно вопросил Николай у пострадавшего.
— А я знаю? — раздраженно ответил тот, баюкая покалеченную руку. — Принеси бинт, а? Замотать бы надо, а то всю машину закапаю, потом хрен отчистим. Может, в мешочек какой-нибудь ее запихать?
— Давай лучше “скорую” вызовем, — предложил Николай.
— Да они, наверное, не поедут, — засомневался пострадавший, — это же вроде как травма, значит, в травму и нужно переть.
В конечном итоге они, доложившись по рации начальству, отправились в ближайший город. В травме, конечно, несмотря на поздний час, была очередь. Николай сначала собирался нагло встать у самой двери, но наткнулся на укоряющий взгляд какой-то бабульки, древней как сама история. Что случилось с бабушкой, на первый взгляд было не понять, но лезть перед ней Николай постеснялся, тем более, что Андрей, видимо, не слишком страдал от ран — он успел добраться до аптечки: принял несколько таблеток обезболивающего и запил водкой. Николай осуждающе покачал головой, но напарник предпочел проигнорировать его неодобрение.
Травматолог осмотрел повреждение, хмыкнул и погнал Андрея на рентген. К счастью, пострадали лишь мягкие ткани и вскоре весь замотанный в бинты Андрей отправился домой.
А на следующий день, несмотря на травму, Андрей все равно появился около их общего, на двоих с Николаем, кабинета.
— Чего приперся, тебе же больняк дали? — удивился Коля.
— Да так… все равно же надо с Геннадьичем поговорить. И потом — не так уж меня и приложило. Если таблетками закидаться и пивком запить — нормально! — жизнерадостно улыбнулся покусанный и потрусил в сторону начальственного кабинета.
Николай мысленно пожал плечами. На его взгляд впираться к Геннадьчу, распространяя вокруг себя амбре — подобно самоубийству. Сам он бы на такое не решился, Геннадьич — мужик жесткий. Но Андрею это, похоже, сошло с рук. Даже больше того: в конце дня напарник, так и не ушедший домой, побежал в кабинет с ворохом бинтов и несколькими белыми бутыльками — на перевязку. Седой, грузный Геннадьич сосредоточенно пыхтел, аккуратно наматывая на Андрея полотно бинта, Николай своими глазами это видел. Он подошел, чтобы спросить — что все-таки делать с домом, ведь сегодня кумушки снова звонили. Дважды.
— А ничего. Пусть этим отлов животных занимается! — проговорил начальник, не поднимая головы и не отрываясь от своего занятия.
— Но ведь это не животные свет жгут! — удивился Николай.
— Может и так, однако какие-то твари на вас напали, пусть сначала их выловят, а уж потом шуганете бомжа, — проворчал Геннадьич.
— Я одного не понимаю, — задумчиво сказал Николай, — почему эти животные не нападают на этого самого… нежелательного визитера.
— Они же в прихожей живут? Так? Вот. Скорее всего, бомж забирается через окно с другой стороны дома, минуя опасное место, — выдвинул теорию начальник.
— Наверное…
Николай вышел, Андрей проводил его взглядом и, вздохнув, спросил у Геннадьича:
— Так что — отряд этим займется? Вроде, как-то мелко для них.
— Может, и мелко, — кивнул начальник. — Но мы же с тобой не ЧПИВы. Просто информированные. Как мы с этой дрянью справимся? Твари хоть и мелкие, а потрепали тебя весьма неприятно. Кстати, ты прививку от столбняка поставил?
— У меня уже была.
— А от бешенства?
— Нет. Это же твари, не думаю, что у них может быть эта болячка!
— Андрюш, сделай. Меня и так теперь сестра пилить будет, что не уберег…
— Дядь Миш, ну как вы можете уберечь-то? Вы же тут, а я должен заниматься своей работой!
— Будто Галке это объяснишь! — досадливо поморщился любящий брат.
— Да я ей вообще ничего говорить не собирался! Зачем? Еще сорвется меня навестить…
Михаил Геннадьевич с сомнением поглядел на племянника:
— Думаешь, она не почует?
— Надеюсь. Дядь Миш, вы главное за Колькой присмотрите, пока я свои болячки лечу. Он, вроде, ничего не разобрал в темноте и не насторожился, но с этими тварями сами знаете как — один раз краем глаза зацепил, потом год от кошмаров мучаешься.
— Не волнуйся, Андрюш, болей на здоровье, — улыбнулся Михаил Геннадьевич, и успокоенный полицейский похромал на съемную квартиру — отлеживаться.
***
— Ну, Матрен, кто это, как думаешь? — Федор с интересом вчитывался в скупые строчки задания.
— Да мало ли! Знаешь, вполне может быть, что их кот какой-нибудь подрал, а им со страху померещилось…
— Не, кот — вряд ли. Вроде, пишут, что раны глубокие. Не уверен, что коты так могут.
— Съездим — узнаем! — заключила колдунья, и они с драконом начали изучать расписание пригородных электричек, иначе до места было не добраться.
Загрузившись в вагон, оба некоторое время ехали молча, потом женщина прервала молчание:
— Как там мои? Не доставляют хлопот?
— Нормально. Я их почти не вижу — сама знаешь…
— Ага… ты там со своими сожителями хороводишься, это понятно, — хмыкнула женщина.
— Разве они тебе не звонили? — спросил Федор.
Матрена посмотрела на напарника с удивлением:
— Федь, ты вообще представляешь, где эта твоя пещера находится? Разоришься звонить!
— Да? Я не знал. Лететь-то недалече, вроде… хочешь, вечером отвезу тебя? Ой, ты же еще моих неразлучников не видела, кроме Юрика! Давай, слетаем!
— Э… я высоты боюсь. Даже с балкона вниз глядеть опасаюсь, а тут как? На шее, что ли, повезешь?
— Я думал в руки тебя взять…
— Какие, нахуй, руки? Ты же дракон, нет у тебя рук, только лапы. Это чего, значит — в когтях? Федь, это стремно!
Матрена ежилась и щурила глаза, но Федор почему-то не сомневался — приглашение она в итоге примет.
Поезд стучал, за окном проносились деревья, на которых уже шелестели листочки, Федор прислонился к стеклу, бездумно рассматривая пейзаж. Матрена тихо бубнила под боком что-то о полетах, перечисляя причины, по которым она не может принять любезное предложение дракона. Дверцы в тамбур закрывались неплотно и, когда поезд прибавлял скорости, немного расходились, а потом снова схлопывались.
Деревянные сиденья были точь-в-точь такими же как те, которые были в электричках, когда Федор был маленьким. У родителей Федора не было дачи, но он иногда ездил к бабушке. Наверное, на самом-то деле сухонькая суетливая старушка с загорелым дочерна лицом родней ему не была. Как и родители. Сколько Федор ни думал об этом, никак не мог понять, как вышло, что он столько прожил среди людей, ничего не ведая о своем истинном происхождении. Теперь и спросить не у кого. Никаких документов, указывающих на усыновление, Федор не обнаружил, что делать дальше, в какую сторону бросаться, да и надо ли раскапывать мутное прошлое, он пока не знал.
Двери распахнулись, и в проходе появилась толстая тетка неопределенного возраста. Не обращая никакого внимания на то, что некоторые пассажиры задремали, она начала предлагать свой товар, Федор постарался отключится от неинтересного монолога, но это было не так-то просто.
Едва тетка скрылась за дверями, как в проходе встал мужик. Он управился быстро — предлагал расписания. Матрена встрепенулась и прикупила у него одну книжечку — на всякий случай.
Наблюдая за очередным продавцом-сумочником, Федор размышлял: неужели эта работа и впрямь приносит хоть какой-то доход? Да, пара человек с интересом вслушивалась в оглашаемый список невероятно необходимых вещей, таких как пластырь или перчатки. Но сколько там навара с каждой покупки? Наверное, мизер. Или нет? Вагонов-то много. Если в каждом люди накупят ерунды рублей на двести, а таких вагонов в поезде шесть или восемь в зависимости от направления, то…
От мыслей о заработке доставучих глашатаев Федора отвлек очередной продавец — мужчина привлек внимание необычным внешним видом: он был аккуратно одет, под несколько старомодным плащом виднелись жилетка и галстук, брюки были отглажены, а ботинки начищены. Мужчина очень серьезно и негромко поведал, что его товаром является тонкая книжица, повествующая об исторических достопримечательностях данного направления. В книжечке были сведения о старинных домах, фотографии и краткий рассказ о зданиях вокзалов. Федор заинтересовался и приобрел себе брошюрку. Тем более, что продавал их, как выяснилось, сам автор — теперь становился понятным необыкновенно строгий вид мужчины — он не просто продавал литературу, но и встречался со своими читателями и хотел выглядеть презентабельно.
Брошюра была написана суховато, но Федор неожиданно увлекся и время до прибытия пролетело незаметно.
Едва электричка подъехала к перрону, Матрена достала из сумки форменный жилет, на котором крупными буквами значилось: «Контроль за животными».
— Это чтобы к нам с вопросами не лезли, — пояснила она.
— Слушай, а разве нас не должны встретить местные менты? Ну, отвести, пальцем в домик ткнуть? Они же информированные?
— У них проблема с кадрами, — пробурчала Матрена, оглядываясь по сторонам и прикидывая, куда идти.
— Здрасти, это вас к нам послали бешеных зверей отлавливать? — из стоящей неподалеку от короткого перрона машины вышел молодой полицейский и с интересом уставился на прибывших.
— Ага, — бодро кивнула Матрена, — а сказали, что встречать некому!
— Так я эта… вроде как по своей инициативе, — помявшись, признался полицейский, — все равно дел пока никаких нет, вот я и попросился патрулировать вокзал. Николай!
Матрена и Федор представились, пожали протянутую полицейским руку и с удовольствием приняли любезное предложение подвезти их на место. Во время пути Матрена попыталась вызнать у Николая, что за существа напали на него и напарника, но ничего нового не услышала.
— Вот, это тот самый дом! А как вы их ловить станете, зверей этих? Что-то я не заметил никакого оборудования? — запоздало удивился полицейский.
— Обыкновенно, — задумчиво протянул Федор, вглядываясь в здание, — так, сейчас мы с Матреной зайдем и будем работать, надеюсь, то, что заходить с нами не стоит — понятно?
— В принципе, я туда не рвусь, — чуть обиженно пробормотал парень, — а что, если вы тоже, ну, пострадаете?
— Если нас прижмут, то ты, паря, уж не обижайся — ничем не сможешь помочь. Просто съебывай. Вот прям быстро, — мрачно проговорил Федор.
Николай кивнул, проводил скрывшихся в доме специалистов взглядом и недоуменно пробормотал:
— Тоже мне — «съебывай»! Как будто я шавку испугаюсь! Страш-ш-шная опасность! Ага. Небось там псина какая-нибудь, нечесаная сто лет и потому похожая на шарик.
Николай еще немного потоптался около крыльца, потом подошел поближе — из дома не доносилось ни звука. Дверь женщина за собой прикрыла, и это затрудняло подглядывание. Николай прошелся вперед-назад, посетовал про себя, что не курит — так хотелось хоть чем-нибудь занять руки…