— Это что — водка? — усмехнулся Федор. — А говорили «лекарство»!
— Водка отлично восстанавливает силы у чародеев, а вот запьянеть у бедняг почти не получается.
— Стоп! — забеспокоился Федор. — Я, что — теперь тоже пьянеть не буду?
— Смотря, что у тебя появилось на руке, — ответил Матвей, мужчина в ответ молча показал запястье.
— Нет, то, что там изображено, видишь только ты. Этот знак — лишь для тебя.
— А… ну, это — дракон, с крыльями, дышит огнем… и что это значит? Я теперь повелитель огня?
— Нет, огнем повелевают те, у кого саламандра. Хм, о знаке дракона я что-то не слышал… ты только никому не говори о нем. Учти, в наших кругах спрашивать о знаке — верх неприличия. Так что на вопросы только криво усмехайся и молчи, понял? Особенно до тех пор, пока мы не поняли, что же это за фигня такая, — посоветовал Матвей.
— А какие знаки вообще бывают?
— Саламандра, как я уже говорил — власть над огнем, парящий орел — умение летать, управлять ветром, молния — электричество в любом виде. Есть разные знаки животных — в них можно превращаться, управлять ими. Таких больше всего, у меня, например, волк.
— То есть, ты — чей-то напарник?
— Был. На мага ложится большая ответственность, они чаще гибнут, принимая удар. Так что теперь я на другой работе.
— Матвей, ты вызвал защитников? — вмешалась Матрена, она уже явно чувствовала себя лучше, похоже, водка и впрямь была для нее лекарством.
— Да, скоро будут.
— Хорошо, идите пока с Федором на кухню, а я хотя бы переоденусь, а то в куртке вся сопрела… И куртку повесь в прихожую.
Женщина отдала куртку Матвею, Федор тоже наконец-то догадался снять свою. На кухне в ожидании защитников Матвей рассказал ему много чего интересного о новом старом мире. Во-первых, оказалось, что у магов есть свое правительство — совет. Туда входят тридцать самых сильных магов, у совета власть законодательная, плюс судебная — по громким и серьезным делам. Есть служба приставов, которые следят за исполнением решений «суда тридцати». По правде говоря, это скорее спецагенты с лицензией на убийство, ведь в основном «суд тридцати» решает судьбу особо опасных преступников. Их решение практически не подлежит обжалованию, за исключением тех случаев, когда вмешиваются «божьи люди», то есть святые. Оказывается, эти самые святые все посчитаны, учтены и занесены в специальный реестр, так как их слово является решающим.
Еще, как у людей, существует исполнительная власть — это главы городов и районов, всякие там администрации, в общем, все устроено довольно похоже на безмагический мир. Во всех безмагических городах обязательно присутствует ряд «волшебных» организаций. Самая многочисленная: отряд по сдерживанию. Насколько Федор понял, это что-то вроде ФБР магического мира; основная задача — уничтожать разных гадких тварей, спасая обычных людей. Еще есть защитники — это типа полиции. Их вызывают в случаях, когда необходимо расследование или если пострадали простые люди; они работают со свидетелями, контактируют и взаимодействуют с человеческой полицией.
Для Федора самым ошеломляющим открытием оказалось то, что Земля на самом деле раза в два больше, чем учат в школе. Просто все остальное принадлежит магическому миру и закрыто силовыми экранами и завесой невидимости. Причем эти экраны и завеса — природные. Они существовали всегда; как реки, горы и моря, они не являются чем-то абсолютно статичным и с течением времени тоже видоизменяются, иногда с ними случаются катаклизмы. Так с карт пропала Атлантида. Хорошо, что это происходит крайне редко.
— А как же спутники, сеть которых охватывает всю Землю? А как их вообще запускают — траекторию-то верную не рассчитать!
— Федор, не будь наивным! Правду о Земле скрывают только от большинства. Правительства всех стран, за исключением разве что совсем уж малоразвитых, прекрасно осведомлены о настоящем положении дел. Те, кому положено по службе: космонавты и много кто еще, знают правду. Но до широкой общественности это знание не доходит. Пойми, дворничиха тетя Клава с ума сойдет от ужаса, если будет знать обо всех этих монстрах вокруг нее. И ей, поверь, будет пофиг, что я — хороший монстр. Умри, умри, мерзкая гадина! Когда люди узнают о нас, они испугаются, а когда толпа пугается — она нападает. У нас и соответствующий договор имеется, причем со всеми странами. Так что многие знают, но молчат. Если ты строитель, продавец или компьютерщик — то можешь всю жизнь прожить и даже краем уха об этом не услышать. Вот физики, математики, космонавты, чиновники высокого ранга, спецслужбы, работники администрации — из них многие владеют полной информацией и еще некоторые — частичной. Кое-кто просто руководствуется приказом оказывать нам полное содействие — без объяснений.
— «Нам»? Ты сказал, что теперь на другой работе, а где?
— Только не смейся…
— М-м-м… обычно, когда говорят «не смейся», оказывается, что удержаться практически невозможно, так что не обижайся, но скорее всего смеяться я буду, — с улыбкой сказал Федор.
Матвей улыбнулся в ответ:
— Я работаю служебной собакой.
— Э-э-э, а вот этого я не ожидал! А человек, с которым ты работаешь, он знает, что ты — оборотень?
— Нет. Он думает, что я — собака экспериментальной породы, особый проект спецслужб, поэтому меня привозит и увозит специальный человек — то есть моя человеческая ипостась. Еще ему сказали, что мой интеллект намного выше, чем у обычной собаки, и я понимаю человеческую речь на уровне десятилетнего ребенка.
— Хм, наверное, это очень забавно… ну, и как работается?
— Нормально.
Матвей пожал плечом. В разговоре возникла пауза, и Федор перевел взгляд на окно, за стеклом светило солнце. Погода, с утра пасмурная, разъяснилась и радовала горожан редким голубым небом. Федор выглянул через новенький переплет во двор. Повсюду валялись осколки льда, делая проход по двору затруднительным. Откуда-то раздалось завывание сирен.
«Это что — защитники, что ли? Они, как менты, с сиренами ездят?»
Милицейская машина попыталась въехать во двор, тут же напоролась на сосульку и ей пришлось остановиться. Из нее вышло двое «господ полицейских». Задумчиво осмотрев усеивающее двор безобразие, мужчины подняли головы, поразглядывали некоторое время крыши. Сосулек на крышах не было, дома вокруг стояли относительно новые — на таких сосульки обычно и не нарастают. Менты как-то сразу погрустнели и потопали к парадной, бросив машину, где стояла.
— Там, вроде, менты приехали. С мигалками. Это и есть защитники? Выглядят как обычные полицаи…
— Так они и есть обычные полицейские. Такая маскировка: работают в том же здании, что и человеческая полиция, входят в состав каждого отдела, выполняют указания начальства… просто иногда выезжают на особые задания и, конечно, на самом деле начальство у них другое. Об этом знают высшие чины. В случае, если человеческое начальство мешает работе или ситуация экстренная — есть связь с более высокими чинами, которые разруливают ситуёвину. Иногда они даже принимают решение информировать работника о настоящем положении дел. Но это, конечно, только после многочисленных проверок.
На звонок открыла Матрена, похоже она чувствовала себя неплохо, во всяком случае, голос звучал бодро:
— Здравствуйте! Да, вызывали! Проходите, пожалуйста, на кухню.
— Нам бы тапочки, не хотелось бы у вас натоптать, Матрена Пална! — пробасил один из них.
— Ничего, ничего, проходите так, все равно теперь полы мыть, мы уже сами их затоптали.
На кухне появились двое. Один молодой, высокий, худой, с острыми скулами и большими серыми глазами, и второй — постарше, лет сорока. Стрижка ежиком, седеющие виски, волевое лицо, морщинки бегут от глаз. И почему-то загорелая кожа. Зимой.
— Добрый день, Матвей Николаевич! А вас, молодой человек, простите, что-то не припомню?..
— Федор Алексеевич Драгонов, — представился мужчина, внимательно разглядывая обоих визитеров; «седой», как мысленно назвал его Федор, вопросительно приподнял бровь и посмотрел на Матвея.
— Напарник. Сегодня. Матрена возвращается, — лаконично пояснил тот и добавил, — он из непосвященных. Я только начал вводить его в курс дела. У вас сейчас курсы работают?
— Нет, Сергеев в отпуске, так что извини — придется вам как-то самим выкручиваться. Методички я потом с Ванькой передам, — седой кивнул на лейтенантика, — а что у вас со двором случилось? Мы там чуть ноги не переломали…
— Так вот по этому поводу и вызов, — ответила Матрена, — чуть больше месяца назад я произнесла призыв. Федор показался перспективным, я уже собиралась выйти с ним на контакт. И тут на Федора произошло магическое покушение, по случайности я была рядом и смогла остановить основной удар, но совсем прекратить атаку оказалось выше моих возможностей. В заклятье было вложено очень много силы, а я давно не практиковалась.
— Что же вас спасло?
— Аварийный вариант, вы же знаете, на нашей работе паранойя приветствуется, так что у меня было очень мощное заклятье на тригере, которое защищало весь двор. Надо было только добежать. Подкачивала в него силу каждый месяц, все эти годы… ну мало ли. Вот и пригодилось.
— Ага, ясно, — седой быстро строчил в блокноте, — я правильно понял: льдины летели за вами и пытались раздавить?
— Да.
— Заклятье, проклятье, чары?
— Я так думаю — ритуал. Слишком сильное для заклятья или чар. А проклятья над Федором не видно.
— Хорошо. Так, сейчас зарегистрируем напарника. Иван, сбегай давай к машине и принеси все, что нужно.
Лейтенант шустро выполнил поручение, и уже через несколько минут Федор любовался на странный прибор в руках у «седого». Штука была похожа на тепловизор: телек на ручке с кнопочками, на экране отображались разноцветные полоски, составляющие контуры тела. Но, в отличие от тепловизора, горячий чайник на экране не наблюдался.
— М-м-м, что это? Никогда подобной фиговины не видел…
— Этот прибор… — седой почесал ежик и немного смущенно продолжил, — у него какое-то заумное название. В общем, мы кличем его просто — регистратор. Он «фотографирует» ментальное тело. Ага, не знакомый термин? Вкратце: у любого существа есть душа. Она излучает определенные волны, прибор их считывает, преображает в картинку, мы заносим ее в базу данных и выдаем распечатку «фотки» и регистрационный номер. Это паспорт. Ну, для тех, кто понимает, ага.
— Понятно, спасибо за ликбез! — Федор вежливо кивнул, седой небрежно махнул рукой:
— Всегда пожалуйста!
Через какое-то время Федор стал счастливым обладателем магического паспорта, а «волшебные» менты свалили докладываться начальству.
Матвей растолковал мужчине информацию, содержащуюся в новоприобретенном документе:
— Смотри, допуск — наивысший. Имеешь право, совсем как человеческие менты, остановить, допросить, задержать кого угодно… да, даже тех, кто входит в совет, но это тебе вряд ли удастся: по стенке размажут и не заметят — у них огромная сила. Конечно, без предъявления внятного объяснения ты можешь задержать создание только до полнолуния…
— Почему?
— Ну, потому что некоторые особо опасные виды, характерные для нашей местности, активируются только в полнолуние, а все остальное время — латентны. То есть, с помощью регистратора распознать такое существо невозможно. Проводятся следственно-розыскные мероприятия, с помощью логики и дедукции очерчивается приблизительный круг подозреваемых, потом их всех хватают и запихивают в спецтюрьму до полнолуния. Естественно, в разные камеры. Если все сделано верно - один из них меняется, его уничтожают, тебе — похвала начальства. А если нет, то у тебя еще сколько-то жестоко убитых жертв, головная боль, и все надо начинать сначала…
Дальше: степень твоей опасности. Возможно, высокая. Ну, значит, если ты вдруг спятишь и начнешь убивать гражданских пачками, то успеешь убить их довольно много, прежде чем кто-то из совета тебя остановит.
— А если я, к примеру, раскрою крупный заговор, и это будут никакие не гражданские? Ошибки случаются?
— Ну, значит, не повезло! Хотя, сумасшествие довольно просто определить: ментальное тело становится неровным, в нем образуются искривления и дыры. Это заметно на экране. Так, а теперь самое простое: вид человек, подвид — ЧПИВ, что расшифровывается как «человек, призванный и видоизмененный». Есть еще масса других видов, потом подгоню литературу, там подробно все описано. Самое главное, что я хотел бы до тебя донести сейчас: кроме людей есть еще и другие существа, например, вампиры.
— Ух, ты! Они бывают! А расскажи про них хоть немного!
Матвей вздохнул, но все-таки не отказал в просьбе:
— Они бывают тоже разные. Самые распространенные — наши симбиоты, жить могут только в человеческом теле, но, тем не менее, являются вполне самостоятельной личностью. Ничего общего с фильмами и книгами. Сам вампир похож на маленького червячка, проникает в тело с согласия владельца, которое получает при телепатическом общении. Без согласия они этот трюк проделывают очень редко, только в том случае, если человек без сознания и умирает. Тогда вампир проникает в его тело и, используя особую магию и ресурсы организма, получает возможность спасти носителя. Другой вариант: сам вампир по какой-то причине погибает без носителя, инстинкт самосохранения заставит его войти в ближайшее человеческое тело и это произойдет уже безо всякого контроля сознания вампира. После проникновения в носителя вампир видоизменяет человеческое тело. Увеличивается скорость реакции, травмы заживают нереально быстро, невероятная сила. Однако, за все надо платить. Естественные запасы энергии человека тратятся очень быстро, просто едой их уже не восстановить. Нужна кровь, в ней содержится больше всего легко усваяемой энергии. Совсем не обязательно кого-то убивать, даже кусать не нужно. Донорская кровь вполне подойдет, она просто должна быть взята не больше месяца назад, так как с прошествием времени в ней становится все меньше энергии. Большая часть донорской крови идет именно вампирам. Кровь животных тоже подходит, но энергия в ней немного другая — усваивается хуже, употреблять ее надо в больших количествах. Поэтому, если вампир сильно ранен, подходит только человеческая. Вампир, выбрав себе носителя, покидает его только после гибели организма — в конце концов и их способность к регенерации имеет свои границы. Они очень редко размножаются, и каждая пара может произвести на свет не более двух детей, этого достаточно для поддержания вида; изредка встречаются союзы, которым посчастливилось оставить после себя трех отпрысков.
Федор видел, что Матвей уже несколько подустал и поглядывает на часы, но сделал вид, что совершенно этого не замечает и продолжил расспросы — очень уж хотелось узнать, а есть ли привидения?
— Да, привидения существуют, — со вздохом подтвердил Матвей, — сорок дней после смерти душа находится на Земле, иногда живые замечают какую-то неясную тень. Бывает и по-другому: если человек совершенно не верит в Бога, он получает то, во что верит — пустоту.
— И что с этими… бесхозными происходит?
— Ну, точно никто тебе не скажет. Единственное, что доподлинно известно — иногда они начинают вредить живым. Символы веры могут защитить от их зловредного влияния. Так что, если ты крещенный — носи крестик. Иногда он очень даже помогает в жизни. Что еще тебе сказать? А, пожалуй, стоит упомянуть о разных странных существах вроде домовых, водяных, банных, кикимор. Если эти создания действуют в рамках закона, не вредят, то подобных существ мы не трогаем.