— Благодарю. И куда же мне теперь? Налево или направо?
— Не знаю, но это не важно, — ответил лежащий ничком. — Палаты располагаются по кругу.
Эрик на мгновение задумался:
— Значит, в какую сторону я бы ни пошел, то обязательно найду Д-двенадцать?
— В конце концов найдете. Закройте за собой дверь. Сквозит.
Эрик так и сделал. Затем пошел справа налево, снова свернул направо, дальше и дальше. Раздражало то, что на дверях не было никаких номеров, к тому же это наверняка доставляло неудобства медперсоналу. Вероятно, новое здание решили открыть точно в срок, пусть даже в незаконченном виде.
По пути он принялся считать двери:
— Двадцать шесть, двадцать восемь, тридцать.
Палаты располагались по обе стороны дугообразного коридора, в общем-то, на взгляд Эрика, это было целесообразно. Исходя из кривизны коридора, он прикинул, что более тридцати палат быть не может, поэтому, дойдя до этого числа, он начал считать, начиная с двух. Дойдя до числа двенадцать, он остановился и заглянул в дверь палаты: она оказалась пуста. Тогда Эрик подошел к следующей.
Там он увидел Джаспера Джонетта, который сидел в постели, неуклюже обхватив обеими руками непонятный аппарат, пристроенный к шее и груди. Увидев Эрика, он взмахнул руками и покачал головой, что можно было расценить как жест недоверия своим собственным глазам или же предостережение держаться подальше.
— Что, ты заразный? — спросил Эрик, вошел и уселся на стул в изножье кровати.
— Что ты здесь делаешь? Как нашел меня?
— Догадался.
— Я был уверен в том, что никто не знает, где меня искать.
Голос Джаспера был настолько слаб, что Эрику пришлось пододвинуться поближе, чтобы отчетливо его слышать.
— Говорят, тебя давно не видно, а поскольку ты в последнее время выглядел не очень, то я решил зайти к тебе домой, навестить. Тут же ко мне прибежала домовладелица и рассказала, что кто-то видел, как тебя увозила машина "скорой помощи".
— Не заплачено за квартиру.
— Так она и сказала. Но не это ее беспокоит, ведь не секрет, что деньги у тебя водятся. Дама волнуется за тебя. Между вами что, что-то есть?
— Только не сейчас. С тех пор как я начал встречаться с Кэрол, кроме нее, у меня никого не было.
— Джаспер, я как раз собирался спросить о ней. Вы что, расстались? На днях мы столкнулись в Вальдорфе, и она даже не упомянула о тебе. Когда же это сделал я сам, Кэрол прикинулась, что не слышит, настойчиво говорила на другие темы и ретировалась настолько поспешно, насколько позволили приличия. Выражение лица у нее было весьма специфическое. Я бы даже не взялся его описать.
— Я тоже не желаю о ней говорить.
— Как хочешь. Но знает ли она, что ты в больнице? Может, рассказать ей и она придет тебя навестить?
— Боже мой, ни в коем случае! — Джаспер подался вперед, потом в смятении откинулся обратно. Уставившись в потолок, произнес: — Не лезь в мои дела, Эрик. Предупреждаю тебя, не суй свой нос!
— Ладно. Хорошо. Как хочешь. Тогда давай поговорим о домовладелице. Миссис Полит, не так ли? Какая славная женщина! Мы с ней пообщались. Она так беспокоилась о тебе — конечно, мы оба волновались, — и я пообещал ей, что попытаюсь разузнать о тебе или даже отыскать. Она обрадуется, когда я расскажу, что ты нашелся.
— Слушай, лучше не лезь, Эрик.
Эрик высыпал содержимое пакета, который принес с собой, на кровать.
— Несколько дней я таскался со всем этим, — прокомментировал он свои действия. — Это съедобно, хотя вид слегка нетоварный.
Джаспер мрачно взглянул на груду помятых фруктов у коленей и угрюмо буркнул:
— Очень мило с твоей стороны. Спасибо. Так как ты нашел меня?
— Очень просто. Обе местные больницы совсем недалеко от моего дома. Вчера я заходил в Ройал Фри, а сегодня пришел сюда.
— Заняться тебе больше нечем.
— У меня уйма свободного времени.
— И что, тебя послали наверх?
— Ну да.
— Вообще-то к нам не должны пускать посетителей. Доктора обещали, что меня никто не будет беспокоить.
— Женщина из регистратуры не очень хорошо понимала, как обращаться с компьютером. Может, сделала ошибку.
Джаспер состроил гримасу, обнажившую немного выступающие передние зубы, отчего он стал похожим на лисицу из мультфильма, и процедил:
— Я полагал, что получу здесь не только ультрасовременную медицинскую помощь, но также конфиденциальность и безопасность.
— Именно так, Джаспер. Тебе, наверное, пришлось заплатить кругленькую сумму, чтобы попасть сюда? Ведь отделение Сэмюеля Тейлора частное, так ведь?
— Станет вовсе не частным, если такие, как ты, станут тут шастать.
Эрик вытянул ноги и поудобнее устроился на стуле.
— Ты же знаешь, я не об этом, — сказал он. — Говорят, что Сэм Тейлор словно кукушка в гнезде: частный сектор отравляет здравоохранение. В этом видят угрозу. Несколько человек с флагами у главного входа требуют закрытия этого отделения.
— В наши дни всегда найдутся идиоты, готовые обругать любое инновационное начинание. Потрясать плакатами для них то же самое, что для религиозных фундаменталистов размахивать Священным Писанием.
— Ну, коль скоро здешняя организационная структура тебе кажется столь несовершенной, как ты только что говорил, значит, у них есть к тому все основания.
Джаспер Джонетт засопел, перевернулся на бок и поджал ноги. Где-то под кроватью мягко щелкнул тумблер, и аппарат ожил. В трубке, присоединенной к аппарату на груди Джаспера, послышались булькающие звуки. Все его тело несколько раз дернулось. Из-под одеял донесся еще более громкий кошмарный звук. Джаспер вызывающе смерил Эрика свирепым взглядом, а устройство под кроватью низко завывало, словно пылесос.
— Я пока подожду в коридоре, — сказал Эрик и вышел.
Вернувшись, он обнаружил, что Джаспер выглядит получше. Ослабевший после сильнейших судорог, теперь он лежал на спине, а голова его покоилась на двух подушках. В таком положении, с длинными, тронутыми ранней сединой волосами, разделенными посредине пробором и зачесанными за уши, он словно сошел с полотна Викторианской эпохи под названием "Старец на смертном одре".
— Зачем ты здесь, Джаспер? — участливо спросил Эрик, сменив бойкий стиль развязной беседы на противоположный. — Если тебе пришлось оказаться в подобном месте, значит, у тебя есть на то веские основания, да?
Сначала Джаспер вовсе не намеревался обсуждать свое состояние, но, поразмыслив, он все же несколько раздраженно ответил:
— Дело в том, что до сих пор никто ничего определенного сказать не может. В моем случае врачи не продвинулись дальше стадии обследования и диагностики. И это за шестнадцать-то дней! Яснее ясного, что мой организм дал сбой по многим показателям, но почему же до сих пор ничего не определили? Полагаю, здесь не я один лежу с подобными симптомами. По вполне понятным причинам мы между собой не пересекаемся, незачем нам друг друга заражать. Но по пути на различные обследования и обратно мне удалось пообщаться с несколькими здешними пациентами, которые жалуются на то же, что и я.
— Значит, я изрядно рискую, разговаривая тут с тобой?
Джаспер кивнул:
— Еще как! И ради себя самого тебе стоит уйти. Сейчас же. — Джаспер отвернулся от Эрика и резко схватил шнур с большой красной кнопкой на конце. — Сейчас кто-нибудь придет, и мы попросим проводить тебя до главного здания больницы. Было очень мило с твоей стороны вспомнить обо мне и даже отыскать, но хорошо бы тебя здесь больше не видеть. Когда поправлюсь — позвоню. Если захочешь рассказать миссис Полит обо мне, заодно можешь передать, что вскоре я пошлю ей чек и погашу задолженность за аренду квартиры, также заплачу за полгода вперед. Не хочу, чтобы она или кто-то еще беспокоил меня. После твоего вторжения я настоятельно попрошу персонал обеспечить мне полный покой без посетителей.
— Ну, приятно было побеседовать с тобой, Джаспер. Я рад, что не пожалел времени и сил, чтобы навестить тебя. — Из немалого выбора фруктов на постели больного Эрик выбрал яблоко. — Коль ты не в восторге от моих даров, вот это я съем сам. Потому что я остался без ленча.
— Я на строжайшей диете, — объяснил Джаспер и вытянул ноги под одеялом. — Бери все, что хочешь.
— Не буду ждать, пока меня выпроводят отсюда. Сам найду дорогу, а по пути взгляну, что тут да как.
— Очень неразумно с твоей стороны, Эрик.
— Да? Почему? Мне это место начинает казаться крайне любопытным.
— Чем это?
— Например, тем, что на постройку была угрохана куча денег, но, сдается мне, проку от отделения мало. А в стране сейчас острый дефицит больничных коек.
— Но ведь тебя, Эрик, это не касается. — Слабый голос Джаспера звенел от обуревавших его чувств. — Кто ты такой, спрашивается? Доносчик?
— Кроме того, здесь находишься ты, Джаспер. Ты мне небезразличен. Так было всегда.
— Жаль, что не могу сказать то же о тебе.
— Как специалист, уточню: конечно же, мне любопытны твои интересы.
— Ах вот в чем дело?!
— Что ты читаешь? Не видно никаких книг, и мало вероятно, чтобы в больничной библиотеке нашлось что-то тебе по вкусу. Хотя, возможно, я не прав. Короче, я как раз неожиданно натолкнулся на два издания с прекрасными иллюстрациями, которые ты искал. Хочешь, принесу?
— Так вот в чем дело. Твое появление объясняется корыстными интересами.
— Никакой спешки с оплатой. Не горит.
— Послушай, Эрик, говорю тебе в последний раз. Я больше не хочу иметь дело ни с тобой, ни с твоим товаром. Кажется, я уже объяснял тебе это.
— Неудивительно, что все волнуются за тебя, Джаспер.
— Чушь. Не верю тебе. С чего бы кому-то беспокоиться обо мне?
— Ты отмежевался от всех, с кем раньше общался. От всех старых друзей, включая Кэрол, которая теперь убита горем…
— Обычное недоразумение, она слишком многого от меня хотела.
— …а ты сам себя лишил свободы, заперся здесь и наслаждаешься роскошью одиночества, находя удовольствие в созерцании собственной болезни и нездоровой одержимости хирургическими инструментами и процедурами, сколько душе угодно.
— Не мели чепухи!
— И не забывай, что именно я из года в год снабжал тебя… хорошо, скажем так: сомнительными книгами.
— Да уж, перепало тебе прибыли с моей помощью.
— Послушай, мне не верится, что от прозябания здесь ты почувствуешь себя лучше. — Эрик встал и направился к двери. — Ты никогда так скверно не выглядел.
— Когда на мой зов явится персонал, я скажу, что ты бродишь по отделению. Везде установлены камеры, так что далеко не уйдешь.
Эрик посмотрел на часы. Почти три.
— Выздоравливай поскорей, Джаспер, — пожелал он на прощание. — Я говорю это не только от себя лично, но и от лица всех тех, кому ты дорог.
— Ублюдок!
Напоследок Эрик еще раз окинул взглядом унылую маленькую палату с голыми стенами и быстро вышел в коридор. Справа слышались приближающиеся шаги, поэтому он повернул налево, откуда и пришел. По пути сюда он заметил несколько сводчатых переходов, ведущих по направлению к куполу. Дойдя до первого из них, Эрик свернул туда.
По мере приближения к куполу становилось все теплее, снова запахло зеленью, и чем дальше, тем тяжелее и резче становился аромат. Как только Эрик вышел из перехода в куполообразное сооружение, сразу стало ясно, откуда распространяется запах: в центральной части буйствовала темно-зеленая экзотическая растительность с огромными, вертикально растущими листьями и многочисленными усиками, которые свешивались с толстых стеблей и вылезали из черных глянцевых керамических кадушек. Множество длинных усиков расползлись по полу и свились вместе, крепко-накрепко вцепившись друг в друга. На верхушках растений красовались огромные бутоны, некоторые из них начинали распускаться фиолетовыми и оранжевыми цветами. Внизу растений, словно утренний туман, клубилось легкое облачко.
Небольшая надпись рядом с кадушками гласила:
Растение ороборелиум
передано в дар
ФОНДУ СЭМЮЕЛЯ ТЕЙЛОРА
от
ФОНДА ПОРЛОК.
Внизу стояла дата — число тремя неделями раньше.
Среди переплетения корней в ближних горшках Эрик заметил много небольших темных катышков с слегка заостренными концами. Сначала Эрик подумал, что это семена, но растения только-только зацветали, а семена образуются после цветения. Поскольку растения оказались здесь недавно, катышки не могли быть прошлогодними семенами. Эрик сунул несколько штук в карман, чтобы потом на досуге получше их рассмотреть, и отправился дальше.
Он откусил от яблока, которое взял с постели Джаспера. Отвратительный вкус — сока вообще не было, откушенный кусок жевать было невозможно, он напоминал крохотную мягкую подушку. Эрик выплюнул его в руку и швырнул яблоко в заросли, где оно приземлилось со звуком ударившегося о бетон бейсбольного мяча. Причудливейшим образом звук отражался и усиливался, словно кто-то бил в большой глухой барабан, находящийся внутри другого, еще более громадного, и под куполом грохот катался на удивление долго. Когда стихли громогласные раскаты, откуда-то с дальнего конца зеленых дебрей появился мужчина в длинном белом халате. На ногах у него были легкие белые парусиновые туфли на резиновой подошве, поэтому ступал он бесшумно. Он остановился и застыл, подбоченившись одной рукой, а другой принялся потирать подбородок, пристально уставившись на Эрика.
— Вы мистер Фрэнк? — спросил мужчина, и его достаточно громкий голос породил очередной сполох отголосков в причудливой акустической путанице внутреннего пространства купола.
Эрик покачал головой:
— Моя фамилия Кондон.
— Вы пришли на беседу?
— Конечно же нет.
Под куполом еще метались отзвуки диалога, а мужчина в белом халате уже склонился над остатками яблока и тщательно их рассматривал.
— Ваше? — поинтересовался он.
— Было мое.
— Не из нашей кухни. На нем какая-то странная метка. Вы принесли это с собой?
Эрик не стал отрицать.
Осторожно опустившись на корточки, незнакомец выудил из кармана брюк рулон маленьких полиэтиленовых пакетиков, оторвал один, сунул туда руку и взял яблоко, а потом вывернул мешочек наизнанку.
— Что вы здесь делаете? — спросил он, завязав узел на пакете, и выбросил его в стоящую поблизости мусорную корзину.
— Я зашел проведать пациента и потерялся — не смог найти выход.
— Потерялись? Что-то не похоже, что вы заблудились. Я видел, как вы вошли весьма уверенной походкой.
— Ну хорошо, я не то чтобы действительно потерялся, но решил немного полюбопытствовать. Я столько слышал о новом отделении больницы, что не смог устоять перед соблазном лично увидеть его, коль скоро я тут оказался.
— Понятно.
— Ничего, что я похожу тут?
— Не нравятся мне посторонние посетители. Нам всем это не по душе.
— Но как-никак, это общественное здание, построенное на деньги правительства. По крайней мере отчасти. Я — представитель общественности, поэтому…
— Удалось ли вам найти пациента, которого вы искали?
— С трудом, но нашел.
— И где же, позвольте поинтересоваться, вы отыскали его или ее?
Что-то в голосе мужчины и то, как он смотрел, задавая вопрос, окончательно не понравилось Эрику. Он решил уклониться от прямого ответа:
— Точно не помню. Кажется, достаточно далеко отсюда. Номер палаты я позабыл.
— Не хотите отвечать — не надо. С тех пор как вы попали на отделение, каждый ваш шаг зафиксирован.
Все, достаточно. Хватит.
— Вот и прекрасно. Не буду мешать вашей заинтересованности на этот счет. Ухожу прямо сейчас, только отойдите в сторону.
Эрик мог пойти в любую сторону, только не вперед, но ему хотелось как раз туда, а мужчина намеренно встал прямо перед ним, загородив дорогу. Жест был угрожающий и возмутительный, и Эрик, без того рассерженный настойчивыми и, как ему показалось, дерзкими вопросами, почувствовал, что не сможет оставить его незамеченным:
— Прочь с дороги!
— Боюсь, что уйти вам не удастся. Никак невозможно.
Эрик дошел до того, что чуть было не ляпнул какую-то мелодраматическую чушь вроде: "Попробуй останови!" — но тут внезапно и слишком поздно понял, что за его спиной кто-то есть, и не один, а даже двое. Они схватили его за руки и закрутили их за спину. Затем, под давлением сзади, Эрику пришлось согнуть колени и, словно марионетка, лишившаяся нитей, тяжело опуститься на пол. Хотя под руки его все же поддержали. Через несколько секунд один из стоящих над ним здоровяков склонился, чтобы проверить состояние Эрика.