— Кажется всё, — неуверенно пробормотала.
Матиас мысленно поддержал меня, считая так же, как и я, а у Томаса в голове творилась паника. Ему казалось, что он ничего не запомнил. Поднял на меня чуть затравленный взгляд, пытаясь ничем не выдать своего состояния, а я потрепала его по волосам.
— Не переживай, если сразу не запомнил. Потом спросишь у Матиаса, если что забыл, или у Джорджии. Она дама строгая, но детей любит.
«Я не ребёнок!» — вспыхнула яркая мысль.
— Ты только не психуй, — попыталась успокоить его, — когда она тебя будет сынком звать или ещё как ласково. Просто ей много лет, а дома остались дети.
— Ты самая молодая среди радистов была? — догадался Матиас.
— Да, — кивнула, — но теперь у неё будет на кого свою любовь изливать. Прости, Томас, но крепись. Запомни, она очень строгая, но добрая!
Браун совсем скис, а я радовалась. Передать звание самого младшего, было ужасно приятно! Мне его даже жалко не было. Все через это проходят. Я стояла, улыбалась, поглядывая на насупившегося Томаса.
— Не расстраивайся, — поддержал его Матиас, — справимся и с Джорджией.
Но Браун не поверил, считая, что я нанесла серьёзный удар по его репутации, и теперь его не будут воспринимать как взрослого.
— А у нас иногда дают мороженое на десерт, — ляпнула, поймав его детские воспоминания.
Я честно не хотела его унижать или подшучивать, но рыжая макушка склонилась ещё ниже. Подмигнув давящемуся от смеха Матиасу, сокровенно добавила:
— Если вы его не едите, то я заберу себе. У нас девчонки все сладкое любят. Так что ваши порции, чур, мои. Я могу килограмм съесть и не заболеть.
Браун выпрямился, а Матиас клятвенно заверил, что отдаст мороженое только мне, даже если будут умолять другие.
— Я люблю пломбир, фисташковое, так и быть, можете сами съесть.
Настроение у Томаса стало подниматься. Он более уверенно поглядывал на меня и вдруг ответил, очень смело и дерзко:
— Я люблю мороженое, поэтому прости — не дам.
Я была впечатлена.
— Эй, ты как с наставницей разговариваешь? — возмутилась и легонько стукнула его по макушке.
Вот же рыжий жук! Но такой милый. Создав дружеский настрой, мы ещё долго трещали о работе, о жизни на крейсере, о войне.
— Сейчас затишье, но будьте внимательнее — это не к добру. Любое сомнение озвучивайте, перепроверяйте, даже если послышалось, даже если мимолётно.
— Рит, не волнуйся, — заверил меня Матиас.
Даже опешила, услышав в его мыслях беспокойство за меня, заметив тревогу в моих глазах.
— Я не волнуюсь, — возразила.
— У тебя все твои эмоции на лице видны, — усмехнулся Сальварес, а я улыбаться перестала. Хотелось бы мне знать, что ещё он прочитал по моему лицу.
— Прям все? — не поверила, но внутренне подобралась.
— Многие, — корректно исправился брюнет, задорно улыбаясь одними глазами и мыслями.
Он был рад, что сумел меня поймать. И он искренне считал, что мне понравился Браун не как мужчина, а как братишка. С Матиасом придётся быть предельно внимательной, ишь какой глазастый выискался.
Настроение испортилось, но я продолжала улыбаться. Обидно, что даже с обычными людьми расслабиться нельзя. Даже с ними я чувствую себя другой, не такой, как все. Даже с ними я в опасности.
Матиас решил взять слово и стал рассказывать, что он служил на крейсере «Лауш» в подчинении арча, и ему было жутко тяжело, так как те постоянно читали его и мысленно отдавали приказы.
— Ощущение, что я их марионетка, или даже робот. Как услышал о переводе, с радостью сбежал оттуда. А напарником был инги, сами понимаете моё отчаяние.
Я кивнула. Представители синекожих были и у нас. Невысокого роста, глаза-блюдца, четыре длинных узловатых пальца и отсутствие на лице губ и носа.
К их внешности нужно привыкнуть, особенно к их способности создавать проблемы. Они не понимали: что такое личное пространство, личные вещи и сама личность. Жители голубой планеты Ин строили коммунизм, пытаясь остальным доказать, что это круто! Правда, их слушать никто не хотел.
Да и кто будет слушать, если тебе одухотворённо расписывают прелести общества, где все равны и тут же берут твою кружку и выпивают остатки кофе! Да после этого к кружке прикоснуться противно, не то, что слушать дальше.
Нашу увлекательную беседу пришлось отложить через пять часов, так как пришла Джорджия сменить меня. Я тепло попрощалась с новенькими и, улыбнувшись Матиасу, отправилась в столовую. Удивительно, как легко и быстро я нашла в их лицах друзей. Очень позитивные и хорошие люди. Пусть и читает кое-кто эмоции, но, видимо, наскучавшись в обществе инга, Матиас искал общение с себе подобными. Поэтому так жадно вглядывался в мимику, в глаза, читая понятные и привычные чувства.
В столовой царило поразительное оживление. Я попала на дневную пересмену, поэтому заметила много знакомых. Присоединившись к девчонкам, слушала их краем уха, быстро поглощала обед, пока не прибежала Нелли. Плюхнувшись напротив, она, как сыч, вцепилась в меня взглядом и требовательно спросила:
— Ну как? Нормальные?
Разговоры за столом прекратились, и все обернулись к нам, с большим любопытством прислушиваясь.
— Очень, — кивнула подруге.
— А там такой рыженький, как он? Нормальный? Не кретин очередной?
Мне даже обидно стало за Брауна.
— Томас очень милый мальчик. Ему недавно восемнадцать исполнилось, так что будь с ним вежливее. Парень, кстати, талантливый.
Всё это я прочитала в его голове. Брауну пророчили блестящее будущее.
— Фу-у-у, — выразительно выдохнула с облегчением Нелли. — Так, чур он мой.
Я аж закашлялась, подавившись водой. Вылупилась на неё, чуть ли не ором крича:
— Ты сбрендила, что ли?! Говорю, он маленький ещё!
Девчонки со мной были согласны, но упрямая Нелли стояла на своём:
— Ну и что? Значит тем более мой. Я тут прочитала в статье одной, что мужа надо воспитывать самой! Для этого надо брать их, пока они ещё не порченные.
Аппетит пропал, слёзы от смеха на глаза проступили. Я не сдержалась и прыснула в кулак.
— Смейся, смейся, а вот когда я вперёд тебя замуж-то выскочу, посмотрим, кто смеяться будет последним, — заверила меня Нелли, затем обернулась к девчонкам и строго рявкнула: — Рыжий мой! — опять посмотрев на меня, заискивающе спросила: — Расскажи о нём, пожалуйста.
Нелли сложила ладошки, потирая их, с мольбой смотрела на меня. Я сидела и не знала что делать. Ощущения такие, будто я стану соучастником растления несовершеннолетнего. Хотя он уже достиг точки взросления, и сам считал себя мужчиной. Даже интим был пару раз. Правда, глядя в алчные глаза подруги, не понимала я её одержимости.
— Нелли, мир на мужчинах клином не сошёлся. Пожалей мальчика.
— Я же не собираюсь его насиловать, — возмутила подруга. — Тебе что, жалко?
— Да, жалко. Томас очень… — тут я замолчала, не зная как объяснить то, чего в принципе знать не должна. — Мне кажется, он тебя разочарует, — решила смягчить подругу. — Ты всегда мечтала о настоящем мужчине, а он ну… совсем ещё маленький.
— Нелли, зачем тебе ребёнок? — встряла в разговор её знакомая, Марта. Я смотрела, как мается подруга, как она не хочет признаваться, что имеет слабость к рыжим. На крейсере, как назло, ни одного не было до недавних пор.
Я протяжно вздохнула, понимая, что не могу оставаться бесчувственной, когда на меня так жалобно смотрит единственная подруга. Поэтому я рассказала что знала, а скорее, ничего не сказала. Имя она и без меня могла узнать. На вопрос когда он сменится, я лишь пожала плечами. Посмотрев на личный комфон, я не увидела приказа, когда самой заступать на смену. Поэтому, подмигнув Нелли, отправилась спать. Лучше урвать спокойное время, а то принесёт нелегкая обязательно кого-нибудь.
Если бы я знала, как я проснусь, наверное, и не ложилась бы. В мой сон пробрались чужие мысли. Я видела себя стоящей на капитанском мостике и рассматривающей на карте нашего сектора свой родной крейсер. Он был так близко. Я усмехнулась, гадая, сейчас жахнуть или подождать приказа императора.
От этой мысли окатило ужасом. Я вскочила с кровати и рванула в чём была в рубку, но угодила в объятия Мурра, который специально преградил мне путь, хватая за плечи и встряхивая.
— Успокойся, это просто сон, — приказал арч, но я не верила, указывая пальцем туда, где находились эйлоры. Я слова вымолвить не могла, в панике стремясь скорее рассказать всё адмиралу.
— Не нападут, их слишком мало, — заверил меня капитан, прижимая к груди и ласково гладя по волосам. — Тихо, тихо, успокаивайся. Всё хорошо. Ты сейчас вернёшься в каюту, оденешься, а я сообщу адмиралу.
Я замерла, удивлённо слушая Мурра. Оттолкнула его от себя, поймав картинку, как я выгляжу. Белая майка, обтягивающая грудь, бусинки сосков. Мятые спортивные брюки. Босая. Взъерошенные волосы и дикие глаза. Ахнув, развернулась и бросилась наутёк. Только этого не хватало! Так возбуждать мужскую фантазию. Хотя ничего непристойного в мыслях мужчины не было, и я притормозила у дверей каюты, оглянулась на пустой коридор. Капитана и след простыл, словно и не бывало. Юркнув обратно в каюту, я привалилась спиной в двери.
Осознание того, что произошло, леденило душу. Что я натворила! Через три минуты раздался сигнал тревоги, и предаваться своим страхам, посыпать себе голову пеплом стало не ко времени. Я натянула на себя защитный комбинезон, накинула китель. Скача на одной ноге, пыталась натянуть обувь, слушая, как борткомпьютер приказывает всем занять свои места.
Выскочив в коридор, я побежала в рубку и заскочила туда самая последняя.
— Сержант Алиан, занять место! — рявкнул на меня капитан Лавров, указывая на кресло рядом с собой. Я переглянулась с Джорджией и Матиасом, читая их тревогу. Браун на удивление был собран и рассудителен, а Влад чуть дёрганным.
Я надела наушники и тут же оглохла от какофонии, творящейся в эфире. Бой ещё не начался, шла перекличка. Я выполняла приказы капитана, который пальцем указывал на тот или иной сектор. Нужно было прослушать самые опасные места, чем я и занималась. Джорджия передавала приказы по кораблям, Матиас проверял связь. Каждый был при деле.
На удивление в этот раз наступали мы! А не, как обычно, держали оборону. Я еле успевала отвечать капитану, следя за тем, чтобы наши не угодили в ловушку. Я мысленно устремилась вперёд истребителей, пока не наткнулась на вражеский корабль. Он был под прикрытием, на радарах не отражался. Я лишь отметила лёгкое отклонение импульсов и указала на это капитану, подпитывая свои слова мыслями, что нужно поверить мне на слово. Капитан общался с командованием, а я решилась на отчаянный шаг. Я попыталась найти того, чьими глазами видела.
Эйлоры отличались от арчей и землян холодностью ума. Словно они были не живые. Словно у них не было эмоций. Я прощупывала каждого, слыша, как они готовились отразить атаку. Они не боялись смерти, они стремились попасть в наш сектор. Вдруг я оглохла от крика капитана, который встряхнул меня, крича в лицо:
— Да очнись ты уже! Сколько можно, сержант Алиан!
— Так точно, сэр, — твёрдо ответила.
— Да чтоб тебя! Говорю, этот район прослушай! — кричал на меня капитан, а я пыталась сбросить оцепенение. Пыталась не слушать осуждение и жалость со стороны коллег. Сконцентрировалась на выполнении поставленной задачи.
— А если там нет никого? — тихо спросил адмирал, глядя, как истребители летят за границу сектора.
— Проверим, — невозмутимо ответил Мурр.
Мужчины стояли на капитанском мостике в ожидании.
— Она сильнее меня, — неожиданно заметил адмирал. — Я никого не чувствую.
Пооло усмехнулся.
— Она полукровка, — послал он мысль Деело.
Тот развернулся к капитану лицом и пропустил момент, когда по истребителям был открыт огонь затаившимся противником.
— Уверен, что она не опасна? — уточнил адмирал, следя за продуманными ходами своих солдат.
— Под мою ответственность, — с готовностью отозвался капитан. — Она умеет хранить тайны.
— Хорошо, приказ сегодня же подпишу. Но учти, если возникнут с ней проблемы, ты понесёшь наказание.
— Как прикажете, адмирал, — улыбаясь, ответил Мурр.
На экране завязалась самая настоящая баталия. Флагман противника пытался скрыться под защитой небольших кораблей, которые тоже, скинув щиты невидимости, ввязались в бой. Но второй крейсер ударил по флагману и тот потерял небольшую часть корпуса.
— Они успеют скрыться в гиперпространстве, — тревожно пробормотал адмирал.
Капитан Мурр поднял руку и связался по комфону с инспектором Шаером.
— Они уходят, — ворчливо произнёс капитан.
— Я делаю что могу, — ответил Сааве.
Пооло видел, что это правда. Капли пота скатывались по вискам собеседника, теряясь за воротом сорочки.
— Не хватает сил? — невозмутимо уточнил у него капитан.
— Возможно, — раздражённо прошипел Шаер. — Мне не дотянуться до твоего уровня, который был у тебя прежде.
Мурр поднял глаза на адмирала и отключил связь с инспектором.
— Я заберу её?
Тот кивнул.
— Я не представляю, как она может справиться без должной подготовки. У тебя минут десять максимум.
— Есть, — ответил Мурр и покинул капитанский мостик, устремляясь по коридору в рубку.
Не говоря ни слова, он ворвался внутрь небольшой комнаты, отыскал глазами Риту, которая была поглощена работой и даже не обернулась.
Улыбнувшись капитану Лаврову, Мурр заявил:
— Приказ адмирала: перевести сержанта Алиан в моё подчинение.
В рубке воцарилась тишина, все посмотрели на капитана Мурра, как на сумасшедшего.
Рита медленно сняла наушники, развернулась к нему лицом. Капитан видел, как она побледнела, как затравленно смотрела на него. Жалобно оглянулась на капитана Лаврова, тот прокашлялся, встал и произнёс:
— Не было предписаний. Так что я вам её не отдам, пока адмирал сам не прикажет мне лично. Она очень ценный кадр.
— Без сомнения, вы правы, — кивнул арч Лаврову, — поэтому следуйте за мной. Тут недалеко.
Развернувшись на каблуках, Мурр подмигнул девушке и вышел, зная, что та последует за ним, так как прочитала его мысли. Он показал ей разговор с адмиралом, весь, полностью.
Глава 3
Я думала, что ослышалась. Но нет. Все смотрели на меня в недоумении, а я не могла оторвать взгляд от усмешки Мурра. Я слышала его мысли, и хотелось удавиться. Капитан рассказал обо мне адмиралу! Столько лет скрывалась, а тут. Нет, нет! Надо стоять до последнего. Я сама виновата — расслабилась. Получила печать бездаря и решила, что всё позади. А враг не дремлет, враг бдит. Правда, если постараться, то можно всё вывернуть в свою сторону. Неизвестно, что капитан наговорил адмиралу, на чём делал выводы. И если вспомнить инцидент в коридоре, я же и словом не обмолвилась. Ну бежала спросонок в рубку, что тут такого? Война! У всех сносит крышу. Он же сам сказал, что это сон и только.
Приободрившись, оглянулась на капитана Лаврова, жалобно моля о спасении. И наш командир проникся и даже высказался самодовольному капитану, но Мурр ответил ему, глядя при этом исключительно на меня, что бы он так же следовал с нами. Вот засада. Я встала и поспешила за арчем, который стремительно покинул рубку и, мягко ступая, спешил на капитанский мостик. Лавров бормотал, что он так просто меня не отдаст, но я уже понимала: никто его и слушать не станет.
Я была права. Стоило капитану Лаврову отдать честь адмиралу, как тот приказал ему возвращаться на место, заверяя, что я теперь подчиняюсь Мурру. Мой бывший капитан бросил на меня прощальный взгляд и оставил одну с арчами.
А адмирал Деело взглянул на меня и указал на самый большой корабль эйлоров, приказывая:
— Найди главного и прикажи ему отключить двигатели.
— Я? — натурально удивилась, не понимая, как я должна это сделать. — Связаться с их кораблём? — уточнила, так как я же радист.
Но адмирал на меня не смотрел, следя за ходом битвы. Зато ко мне со спины подошёл Мурр и тихо шепнул: