— Ты лжеш-ш-шь мне!
Мужик икнул и отполз на жопе немного назад.
— Что ты сотворил с оборотнихой? — продолжил настаивать Федор, наклоняясь к мужику и стараясь дышать через раз — гигиеной тот явно не увлекался.
— Дык… нечаянно я… нашло что-то, — забормотал мужик, Федор издал угрожающее шипение, выпучил глаза, и Котенков начал таки колоться.
Из отрывочных фраз, щедро пересыпанных паузами и междометиями, Федор понял, что между Котенковым и оборотнихой произошла ссора, она пошла купаться, а обиженный мужчина зашел за ней и притопил. А потом снял с шеи цепочку, а с руки — браслет. Их он уже благополучно пропил.
— Так, понятно! — бодро произнесла внимательно слушающая Матрена. Затем, подойдя к продолжающему сидеть на полу мужику, помогла ему подняться, а потом подтолкнула в его сторону исписанные листы. — Прочтите и подпишите.
Мужик явно не хотел ничего подписывать и все спрашивал, сдадут ли его в «ментовку», Матрена равнодушно отмахивалась:
— Это не в нашей компетенции. Нам не за это платят.
Видимо, Котенков решил, что сие обозначает полную безнаказанность его деяния, даже радостно забормотал о том, что неразумных зверей нельзя равнять с людьми, Федор еле удержался от комментария — по его личному мнению сам Котенков уж точно человеком не был. Так — ничтожное создание. Но дракон все-таки смог промолчать. Самое главное — подпись на признательных показаниях, они получили. Теперь нужно было ехать к Алексею Алексеевичу и отчитываться.
Начальство такому повороту дела не обрадовалось:
— Ну вот, теперь прибирай за ним…
Однако, вздыхая и качая головой, мужчина выписал ордер, позволяющий представителю оборотней свершить суд по законам своего племени. Потом Федор приступил к начальнику с документами на асанбосама. Алексей Алексеевич хмыкнул, но быстро и без лишних вопросов все подписал, затем, покопавшись в столе, вытащил гербовую бумагу, вставил ее в принтер, ввел запрос на имя Василия и, получив электронный вариант его документов, быстро заполнил строки. Через минуту Федор уже держал в руках новый «паспорт» асанбосама, в котором ярко горели красными буквами слова: «проживание в человеческом городе разрешено».
— Я вас в пример буду ставить, — улыбнулся Алексей Алексеевич, — а то мне моих орлов каждый раз уговаривать приходится, так как у нас, к сожалению, никаких премий за кураторство не предусмотрено.
Федор пожал плечом, не зная, что на это можно ответить.
— Обрати внимание — разрешение выдается на два года, потом надо продлить, если, конечно, ты все еще будешь согласен его курировать, — указала Матрена, когда они уже вышли. Федор кивнул.
По дороге он успел рассказать напарнице про то, как встретил Василия, опустив, впрочем, информацию про неразлучников: почему-то ему не хотелось об этом говорить.
***
Иворг Котенкова, конечно, убил. Федор с Матреной вызвали спецтранспорт — от запаха и вкуса крови оборотень слетел с катушек, пришлось применить к нему выданный Алексеем Алексеевичем шокер, как раз и предназначенный для усмирения полузверей. Маленькая, но мощная «игрушка» Федору понравилась, он очень обрадовался, когда узнал, что можно оставить ее себе — оказывается, бойцам отряда полагается оружие, просто они с Матреной еще не добрались до склада.
После того, как вымотанный приступом бешенства Иворг отправился на вертолете в свою резервацию, напарники решили, что рабочий день пора закруглять — почти весь день ушел на канитель с оборотнем и его местью, оба блюстителя закона дико устали, к тому же и того, и другого ждали дома.
— Привет, — открывший дверь Юрий радостно улыбнулся и чуть ли не повис на шее Федора.
Сначала тот удивился такой неприкрытой демонстрации чувств, а потом почуял запашину, приметил расфокусированный взгляд и догадался, что Юрочка просто пьян в зюзю.
— Ну, блин! — с досадой поморщился мужчина. — Еда-то есть? Или вы весь день квасили на пару?
— Кнечна есть! — немного неразборчиво ответил Юрий и, пьяно мотнув головой, сообщил: — Сейчас разогрею.
Федор задумчиво проследил за тем, как Юра осторожно, внимательно вглядываясь под ноги, идет по короткому коридору и, вздохнув, отправился искать асанбосама. Тот обнаружился задумчиво восседающим на диване. В руках — сиська пива, на полу валялось еще несколько таких же, но уже пустых.
— Василий, ты почто мыша споил, а? — грозно вопросил Федор, но, вопреки ожиданию, встретил не невнятное бормотание, а наткнулся на почти трезвый острый взгляд.
— Не знал, что он моментально пьянеет. Если пить не умеешь — не пей! На самом деле — странно. На меня почти не действует, только сил прибавляется. А он немного принял и уже того — придремал. Я думал, это особенность такая, ну, не-людей — не пьянеть.
— На меня не смотри. Я об этих штуках пока еще очень мало знаю — даже курсы еще не прошел, — признался Федор, — чего забухали-то?
Асанбосам замялся, начал что-то блеять, Федор присмотрелся к его смущенной зубастой роже, полюбовался бегающими глазками (весь его облик неприятно напомнил почившего от клыков оборотня Котеночкина) и, ведомый внезапно прорезавшимся чутьем, предположил:
— Что, трахались тут без меня?
— Что? Нет! Я же не по мужикам! — не слишком правдоподобно возмутился асанбосам, сероватая кожа потемнела — видимо, таким занятным образом выразилось его смущение.
— То есть ты — по бабам? — уточнил Федор, которого эта ситуация начала забавлять.
— Да! — с облегчением подтвердил Василий.
— И девушка есть? — продолжал допытываться Федор.
— Э… Ну, нет. Я пока не придумал, как половчее… Ну, у меня ведь ноги, и зубы очень…м… своеобразные, — начал объяснять асанбосам, еще больше темнея и запинаясь, — вот. Поэтому я еще пока только переписываюсь. В соцсетях, вот.
— Ага. Ты, давеча, говорил, что социализирован, у тебя друзья есть. Они тоже все виртуальные?
— Ну… — асанбосам скривился и почти вызывающе ответил, — да! А что прикажете с такой физией делать? Юрке повезло, он почти всегда нормально выглядит, а я даже в магаз выйти не могу — все на дом доставляют, а уж я, весь замотанный, как пугало, оплачиваю.
— И работа тоже виртуальная? — Федор выгнул бровь, весь запал у Василия иссяк и он, понурившись, подтвердил:
— Да, удаленка.
— Понятно. То есть ты сейчас впервые за долгое время общаешься в живую. Не, я тебя не виню — Юрик очень красивый, что в облике человека, что в другом… так трахались?
— Нет! — слишком поспешно пискнул асанбосам.
— Вась, я ведь не совсем человек, — угрожающе протянул Федор.
— Че пугаете? Здесь вы все равно превратиться не сможете — потолки низкие! — на словах асанбосам был весьма уверен в себе, но на деле привстал с дивана и начал оглядываться в поисках путей отступления.
— Да я не к тому, вампирчик, — Федор заговорщицки подмигнул Василию, — я запах чую. Трахались. Я не против. Но ты тогда на ночь-то останься, да? А то нехорошо получается — поматросил и бросил!
Асанбосам растерянно моргнул и хлопнулся обратно на диван. Федор прошествовал на кухню, уже предвкушая приятный вечер с продолжением, но все его планы разрушила трель телефона.
— Привет, Федь, — торопливой скороговоркой произнесла Матрена, — пиши адрес, бери такси — нужно быть там как можно скорее, а то от начальства нагорит.
— За тобой заехать? — деловито переспросил мужчина, записывая адрес. — Ого! За чертой города!
— Заедь, если быстро соберешься, — пробурчала Матрена, тоже явно не пребывающая в восторге от перспективы куда-то переться на ночь глядя.
— Да чего собираться, я еще и не разделся толком. Как машину подадут, так и буду.
— Лады, тогда жду. Расходы на мотор пополам! — Матрена немного повеселела.
Федор быстро вызвал машину, объяснил недоуменно хлопающему глазами Юрику, что уезжает по работе.
— Федь, а Федь, пока ты не ушел, хотел сказать. Я же это… — Юра замялся, кидая тревожные взгляды на дверь.
Наверное, беспокоился, что Василий помешает объясниться; Федор успокоительно погладил Юриково плечо:
— Все нормально. Я понимаю. Ты с ним переспал, да?
Юрий испуганно выпучил глаза и быстро кивнул:
— Меня как потянуло, — пробормотал он, — а в этом мышином обличье ну никаких сил нету терпеть, когда припрет!
Федор даже усмехнулся — парень так забавно выглядел, как будто боялся, что его теперь заругают:
— Ничего, — Федор улыбнулся, как можно ласковей, пытаясь развеять тревоги неразлучника. — Так и должно быть, ты, главное, не волнуйся, хорошо? — мягко проговорил мужчина и быстро чмокнул теплые губы.
— Федь, не уходи, а? А если меня опять куда-нибудь понесет? — жалобно проблеял парень и уставился на Федора бессмысленным взглядом нетрезвого человека.
— Ничего, — повторил Федор, — тут Василий, он найдет, чем тебя занять!
Слова прозвучали достаточно бодро, но самого Федора кольнуло тревогой: а вдруг и впрямь?
Впрочем, делиться своими сомнениями с неразлучником он не стал, и к тому моменту, как подъехало такси, Юрий окончательно успокоился, убаюканный Федиными словами.
— Василий, оставляю хозяйство под твою ответственность, — строго сообщил Федор, пристально глядя в глаза асанбосама, — следи за Юриком — ему нельзя улетать, а то еще случится чего. Ну, ты понимаешь.
Зверюган охотно закивал и с жаром уверил, что все будет пучком. Федор поглядел на него с подозрением — не иначе как лелеет коварные планы касательно Юрика и его попы, но комментировать не стал — поторопился к машине.
Десятью минутами позднее хмурая Матрена плюхнулась рядом на заднее сидение и мрачно уставилась за окно.
— Матрен, чего хоть случилось-то? В двух словах.
— Склад обчистили, — уронила женщина неохотно и, покосившись на шофера, добавила вполголоса, — особый.
— А…, а мы тут при чем? Разве этим не полиция занимается? Особая?
— Не в этом случае. Склад был не просто особый, но еще и секретный. Короче, это однозначно наша тема.
Дальше они ехали в молчании. Склад — достаточно большой ангар, расположенный на огороженной территории, был весь заставлен громоздкими промаркированными ящиками. Усатый мужичок, неопределенного, но явственно предпенсионного возраста, облаченный в неброскую камуфляжку, продемонстрировал напарникам несколько пустующих полок.
— А что там, собственно, было? — все пыталась вызнать у него Матрена, мужик раздумчиво чесал затылок и гудел, что он охранник, а не кладовщик, а это «совсем разные позиции» — он раз за разом повторял полюбившееся красивое словосочетание и решительно ничего не мог сообщить о природе пропавших коробок.
— Велено вам звонить, ежели чего, — бубнил он невпопад в ответ на резонное возмущение.
В конце концов Матрена плюнула, сняла показания, почти уже не удивившись тому, что охранник не смог толково ответить ни на один вопрос, а потом они вместе с Федором отправились исследовать место преступления.
— Везде бардак! — ругалась себе под нос Матрена.
— Я не понял: если у них украли неизвестно что, к чему такая спешка? Нафига было нас выдергивать, учитывая то, что я, к примеру, вообще понятия не имею, как расследуются кражи. У меня же образования-то нет! Ты знаешь, что делать?
— Пришлось изучить некоторые основы. Я тоже, когда шла в отряд, думала, что мы будем целыми днями гонять ведьм и колдунов, ценой собственной крови гасить чудовищ, что-нибудь такое героическое… ага, сейчас! По большей части дела муторные и совсем неинтересные, а еще думать, опрашивать свидетелей и заполнять бумаги приходится гораздо больше, чем хотелось бы. Чего дернули? А я знаю? Наверное, как всегда — объект имеет категорию «секретный», так что послали на всякий случай.
Сейчас я буду рассуждать, а ты мне помогай. Итак, украли нечто, находящееся на отдаленном от города объекте, габаритное, следовательно, воспользовались каким-то транспортом. Далее, опять-таки исходя из размеров коробок, преступник скорее всего был не один, то есть действовала группа. Ограждение находится под током, но следов нарушения контура нет — все исправно работает. Предлагаю обойти по периметру, попробуем найти место проникновения.
Территория оказалась достаточно протяженной, к тому же ее никто не расчищал.
— Ну, это даже хорошо, — сквозь зубы говорила женщина, проваливаясь в очередной сугроб, — по следам можно многое определить.
К тому моменту, когда оба уже порядком вымотались и замерзли, и Федора поддерживала на ногах только мужская гордость — он не мог запросить пощады раньше женщины, а Матрена все шла вперед, сжав губы и упрямо выпятив подбородок, широкий луч фонаря выхватил утоптанный пятачок.
— Фух, нашли-таки! След какой-то странный, — заметила Матрена.
— Думаю, что это снегоход, - предположил Федор.
— Наверное. А теперь, гляди — пришло время волшебства!
Женщина улыбнулась Федору и забормотала что-то себе под нос. Ее фигура засветилась и прямо в воздухе начали возникать движущиеся фигуры. Они состояли из одного контура, оттого выглядели плоскими. Кроме того, присутствовала некоторая размытость, мешающая рассмотреть лица, но зато было сразу видно, что грабителей трое: один очень высокий — под два метра, один среднего роста и последний совсем невысокий, Матрене по плечо. Фигуры двигались, деловито перетаскивая еле видимые ящики, и складывая их на снегоход. Затем одна из фигур, самая высокая, претерпела изменения — обратилась в какое-то существо с мощными крыльями и лапами. Фигура медленно поднялась в воздух, затем сообщники обмотали что-то вокруг ее ног. К удивлению Федора, не ожидавшего такой грузоподъемности от небольшого, в общем-то, летуна, создание, тяжело взмахивая крыльями, подняло и снегоход, и людей в воздух, перенося их через ограждение.
— Ага! Вот теперь понятно, как они обошли забор! — довольно проворчала Матрена. — Видишь, не зря все-таки поперлись в эдакую даль на ночь глядя, такую штуку можно провернуть только по горячему следу, потом уже ничего не выходит. И так картинка нечеткая — лиц не видать. Но один из этих товарищей — тот, с крыльями, очень специфический. Полагаю, мы сможем его вычислить. Некоторые виды мантикор имеют крылья (6), так же у меня на подозрении гиппогрифы (7). Грифоны тоже имеют крылья, но они слабее — снегоход с пассажирами поднять в воздух не смогут. Не думаю, что у нас в городе много мантикор и гиппогрифов. Завтра поднимем документы и очертим круг подозреваемых. Фух, теперь, думаю, можно и по домам!