Джейми кивнула.
— Класс! — Он с ухмылкой оглядел нас. — Что ж, чего желаете, красотки? Развлечений с инкубом?
Я спрыгнула с надгробия и подошла поближе.
— Думаешь, тебя вызвали для этого?
— Очень даже надеюсь. Призрачная групповуха…
Тут он получил удар под колени, и, не давая ему опомниться, я ухватила его за ворот и уложила мордой в грязь — выдала себя с головой, разумеется, но беспокоиться об этом было поздно.
— Ма-а-аленький намек, — прошипела я. — Это не заигрывание.
Он что- то прохрипел, пытаясь подняться, и пришлось еще чуть-чуть его повозить по грязи. Призрак вырывался и кашлял.
— Хватит придуриваться. Ты мертв — не задохнешься и не подавишься. Взамен могу предложить другой набор исключительно неприятных ощущений. Попробуй только заикнуться о групповухе — узнаешь, на что я способна, прежде чем мы вернем твою подлую душонку убийцы в ад. Понял?
— Убийцы? — вытаращился призрак. — Слушайте, я не знаю, кого вы ищете…
— Так ты не Робин Маккензи?
— Нет, конечно! Вы так старались, а он все не отзывался, вот я и решил пойти вместо него. А что, вдруг да повезет… — Он еще раз окинул меня взглядом. — Попытка не пытка, так?
Я подтащила его к некромантскому алтарю, наклонила над чашей с дымящейся вербеной, и он растаял. Джейми сидела на краю могильной плиты, закрыв лицо руками.
— Прости, пожалуйста.
Моя напарница подняла голову, и оказалось, что она хохочет.
— Ты бесподобна. Буду приглашать тебя на спиритические сеансы.
— Может, одеться посерьезнее? — Я закрыла глаза и сменила одежду на черную футболку и черные же джинсы. — Ну вот, лучше?
— Не имеет значения. Знаешь, я все испробовала. Даже если побриться налысо и завернуться в мешковину, все равно является толпа посторонних призраков. Есть подозрение, что у них весьма популярен порнографический сюжет о связях духов с некромантами.
— «Шлюхи на спиритическом сеансе-3: проказы некромантов».
— Вроде того, — рассмеялась Джейми. — Попробуем сначала. И на сей раз проведем идентификацию.
17
Через полчаса напряженных уговоров, дрожащий и потный Робин Маккензи явился из ада. Еще минут пятнадцать он приходил в себя. Да, похоже, в аду бедняге пришлось несладко.
На всякий случай мы спросили его, как звали жену. Злобный ответ подтвердил, что перед нами настоящий Робин Маккензи.
— Она мертва? — приподнявшись на локтях, спросил убийца хриплым от долгого молчания голосом. — Скажите мне, что она умерла.
— Умерла, умерла, — заверила я.
Облизнув пересохшие губы, он впился в меня лихорадочно горящими глазами.
— Долго мучилась?
— Об этом позже. Я смотрю, ты не пылаешь любовью к своей супруге.
— Если б ты знала, что она со мной сделала!
— Вот и расскажи.
— Это она все придумала, она планировала каждый шаг, а когда мы попались, свалила все на меня. Якобы я один во всем виноват, а она — жертва супружеского насилия, которую я принудил исполнять все свои прихоти и во всем мне повиноваться. И они поверили. Поверили!
— Разумеется. Никому не хочется верить, что женщина способна на такое.
Он выпрямился.
— Точно! На кассетах было видно, как она смеется и подзуживает меня.
— Да, провели тебя. Впрочем, у тебя есть шанс. Твоя жена умерла, но она не в аду.
— Как?
— Такая вот несправедливость. Но в твоих силах все исправить.
— Доказать, что убийства — дело ее рук? Я могу…
— Нет, это мы установили. Нам нужны подробности, чтобы небесный суд лучше представил себе состояние подсудимой в момент совершения преступлений.
— Состояние подсудимой? Она была не в себе, совсем спятила, все твердила о своей шотландской стерве…
— Что еще за стерва?
— Была такая детоубийца в шестидесятых, Сюзанна Симмонз.
Ага, знакомая история.
— У Симмонз был подельник?
— Да, то ли муж, то ли любовник. Они убивали детей и прятали трупы в полях.
— Шери заинтересовалась этим делом?
— Не просто заинтересовалась, а бредила этим, беспрестанно о нем говорила. Она всегда увлекалась серийными убийцами и прочими ужасами, да и мне тема была интересна. Вдруг ни с того, ни с сего, она начала без умолку рассказывать об этой шотландке в мельчайших подробностях. Слушать ее было жутковато. Я даже подумал, что Шери — перевоплощенная Симмонз, но выяснилось, что Сюзанна еще была жива.
— Шери говорила про убийства?
— Не переставая. Твердила, что Симмонз отыскала ключ. Именно так, ключ. Якобы нам надо не фантазировать о преступлениях, а совершать их.
— Взять и убить кого-нибудь?
— Не просто убить. Чтобы получить ключ, убивать надо было по-особому.
— Как Сюзанна Симмонз?
— Нет, в этом все и дело, Шери говорила о вещах, никак не связанных с Симмонз. Нам следовало действовать по особым правилам…
— Каким правилам?
— Это она их так называла, как будто зачитывала отрывки из учебника. Сначала мне было интересно, мы об этом и раньше говорили. Потом, когда она утратила всякую осторожность, я предупредил ее: продолжая в том же духе, мы непременно попадемся. Шери настаивала, что все идет по плану, и что нас не выдадут.
— Прямо как Сюзанна Симмонз, которую поймали и приговорили к пожизненному заключению.
— Не надо на меня так смотреть, я тоже не дурак. В ответ на все мои предостережения Шери заявила, что с Сюзанной вышла ошибка, а с ней такого не случится.
— Ну-ну, — я оглядела его с головы до ног. — «Не случится».
— Так вот, эта мразь…
— Ключ. Что такое ключ?
— Какая-то мистическая чепуха, магическая сила, вечная жизнь… Секс еще обещали отличный. — Робин помолчал. — Хоть в этом не обманули, секс был на уровне.
Мне вспомнилась рыдающая девчушка, зовущая маму, и руки сами собой сжались в кулаки. Джейми предупреждающе нахмурилась, но я и не собиралась выбивать ответы из того, кто сам охотно рассказывает. Рано.
Маккензи начал повторяться, молоть всякую чепуху насчет ключа, Сюзанны Симмонз и правил.
— Сколько времени прошло, прежде чем вы начали убивать?
— Шери хотела приступить немедленно, но я удержал ее, пытался переубедить.
— Да неужели?
Он гордо вскинул голову и встретился со мной взглядом.
— Чистая правда. Я сказал, что убивать — это слишком, лучше просто развлекаться с девчонками дома.
— То есть только насиловать, — процедила я, впиваясь ногтями в ладони.
— Именно. Я не убийца. Она сначала согласилась, мы притащили девчонку, поразвлеклись, а потом Сюзанна сказала, что отпускать ее нельзя. — Маккензи помолчал. — Ну, по большому счету она права.
Джейми дотронулась до моей руки. Без толку, я ее прикосновения не чувствовала, но намек поняла и проглотила уже готовые вырваться слова.
Не успела я задать вопрос, как Маккензи поблек, стал полупрозрачным. Одно заклинание некромантки, и он снова появился в объемном изображении.
— Ева, ему пора возвращаться — пробормотала Джейми.
— Последний вопрос. — Я подошла к Маккензи — Тебе нравится то место, куда тебя отправили? Там хорошо?
— Ч-что? Издеваетесь? Знаете, куда меня запихнули? Они…
— …привязали тебя к камню в пустыне, а стервятники клюют твою плоть? Я бы тебя так наказала и даже внесу это предложение куда надо, потому что ты, сволочь, такой же убийца, как и твоя жена.
Маккензи отшатнулся.
— Нет, все было не так, я не…
— Кстати о супруге. Я уверена, что ей тоже воздастся сполна. А вот тебе я всей правды не сказала. Дело в том, что она не страдает, до сих пор жива и наслаждается жизнью, получив страховку на миллион долларов, которую ты оформил еще до суда.
— Что? — подскочил Робин на месте. — Не может быть, не может быть! Я не подписывал…
— Робин, знаешь, что такое «подделка подписи»? А что такое «лох»? — Я наклонилась к чаше с вербеной и послала в его сторону клуб дыма.
Робин Маккензи провалился в призрачный мир, а его долгий вопль еще долго отдавался на пустом кладбище.
— Да уж, ты хлопнула дверью как следует, — заметила моя напарница. — Будем надеяться, что с ним больше не понадобится говорить.
— Не понадобится.
Я проводила Джейми до такси. Разумеется, если бы на нее напали, я ничем бы не смогла ей помочь, но хотелось убедиться, что все в порядке.
Машина отъехала, и за моей спиной раздались аплодисменты. Я резко обернулась и увидела Кристофа, прислонившегося к памятнику.
— Вот это спектакль! — заявил он. — Солгать насчет того, что она жива — прекрасная идея, а страховка — просто шедевр!
— Немного затасканная идея, тебе не кажется?
— Сработала ведь? Под его сковородку в аду подбросили дров. — Крис подошел к двойному надгробию и пригласил меня присесть рядом. — Значит, никса дала Шери пример для подражания и руководство к действию.
— Причем руководство с примером для подражания никак не связано, что странно. — Я следила, как луна прячется за облако. — Может, в этом все и дело: не слепое копирование, а вариации на тему?
— Еще одна парочка детоубийц, — кивнул Крис. — Но различий достаточно, чтобы никсе было интересно.
— Тут кроется большее. Их задача была не только выбрать другой способ, но и улучшить его. Шери сказала, что с Сюзанной вышла ошибка, а с ней такого не случится.
— Наша никса совершенствуется. От Симмонз к Шери Маккензи и от нее к Аманде Салливан. Сколько было жертв между ними, неизвестно.
— Салливан — мелочь. Никса оставалась с ней, пока она не убила собственных детей, а потом устроила так, что та попалась. С точки зрения хаоса, сравнивать Шери Маккензи с Амандой Салливан — то же самое, что сравнивать обед в ресторане с гамбургером.
— Общепитовское убийство.
— Именно! — подтвердила я. — С голодухи чего только не съешь, лишь бы силы поддержать. Никса не просто наслаждается хаосом, он ей необходим. Иначе зачем…
Мимо нас проплыли голубоватые перья тумана. Не успела я собраться с мыслями, как искатели затянули меня в белесую мглу.
18
Я очутилась перед белым двухэтажным домом с темными ставнями.
— Не похоже на тронный зал, — пробормотала я.
— Верно подмечено.
Обернувшись, я увидела Кристофа.
— Могу только гадать, зачем я здесь, — пожал он плечами. — Либо искатели затянули меня случайно, либо Судьбы хотят, чтобы я тоже принял участие в этом деле.
Мы огляделись по сторонам. Солнце едва поднялось над горизонтом, но мать-природа включила его на полную катушку с самого утра, и палящие лучи сулили тропическую жару к полудню. Несмотря на жару, все окна в доме были закрыты. Кондиционер? Мимо проехала двуколка. Н-да, пожалуй, кондиционера здесь нет.
— Колониальная Америка, — прокомментировал Крис. — Узнаешь что-нибудь из призрачного мира?
— На Бостон не похоже. И в призрачном мире так жарко не бывает.
Из дома через дорогу вышел высоколобый седеющий мужчина в брюках и белой рубашке с длинным рукавом, со шляпой и черным саквояжем в руках. Борода тонкой полоской обрамляла лицо, бакенбарды сливались с усами.
Он перешел дорогу, даже не посмотрев по сторонам, и… прошел сквозь меня.
— Если он призрак, то, как он это сделал?
Мужчина толкнул калитку дома, перед которым стояли мы с Крисом, вошел во двор, поднялся по ступеням, ведущим к парадной двери, и постучал. Ему открыл высокий худой старик с седыми волосами и бородой. Несмотря на жару, на старике был черный, наглухо застегнутый костюм. Со своим соседом он поздоровался не очень дружелюбно.
— Я зашел спросить, как ваше здоровье. Не стало ли получше?
— Получше?
— Да, с утра ко мне заглянула ваша жена, сказала, что вы оба не спали всю ночь, живот болел. Ей подумалось, что вам подсыпали какой-то отравы в еду…
— В еду? Какая глупость. Эбби никогда бы не сказала…
— Ну, вы же знаете, женщины иногда беспокоятся по пустякам. С виду вполне здорова…
— Конечно, здорова. Мы все совершенно здоровы, и если ты собираешься взять с нас деньги за визит…
— Эндрю, вы же знаете, что я никогда…
— Вот и отлично, — ответил Эндрю и захлопнул дверь перед его носом.
Доктор покачал головой, подхватил саквояж, развернулся и еще раз прошел сквозь меня. В одном из окон первого этажа что-то мелькнуло — молодая женщина мыла стекла. Лицо у нее раскраснелось от жары и усилий. По ее невзрачной одежде ясно было, что она прислуживает в большом доме.
— Приоткрой окно, — сказала я. — Ты имеешь полное право. Нельзя работать в такой духоте.
Девушка выпучила глаза, бросила тряпку и убежала.
— В чем дело? Уже и сказать ничего нельзя? Хлопнула задняя дверь. Кристоф поманил меня за собой, и, обогнув дом и боковую веранду, мы обнаружили горничную в саду. Ее тошнило.
— Господи, они и верно заболели. Ей плохо, но ее заставляют работать? Куда смотрит комитет по охране труда?
— В колониальной Америке их не было, — пробормотал он — и, кажется, мы попали именно туда.
— В прошлое?
Не успел он ответить, как горничную еще раз вырвало, и она зашлась кашлем. Я похлопала бедняжку по спине, но, понятное дело, она не почувствовала.
— Тебе опять плохо, Бриджет? — Девушка в скромной одежде подошла к ограде и покачала головой. — Каждое утро помойные ведра опорожнять — кого угодно стошнит. Скряга не желает нормальную уборную построить, все жадничает.
Бриджет застонала и вытерла рот рукавом.
— Дело не в ведрах, а во вчерашнем ужине. Я сказала ему, что баранье рагу испортилось. Три дня на такой жаре! Но он…
— Бриджет? — на веранду вышла полная женщина средних лет. — Бриджет! Ты опять заболталась? А окна кто мыть будет?
— Да, мэм.
Вторая служанка сочувственно кивнула Бриджет, и бедняжка вернулась в дом; мы с Кристофом вошли следом. Пройдя через кухню, мы очутились в комнате с камином, где стоял диван и несколько кресел. Хозяин дома, Эндрю, одернул пиджак, коротко кивнул жене и круглолицей темноволосой женщине, сидевшей на диване, и направился к выходу. Очевидно, испорченное рагу ему не повредило.
Я последовала за Бриджет в соседнюю комнату, парадный вариант предыдущей. Пока я не поселилась в Саванне, я не представляла себе, что такое гостиная. Теперь я призрак обученный, и настоящую гостиную признала сразу.
Бриджет взялась за тряпку и принялась отмывать окна.
— Зачем я здесь? — спросила я Кристофа. — Никто меня не слышит, поговорить со мной никто не может. Что я здесь должна увидеть и для чего?
Мы вернулись в комнату, где остались две женщины. Та, что помоложе, — дочь? — сидела на диване за вышиванием, а Эбби вытряхивала скатерть с бокового столика.
Молодой женщине уже давно пора было замуж, особенно в ту эпоху, но кольца у нее на пальце я не заметила. Она работала ссутулившись, не поднимая головы — характерная поза женщины, привыкшей прятаться от чужих глаз. В голубом, полинявшем от частых стирок платье, она казалась поблекшей на фоне темного дивана. Несмотря на робкий вид, вышивала она умело, быстрыми, уверенными стежками.
Эбби принялась вытирать пыль с часов на каминной полке. Женщины работали без разговоров, не обращая внимания, друг на друга, как будто каждая находилась в комнате в полном одиночестве. Эбби вышла в прихожую и поднялась вверх по лестнице. Молодая женщина, наклонив голову, прислушалась к звуку удаляющихся шагов. Всмотревшись в ее глаза, я вздрогнула от неожиданности. В глазах девушки скрывалась та же холодная уверенность, что и в усердном движении иглы. Она дождалась, пока шаги стихли, и вернулась к работе.
— Ну что ж, это явный тупик. Может, надо было проследить за Эндрю?
Молодая женщина на секунду вскинула глаза, и наши взгляды встретились; потом она вернулась к пяльцам.
— Слушай, ты заметил… — начала я.
В этот момент Бриджет пробежала через комнату, пулей вылетела на кухню. Хлопнула задняя дверь, раздались звуки рвоты. Молодая женщина покачала головой, сделала еще несколько стежков, потом замерла, прислушиваясь к шагам Эбби на втором этаже, снова повернула голову в сторону двери кухни. Бриджет продолжало тошнить.