Бауэр тронулась дальше. Матасуми плелся за нами, Тесс строчила в блокноте, фиксируя каждое мое слово. Куда подевалось мое красноречие? Если мои речи когда-нибудь дойдут до потомков, то хотелось бы сойти в их глазах по крайней мере за понятливую. За «умную» было бы неплохо, но вышла бы совсем большая натяжка.
— Справа находится жрец Вуду.
— «Вуду» — термин распространенный, но не вполне верный, — вставил Матасуми. — Правильнее говорить «Водун».
Бауэр отмахнулась от него и с видом профессиональной телеведущей указала рукой на камеру жреца. Теперь мне точно будут сниться кошмары: вот сижу я у себя в камере, почесываю задницу, а Ванна Уайтр[16] тем временем возвещает туристам: «…слева редкий образец — самка вида Canis lupis homo sapiens, или „оборотень“».
Мужчина в камере — темнокожий, с короткими дредами и аккуратно подстриженной бородкой — смотрел ненавидящим взглядом сквозь одностороннее стекло, но не прямо на нас, а чуть левее. Его губы шевелились. Что он там бормотал, было не разобрать, однако я узнала этот хриплый голос — он вопил сегодня утром.
— Хочет проклятие на нас наложить, — произнесла Бауэр.
Матасуми сдавленно хмыкнул, Тесс захихикала, Бауэр театрально закатила глаза, и все трое расхохотались.
— Жрецы Вуду обладают довольно скромными способностями, — прокомментировала Бауэр. — Это одна из второстепенных рас. Термин вам знаком?
Я помотала головой.
Слово взял Матасуми:
— Нам очень повезло, что некоторые сотрудники смогли предоставить подробную классификацию по этому вопросу. Расу называют «основной» или «второстепенной» в зависимости оттого, насколько значительны ее способности. К основным расам относятся ведьмы, полудемоны, шаманы, колдуны, некроманты, вампиры и оборотни. Каждая из этих групп относительно невелика. Представителей малых рас в мире намного больше. Строго говоря, даже говорить о них как о «расах» не совсем корректно, поскольку зачастую они не связаны кровными узами. В основном это люди, от рождения обладающие каким-либо талантом, который в определенных условиях можно развить. Второстепенные расы — это жрецы-вудуисты, друиды, медиумы и многие другие. Обычному человеку они покажутся всемогущими, но в сравнении с ведьмой или оборотнем…
— Незачем и сравнивать, — перебила его Бауэр. — Для наших целей, во всяком случае. Даже самый слабенький шаман или ведьма превосходит этого «жреца» во всех отношениях. Это наша первая и последняя попытка изучения второстепенных рас.
— Значит, вы держите его здесь… — начала я.
— …потому что у нас хватает камер, — закончила Бауэр.
Видимо, не стоит и надеяться, что бесполезных «объектов» они выпускают на волю.
— Мы используем метод проб и ошибок, — вновь заговорила Бауэр, — и в большинстве случаев делаем правильный выбор. Взять, к примеру, следующего нашего гостя.
В соседней камере я увидела другого мужчину. Лет на вид не больше сорока, невысокий, плотного телосложения, смугловатый, с тонкими чертами лица. На секунду оторвав взгляд от журнала, он потянулся и продолжил чтение. За это короткое время я мысленно сделала поправку насчет его возраста: нет, ему примерно сорок пять или даже больше…
— Как вы думаете, кто это? — осведомилась Бауэр.
— Понятия не имею.
— Вот черт. А я-то надеялась, что хоть вы нас просветите.
Матасуми вымученно улыбнулся, Тесс хихикнула. Понятно, старая шутка.
— Ну а вы сами знаете, кто он такой? — поинтересовалась я.
— Тоже не имею понятия, — отозвалась Бауэр. — Когда его привезли, мы думали, что это полудемон, но его физиология говорит об обратном. Как и у всех основных рас, у полудемонов есть определенные общие черты — такой вывод мы сделали, изучив три экземпляра, с которыми нам приходилось иметь дело. Так вот, Армен не обладает ни одной из этих черт. Его анатомические странности носят уникальный характер. Собственно, и сила его совсем не такого рода, как у полудемонов.
— Что же он умеет делать?
— Он человек-хамелеон, — объявила Бауэр, вновь отмахиваясь от Матасуми. — Да, да, доктор Матасуми хочет сказать, что это слово не совсем точное. Но мне оно нравится. Звучит куда лучше, чем «неизвестный вид с ограниченными способностями к искажению лицевых черт». — Она подмигнула мне все с тем же заговорщицким выражением. — Главное в маркетинге — придумать название погромче.
— Искажению лицевых черт? — удивилась я.
— Мистер Хэйг может по желанию изменять строение своего лица, — пояснил Матасуми. — Правда, в очень ограниченных пределах. Он не способен, к примеру, перенять мою или вашу внешность, однако может при необходимости переделать свое лицо таким образом, чтоб оно не походило на фотографию в паспорте.
— Вот как.
— В повседневной жизни пользы от такого умения мало, но оно имеет необычайную важность, если рассматривать его в более широком контексте. В анналах парапсихологии не содержится ни одного упоминания о людях с такими способностями. Я уверен, что в данном случае можно постулировать новый эволюционный сдвиг.
Впервые за все время Матасуми улыбнулся — и будто сбросил в один миг пару десятков лет. Глаза его горели, как у ребенка, губы подергивались. Он ожидал моей реакции.
— Эволюционный сдвиг? — покорно переспросила я.
— Согласно моей гипотезе все сверхъестественные расы — то есть истинные, основные расы — являются продуктом эволюционных аномалий. Взять, к примеру, оборотней: в далеком прошлом у некоего индивида по неизвестным нам причинам развилась способность превращаться в волка. Каприз природы, и не более того. Тем не менее этот «каприз» благоприятно повлиял на выживаемость индивида и, соответственно, был закреплен в его генах, которые он в дальнейшем передал сыновьям. Вторичные признаки оборотня — долголетие, физическая сила, обостренное чувственное восприятие — могли быть частью мутации, а могли и появиться позднее, чтобы виду было легче приспособиться к характерному для него образу жизни. Подобными аномалиями можно объяснить зарождение и других основных рас.
— За исключением полудемонов, — вставила Бауэр.
— Само собой. Полудемоны представляют собой гибриды, возникшие в результате полового размножения. Редко случается, чтобы их способности переходили к детям. Но давайте вернемся к мистеру Хэйгу. Если моя теория верна, то случайные эволюционные изменения происходят с определенной частотой — не сплошь и рядом, но все же регулярно. Возможно, некоторые из этих изменений имели место совсем недавно, и пока существует слишком мало представителей новой расы, чтобы с полным основанием называть ее таковой. Если я прав, то мистер Хэйг — прародитель нового вида, сила которого будет возрастать в геометрической прогрессии с каждым поколением. Самое большее, на что способен мистер Хэйг, — это одурачить офицера дорожной полиции. Не исключено, что его праправнук научится изменять строение своего организма до такой степени, что сможет в буквальном смысле стать этим офицером.
— Вон оно что.
Матасуми повернулся и указал на две крайние камеры:
— Здесь еще два интересных образчика. Посмотрите налево, будьте так добры.
Соседка Лейка — женщина примерно моего возраста — лежала на кровати и пялилась в потолок. Роста среднего, глаза зеленые, кожа на зависть белая и без видимых изъянов. Она буквально лучилась флюидами здоровья и молодости и вполне могла работать — причем с удовольствием — рейнджером в каком-нибудь национальном парке.
— Ведьма? — полюбопытствовала я.
— Полудемон, — поправила Бауэр.
Значит, полудемоны бывают и женского пола? Убедить меня в обратном никто и не пытался, я самостоятельно пришла к неверному выводу — то ли из-за того, что оба представителя расы, с которыми я имела дело, были мужчинами, то ли само слово «демон» ассоциировалось у меня исключительно с противоположным полом.
— А что особенного в ней? — спросила я.
— Способность к телекинезу, — ответила Бауэр. — Она может передвигать предметы силой мысли. Лия — дочь демона-агито. Вы что-нибудь смыслите в демонологии?
— Э… нет. В школах этот предмет не проходят.
Бауэр улыбнулась.
— В наши дни особой потребности в этом предмете не возникает, но он увлекателен сам по себе. Существует два типа демонов: эвдемоны и какодемоны. Эвдемоны — добрые, какодемоны — дурные.
— Добрые демоны?!
— Я тоже поначалу удивлялась, хотя, кстати, такое поверье существует во многих религиях. Только в христианской мифологии демонов так основательно… демонизировали. В реальности существуют оба типа, но лишь какодемоны способны приносить потомство. Для каждого вида характерна внутренняя иерархия: чем могущественнее демон, тем выше его положение. Агито в своей стоит довольно высоко.
— То есть телекинез — не какой-то там дешевый трюк.
— О, это нечто большее, — подхватил Матасуми. — Трудно и вообразить, как можно применить эту мощь и с какими последствиями.
— Так что она умеет делать?
— Она умеет передвигать предметы силой мысли, — повторил, вслед за Бауэр, Матасуми.
Иными словами, они и сами не представляют, о какой практической пользе и каких последствиях идет речь. Да, телекинез — это здорово, но как использовать его в жизни? Разве что солонку из буфета достать, когда лень из-за стола подниматься.
— А полудемонов-женщин много? — поинтересовалась я.
— Полудемоны мужского пола встречаются чаще, но не с абсолютным перевесом, — откликнулся Матасуми. — Собственно, наш выбор пал на Лию как раз из-за ее пола. С объектами-мужчинами у нас неоднократно возникали трудности, поэтому я решил, что с женщинами совладать будет легче. Они более пассивны.
— Поосторожней там, — предостерегла Бауэр. — Вы и сейчас находитесь среди женщин, Лоуренс. Да, они больше подходят для роли объектов, но вовсе не из-за какой-то там пассивности. Женщины, как правило, трезвее оценивают ситуацию и быстрее понимают, что сопротивление бесполезно. А мужчина не может не давать отпор, даже если шансы на успех нулевые. Вот, скажем, этот жрец. Кричит день-деньской, проклясть нас пытается. Это хоть чем-то ему помогло? Нет. Однако он упорствует. Как ведет себя Лия в той же самой ситуации? Остается спокойной и готовой к сотрудничеству. — Она перевела взгляд на меня. — Вам приходилось когда-нибудь видеть телекинез в действии?
— Нет, — ответила я. — Кажется, не приходилось.
Бауэр улыбнулась.
— Тогда небольшая демонстрация не помешает.
САВАННА
Бауэр нажала на кнопку переговорного устройства. В животе у меня появилось неприятное чувство; еще чуть-чуть, и я попросила бы ее этого не делать, но все-таки сдержалась. А что, собственно, здесь плохого? Бауэр просто хотела поговорить с женщиной… Возможно, подсознательно мне не хотелось, чтобы моим товарищам по несчастью лишний раз напоминали: они здесь — как животные в зоопарке.
— Лия? — произнесла Бауэр, наклонившись к микрофону.
— А, это ты, Сондра, — откликнулась Лия, поднимаясь с кровати. — Что, внеочередной визит?
— Нет, просто проходила мимо. Помогаю тут освоиться нашей новой гостье. Ее, кстати, очень заинтересовали твои способности. Как насчет демонстрации?
— Без проблем.
Лия перевела взгляд на небольшой столик. Через секунду над ним повисла, вращаясь вокруг оси, кофейная кружка.
— Годится?
— Великолепно. Спасибо, Лия.
Женщина улыбнулась и кивнула. Если ей и претило, что с ней обращаются как с дрессированной мартышкой, то внешне это никак не проявлялось. Она просто стояла на месте и ждала дальнейших команд.
— Я зайду к тебе немного попозже, — пообещала Бауэр.
— Да я никуда, в общем, не собираюсь. Передай привет Ксавьеру. Пусть заглянет ко мне, как будет время. С колодой карт.
— Хорошо.
Бауэр выключила переговорник.
— Ксавьер — это еще один наш полудемон, — пояснила она. — Вы с ним уже встречались.
— Гудини.
Бауэр улыбнулась.
— Да, он. Мы очень быстро поняли, что его никакие стены не удержат. К счастью, он охотно отвечал на наши вопросы и принимал участие во всех экспериментах — за соответствующее вознаграждение, конечно: Ксавьер своего не упустит. Тем не менее он стал важной частью нашей команды.
— Как и чародей.
Бауэр уставилась на меня непонимающим взглядом. Как бы непонимающим.
— Говорят, на вас работает какой-то колдун.
Ответила Бауэр не сразу — словно раздумывала, стоит ли сейчас лгать.
— Да, у нас в штате есть колдун, который помогает нам в поиске сверхъестественных существ. Впрочем, вы вряд ли здесь с ним встретитесь, если вас это успокоит.
— А есть повод для волнений?
— Колдуны пользуются у сверхъестественных рас… скажем так, сомнительной репутацией. И вполне заслуженно.
Матасуми деликатно кашлянул, но Бауэр не обратила на него внимания и постучала пальцами по стеклу, отделявшему от коридора камеру жреца. Тот, видимо, что-то почувствовал, потому что впился в стену недобрым взглядом.
— Почти все они — законченные эгоисты, которым нельзя доверять, — продолжила Бауэр. — Боюсь, что наш мистер Катцен исключением не стал. Однако, как я уже сказала, не стоит беспокоиться на его счет. Он избегает общения с представителями «низших» — по его определению — рас. Вот Ксавьер легче идет на контакт.
— Понимаю, Лию развлекает.
— Вообще-то нет. И сегодня он скорее всего не придет. Печально… Когда Лия узнала, что здесь есть еще один полудемон, она была вне себя от радости. Кажется, прежде ей встречать сородичей не доводилось. Но Ксавьер не хочет иметь с ней ничего общего. Он поговорил с ней всего один раз и с тех пор избегает. Мы даже пытались его подкупить — хорошее настроение гостей очень важно для нас. Лия — общительная молодая женщина, ей постоянно требуется социальная «подпитка». К счастью, мы нашли другой способ ей помочь. Она сошлась с двумя нашими гостями.
— С Кертисом и Саванной, — вставила Тесс.
Бауэр кивнула.
— Им тоже требуется компания: кто-то постоянно должен их утешать, ободрять. Кажется, у Лии к этому настоящий талант — она от природы альтруистка. Кертис и Саванна любят проводить с ней время. Поэтому враждебность Ксавьера мне вдвойне непонятна — он даже разговаривать с ней не желает! Нас это беспокоит. Мы хотели бы, чтобы Лия присоединилась к нашей команде, но потенциальные конфликты делают это невозможным.
— И многие из ваших плен… гостей уже присоединились к «команде»?
Похоже, этим вопросом я попала в цель, потому что глаза Бауэр так и загорелись.
— Пока немногие, но шанс есть у всех. В особенности у почетных гостей, к которым относитесь и вы. Как только мы убеждаемся, что гость готов к сотрудничеству, мы тут же делаем ему соответствующее предложение. К этому стоит стремиться.
Проще говоря, если я буду паинькой, то со временем мне разрешат похищать и пытать себе подобных. Какая честь!
— Почему же Ксавьер так относится к Лии? — спросила я.
— Зависть, — проговорил Матасуми. — Лия стоит на несколько ступенек выше его в иерархии полудемонов.
— А разве им известно об этой иерархии? — удивилась я. — Я думала, полудемоны почти не общаются между собой. Ими ведь никто не управляет, никакой центральной группы тоже нет. Так откуда им знать, какое положение они занимают?
Пауза.
Наконец заговорил Матасуми:
— Думаю, так или иначе они догадываются.
— Демон-агито имеет более высокий ранг, чем эванидус, а отец Ксавьера был именно эванидусом, — добавила Бауэр. — Экзустио стоит выше их обоих. Если я не ошибаюсь, Адам Васик наполовину экзустио?
— Знаете, в разговоре он об этом не упоминал.
На лице Бауэр промелькнуло разочарование, но его тут же сменила улыбка — притворно дружелюбная, как и прежде.
— Доктор Кармайкл осмотрит ваши ожоги. Как я понимаю, нанес их Адам?
Она сделала паузу. Я ничего не ответила, и Бауэр продолжала:
— Полудемоны-экзустио очень сильны. Настоящая элита. Адам стал бы для нас первоклассным приобретением. Быть может, вы захотите нам помочь. Ожоги, наверное, очень чувствительные…